Отражение

Артур потянулся: пора уже завязывать с посиделками до полуночи за этими "такими важными" документами. Он слишком устает, чтобы проверять их всех с утра до глубокой ночи.

Керкленд взглянул на висящие на стенке часы. Он был прав: сейчас уже полночь. Мужчина зевнул и посмотрел в окно, но уже практически ничего не видел: глаза были затуманены дымкой, слипались и ужасно хотелось лечь в кровать и заснуть крепким сном.

Блондин встал из-за стола, задвинул стул, отодвинул все папки с документами к краю и решил зажечь свечу: включать свет не хотелось, да и вряд ли в такой темени он найдет включатель. Зеленоглазый все же зажег свечку, хоть руки практически не слушались его, взял ее и пошел в гостиную: она находилась ближе к офису, чем его комната, которой можно было достаться лишь поднявшись на этаж выше, а англичанин боялся, что упадет прямо на полдороге и не дай Бог еще упадет и травмируется.

Проходя мимо стоящего в коридоре большого зеркала, Арти вздрогнул и посмотрел в него. Это было не его отражение. Керкленд испуганно вскрикнул и ускорил шаг. Из его головы никак не хотел выходить образ смотревшего на него оттуда юноши: волосы цвета кремовый блонд, яркие, небесно-бирюзового цвета глаза, бледная кожа, яркая одежда, выделяющаяся на фоне темени позади него, и улыбка. Такая широкая, напоминающая улыбку умалишенного человека. И окровавленный нож в руке. Знал бы Артур, сколько проблем на его голову свалятся с появлением "сожителя"...

***


Артур сидел около зеркала и протирал платочком окровавленный лоб. Сегодня он упал со ступенек и заработал себе "ранение".

Каждый раз, проходя мимо большого зеркала, стоящего в коридоре, Артур видит его. Этого странного парнишку. И каждый раз после такой "встречи" англичанин думает о том, что он окончательно сошел с ума.

Сейчас этот юноша тоже здесь. Он стучит кулаками по своему зеркалу, видно, находящемуся в том мире, хихикает и безумно смотрит на Артура. В такие моменты Керкленду кажется, что он готов разбить зеркало и выпустить эту нечисть на свободу. Лишь бы он не чувствовал себя сумасшедшим, когда смотрит на него.

Арти поднимается с пола и смотрит на свое отражение. Хотя, почему на свое? В этом зеркале его отражения нету. Он видит свою комнату, и этот человека. Керкленд даже дал ему имя. Оливер. Странно давать имя своему же отражению, правда? А вот зеленоглазый считал, что Оливер не плод его воображение. Он думал, что Оливер — это обычный человек. Или не совсем обычный. Или просто не совсем человек.

Керкленд дотрагивается до зеркала. Неожиданно рука легко проходит сквозь него и Оливер цепляется в нее своими тонкими длинными пальцами — с такими ему только на пианино и играть, или просто держать в руках смычок и водить ею по скрипке. Оливер тянет зеленоглазого к себе: заходи, поиграем! Но англичанин отчаянно сопротивляется: ему нравится реальность. Ему не нужен тот странный мир, такой пугающий и незнакомый.

Неожиданно в голове светловолосого что-то переключается и он поднимает ногу и переступает ею раму зеркала. Наклоняется и заходит туда полностью. Оливер хватает его за волосы и тянет на себя, наклоняется к его лицу и шепчет в губы противным голосом: "Спасибо, что вытащил меня". И крепко целует. Это Арти еще чувствует: он пока еще жив.

Поцелуй ему противен. Чужой язык скользит по небу, по ровным зубам и переплетается с языком мужчины. Чувствовать чужой язык в своем рту противно, мерзко и тошнотворно. Но Артур терпит, цепляется пальцами в плечо своего "отражения", остервенело кусает чужие губы, слизывает выступившую кровь. Она на вкус как металл. Неприятно, мерзко, но сейчас Керкленду хотелось именно чего-то такого, что он сейчас испытывал. А еще — хотелось большего. Это Артур понимал просто прекрасно, хоть его разум уже был затуманен. Точнее, остатки разума.

Оливер отпускает свою жертву и мгновенно перерезает ему глотку своим ножом. Смотрит, как англичанин захлебывается в собственной крови, и припадает к шее, целуя и оставляя на ней свои метки. Все равно Арти теперь никто не увидит, и его "метки" тоже. Поэтому он мог позволить себе такую вольность. Слизывает кровь, и тут же отрывается, кидает его тело на пол: когда Оливер вернется с того мира обратно сюда, он успеет наиграться с молодым телом. А сейчас у него дела: сколько еще невинных мальчиков гуляет по улицам Лондона! Юноша переступает раму, однако, он прихватил с собой тело молодого англичанина и, закинув его к себе на плечо, разбивает зеркало. Больше не хочется возвращаться в тот мир. Там сыро, холодно и страшно. А здесь юноша может изрядно поиграть с людьми и сидеть, обняв тело уже полюбившегося ему за столько времени Керкленда.