Ярослав 38. Крыша над головой

 Я и Толя Сухонос лежим под гимнастической лестницей в Дергачёвской школе. Сзади Коля Гузенко.



Уже в первое наше лето в Малой Даниловке мама пробивала по разным инстанциям получения участка под строительство дома. Забор появился очень нескоро,  и просто на землю сваливались груды кирпичей, лесоматериалы.
Без помощи маминого племянника, а моего двоюродного брата, мы едва ли могли бы что-то построить. Я называл его дядя Костя, так как было ему уже лет за 40, он был крепок, лыс, прошёл войну. Вернее проехал, так как был он военным шофером, и в конце врйны ездил он на американском «Студебеккере».  Рассказывал, как по грудь в воде строил переправу через Днепр, и как потом возвращали эти «Студебеккеры». американцам.
 - Мы их перед сдачей чистили, надраивали, а потом пригнали в порт. А там  их загоняют под гигантский пресс, и невозмутимый американец, негр, нажимает кнопку и гигантская  машина превращается в сплющенный куб металла. На наше недоумение получили разъяснение, что дешевле в Америку доставлять металл, чем автомобили.
Был дядя Костя и столяр и плотник, мастер на все руки. Я же в свои 13 лет мог оказать незначительную помощь: копать яму для погреба и траншею под фундамент, заполнять кирпичом эту траншею и затем молотком превращать эти кирпичи в щебень.
Но вот погреб уже готов, хотя сверху закрыт только досками, но в нём. уже  можно хранить мешки с цементом, надёжно укрыв их от дождя. А вот уже установлен каркас, заполняются стены, уже видно, где будут двери и окна.
В четырёхугольной яме я ногами мешу глину с песком и соломой, потом вёдрами ношу замес маме, и мама резко забраоывает глиняные лепёшки в стену. И окончательная отделка стен, мамины руки разглаживают, выравнивают стены. Побелка высохших стен.
Наконец в доме можно жить. Правда, полы глинобитные, крышу укрывает рубероид, над погребом ходить по доскам, оконные рамы одинарные и зимой на стёклах намерзает лёд. Но мы уже живём здесь! У нас есть жильё!

О какой там одежде или рационах питания думать? Меня вполне устраивало то, что на мне, устраивало то, что на столе. Главное: у нас есть жильё!

Чтобы как-то сводить концы с концами мама взяла жилицу, молодую девушку лет 25.
 А мне уже 15 лет. А девушка хороша собой и разгуливает передо мной в коротенькой и облегаюшей  её  девичьи прелести шёлковой комбинации. И ещё подразнивает меня:
- Ну как, Хороша ли я?
Только бы двумя пальцами поднять этот лёгкий полупрозрачный занавес!
Я стараюсь быть корректным джельтменом, умеющим сдерживать свои эмоции.:
-Да, ты очень хороща!!!

В какой же досаде я кусал свои губы, когда мой товарищ, насладившийся соком этого персика, передал мне её слова:
- Ой, да я Ярославу подставлялась, подставлялась…

Впрочем, с годами я убедился, что кажущиеся нам ошибки и просчёты с временем обретают статус самого правильного решения. Воистину "Всё самое лучшее происходит с нами вопреки нашим стараниям".

Проклятая отроческая гиперсексуальность! Сколько она неудобств доставляет! Притормозила бы матушка Природа лет на десять! Вот тогда было бы в самый раз. Или бы выдавала маленькими порциями в течение всей жизни. Тоже было бы неплохо.

А дядя Костя живёт напротив нас. Жена его, Евдокия, тётя Дуся, таких называют «ядрёная бабёнка», жизнерадостная хохотушка и певунья.  У них три сына.
Старший Александр которого в мальчишеской среде звали Шугой. Он отличался от своих сверстников, был умным, смелым, с авантюрной жилкой. Именно эта жилка и проявилась в 1943 го¬ду. Когда наши войска после короткого занятия Харькова вынуждены были оставить город и покидали Малую Даниловку, Шуга влез на броню танка и таким образом уехал из
поселка... Несколько месяцев о парне не было никаких вестей, лишь когда Харьков был окончательно освобожден, о Шуге услышали как о герое. Оказывается, он был принят в подразделение наших войск как сын полка. Парнишка приглянулся бойцам, он старался во всем подражать взрослым. Его нестерпимым желанием было участвовать в настоящем сражении и воевать с оружием в руках. Такая возможность вскоре представилась. Сложилась непредвиденная ситуация, когда весь личный состав должен был идти в бой, все взялись за оружие, в том числе и Шуга. Во время боя Шуга был ранен в ногу. После госпиталя его наградили медалью «За боевые заслуги» и отправили домой - в Малую Даниловку.
После  института работал инженером на одной из шахт Добасса.
Вторично Александр взбудоражил поселок, во всяком случае своих сверстников, когда однажды приехал в родной поселок не поездом, а на новенькой белой «Победе». До этого в поселке была только одна машина, и то старенькая, иностранного производства. у одного фронто¬вика. А В 1960-х годах Шуга приехал из Донецка уже на «Волге» черного цвета. Такого цвета имел машину только академик ХЗИ Г. Потемкин, это был трофейный автомобиль «Майбах».
А закончил Шуга, утонув на рыбалке.

Средний брат, Леонид, трагически погиб в начале 1990-х годов. Тогда в Харьков, как чёрное вороньё слетелись волонтёры из западных областей Украины. Их крикливые голоса проникали в трамваи и электрички, вызывая возмущение у харьковчан. Есть в Харькове крутой трамвайный спуск с улицы Веснина на улицу Шевченко. Трамвай был переполнен, двери не могли захлопнуться, люди висели на подножках. На такой подножке висел и Леонид. А внутри полемика между  западенцами и харьковчанами приняла такой оборот, что ехавшие курсанты начали выяснять отношения ремнями с пряжками. Народ из центра трамвая подался к выходу и стоящие на подножках посыпались на мостовую. Это было 1-го мая, и Леонид лежал неопознанным трупом 3 дня.

Но это всё будет потом. А пока летними вечерами в яблоневый сад выносился патефон, возле электрической лампы кружились мошки, собирались знакомые. И трогательно до слёз звучало:
          «Ты помнишь наши встречи
             И вечер голубой…»
И казалось – это будет всегда: так уютно и хорошо. Есть крыша над головой, завтра будет завтра. И каждое завтра будет ещё лучше и что-то там ждёт за поворотом – неожиданное и многообещающее.