Армия. часть 2

Сегодня думал, что в армии для солдат самое важное? Сила, ум, храбрость, злость? Нет, наверное все же уверенность в себе. Нет людей которые не боятся силы и неизвестности, самое главное верить в себя, в свою правоту, как это и не звучит банально...

Два чеченца, младших сержанта с которыми я ехал после учебки, попали в одну роту со мной. Один из них был под два метра, сухой, с кистями в которых трёх литровая банка смотрелась как стакан. Производил он впечатление и уважение, не только своими внешними данными, но и манерой общения. Он всегда смотрел в глаза и походил на удава. Это не соответствие неподвижно смотрящих тебе внутрь глаз и рук совершающих какие то плавные движения, вызывало магическое ощущение, что он прав, и с ним совершенно не хотелось спорить. Второго сержанта, сейчас уже не вспомню, видимо ничего интересного. Почему так подробно рассказываю о сержанте?, то что он сделал, когда появился в роте поразило меня на долго.

Чтоб было понятно, не много расскажу про роту в которую попал.
Сто пятьдесят человек, разных во всем, в силе, уме, смелости и воле, половина из которых никогда не сделает, то что не положено им по статусу или по сроку службы, а малая из них часть, что добилась уважения и признания, будет и биться за свой авторитет до конца. Сержанты появились в роте позже, к этому времени я уже понимал, кто на каких ролях, и что для многих из них значит странное слово - западло.
Солдат, что подошёл ко мне в первый день и предложил оставить клей для себя, оказался из той самой небольшой части признанных. Уважали его все и деды и сержанты. Он был абхазец, назову его Анзор. Он учился в учебке, но в роту пришёл рядовым, что там у него произошло не спрашивал, а он и не рассказывал. Факт, что авторитет в роте у него был наибольший и не прикасаемый. Про Анзора я ещё расскажу, мы с ним потом сдружились. Вернусь к сержантам.
Это было в воскресение, вся рота смотрела телевизор, дверь открывается, заходит этот сержант. Может он и готовил своё появление, но смотрелось все очень эффектно и волнительно. - Рота встать, были первые его слова, все молодые встали сразу, - рота сесть, так с нарастающим нервом повторились команды ещё раза два. Осталось человек десять, что не вставали и чечен через ряды ломанулся к одному из них, к Анзору. Они вышли из зала в комнату где мы умывались, минут пять их не было, в роте стояла тишина. Пришли, Анзор сел за своё место, чечен ещё раз поднял роту (Анзор так и не встал) и наконец то представился. Что у них там было никто так и не узнал, не видел, чтоб они потом общались, или выясняли отношения, но роту чечен построил как и обещал.
Не пойму до сих пор, как сержант разглядел в ста пятидесяти солдатах основного? Как он все это спланировал и сыграл?! Через полгода младший сержант уже стал старшиной и забил на все...

Первое воскресение службы в роте.
В воскресенье жизнь в роте качественно отличалось от остальных дней недели. Разницу понимаешь с подъема. Подъем на час позже. В столовой воскресный завтрак - дополнительный кусок масла и яйцо. Потом просмотр телевизора, свободное время, обед и после два часа дневного сна, вообщем сплошной отдых. Только и бегаешь, чтоб тебя не словили старослужащее и не заставили, что либо сделать...
Началось все с поручения, пятеро черпаков из нашего взвода, перед воскресным дневным отбоем, собрав деньжат, отправили меня в чайхану за булочками и водой. Донести все что купил и ничего не съесть, было настоящее испытание, я его выдержал и принёс все до копейки. Был уверен, что меня угостят, я ведь помог им. Потом был первый за время службы отбой на дневной сон, без нервных для молодых солдат команд: - рота! смирно, вольно! сорок пять секунд, отбой.
Второе испытание началось сразу после отбоя, черпаки устроились под моей кроватью. Со своего второго яруса я наблюдал, как они уплетают за обе щеки беляши и булочки, что я принёс им не так давно. Почти сразу я понял, угощать не будут, злость и обида наполняли меня, это было настоящее разочарование в жизни. Я никогда не хотел так беляшей и готов был их всех ненавидеть за то разочарование, что они мне доставили. Через минут тридцать таких пыток, чувствую, кто-то бьет снизу ногой по пружинам и матрасу моей кровати. - Слабон, сбегай за водой, у тебя пять минут: это мне черпак снизу. Я  был в шоке, после таких пыток, услышать такое! - Не поделились со мной, сам и иди, я тебе не раб с галер: выкрикнул я из себя...
Потом меня начали стаскивать с кровати и пинать по матрасу, у меня от страха окоченели руки и ноги, я упал вниз. Потом только слышу: - не тронь его, он прав.
Анзор, стоял уже рядом с ремнём в руках...

Призывали к нам в часть отовсюду: из России, Армении, Азербайджана, Грузии, Казахстана, Украины, Прибалтики... пятьдесят с лишним национальностей, про многие и не слышал до армии. Как мы жили достаточно дружно, сейчас не представляю. Были стычки по национальному признаку, но только с армянами и азерханами, и то только за их поддержку всех своих, даже чмошников.
Хотя нет был один случай.
Был у нас сержант из спорт роты, украинец, просто огромный парень, на первенстве части по борьбе занял первое место, спокойный, уверенный, но... как поставили его на губу старшиной, как прорвало его. Попадет на губу армянин или азерхан, бил безбожно. Выстраивал в линейку, если приводили не одного и бил всех. Ходили к нему кавказцы предупреждали, предупреждали и назначили в сходку за частью вечерком. Собралось человек сто с двух сторон, бились не на жизнь, командир части две роты поднял разнимать. Разняли их, успокоились, вроде как мировая, и тут командир части кричит офицерам, всех зачинщиков на губу. Опять паника в рядах армян, нет, говорят, хоть в городскую сдавайте, стройбатовскую, но не к нам, в нашу не пойдём.

В городе у нас было несколько стройбатовских частей, мы с ними не общались и у нас было взаимное презрение друг к другу. Мы их презирали за внешний вид. Они даже в увольнениях, в парадной форме, смотрелись как чмошники, грязные и не ушитые. Они нас за две буквы ВВ на погонах. Но что удивительно в самоволках, наше взаимное презрение куда то уходило, мы друг друга поддерживали.
Самое страшное в самоволках для нас было попасть на их губу. Там служили садисты, для которых унижение видимо доставляло большое удовольствие.
Как то с другом, пошли в новый город в форме, без увольнительных. Он нашёл адрес женской общаги, пошли на везение, может повезёт познакомиться. У общаги нас ждал стройбатовский патруль. Началась погоня, куда бежать?, до части далеко, догонят. Побежали рядом на стройку, через забор и мы на территории, а там дежурный, их солдат, прям лицо к лицу! Смотрим друг на друга, ждём до первой звезды... - Пошли за мной, быстро: крикнул он нам, заталкивает нас в вагончик и закрывает. Минут пятнадцать сидим, страшно, вдруг сдаст патрулю. Когда выпустил, оказалось, патруль дал ему в зубы, но он нас не выдал...