Памяти учителей села Малиновка

                Произведение опубликовано в коллективном сборнике "Дорогие мои старики. Выпуск 3" издательства "Серебро Слов",город Коломна, 2019 год.   
      

                Все мы учились в школе. Сидели за партами. Носили с собой портфели. Прошли годы, и мы их выбросили за ненадобностью, о партах забыли вовсе, потому что их сейчас нет в школах. Даже порой забываем за горизонтом прожитых десятилетий о том, что мы сами ходили в школу. Но вот то, о чём мы не должны забывать никогда, так это о наших учителях.  Благодаря их стараниям мы стали теми, кем стали – образованными людьми. На днях посмотрел в очередной раз прекрасный советский фильм «Доживём до понедельника». Как-то грустно стало: "учителя" Вячеслава Тихонова уже нет в живых. Я снова вспомнил, что многих моих сельских учителей, учивших меня с первого по седьмой классы в далёкие 1960-е годы уже тоже нет в живых. Увы! Годы берут своё.
         
       До 1969 года школа села Малиновка, что в двух десятках километров от известного на весь мир Гуляй-поля, в буквальном смысле слова была разбросана по разным местам. В первом классе мы обучались в одном здании, во втором и третьем классах – в другом, в четвертом классе – в третьем, в пятом классе – в четвёртом, и только в шестом и седьмом классах учились уже все вместе в построенной новой школе.  Ученики собирались вместе только на праздничные мероприятия, требующие одновременного присутствия всех школьников и их учителей. Нелегко было руководить ежедневно учебным процессом в таких условиях. Но, к счастью, «в нужное время, в нужном месте» оказался человек, который взвалив на свои плечи этот тяжёлый  груз, нёс его с честью из года в год. Речь идёт о заведующей учебной частью Малиновской  восьмилетней школы Марии Павловне Тарасенко.
         
      Она жила на соседней с нами улице. Пусть не в обиду будет сказано в адрес моей  первой учительницы Вишневской Натальи Тихоновны, но Мария Павловна мне запомнилась лучше. Строгая, добрая и справедливая, она оставила навсегда в моей душе тёплые воспоминания.

      Почему-то мне всегда в первую очередь вспоминается наш четвёртый класс. В том году на Украине вводили эксперимент: если до этого начальных классов было четыре, то с нас начали делать три. После третьего класса Наталья Тихоновна своих учеников «оставила». Нас, как «подопытных кроликов», начали обучать все учителя, каждый, разумеется, по своему предмету.
         
        Помню, как мы с какой-то тревогой ждали на урок учителя украинского языка Марию Павловну. Ведь мы знали все, что она официально работала не учителем, а завучем школы, но преподавала уроки, как и директор школы. Когда закончился первый её урок, у нас, как говорится, «от сердца отлегло». Обучаясь за свою школьную жизнь в трёх разных школах (не зданиях, а именно, школах), я, к сожалению, не так уж и много встречал таких же добрых душой учителей, как Мария Павловна. Она считала ниже своего достоинства повысить голос на своего ученика в классе в присутствии  всех. А уж тем более принародно унизить его.
         
       В пятый класс она к нам пришла дополнительно учить  ещё и истории Древнего мира. Да так научила, что история стала моим любимым предметом не только в школе, но затем и в университете. Я и сейчас, закрыв глаза, мысленно представляю  в классе за партой себя, внимательно слушающего Марию Павловну о Древнем Вавилоне, о Древнем Египте с его загадочными пирамидами, построенными на века, о храбром рабе Спартаке, поднявшем в Древнем Риме невиданное до того времени восстание.
         
       В каком уж классе, не помню, в школе устраивали театрализованное представление к 23 февраля. Мальчишкам предложили одеться в военную форму. Повезло тем, у кого к тому времени в семье кто-то отслужил или сохранилась форма отца. У моего папы форма не сохранилась, больше взять было негде. И что вы думаете, кто мне пришёл на помощь? Правильно, Мария Павловна. К тому времени её сын отслужил в армии. Моя бабушка, конечно, с её разрешения форму перешила под меня, но даже мне стало жалко, что от прежней формы ничего не осталось. Но ради общего дела, а проходил какой-то районный школьный конкурс,  она форму своего сына не пожалела. Такой она запомнилась мне.
         
         В мае 1991 года я впервые за двадцать лет (так получилось) посетил своё родное село. Никогда не прощу себе, что не сделал этого раньше. С Марией Павловной я «встретился», но, увы, только на сельском кладбище, что находится рядом со школой. Тогда это была школа восьмилетняя. Как бы обрадовалась моя дорогая Мария Павловна в наши дни, узнав, что наша с ней школа стала средней, одиннадцатилетней. Не надо больше ходить за средним образованием в соседнее село за три километра.
       
         К моему счастью, я застал в живых тогда её мужа Тарасенко Ивана Фёдоровича. К нему в дом мы зашли с бывшим директором школы Плетень Александром Григорьевичем. Сильно постаревший и ослепший, Иван Фёдорович  тем не менее по голосу узнал своего бывшего ученика. Вспомнили с ним, бывшим учителем физкультуры, ежедневные утренние зарядки. В том числе и то, как он немного «хитрил»: поручая проводить в его присутствии зарядку кому-то из учеников или учениц. Я один раз провёл и больше не проводил: уж больно у меня короткая «утренняя гимнастика» получилась. На это он только рассмеялся, и как  мне сказал, после того случая стал поручать зарядки девчонкам. У которых это получалось намного лучше. Их слушали больше.
      
       Нет в живых уже давно и одного из моих самых любимых учителей Фёдора Васильевича Пилипенко. Он был у нас классным руководителем и учителем истории только один учебный год, в шестом классе, но не наш, малиновский, а из села Успеновки. Участник войны, инвалид её, он часто рассказывал нам на часах продлённого дня о фронте, о тяжёлых боях и ранениях. Каждый раз  повторял со слезами на глазах одно и тоже изречение: «Самое страшное, ребята, на войне – это штыковая атака». Нам, сидящим в классе ученикам мирного времени, и то становилось  страшно, а что чувствовал тогда наш учитель, идя в атаку? Конечно, по его словам, на войне всё страшно: и обстрелы артиллерией, и бомбёжки с воздуха, и танковые атаки, но страшней рукопашного боя не бывает. В школу к нам он ездил на специальном для инвалидов войны автомобиле с ручным управлением. Узнать поэтому, когда Фёдор Васильевич утром въезжает в наше село и едет по центральной улице Космической не составляло труда. По шуму автомобиль напоминал трактор.
       
          Возвращаясь от Ивана Фёдоровича, помнится, мы встретили на Космической улице с Александром Григорьевичем бывшую учительницу моего брата Татьяну Андреевну Дахно. Увидев меня, она невольно стала оглядываться по сторонам. Я не выдержал: "Дорогая Татьяна Андреевна, Феди здесь нет, я приехал один".  Поговорили, сколько ей позволяло время. Мне , разумеется, стало приятно её слушать. Её я не знал, у неё никогда не учился, но она в моём присутствии сказала столько тёплых слов о моём брате, её одном из лучших учеников, что мне показалось: это я учился у Татьяны Андреевны. Как известно, у меня обучала другая первая учительница. Но я бы не отказался, чтобы была именно она.
       
         С Александром Григорьевичем прошлись мы не только по дороге к дому  Ивана Федоровича и обратно, но и по нашей родной школе. Он водил меня по ней словно штатный экскурсовод. Преподавал  у нас по совместительству географию и рисование. География мне давалась весьма легко: я мог найти по просьбе учителя любое море или реку, но вот с рисованием у меня имелась проблема.
      
       Подойдя к доске, Александр Григорьевич, взяв в руки мел, лихо нарисовал нам лисицу. «Рисуйте, ребята, её у себя",- предложил нам он. Не знаю, кто как её нарисовал, но я нарисовал лисицу, которая, по словам учителя, в природе не была замечена. «И куда же она делась?»- спрашивал я. «Да уж, не знаю»,- последовал ответ.
      
       Иногда в летние каникулы нас, школьников, баловали поездками к морю. Ближайшим считалось Азовское. У города Бердянска. Одна из таких поездок мне запомнилась: мы возвращались ночью и заблудились. Водитель оказался неопытным. И, скорей всего, мы бы и к утру домой не попали, если бы старшим в нашей машине грузовой с бортами (другая автомашина поехала правильным путём)  не был Иван Павлович. Он быстро разобрался, куда завёз нас горе-водитель, и утром мы подъехали  к стенам родной школы. Иван Павлович преподавал нам физику, которую я сильно не любил. Мне нравились другие гуманитарные предметы. Но любил и уважал того, кто нам физику преподавал. Из-за уважения к Ивану Павловичу мне приходилось, «скрипя зубами», учить этот нелюбимый предмет. Ниже «четвёрок» за него я не получал.
    
       Прошли годы, десятилетия. Мы, бывшие ученики, выросли и ныне живём в новом двадцать первом веке. И как-то грустно становится, что сейчас нет с нами ни Александра Григорьевича, ни Марии Павловны, ни Ивана Фёдоровича, ни Фёдора Васильевича, ни Натальи Тихоновны, ни Татьяны Андреевны. Их нет, но их души улетели в Вечность.

      Душа человека, как известно, не умирает. Это радует. Не могут люди, «сеявшие нам доброе и вечное», просто так бесследно исчезнуть навсегда. С другой стороны, они будут «живы» до тех пор, пока о них будут помнить их благодарные ученики. К которым я отношу и себя.

16.01.2016 г.

Фото автора. Школа села Малиновка. 1991 год