Се-ля-ви...

  селяви  мой  милый  мальчик! селяви!
Он был до  чрезвычайности  нерешителен.  До  необычайности…   но бесспорно  мил  и  обаятелен  в  своем  невинном  смущении. . Мальчик.  Еще совсем   мальчик.  Ну а  я? Ерунда…  Так  и  неповзрослевшая  девочка»сорвиголова». Два   неловкие  несмышленыша.  Два  выпавшие  из  матрицы  жизненных  бурь и   потерявшие ориентиры.  Но  так  рьяно  искавшие выходы  и эти  самые  ориентиры. Как  ни  странно- все  же  нашедшие. Но…  неперестающие  искать, и  шагать  по  обезумевшей  планете  с  широко невидяще раскрытыми  глазищами.  Душа…  обычная  человеческая душа -   вот  наши  глазища. А  смотреть   ей   можно было бесконечно  и  на  любые  расстояния, заглядывая  в  самые  глубинные  местечки, в  самые  потаённые  тайны, закоулки  и  закоулочки, неподвластные  обычному глазу. Собственно   чем  мы  и  занимались, не  считая  занятия  любовью. И  то  и другое  было абсолютно  приятно. Причём обоим…  Невесомая    шторка под гуляниями   весеннего  ветерка    ласкала  окно своими  касаниями, а  его  мускулистая  мужская  ладонь с  мягкой  требовательностью   и напористостью  проделывала  тоже самое  с  моим  податливым телом. Нам   обоим  было   нежно. Всмысли   даже  всем  троим… мне, ему  и  окну. Ну  и  шторке думаю  тоже, значит  и  всем  четверым. Ведь слово «ласкать»  несет  в  себе  безоговорочные  приятности. Наверное,  у  нас  могла  бы  получится  довольно-таки  гармоничная  ячейка  дисгармоничного   мира. Он  - спокойный, рассудительный,  активный, движущийся, развивающийся,  уравновешенный, покладистый, заботливый. Я – умеющая  откликаться  на  заботу  и  нежности… все  - го  то…  неуравновешенная, сумасбродная, сумасшедшая, неугомонная, девочка воздух, ну  и  все  такое.  Да  глупости…  просто  хотевшая  быть  нужной и  важной для  кого-то сильного  и  рассудительного  и  обязательно  активного в  своих  жизненных  устремлениях. Мы   упивались  пчелинно-комаринным  летом,  обьедались  клубникой  со  сливками,  пригубляли коньяк,, прямо  из  бутылки, не  обращая внимания  на  звёздочки, а  лишь на звёзды… правда,  те что   на  небе, а  не  на  бутылке. Обсуждали Коэльо, его сумасбродные идеи, довольно занимательные кстати. Разбирали  по  полочкам  алхимию, белую  магию, йогу, буддизм дзен, сатори, правила жизни  Конфуция, смысл  жизни, о заключающийся  в  её  бессмысленности, несовершенство  мира  и  его хрупкую  красоту, новый  парфюм,   аромат   первозданного естества  природы,  его работу, моё ничегонеделанье, мои   графоманства,
музыку…такую  разную  и  такую всеобъемлющую…  и другие    никчемные  кчемности  бессмысленные  смыслы, случайные  неслучайности. Мы  были  актуальны друг  для друга,  но…  не  актуальны  для  создания  этой  самой  пресловутой  ячейки общества.  И этим  обречены… обречены  быть  счастливо  необремененными  друг другом, необременённые  мгновением.  Связанные зыбкими  непрочными  нитями, не  питающие  надежд, питавшиеся « сегодня» и  «сейчас» запахами  и  ароматами  дня  насущего, живущие  игрушечными иллюзиями. Непомерно  много читающие  и   без умолку рассуждающие, - то   друг  с другом, то  сами  с  собой  наедине  и  иногда  вслух. Я  чаще…  потому  что старше  и  может  быть в  чем то глубже.  Прочувствовавшая  дно, самое-  самое, откуда  нет  выхода, холодное  и  мрачное, вязкое  и всепожирающее. Отсюда и  так  любившая другую  крайность, -бескрайнюю бездонную  лазурь неба. Обожающая  его, эту  синюю,  синь  всеми  фибрами, всеми  пупырышками, всеми  позвонками,  всей  истончившейся  с  годами   кожей.  Истончившейся  от  исканий, нет не  от  страданий. Хотя  тут я   слукавила. Много берущей  на  себя, строго требовательной  к  самой  себе, но лишь в этом  находящей  смысл и   желания.  Мы  были  модернягами, плутавшими    в  пустоте в  глубине  мира. Я  любила  тишину, вязкую,  наполненную, многослойную. Также  впрочем  как  и грохот, звонкий  шум  и  смех, радость  мироздания.  Он  любил движение  и  скорость.   
Мы  оба  пробивали  кордоны, пробивали условности  и  человеческую алчность. Но…  по счастью были  сбалансированы  лишь друг для друга. Любовь без  философских  размышлизмов и взаимных  ожиданий…  .
Мне  обожалось  жить, нежничать, познавать  и  находить разные     многомерности  мира.
  Мира, новые  грани  реальности, свет  в   в темноте, темноту  в  свете, особенно в  свете  нашего  общества… и  понимать, осознавать, что  ты другой.  Не лучше , не хуже, просто  другой. . хотелось  взорваться  от  пупырчатого   восторга,от покорения  «непокорённого»  и немыслимого. А Внутри… Часто  -много  себя  для  самой же. Сотни  знакомых, друзей- десятки , близких  и  родственных  душ   - единицы. Уют    одиночество  среди людей… люди  среди  одиночества……  умиротворённость  и  гармония  среди  человеческой  кутерьмы… «Селява  мой  милый  мальчик , селяви»…