Наденька

 В юности, а особенно в детстве, большие не только деревья. Там вообще другие масштабы и представления. Мало что знаешь за пределами окружающего мира – своего дворика с качелями, сарая с папиным верстаком, засыпанным ароматной сосновой стружкой, солнечной завалинки низкого старого домика, вернее половинки его. Потому что другая половина – чужая, кто в ней жил – даже и не знаю. Старшая сестренка осторожно раскачивает качели. На завалинке, кренясь вбок, сидит любимая кукла. Да и как ее не любить, ведь она ЕСТЬ! Одна. Кукле, конечно же, нужно обустроить домик. Клетку, как говорили соседские девочки постарше. И на завалинке аккуратно расставлены накрытые тряпочками брусочки дерева из папиной мастерской – кроватка, стол, стульчик. Кукольная клетка украшена поникшими желтыми головками сорванных одуванчиков (цветник) и разноцветными осколками стекла (посуда).

В кухне всегда полутемно, хотя стол стоит у окна, над ним висят простые часы с гирями (ходики). Папы почему-то нет, куда-то уехал. Мы вдвоем. Мама читает письмо от сестренок, которые отдыхают в Заводоуковске. Лето, жара, купание в речке Ук, девочкам нравится в санаторно-лесной школе. Надюшу, ответственную и послушную девочку, выбрали председателем совета пионерского отряда. А за послушание воспитатели разрешили ей купаться неограниченно, тогда как другим детям отпускали время, разрешенное врачом.

Лето еще не кончилось, а может, ранняя осень. Заросший травой дворик, высокие окна старого деревянного здания железнодорожной больницы. Мы с мамой у Нади. Она почему-то лежит на кровати, печальная и не играет со мной, как обычно. Я иду по коридору, выхожу на крылечко, спускаюсь к траве. Но желтых одуванчиков нигде не видно, а сиреневые колючки мохнатых гигантских репейников, в беспорядке растущих вдоль высокого темного старого забора, липнут к платью.

Детский мир расширяется. Полутемный общий вагон. Ночь. В окне – темнота, иногда проезжаем плохо освещенные платформы и станции с буквами на вывесках. Сверкающие в ночи змейки рельсов то появляются, то исчезают, переплетаясь.  Два черно-красных блестящих паровоза пыхтят паром, стоя рядом на соседних путях. Колеса стучат убаюкивающе. Мама зачем-то пытается занавесить своим халатом нашу полку от тусклой лампочки в проходе, пристраивается рядом со мной. Мы едем к Наденьке в Свердловск.
 
Днем мама уходит в больницу, а я остаюсь у родных. Две тети – тетя Зоя и тетя Кланя, они очень добрые. Юра, мой двоюродный брат - веселый и играет со мной, а Ляля, его сестра – серьезная. Я тихо сижу на сундуке со своей куклой. За столом, покрытым холодной клеенкой, тетя Кланя проверяет стопки школьных тетрадок. Я пристраиваюсь рядом и рисую цветочки на письме для Надюши. Сегодня мне подарили коробку с кубиками. Кубиков всего четыре, а у меня дома есть по шесть. На новых картинки составлять просто, но я очень обрадовалась. А если выйти из комнаты, попадаешь в темный коридор. Он длинный, как улица, но узкий, заставлен сундуками на замках, а на стенах развешаны оцинкованные корыта и детские санки.  Мне туда нельзя, да и не хочется.

Зима. Детская больница в Тюмени на улице Ленина. Наденька лежит на белой кровати, очень полная и грустная. 

Зима. Скоро Новый год. Большой двор родственников на этой же улице Ленина, закрытый деревянным забором. Много людей, я почти никого не знаю. Мама  плачет, но не всегда. Мы – дедушка, мама, я и Люба садимся у гроба. Наденька лежит красивая, в белом веночке. Почему нет папы – я не знаю. Нас фотографируют. Открываются большие ворота (в первый раз вижу! А мы всегда ходили через узкую калитку, рядом). Задним ходом медленно въезжает грузовик с опущенными деревянными бортами. Я, пританцовывая, пробегаю по большому двору, но почему-то родственники смотрят на меня неодобрительно.
* * *
Я до сих пор не могу понять, почему болезнь почек (пиелонефрит)у ребенка не могли определить и лечили от сердца? А сначала, как только Надя стала отекать, радовались, что она прибавила в весе после летнего отдыха. Я не медик, но ведь простой анализ мочи должен был показать!А антибиотики в 1959 году уже применялись вовсю, меня саму спасли в роддоме от пневмонии с помощью пенициллина. Лечили мою сестру разные врачи в нескольких больницах двух городов.