Я выживу и вернусь...

                Извилистая тропа вывела его на край ущелья. Там внизу - живительная влага.  Его фляжка уже давно опустошена и жажда своими жабьими лапами, липко терзала горло. Полуденный жаворонок заливисто подчёркивал:  как прожаренный воздух -  умеет вибрировать, и рисовать миражи. Усевшись на гладкий валун, он достал чуть помятую пачку папирос. Вытащив одну зубами, свистнул в мундштук, потом постучал о пожелтевший ноготь большого пальца, смял край зубами и прикурил. До этого места он помнил всё, каждый куст, каждый осколок камня, каждую воронку. Сейчас он их обходил, а в недавнем прошлом, они были для него надеждой на спасение…  «Чаши Грааля», - которые в любой момент  он мог наполнить своей кровью…  Встав на колено подле валуна… принюхался… так и есть, ещё хранит запах пороха, здесь был расстрелян последний рожок. И хоть выстрелов в его сторону уже не было, шанс с одной гранатой - был невелик. Сделав прыжок в строну, он поскользнулся на насыпи и, спровоцировал обвал…  Вмиг камни смешались с кровью,  небо кувыркаясь приобрело багровый оттенок и померкло…

                Первично появился жёлтый в мареве круг, а потом чёрный шарик начал в нём беспорядочное движение… Увеличиваясь, круг поглотил этот бешеный электрон,  и меняя цвет на ярко-голубой - вызвал нестерпимую тошноту и боль.  Кто-то теребил и покусывал его руку. «Шакал наверное, сожрёт тварь, а я ведь не сдох ещё», - мелькнуло в сознании… Попытка приподнять голову – пронзила тело насквозь сотнями стрел, ком подкатил к горлу, и сил хватило лишь - слабо дёрнуть рукой. Она была словно зажата в раскалённые клещи, жар побежал по венам и, достигнув шеи – сделал её подвижной… на мгновение он смог приподнять голову… 

                Перед ним на коленях стояла девушка, сильно разминая тыльную сторону ладони, она припадала к ней губами, и казалось, что в этот момент, она насыщается его кровью. К дикой алыче подле,  закамуфлированная в тряпьё – была приставлена снайперская винтовка. Заметив, что он очнулся, девушка отпустила руку и встала.
- Почему ты не сняла меня?
- Ты настоящий воин и положил всех до одного. И у меня принцип - я не стреляю в спину.
- Понятно, ты была вначале ущелья, тогда почему не кончила меня здесь?
- Я не убиваю мёртвых, девушка отвела глаза и кивнула куда-то в сторону.  Хвост скорпиона, торчащий из под обломка камня, бил в него своей шпорой, как будто имел власть над твердью. «Значит, она не вампир, просто удаляла яд», - подытожил он мысленно. Но ведь он точно знал, что оставался ещё один, и меткий выстрел зацепил его. Похоже, ранение было лёгким, и  это обернулось тем, что преследование было таким долгим…
- Должен быть ещё один, он был сильнее меня, - рука автоматически стала нащупывать подсумок с его последней надеждой…
- Его уже нет, а гранату не ищи, я забрала её, у меня в схроне нет гранат, а может пригодиться так же,  как она была нужна тебе…
- Ноги… что с ними?
- Сейчас узнаю, они ещё завалены… Девушка начала осторожно освобождать ноги от острых бездушных камней…   Внезапно её зрачки расширились, но на лице, не дрогнул ни один мускул.
- Говори, я всё равно их не чувствую.
- Судя по обилию крови, одной из двух - совсем плохо солдат.
- Тогда отдай мне гранату и уходи. Если не затруднит, набери мне воды во фляжку, я слышу, как она журчит где-то рядом…

                Высоко в небе, полуденный жаворонок завис прямо над ним: «Скоро будем щебетать, и резвиться на пару»,- мелькнула мысль…
- Вот вода, попей, - девушка приподняла ему голову и поднесла флягу к губам. Сделав несколько жадных глотков, он ещё раз заглянул ей в глаза… В них отражался ручей, который он не мог видеть в силу своей беспомощности.  Холодная ключевая вода, разливаясь по телу – нехотя возвращала его в холодный мир действительности.
- Зачем ты взяла в руки оружие?
- Больше некому, в посёлке осталось три старика и я. Эти расстреляли всех, кивком головы она указала на край ущелья, потом резко отвернулась и застыла.
- Слышишь? Это, наверное, борт забирает ребят…
- Да… слышу, но в ущелье они меня не увидят…
- Как тебя зовут?
- Марьям, можешь звать просто Мария…
- Спасибо Марьям за всё,  если это реально, у меня к тебе будет двоякая просьба, или оставь мне гранату, или выйди на открытое пространство и привлеки к себе внимание вертушки. Хотелось бы рассказать, что произошло, пока  я ещё живой. Связи не было, но мы отстояли высоту …
- Нельзя чтобы меня видели, ты не представляешь о чём просишь! Лучше я оставлю тебе твою проклятую гранату и делай, что хочешь… Девушка подошла к алыче, наклонилась, но выпрямившись – пристально посмотрела ему в глаза…
- Хорошо, но как только меня заметят, я сразу исчезну… и ты меня не видел, понял?  Твёрдые нотки в голосе девушки не оставляли шансов на сомнения. Миниатюрные берцы скользнули по камням с запёкшейся кровью, и она скрылась из виду…

                Опустошив половину фляги, он попытался дотянуться до гранаты, или хотя бы винтовки, но тщетно.  Его не слушались не только ноги, но и всё тело.  Оно словно налившись свинцом,  слилось с плоским камнем – смахивающем на  смертное  ложе предков.  Раскинув руки, он слушал как где-то слева от него журчала живая вода, трель жаворонка раскрашивала небо – и мимо него, редкие облака степенно шествовали на северо-восток. Где-то там за тысячи километров его ждёт мама, отец, сестрёнка. Он даже не успел им позвонить, что полк уезжает на спец задание… Вот растяпа, вспомнил наконец-то о родных… Мог бы уже заявиться в виде духа…                Жаворонок в небе вдруг закончил свою песню, резко взмыл вверх и исчез. Послышался глухой рокот «Мишки» - так ласково они называли транспортники, что возили не только жизнь, но и …………. Где-то рядом зашуршали камни и к нему подбежала Марьям.
- Они заметили меня… я показала им на ущелье, всё… надо уходить.
- Так быстро от начала ущелья они сюда не доберутся, побудь ещё минутку со мной Марьям.
- Ты так быстро запомнил моё имя, - девушка слегка улыбнулась…
- Тебя невозможно не запомнить, у тебя такие красивые глаза…  Изучая его взгляд, она вдруг отвернувшись - произнесла: «Он тоже мне об этом говорил, но его больше нет, и мой долг отомстить за него…»
- Я понимаю тебя Марьям, но у войны не женские глаза…
- Ты ошибаешься солдат, у войны глаза тех, кто ещё мог бы жить, у войны глаза тех, кто несёт смерть, и тех, кто ненавидит их за это… Прощай солдат!
- Марьям!?   Девушка остановилась и оглянулась…
- Я вернусь Марьям.  Я выживу, и обязательно вернусь сюда!  Девушка на секунду замешкалась, как-будто хотела что-то сказать, но вместо этого - скатившийся голыш придавил всё ещё жалящий хвост скорпиона.  Это последнее, что он услышал и увидел перед тем, как небо опять превратилось в кроваво бордовое, а потом почернело…  Так чернеет запекающаяся кровь…

- Да осторожнее же вы… криворукие, одного хоть спасём, видите же переломанный весь, ладно хоть не ранен.  Хотя, что было бы лучше, одному Богу известно, - молодой лейтенант шёл рядом с носилками, держа капельницу на вытянутой руке.  Украдкой он вглядывался в размытый потом, боевой грим бойца…
«Да это он, мать звонила с утра командиру, бой был наверное как раз на пике, связи почему-то не было», выжил бы только…

- А кто такая - Марьям?, - молодой парень в госпитальной пижаме, с любопытством разглядывал соседа по койке, за его спиной помаргивал спиралью - плафон дежурного освещения.
- Тебя это не касается, кому скажешь, зашибу!
- Если встанешь ещё, на тебе живого места нет, а про неё ты в бреду шептал, звал её… Так маму твою зовут?
- Я встану, будь-спок… а если вякнешь кому это имя, сделаю то, что обещал.
                «Мама, интересно знает ли она уже про него, отцы командиры не щедры на подробности о здоровье подчиненных», - он закрыл глаза и, засыпая - взлетел ввысь. Присоседившись к жаворонку, стал осматривать ущелье с высоты «птичьего полёта»… Разглядев внизу девушку, он от радости - взмыл к солнцу…

                Вручая орден, старший лейтенант вдруг спросил: «Ты матери хоть сказал?»
- Нет тов…
- Да зови меня просто Алексей, ты уже не вернешься в строй, моли Бога, что награждён не посмертно, остальные………. Собирали тебя по кусочкам в Подольске и удивлялись, ни одного ранения, а тело как с мясорубки. Хирург звонил, спрашивал, не с вертолёта ли ты сиганул.  А когда узнал, что представлен к награде, даже присвистнул…
Как ты с тростью да в горы?
- А где наша не пропадала тов…тов…  Алексей?!   Служу отечеству!
- Ты  в запасе сержант, не служить тебе уже… Так, что как говорится: «С Богом!» - и спасибо за службу. Звони, я ведь знаю, что ты задумал.  Мы с ребятами поможем, чем сможем.
- Хорошо, ну я побежал, мама ждёт с сестрёнкой…
- Сильно не разгоняйся, а батя не приехал?
- Он в плавании, придет, увидит мой орден:  за сухопутного стыдно не будет…
- С мамой побудь хоть с недельку, пусть почувствует,  как ты возмужал…

                Папироса уже давно потухла и шалун ветерок - выдув остатки табака, насвистывал в мундштук мелодии гор.  Внизу колокольчиками вторил родник, и какой-то сладкий аромат доносился с безбрежных просторов вселенной. Опираясь на трость, он медленно спустился со склона - рядом с тем оползнем, который год назад оставил ему всего лишь один шанс, которым он мог и не воспользоваться…
                Подойдя к плоскому камню, он осторожно прикоснулся к нему. Камень в ответ чуть завибрировал, и на его плоскости всего лишь  на долю секунды - проявился крест. «Помнит», - мелькнула мысль… и улёгшись на него как год назад - ему захотелось слиться с твердью в одно целое… Рядом из под краеугольного булыжника торчал засушенный хвост скорпиона, и тот самый голыш. Подхватив и зажав его в кулаке, он раскинул руки и глядя на полуденного жаворонка закрыл глаза… Неподалёку весело журчал родник, в горле першило, но встать уже не было ни сил, ни желания… Мысленно он улетал в свои сны…
                Вот мелкий голосистый птах кивает ему и показывает клювом вниз…  Да, он видит, видит её лёгкую лисью походку. Несмотря на обувь, которую в обычной жизни женщины даже примерять не будут - её походку берцы не то что не портили, а придавали даже какую-то грациозную таинственность …  Вот она набирает во фляжку воды и несёт к камню, пора спускаться, сейчас живая вода разольётся по венам и он проснётся…

                Кто-то осторожно коснулся его ног.  «Ветер или зверь?..  надо незаметно дотянуться до трости», - его ресницы дрогнули, и он почувствовал, как холодное горлышко фляги коснулось губ: «Пей солдат, это живая вода!»
Не открывая глаз, он сделал несколько глотков, и истоки жизни растворились в нём, наполнив смыслом каждую клеточку…
- Я вернулся Марьям… 
- Вижу, а я каждый день приходила сюда, и поливала камень живой водой. Сначала он молчал, а потом на нём стал появляться крест. Как раз там, где ты лежал. Что это означает, жизнь или смерть, я не знала, но здесь мне всегда становилось спокойно…  А потом наступила долгая зима и некоторое время я не приходила. Когда выпал снег - пришла, и увидела, что ты лежал на камне. Снег под тобой растаял и след остался до весны…  А я видела тебя сидящим на камне сегодня… и пришла напоить… Ведь ты же живой? Это не сон? Скажи, что это не сон!

                Он открыл глаза и их взгляды встретились…
- Я обещал, и я вернулся Марьям… Каждый день во сне я прилетал сюда, и видел как ты поливаешь камень, а когда ты перестала приходить, я лёг на снег и уснул.  В тот день в госпитале был переполох.  Доктор сказал, что уже второй раз я родился в рубашке… благодаря соседу по палате.   А ведь я ему обещал шею намылить, за то, что он слышал твоё имя. Губы Марьям дрогнули и она улыбнулась.
- Когда меня комиссовали, за мной приехали мама и сестрёнка, пришлось всё рассказать, и что сразу уезжаю строить обелиск там, где погибли мои товарищи. Мама промолчала, только обняла, и сказала: «Это твой путь сынок, ты волен поступить по чести!»
- У тебя мудрая мама, здоровья ей. С палкой, тебе не тяжело ходить?
                Взяв трость, он некоторое время крутил её в руках, потом зашвырнул на груду камней и, улыбаясь, отрицательно мотнул головой.
- Теперь не тяжело Марьям, ведь ты напоила меня живой водой…
- Тогда пошли?
- Да, и если честно, так хочется чай с вареньем!
- Для тебя варенье особенное, из дикой алычи, - Марьям озорно кивнула на дерево, которое отбрасывало тень на камень-ложе своей густой кроной…
Он обернулся и заметил как на камне, всего лишь на мгновение появился крест…  Это мгновение для него, было тем единственным шансом – который даровал свет…

                Полуденный жаворонок вдруг резко взмыл вверх, потом спикировал и полетел в долину.  Его новый ареал теперь будет там, где возрождается жизнь…
16.01.16г.