Вальпургиева ночь

Это история прошла мимо меня, но стала апогеем Димоновых летних каникул, а потому прямо-таки напрашивается в Сещинские хроники.

Приближалось Суперлуние - полнолуние и максимальное приближение Луны к Земле в одном флаконе. Двойной удар для всех восприимчивых людей, способный окончательно омрачить их рассудки и низринуть в пучину безумия.

К тому времени компания, плотно пустившая корни у моего друга, окончательно устаканилась и определилась в своём составе и времяпровождении. Основным участником компании - был Миша Богомол. Он был незаменимым персонажем и совмещал в своём лице водителя и вдохновителя, поставщика и дармовщика. Счастливый обладатель красной «Нивы», лысины, вытянутого лица и длинного носа. Две страсти снедали его беспокойную душу — женщины и алкоголь, и были путеводными звездами его жизни. Со временем алкоголь занял лидирующую позицию, оттесняя успех у женщин на второй план. Смещение приоритетов не прошло незамеченным. Женщины у Богомола становились все старше и страшнее. Охотничьи угодья все дальше, а романы все короче. Слава сердцееда и обладателя склочного характера опережала его, и заставляла довольствоваться все более скудной добычей.

Когда  мы впервые встретились его пассией была женщина Тамара – шестидесяти двух лет от роду, высушенная возрастом и долгим злоупотреблением самогона. Она недоверчиво взирала на нас, как на возможную угрозу благополучию и семейному счастью. С нее-то всё и началось.

Роман с Тамарой явно тяготил Богомола и близился к концу, ее ревнивый нрав не раз становился причиной громких скандалов и рукоприкладства, что портило и без того сильно подмоченное реноме Миши - самца и сердцееда. Но но обо всем по порядку.
Жарким июльским днем мимо моего дома пронеслась красная «Нива» Богомола, поднимая столб пыли. Мы с Димоном потягивали пиво во дворе и предавались творческой радости по поводу воплощения в жизнь очередного печного проекта — уличной печки.

Димон увидел проезжающую мимо машину и приветственно помахал рукой. Этот жест стал роковым в последующей цепочке событий, но, как известно, судьба любит такие значимые детали. То ли Богомол каким-то мистическим образом почувствовал  лучи внимания в свою сторону, то ли само провидение заставило его нажать на педаль, но машина резко затормозила и сдала назад к воротам дома. Из «Нивы» - как чертик из табакерки - выпрыгнул Богомол, и резвыми скачками двинулся в нашу сторону, расточая пожелания доброго дня и фонтанируя отличным настроением.

- Димоны, я еду на Центральную, отвезу тёток. Поехали потом купаться! - начал он сходу, пожимая нам руки и указывая неопределенное направление движения.

Димон, как и я, выразил заинтересованность таким предложением. Мы принялись активно обсуждать детали предстоящей операции, и тут из машины Богомола выпала его боевая подруга — Тамара. Она призвала нас к порядку, громко требую своего мужчину обратно. Передвигаясь как морской краб, с сильным креном на левый борт, она достигла нашей группы и вцепилась в Мишин локоть, окинув критическим взором компанию. Тамара потянула возлюбленного назад, что-то мыча под нос. Миша, увлекаемый инерцией и обстоятельствами неодолимой силы, вдруг бросил мне.

- Дима, я в Сещу еще заеду, тебе нужно что там?

И черт меня дернул согласиться на такое сомнительное предложение. Жара и лень не располагали к походу в Сещенский магазин, поэтому я согласился. Вечером у нас по плану были испытания уличной печки, шашлыки и пиво, за которым нужно было еще ехать. Я быстро собрался и запихнул себя в машину на заднее сидение. К своему удивлению там обнаружились еще два персонажа женского пола. Одна – молодая, крепкая  брюнетка, немного помятая жизнью - звалась Ирой. Другая женщина была постарше, пребывала в пьяном и счастливом коматозном состоянии, и отзывалась на имя Галя, о чем сама сообщить уже не могла.

Бабушка Тамара гордо восседала впереди и продолжала бубнить под нос, периодически оборачиваясь на меня и буравя  взглядом. Поскольку Богомол передвигался между населенными пунктами исключительно объездными дорогами и подпольными тропами, то поддерживать светскую беседу в прыгающей машине возможно было только междометиями и короткими словами. Мы достигли деревни Центральная  и выгрузили коматозную Галю у подъезда; вместе с ней нас покинула ревнивая Тамара. Напоследок она успела вцепиться мне в руку и проникновенно спросить.

- Ты придешь ко мне вечером? – чем окончательно ввергла меня в ступор.
Вежливо отклонив приглашение, я запрыгнул в машину, и мы бодро рванули на продовольственный шопинг в Сещу.
Так состоялось моё первое знакомство почти со всеми персонажами этой истории.
Вечером мы, как и планировали, жарили в печи шашлыки и пили пиво, предавались пустым разговорам и обсуждению женского общества.

Едва стемнело, как Богомол - легок на помине - вновь материализовался у ворот моего дома, в компании сильно поредевшего личным состава в лице молодухи Иры. Купаться ехать уже не хотелось, так что Димон увел парочку к себе. Мне не нравилась перспектива провести вечер в кругу сомнительного приятеля Димона и стремной девицы, постоянно требующей выпить. На том мы и расстались.

На следующий день я пришел к Димону и застал там не только Иру, но и ее коматозную подругу Галю. Сама Галя прибывала в привычном для нее состоянии и могла только булькать или молча лежать в качестве реквизита. Как выяснилось, это была неразлучная парочка — местный Твикс, - молодая Ира была невесткой Гали.

Жизнь погрызла Галю сильней невестки и превратила ее (о ком речь?) в одутловатое существо с фигурой утопленника и темными мешками под глазами. Галя говорила короткими неразборчивыми булькающими фразами и ни на шаг не отходила от Ирины. Невестка, несмотря на молодой возраст, смотрела на мир уже мутными глазами и ценила только много водки, закуску и мужское внимание, разделяя эти нехитрые интересы со свекровью. Галя, судя по перманентному состоянию комы, дальше первого пункта, похоже, не заходила.

Вечером я уехал в Москву, оставив Димона проводить вечера с веселой троицей. Всю неделю Димон бухал с компанией.   К моменту наступления Суперлуния успел даже наметиться роман между Димоном и молодой, почти уже незамужней Ирой. Она так и продолжала таскаться вечерами к Димону со своей коматозной свекровью. Периодически навещал его и Богомолом с подругой Тамарой, вывозивший всю честную компанию на озеро.

Очередной летний день начался для Димона обычной возней в огороде и ожиданием вечернего купания с Богомолом и неразлучной парочкой. Но коварная Луна уже начала плести свой Узор Судьбы и омрачать и без того ослабленные жарой и алкоголем рассудки героев нашей истории. В разгар послеобеденной сиесты к Димону домой ворвался всклокоченный Богомол, опрокинул в себя кружку пива и безапелляционно заявил, что купаться нужно ехать прямо сейчас, не дожидаясь вечера. Сонный Димон, слегка обескураженный таким напором, вяло согласился и пошел за полотенцем.
 
В этот день Богомол был уже порядком навеселе и щедро расплескивал энтузиазм и словесный понос по поводу и без оного. А повод был, да еще какой! - Тамара ослабила свою матримониальную хватку. Уже третий день она вела неравный бой со свежей партией самогона. Неразлучные подруги паслись в других огородах — чем не повод для хорошего настроения. За пустой болтовней Миша внезапно сменил привычный маршрут и рванул в сторону общественного водоема.
 
Рядом с нами было два озера: одно – общедоступное, оно было плотно забито отдыхающими и купающимися людьми из нашей деревни и окрестностей; и второе - заросшее ряской и кувшинками, с тайными тропинками, - абсолютно пустынное. Мы с Димоном предпочитали плавать в компании кувшинок, а не в компании людей в мутной воде. Под мощным давлением друга Богомол был вынужден согласиться, и возил всех купаться на заросшее озеро. В этот день, вопреки традиции, Богомол рванул ближе к людям.

Отупевший от жары Димон упустил инициативу и решил смириться с неизбежным. Неизбежное быстро наступило: озеро было в плотном кольце из людей и машин. Авиаполки слепней и мух под прикрытием завесы пыли царили над людским скопищем и атаковали все, что движется в радиусе километра от озера. Богомол на своей «Ниве» лихо вклинился между припаркованными машинами у кромки воды и бросился в мутную воду с детской непринужденностью. Димон, поморщившись, долго ходил у воды в поисках удобного места захода. Наконец, найдя его, Димон позволил благословенным водам омыть его тучное тело.

Выйдя на берег, он обнаружил Богомола, клеящегося к группе молодых мам и настойчиво предлагающего им какую-то помощь. Димон почувствовал неладное и бросился в гущу назревающих неприятностей. Раскрасневшийся Богомол вступил в словесную перепалку с женщинами, которые успели к тому моменту сбиться в плотное боевое построение и ощетиниться различными предметами пляжного обихода. Разговор начал перерастать в громкий скандал: уже стали слышны угрозы позвонить мужу или просто закричать, воззвав к помощи окружающих, которые и без того поглядывали на происходящее с повышенным интересом. Неизвестно, что так заинтересовало Богомола в женщинах и с чего начались разборки, но было очевидно, чем это все закончится. От предложения навязчивой помощи Миша уже перешел к оскорблениям и угрозам всех поиметь...

В этот момент и появился Димон. Быстро оценив ситуацию и признав ее взрывоопасной, без лишних слов он схватил приятеля за шею борцовским захватом и потащил к машине. Они отступали под аккомпанемент угроз разъяренных фурий, еще недавно бывших просто мирной группой женщин. Вслед приятелям полетели мелкие подвернувшиеся под руку; лежащие рядом мужики начинали подниматься,  явно намереваясь принять участие в шоу. Димон впихнул Богомола в машину, отвесил ему оплеуху и, плюхнувшись на пассажирское сиденье, заорал во всё горло.

 —  Валим отсюда, Идиот! Нас сейчас будут рвать на куски!

Мощный рык и подзатыльник Димона сыграли свою роль.  Богомол рванул с места, объезжая совсем не мирную толпу оскорбленных женщин, жаждущих его крови.
Все-таки «Нива» - хорошая машина: даже в руках идиота она может проехать практически везде. Опыт и ходовые качества авто позволили приятелям быстро вырваться из опасного окружения машин и людей и рвануть в сторону родной деревни. Разъяренный Димон продолжал орать на Богомола, подпрыгивая на ухабах и кочках, а пристыженный и потухший Богомол, растеряв всю свою удаль, гнал машину. Он припал к рулю, выжимая всю мощь из тачанки, мчась по бескрайним полям, отрываясь от несуществующей погони.

Отъехав на безопасное расстояние,  Богомол озвучил пришедшую в голову мысль: он предложил заехать к своим тёткам на Центральную и забрать у них оставшееся пиво.
События продолжали разворачиваться по экспоненте. Взбешенный Димон прорычал в ответ, что они проедут через Центральную только по дороге домой, а не за глючными подругами и теплым пивом. Но, как говорится: человек предполагает, а Судьба выбрасывает свой прикуп. «Нива» влетела на улицу Центральной и столкнулась с неожиданностью в лице Тамары, бежавшей навстречу и отчаянно размахивающей руками, словно она пытаясь передать важное сообщение семафорной азбукой. Богомол осадил боевого коня перед бабушкой, Димон тяжко вздохнул. Тамара заполошным голосом телеграфировала.

- Миша. Там. Там. Приехала... - начала она и перевела дух. - Сегодня приехала. Забыла деньги. Нужно отвезти домой, - выдохнула она на одном дыхании и тяжело осела на землю. Пробежка доконала Тамару: закончить мысль у нее не хватало дыхания.

Текст полученной телеграммы озадачил приятелей. Тамара же никак не могла войти нормальный ритм жизни, и, тяжело дыша, смотрела на Богомола умоляющим взглядом побитой собаки. Бабушку бережно погрузили  в машину и повезли к дому, благо он был рядом. В квартире Тамара вновь обрела дар речи и, тыча пальцем в худую и высокую девушку, любезно открывшую дверь, наконец-то объяснилась. Оказалось, к ней нагрянула родственница из далекой деревни (что-то около пятнадцати километров от места действия), зовут ее Оля, и она забыла деньги, и нужно, кровь из носу, съездить с ней в деревню, а заодно забрать какие-то вещи Тамары. Оля - высокая блондинка лет двадцати пяти, с апатичным лицом и пустыми глазами, - равнодушно наблюдала эту сцену и, когда все взоры устремились на нее, лишь молча кивнула.

День был безнадежно испорчен выходкой Богомола у озера, так что перспектива прокатиться в далекую деревню никому не показалась абсурдной. Никому, кроме Димона, который выразил протест, выдвинув жесткое требование доставить его домой. Богомол же легко принял предложение своей подруги. Он согласился и завезти Димона домой, и исполнить свой долг перед Тамарой. Захватив с собой Олю и Тамару, приятели направились в родную деревню.

Подъехали к дому Димона и уже собрались расстаться до вечера, как из палисадника змеей выскользнула Ира, и, подбоченясь, принялась стенать о потерянных часах ожидания и вселенской несправедливости. Она достала из кустов плотную клетчатую сумку, и, тряся ею перед носом Димона, радостно сообщила, что пришла к нему жить с вещами. Тишину нарушил звук хлопнувшей дверцы машины. Из-за машины вышла всеми забытая Оля и уставилась на причитающую Иру. В свою очередь Ира медленно повернула голову и узрела Олю. Казалось, еще немного, и из глаз прекрасных дам начнут вылетать молнии. Воздух заискрился. Тамара ухмыльнулась, Димон с Богомолом непонимающе переглянулись, а Оля с Ирой начали сближение...

Они сошлись через пару секунд и с воем вцепились друг в друга. За короткое время поединка девушки не успели нанести друг другу тяжких телесных повреждений и замерли в классической позе, вцепившись друг другу в волосы и пытаясь уронить соперницу на землю. Димон с Богомолом бросились разнимать дам, воспользовавшись тем, что руки у обеих были заняты. Бойцы разниматься отказывались и, пока их оттаскивали друг от дружки, брыкались, ругались и плевались.

Тамара билась в истерике. Почти согнувшись пополам, она хохотала, глядя на происходящее. Потребовалось несколько минут, чтобы успокоить бывших подруг и затащить их в дом Димона. Там все накатили по стопке и стали разбираться.
Примирение не получилось: девушки все время норовили кинуться в бой, мужчинам постоянно приходилось быть начеку. Так прошел час, а результатов - ноль, не считая выпитой водки. Тамара начала нервно елозить на стуле и жалобно скулить.

Оля казалась безучастной, лишь методично опрокидывала в себя рюмку за рюмкой, бросая косые взгляды на соперницу. Ира, которую водочная анестезия не брала, не сводил злобного взгляда с противницы и все время порывалась броситься на нее. Димон откровенно развлекался, пытаясь разобраться в сложных отношениях воинственных подруг. Ситуация была сплетена из клубка обид и противоречий, и подруги не горели желанием ее распутывать: только поглощали водку и сверлили друг друга взглядами.

Пришло время принимать решение. И оно было волевым и бесповоротным. Иру оставили у Димона в компании полупустой бутылки водки и строгим наказом убраться в доме. Сам Димон вошел в раж от выпитого и решил рвануть с Богомолом, Тамарой и Олей на поиски приключений. Оставаться дома с внезапно обретенным счастьем в лице Иры было в этот волшебный вечер верхом безрассудства.

Тем временем стало вечереть. Дорога в деревню протекла тихо и спокойно. Минут за тридцать партизанские тропы вывели путешественников к пункту назначения. Деревня Кивеевка встретила новоприбывших тишиной и покоем. Что тут скажешь: пятница, люди все заняты. Подкатив к нужному дому, Тамара резво эвакуировалась из машины и бодро забарабанила в дверь.  Дверь открылась, и Тамара впорхнула внутрь.
Флегматичная Оля сидела в машине и курила. Димон обернулся к ней и спросил, почему она не идет домой.

- А я здесь не живу вообще-то, - невозмутимо ответила Оля, уставившись в окно.

- А где? - насторожился Димон.

- В Мосино, это не здесь.

- Это километров 20 отсюда, — машинально просветил Богомол Димона.
Приятели недоуменно обернулись в сторону Оли.

- Мы же ехали тебя отвозить домой?

- Я здесь не живу, — тем же равнодушным тоном сообщила Оля, продолжая пялиться в окно. - Я вообще сюда не собиралась ехать.

- А зачем поехала тогда? - продолжил допрос Димон, с любопытством психиатра разглядывая Олю.

- Просто поехала. Делать-то нечего.

- Ясно. Тебе, по ходу, интересно с нами кататься, - начал раздражаться Димон.

- А чё делать то? Машка не приехала, Тамара бухает, - резонно возразила Оля, махнув рукой в сторону дома, где скрылась нетрезвая Тамара.

Познавательную беседу прервал каркающий) голос самой Тамары, с кем-то разговаривающей на улице.

Рядом с Тамарой стоял черноволосый и худощавый парень лет тридцати, сутулый, с  лицом, похожим на мордочку хорька и дергаными движениями. Он что-то горячо говорил Тамаре и все время порывался ее обнять. Просто встреча любящего сына с матерью после долгой разлуки. Тамара подвела парня к машине и представила как Максима, старую любовь. Все страньше и страньше.

Богомол настолько растерялся, что предложил вновь прибывшему выпить. Тот любезно согласился и принял из рук Димона початую бутылку водки. Посмотрел внимательно на бутылку, кивнул сам себе и, запрокинув голову ополовинил пузырь в три глотка. Наверно, пить очень хотел паренёк. Тамара радостно заскакала вокруг «бывшей любви» и призывала, присоединиться к компании. Максим неожиданно для всех сразу согласился и стал запихивать себя на заднее сиденье «Нивы».

Расположившись там по-хозяйски с Тамарой и спокойной, как удав, Олей, он начал горячо нашептать что-то в ухо былой возлюбленной. Обратную дорогу Богомол гнал машину мрачный и злой.

Суперлуна уже выкатилась на небосклон и весело наблюдала за несущейся в ночи  «Ниве».  Минут через десять стали слышны звуки поцелуев. Димон оглянулся и узрел страстно целующихся бывших любовников. Богомол хмурился и темнел лицом: как-никак Тамара была его боевой подругой, а не этого хорька, который еще вдобавок высосал последнею бутылку водки. Так, под звуки поцелуев доехали до Центральной и выгрузили Тамару с Максимом у подъезда.

Тамара упорхнула к себе, все остальные остались нервно курить у машины, поддерживая вялотекущий разговор ни о чём. Тамара вернулась через несколько минут с бутылкой самогона и банкой огурцов. Группа расположилась на скамейке у подъезда. Максим уже не стремился получить эксклюзивный доступ к бутылке, а пил как все - из стопки - и тискал Тамару. Разговор не ладился, казалось, пора расходиться.

Томный вечер разорвал звук двигателей приближающихся машин. Сонный полумрак улицы засыпающей деревни вспороли лучи фар. Машины покружили по Центральной, объехали пару пятиэтажек и подъехали к скамейке, на которой расположились наши герои. Две «девятки» и «семерка» встали друг за другом, из них высыпала компания мужиков – человек десять. От толпы отпочковался парламентер - толстый красномордый детина с дергающейся щекой, - и двинулся к отдыхающей компании. Остальные окружили скамейку полукругом. Парламентер навис над Богомолом и прорычал несколько вопросительных фраз, единственной смысловой нагрузкой которых являлось слово «где»?

Первая догадка мелькнула после слова — хорёк. Димон огляделся и не обнаружил рядом Максима, то же самое сделали Богомол и Оля. Тамара, как ни в чем не бывало, посасывала сигарету и пребыла как бы не здесь. Толпа недружелюбных мужиков приблизилась вплотную и принялась жужжать как рассерженный улей. Кольцо смыкалось. Нестройный хор голосов требовал выдать им хорька Максима: они знают, что он уехал на красной «Ниве» Богомола. Отпираться было глупо. «Нива» красноречивой уликой стояла рядом со скамейкой. Обстановка накалилась. Разрядила ее, как ни странно, Оля.

- От нас вы чего хотите? Мы довезли мужика досюда. Он заплатил нам.
- Заплатил? - взбеленился главарь.

Толпа всколыхнулась и загудела еще грозней.

- Да, а чё? Мы должны бесплатно возить народ? - вклинился в разговор вышедший из ступора Богомол. – Сказал, надо на Центральную. Мы докинули сюда. Чё не так?

- Где вышел? Куда везли? - напирал детина.

- Здесь и вышел, у подъезда, и ушел в сторону клуба, — продолжил окончательно осмелевший Богомол — Куда ехал, нам не доложил. Мы заезжали в дом Толухиной, и подобрали его там.

- А в чем вопрос-то? - поинтересовался Димон.

Главарь посмотрел на Димона тяжелым и недобрым взглядом. Толпа возбуждалась на каждое слово, как подросток на порнофото, - и становилась агрессивна.

Во время разговора с разъяренной компанией выяснилось, что хорёк украл у них деньги и сбежал, а обманутые вкладчики возжаждали справедливой мести. Оказалось, что Максим был у них кем-то вроде бригадира. Если бы в тот день проводился конкурс на звание ведущего идиота округи, то имбецил Максим занял бы призовое место. В эту пятницу хозяин заготовительной конторы, в которой все приезжие работали, привез аванс для бригады. Передал деньги бригадиру и убрался восвояси - пятница же.

Максим провел собрание, на котором громче всех разорялся, что им передовикам производства должны нормально платить, а не какие-то копейки. Пылкая речь бригадира вызвала поддержку трудового коллектива. Пока народ предавался революционной истерии, доблестный вождь пошел и вырубил электрический рубильник, обесточив помещение. После чего исчез в неизвестном направлении.
 
Народ смекнул: что-то не так в происходящем, - и бросились на поиски пропавшего политического лидера. Из обманутых работников и сочувствующим был сколочен поисково-карательный отряд из десяти человек, разместившихся в трех машинах.

Взять след в небольшой деревне несложно. Охотники его быстро взяли: выяснили про красную «Ниву», к кому она приезжала, куда уехала, - и бросились в погоню. Дорога немного остудила горячие головы, потому работяги и не набросились сразу, решили вступить в переговоры.

Так объяснялась причина внезапной сердечной страсти, вспыхнувшей у Максима к Тамаре, и его стремление переехать жить к ней. Но это не давало ответ на главный вопрос преследователей: куда делся мерзавец Максим?

Насели на Тамару, та отвечала на вопросы вяло и отстраненно. Главарь был тверд: пока его бойцы орали на Тамару и друг на друга, - выяснил, что кроме Тамары знакомых у Максима здесь нет. После небольшого совещания парни решили разделиться и прошерстить все улицы Центральной, стараясь не привлекать внимания местных жителей, медленно стекающихся к скамейке. Разъезжающая по поселку группа машин могла не привлечь внимание разве что клинического идиота. Мстители расселись по машинам и разъехались по Центральной веером. Из подъезда появились любопытные соседи и принялись засыпать Тамару вопросами.

Димон решил, что с него на сегодня довольно приключений, попытался сорвать Богомола с места и отправиться домой. Богомол был удручен произошедшими событиями и на контакт не шел: сидел на скамейке, катал в руке пустую рюмку, все больше наливаясь злостью и обидой. Тамара сидела рядом и что-то возбужденно вещала любопытным соседям. Оля вышла из астрала и начала щебетать с Димоном. Соседи, удовлетворив любопытство, занырнули обратно в норы. Вечер плавно перетек в тихую ночь. Ночная тишина нарушалась шумом двигателей машин и периодическими проблесками фар поисковой группы.

Компания допила самогон и собралась по домам. Тамара поковыляла к себе, Оля, позевывая, отправилась следом. Димон с Богомолом быстро засобирались, сели в машину и обнаружили в ней спящего Максима. Растолкав казнокрада, Богомол безжалостно вышвырнул мерзавца. Виновник вечернего представления сразу растворился в ночи. Приятели поехали домой. По дороге они решили окунуться в озере и смыть с себя стресс и переживания прошедшего вечера. Поплавали, обсохли и чувством выполненного долга поехали в деревню. Все закончилось. Теперь можно было и отдохнуть.

Но не тут-то было. Ночь только началась. У Богомола зазвонил телефон.
«Не к добру это», - подумал Димон.

Так и оказалось. Звонила Оля, просила срочно приехать обратно.
Преследователи напали на след беглеца  в квартире Тамары.
Богомол развернул машину и уже через пять минут вновь был у подъезда. Там было многолюдно и неспокойно. Стояли две машины «охотников за головой», рядом толпились местные.

Судя по количеству народа, у дома собирался небольшой митинг с участием местного населения и большей части поисковой группы. Назревал конфликт, вызванный нарушением границ и вторжения на чужую территорию. Четверо преследователей и  главарь горячо спорили с шестью представителями мужского населения Центральной. Видимо, пытались объяснить цель своего визита и придать ему невинный оттенок. Чужаки активно отстаивали свою жизненную позицию и делились своими тяжкими душевными переживаниями с окружившими. Местное население внимало пришлым и местами даже выражало сочувствие, но было явно недовольно действиями незваных гостей.

Богомол и Димон с опаской подошли к возбужденной толпе.  Из толпы выскользнула раскрасневшаяся Оля, вцепилась в руку Димона и торопливо озвучила последнею сводку событий.

Экспедиционный корпус из Макеевки не очень поверил словам Богомола, и решил не рисковать на «вражеской» территории неожиданной встречей с местными жителями и последующими объяснениями. Охотники рванули обратно к дому Тамары. Не мудрствую лукаво, штурмовая группа стала ломиться в дверь.

Тамара жила на первом этаже, поэтому главарь разделил отряд и отправил половину в засаду под окна. Когда входная дверь начала подаваться под натиском атакующих, произошло несколько событий одновременно. Дверь квартиры напротив открылась и оттуда вылетела пустая стеклянная бутылка, нацеленная на группу захватчиков, состоящую из трех человек и голосивших, как стройбат на маневрах. В это же мгновение дверь в жилище Тамары распахнулась. Пустая бутылка, пролетев над головами взломщиков, попала в открытую дверь и с глухим звуком врезалась в человека стоящего в коридоре.  Раздался вскрик и звук падающего тела. Атакующие бросились внутрь.  В коридоре лежала Тамара – стонущая и матерящиеся. Двое «бойцов» поспешили ей на помощь, а третий бросился в комнату.

Сидящие в засаде  не могли видеть происходящего и уныло топтались у Тамары под окнами. Услышав  крики в квартире, «командос» поняли, что штурм начался. Через пару минут окно над ними распахнулось и исторгло из себя вопящего от боли человека. Сильные руки подхватили беглеца и дружелюбно уложили его лицом в землю. Предатель был пойман и быстро опознан, как один из членов группы захвата. Из раскрытого окна слышались проклятия и матерщина. Внезапно на улицу из окна вылетело полуметровое топорище. Заглянуть внутрь никто не рискнул. К дому стали подтягиваться люди...

                ___________

Оля уже засыпала, когда услышала звуки штурма и возню в коридоре. Что-то грохнуло, упало. Топот ног и ругань окончательно разбудили ее. Дверь комнаты открылась, на пороге появился один из обманутых вкладчиков. Вошедший по-хозяйски стал осматривать ее будуар, заглянул в шкаф и под кровать. Олю он просто игнорировал. Подошел к трюмо и проявил интерес к флаконам, стоявшим у зеркала. Потом пришелец взял любимые духи Оли и принялся ими брызгаться. Возмущенная девушка схватила, что под руку попалось, и начала дубасить захватчика.  Парень решил не рисковать жизнью и выскочил в окно…

                _____________

К моменту приезда приятелей, гулянье и митинг у подъезда постепенно сходил на нет. Возмущенные вопли стали звучать тише, и незваные гости с раненым товарищем начали поспешную эвакуацию. Главарь о чем-то мирно беседовал с местным представителем, возможно, обсуждая вопрос ущерба от вторжения и явно собирался уезжать.

К Богомолу подошел какой-то пацаненок и отозвал в сторону, нашептывая что-то на ухо. Димон с чувством дежавю присел на знакомую скамейку, рассеяно слушал Олю и тоскливо думал о родном доме. Вдруг появился Богомол, схватил Димона за руку и потащил за угол, где они бросили машину. Оля увязалась следом. Блеснувшая надежда, что все закончилось, и они уезжают, погасла, как свеча на ветру, едва Димон увидел Тамару с разбитой головой. Раненая, но не сломленная невзгодами Тамара умоляла Богомола помочь в последний раз.

- Чего она еще хочет? - спросил насторожившийся Димон. — Куда ее надо отвезти? Скажи ей, что наш маршрут для нее сегодня только на кладбище.

- Не надо ее везти, — обнадежил Богомол. - Машину просит оттащить до кафе на тросе.

- Миша, давай закончим на сегодня список добрых дел и поедем домой. На кой хрен тащить ночью какую-то машину? - не унимался Димон, закипая от возмущения и нервно размахивая руками.

- Дима, нам все равно по дороге, а делов на пару минут, - извиняющимся голосом залепетал безотказный Богомол и жестом пригласил всех желающих в машину.

Тамара благодарно потрясла руку Богомола, в попытке то ли оторвать ее, то ли поцеловать, но уязвленный сердцеед гордо пресёк ее порыв и молча залез в машину. Резво сорвавшись с места, они доехали до соседнего дома и остановились у «Жигулей» четвертой модели. Вокруг четверки суетливо бегал недавний пацанчик лет 15-ти и нервно топтался неуловимый Максим: он нервно озирался по сторонам. Димон заскрежетал зубами, Богомол злобно выругался, но вылез из машины и занялся делом. Буксировочный трос уже был привязан к переднему бамперу «четверки», осталось лишь прицепить его к заднему бамперу «Нивы».

Максим звериным чутьем уловил потенциальную опасность и благоразумно решил в контакт не вступать, поспешно скрывшись в недрах «четверки». Через пару минут трос был зацеплен, и машины тронулись в путь. Осталось лишь проехать три километра пустой дороги. Из переулка выехала машина. Она нагоняла товарищей, весело помигивая фарами.

Люди из Макеевки не были законченными идиотами. Они разумно решили не ездить караваном по поселку, чтобы не дразнить аборигенов, провоцирую у них агрессию, вызванную непрошеным вторжением. Одну машину «охотники за головой» оставили в засаде у выезда из посёлка. Надо отдать должное главарю экспедиционно-карательного корпуса: его стремление расставлять пикеты и засады все время приносило неожиданные результаты. Люди, спрятанной в резерве машины, увидели знакомую красную «Ниву», тянущую на буксире помятую «четверку». Не то чтобы охотники за хорьком решили провести досмотр, скорее, просто обозначили своё присутствие.

Богомолу не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто их догоняет.  «Нива» стала сбрасывать скорость. Доподлинно неизвестно, кто в тот момент сидел за рулем злополучной «четверки», но кем бы он ни был, - он запаниковал. Неработающая «четверка», безропотно тянувшаяся на буксире, вдруг дернулась, натянула трос и завелась...

Рывок застал всех врасплох и бросил по инерции назад. Не сколько сила рывка, сколько неожиданность и нереальность происходящего внесли в ряды пассажиров «Нивы» ужас и суету. Привязанные сзади «Жигули» стремительно приближались и грозили закончить разбег уже в салоне «Нивы». Богомол инстинктивно нажал на педаль газа. «Четверка» и не думала отставать и стремилась набрать скорость. Экипаж машины преследователей уловил какую-то неправильность и тоже прибавил ходу.

По дороге неслась, удирающая от столкновения «Нива». Ее настигала привязанная к буксировочному тросу «четверка». Завершала колонну «семерка» преследователей. «Семерка» отчаянно сигналила и мигала фарами, но пойти на обгон двух машин не решалась. Та самая красная «Нива», что увезла от справедливого возмездия ренегата Максима, сейчас снова пыталась уйти от расплаты, прикрываясь «четверкой» на буксире.

В «Ниве» орал благим матом Богомол.

- Они завели машину! Дебилы! Мы же на тросе!

- Сзааади, сзааади близко! - вторила Богомолу Оля, срываясь в ультразвуковой диапазон. - Догоняют нас!

Истерика достигла экстремума, когда «четверка» настигла «Ниву» и начала сигналить. Водитель пытался что-то передать знаками Богомолу, отчаянно маша рукой в открытое окно. По ночной и пустынной дороге неслись друг за другом три машины, сигналя друг другу, словно свадебный кортеж на выезде. В кульминационный момент погони счастливая звезда внезапно ожившей «четверки» погасла. Машина чихнула и заглохла. Через мгновение натянулся трос. «Ниву» еще раз дернуло и бросило вперед.

Сзади что-то скрежетало и волочилось по асфальту, словно консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту. Богомол ударил по тормозам и остановил машину у обочины. Примерно в тридцати метрах поперек дороги стояла заглохшая «четверка», из-под капота которой валил белый пар. Замершая посреди дороги машина  весело дымила, как подбитый танк.

«Семерка» преследователей уже тормознула рядом. Оттуда выскочили трое человек и бросились к поверженной машине. Из непокоренной и неподвижной «четверки» выскользнула тень, бросилась к обочине, споткнулась, упала и, покатившись по земле, свалилась в кювет. Преследователи, почуяв запах ускользающей добычи, кинулись следом. Максим, предчувствую свою скорую поимку и нависший дамоклов меч, вскочил на ноги и пустился наутек.

Улепетывая по полю, он перепрыгивал через рытвины и канавы, словно горный козёл, уверенно приземляясь на большие кочки, не сбавляя темпа. Он жаждал одного – спасения, - и бежал во всю прыть, в надежде затеряться в чистом поле. Погоня, почуяв страх и отчаяние жертвы, не щадила себя и не отставала от ни на шаг, уверено гоня его к болотцу, видневшемуся впереди.

Димон с Богомолом вышли из машины, завороженно наблюдая за погоней. Оля пялилась на на привязанный к заднему бамперу «Нивы» трос, на конце которого сиротливо болтался оторванный передний бампер от четверки. Впереди на дороге показался свет приближающихся фар и Димон, решивший не испытывать более судьбу, рявкнул.
- По машинам! Миша, давай ходу! Это уже по нашу душу!

Богомол внял реплике слишком буквально. «Нива» взревела, скатилась на другую сторону дороги, спустилась по обочине на поле и рванула в сторону домов. Ни у кого не возникло желания узнать судьбу незадачливого и почти неуловимого беглеца, а тем паче еще раз пообщаться с его поимщиками. Слишком много совпадений было связано с ними самими в этой истории: доказывать свою непричастность разъяренным «охотникам» не было ни сил, ни желания.

Близилось утро. Первые лучи солнца встретили искателей приключений уже на подъезде к дому Димона. За всеми этими событиями Димон совершенно забыл, что оставил у себя в доме Иру. Теперь он даже представить не мог, что его ждет дома. Оля была с ним, и предстоявшая встреча соперниц не входила в его планы. Богомол довез Димона до дому, выгрузил вместе с ним Олю, и, лихо развернувшись на пятачке, умчался в своё жилище.

Ира безмятежно спала на кровати - одна без своей закадычной подруги-свекрови, - пьяная и абсолютно счастливая, что уже само по себе вселяло надежду на благополучный исход. Димон бесцеремонно задвинул Иру в дальний угол, бросил на кровать свое большое тело и жестом показал Оле ложиться рядом, что она и сделала, ничуть не смущаясь. Минуту спустя все безмятежно спали.

Безумная и насыщенная приключениями ночь суперлуния закончилась. Ей на смену приходил полубезумный день с предстоящими разборами полетов, ссорами, взаимными обвинениями и тихими семейными радостями.

Но это уже другая история...