Первый евангелист в городе часть 3, 4

Часть третья: «На новом месте»

Барнаул встретил переселенцев непролазной грязью, копотью, да руганью городовых. Василий легко спрыгнул на перрон, взял узлы и сундук, а после стал принимать своё семейство: Иллариона, Машу, Любу, и завёрнутую в лоскутное одеяло Сашеньку.
- Слышь, Дарья, ты побудь с малыми, а я сбегаю на вокзал, поищу дядю Ефима, может он встречает нас?
     - Ступай, ступай, только побыстрей, видишь как мокро, как бы дети не заболели опять.
Среди сутолоки и суеты переселенцев, ругани, крика и шума Василий вдруг очень легко почувствовал, как Кто-то Неведомый взял его за руку и повёл. Он не противился этому – всё внутри его затрепетало, замерло, и вот мир и покой, которые он испытал два дня тому назад, вновь наполнили его сердце. Спокойно, не торопясь, будто бы он местный житель, прошел он вдоль состава, завернул к вокзалу, постоял у касс, и вышел на привокзальную площадь. Дяди Ефима не было…
Кругом масса народа, все спешат, торопятся, бегут. Кто-то кричит о помощи., кто-то плачет, а на углу городовые разнимают шумную драку возле трактира. Да.., что же делать? Куда идти? Иди к городовым – звучит в ушах.
Василий поправляет картуз и направляется в самую гущу потасовки. Но по мере его приближения ругань умолкает, руки пьяниц становятся ватными и они уже не буянят, подчиняются властям.
- Господин начальник – обращается Василий к высокому чину – Вы не подскажите, где здесь Земельный банк, я переселенец с Борисоглебского уезда, вот мои документы.
- Да, ты что? Чудной что ли? Не видишь мне некогда, порядок надо обеспечить – говорит начальник.
Но, однако что-то определённо сегодня происходит. Пьяницы перестали драться и помощники городового быстро их распределяют. Начальник, минуту назад безуспешно стремившийся навести порядок, удивлёно смотрит на Василия, и что-то  подсказывает ему, что это не простой мужик.
- Что же, давай свои бумаги – говорит он, вскидывая брови, стремясь придать строгость своему лицу – Сигитов значит, так, так, однако же.. Так ты с целым выводком. Ладно, помогу тебе – обеспечу транспортом. Эй, извозчик! - кричит городовой, поднимая руку.
Грязь из под копыт летит во все стороны, обдавая всю компанию, в том числе и городового.
- Фу ты, грех, какой – извиняется извозчик.
-Ты вот что, возьми-ка этого пассажира и свези его со всем его семейством в Земельный банк.
- Да вы что, ваше благородие, у меня почитай каждый час расписан, и сейчас вызов.
- Ты что, прекословить?
- Избави Господи, что вы! Садись – говорит извозчик Василию.
Пролётка мчится по перрону. Тормози – вот моё семейство – говорит Василий.
Дарья с удивлением смотрит на тарантас.- Откуда это, Вася?
- Господь послал, давай-ка побыстрей, человек спешит – отвечает Василий.
Лихо бежит пролётка, ребятишки смотрят по сторонам во все глаза, возчик обращается к Василию:
- Ты чё, сродником городовому будешь?
- Да нет, я его не знаю – говорит Василий
- Как же он посадил тебя ко мне? Заплатил что ли?
- Нет!
- Погодь, погодь, как же это? Может ты дворянского роду7
- Да нет! Я по роду хлебопашец.
- Да ну! Вот так диво. Я то, не вожу меньше чем купеческого роду, а землепашец, так ты у меня первой! Однако есть ли у тебя деньги?
- Есть немного, а сколько надо?
- Как сколько?! Да разве ты не знаешь? Два гривенных, да полтина.
- Как величать то тебя? – спрашивает Василий.
- Прокоп, а что?
- Да больно жаден ты Прокоп.
- Ну, сказанул, деревня, да мне купцы и червонный отваливают, когда я их вожу с цыганами.
- Так то купцы, а мы переселенцы, у нас ни кола, ни двора.
- Ты что всерьёз? – озадаченно спрашивает возчик.
- Куда уж серьёзней?
Наступает молчание. Ещё десять минут трясётся повозка по ухабинам, пока не поворачивает на мостовую Московского проспекта.
- Вот и Земельный банк.
Семейство Сигитовых  выгружается. - Да благословит тебя Бог, говоит Василий, протягивая полную оплату проезда.
- Ты вот что, деньги убери, я человек с понятием, - говорит Прокоп, дёргая вожжами.
Пролётка, лихо развернувшись,  летит вдоль по проспекту, а Дарья удивлённо смотрит на мужа, глаза её спрашивают: «Почему всё так?»
- Ты, Дарья не волнуйся, давай лучше помолимся, поблагодарим Господа, это Он дал нам транспорт.
Василий склонил голову, обнимая жену и деток. Его молитва благодарности проста, она даже понятна Иллариону.
- Ну вот, теперь в банк, а ты побудь с малыми здесь.
- Ну-с, ваши документы, - спрашивает чиновник.
Василий достаёт направление, метрики.
- Так-с, так-с, землепашец будете?
- Точно так – отвечает Василий
- Что ж, место для землепашцев одно у нас – рядом с Чесноковкой, в деревне Санниково. Землицы там всем хватит-с. Однако даём мы кредит под 20% годовых-с. Согласны ли?
- А когда возвращать?
- В пятилетний срок-с!
Василий оформляет все необходимые бумаги, получает вексель и предписание на поселение. Выходя из банка он сталкивается с другим посетителем и вот чудо – это же сосед по вагону, тот, который тоже купил Евангелие. Его зовут Бементьев Андрей Павлович. И он также с семейством едит на землю. Василий  подводит его к нужному столу, помогает  заполнить формы.
Через два дня в деревне Санниково землемер нарезает два новых земельных надела: для семейств Сигитовых и Бементьевых.

Часть четвертая: «Становление»

Течёт великая Обь, несёт свои воды в бескрайний океан, течёт и жизнь переселенцев, проходит год за годом.
Удивительны оказались для местных жителей эти два семейства. Вместе  избы рубили, вместе пахали, вместе урожай снимали, словно родные братья. Да и доброта исходит от них удивительная, даже смутное время не стало для них помехой. Всегда вынесут хлеб скитальцу, ободрят добрым словом, да о Боге всё говорят. Штундой их местный поп зовёт, запрещает к ним ходить. Да только к доброму человеку всегда тянет, особенно в зимние вечера, когда дел по хозяйству поменьше.
В такие долгие вечера собирается почти треть деревни в избе Сигитова, а он читает им Евангелие при свете керосиновой лампы. Эту лампу купили всем обществом для таких встреч. Чудно это! Как бы тепло исходит или от лампы, или от голоса читающего, или от Господа.
Да и за житейским советом, тоже частенько приходили к Василию. Хозяин он оказался справный, быстро освоился, завёл лошадь, овец, корову, с кредитом расплатился вовремя. Работает с утра до ночи и всё с молитвой. Это знают те, кому довелось выезжать с ним на пашню.
Вот так однажды попросился с ним на пашню местный пьяница и балагур Демьян. Поехал он по спору в кругу собутыльников, что сможет напоить и Василия.
Василий укладывал детей спать, рассказывая им историю о Давиде, ту историю, которую рассказывала ему мать. Вдруг в окно постучали.
- Василий, выручай! – с порога затараторил Демьян, - подмоги твоей лошадью, у моей хомут всю кожу истёр, плуг тянуть не может.
- Хорошо, Демьян, завтра, если Бог даст, приеду к тебе.
Наутро Демьян ожидал возле сарая.
- Ты что же не на месте? – спросил Василий.
- А вдруг ты передумал и не приедешь?
- Да разве можно, если Господь даёт здоровье и возможность помочь ближнему своему, не поехать?
- Кто его знает, сейчас народ стал другой, не общительный.
- Да, может перестали тебе Демьян помогать, потому что ты сам никому не помогаешь?
- Да что ты. Василий? Я завсегда рад, вот только радикулит у меня.
Приехав на пашню Сигитов слез с телеги, распряг коня, обустроил стан.
- Ты что Василий, давай быстрей работать, - заспешил Демьян.
- Ты Демьян, не торопись, надо вначале благословение попросить у Господа. Давай молиться.
- Ну, ты молись, коли тебе охота, а я пойду плуг приготовлю.
- Нет, Демьян, стой рядом, иначе я поеду назад..
- Ну ладно, молись.
Василий Иванович поглядел на небо, на землю, преклонил колени.
- Боже, благослови труд наш, дай нам сил, пошли твоё благословение! Во имя Иисуса Христа! Аминь!
- Уж больно коротко ты помолился –а?
- А Богу много слов не надо, Демьян. Он всё наперёд знает.
Тяжёлая оказалась пахота, может от того, что плуг Демьяна был тупой, может от того, что попадался суглинок. Только к полудню сделали первый привал.
- Слышь, Василий, так и умереть за плугом можно.
- Ну и что?
- Как  что, я и то устал, а ты то и подавно. Ведь я только гнедого по борозде веду, а ты управляешь плугом.  Выпей-ка наливочки с устатку, - протянул ему кружку Демьян.
- Ты Демьян, разве е знаешь, я не пью.
- Так это ж с устатку, почитай две третьих уже сделали, теперь можно.
- Нет, Демьян, ты это убери, а то допахивать будешь один.
- Да ты что Василий, обиделся, тут же никого нет, ты да я?!
- Нет, Демьян, не в обиде дело, и не вдвоём мы здесь!
- А кто ж ещё?
- Господь!
- Да где же Он?
- Везде, Демьян, и в земле и в воде и в небе,  посмотри кругом, какая красотища – это Он всё создал, всем управляет, и за всем наблюдает.
- Ты вот про Бога всё говоришь, а в  город в церкву не ездишь! И Николая чудотворца иконы у тебя в избе нет, как же так?
- Бог мой, Демьян, живой, а не мёртвый, и чудеса Он творит Сам, Своею силою.
- Это какие чудеса?
- Многие и разные!
- Ну, например, расскажи.
- Что ж, слушай. Ты знаешь мою Дарью?
- А, то!
- Так вот, она по твоим понятиям молитвенница была большая, в углу при иконах могла по три часа класть поклоны, да только и она теперь иконы из дома вынесла.
- Это как же так?
- Да так, чудо одно произошло. Чудо двойного рождения!
- Это как?
- Да так, что в одну минуту родились сразу на одном месте два живших человека!
- Погодь, погодь, я что-то не понимаю, это как может живущий родиться?
- Да очень просто – слушай. Помнишь  прошлый год рыбы было вдоволь?
- А то, как же!
- Так вот, принёс я мешок Дарье, да сам отлучился. Ну, она, известное дело уху сварила, рыбу пожарила, в общем собрала на стол. Стали мои ужинать, вот Сашеньке – моей меньшой, кость рыбная встала поперёк горла. Она хрипит, плачет, Дарья мечется. Стучит по спине, охает, за голову хватается, в общем, не знает что и делать? Дитя умирает на глазах, а помочь нету сил. В общем, бухнулась она на колени, да давай молиться, как обычно, пресвятой  деве, Николаю-угоднику, всем святым…. Только, не идут заученные молитвы на ум. Тут, Илларион, мой старшой и кричит: «Мамочка, молись Иисусу, как папа!». Дарья сразу же – «Господи помоги! Иисус спаси и сохрани мою дочь!»
- И что же?
-  А, то, что кость отрыгнулась и выпала в тот же миг, а Дарья в обморок. Тут и я подоспел. Захожу в избу – ничего понять не могу: дети радостно прыгают вокруг Сашеньки, та плачет, а Дарья на полу лежит. В общем, я быстрей к жене, а она мне и говорит- «Всё, Вася, и я теперь верю Иисусу, как ты.» Так родилась она заново - от Бога свыше, так говорит Писание, а дочь моя родилась как бы от смерти  - второй раз. Вот оно и чудо.
На следующий день иконы Дарья унесла, - «Не помогли они мне,– говорит она, - «Только, Сам Господь помог и защитил!»
- Вот так, Демьян, а ты говоришь - молитва короткая. Богу не нужно много слов. Молитва - это и есть сила христианина, потому как это прямой разговор с самим Богом, с Царём царей! Ты вот разговаривал хоть раз в жизни с государём-императором? Знаю что нет, а в Иисусе Христе Бог даёт нам право разговаривать – молиться Ему Самому верховному Владыке! Так то, Демьян!
- Слышь, Василий, и что Бог всегда слышит?
- Всегда!
- И всегда помогает?
- Нет, помогает он, если мы взываем к Нему от чистого сердца и молитва наша о добре.
Расстроенными остались собутыльники Демьяна, не смог он напоить Василия-штунду, престал к тому же бывать в их компании, а ходит теперь после поездки весь задумчивый какой-то

Продолжение следует…