Учительница по убойным делам. Глава 1

 
    В соавторстве с Зайналом Сулеймановым: http://www.proza.ru/2019/10/22/13

  В хорошо поставленном, бархатном голосе радиоведущей, едва перешла к прогнозу синоптиков, проскользнули нотки безнадёги: часовые природы обещали подарочек в виде сорока, как говаривал сто лет назад мой отец, над нулём.

   Ветер (одно название, что зюйд, слово - разгаданное мной из сканворда!) южный, разомлевший и с ленцой, до двух метров в секунду, а осадков для нас и кот не наплакал.
   
   "Радует" нас лето две тысяча седьмого года," тешит" горячо уже неделю.Жарища такая, что плавится асфальт, погружая в себя каблучки городских модниц.
   
   Немудрено, что весь люд разночинный и разновозрастной потянулся в поисках спасительной прохлады к сударыне - речке.
   
   Ох, пора и мне, когда и роман захватывающий новый не читается: расплываются буквы, ускользает сюжет.
   
   Звенящую тишину прорезал вдруг телефонный звонок.
   
   - Доченька, тебя! - позвала из прихожей мамочка, которую я величала с превеликим расположением, уважением и любовью, Ираидой Викторовной.
   
   Я подошла и не успела рта раскрыть, как на том конце уже орал во всю ивановскую, выказывая радость от общения с подругой своей, Алик.
   
   - Данка, привет! Собирайся! - голос был бодрее некуда, хотя и озабоченно – деловой, как если бы обладатель сего пребывал не под палящими лучами солнца, а во льдах Северного полюса, пингвина собирался вызвать на допрос, тот же, незадача, смылся в Антарктиду!
   
   - С дуба рухнул? - спустила я его в наши широты, - дышать нечем, а он… - это всё, что успела сказать: в ухо полились отрывисто - короткие гудки.
   
   «Ненормальный!» - подумала я и побежала под холодный душ. И тут до меня дошло, к у д а  и м е н н о  Алик приглашает поехать.
   
   «Мама дорогая, вот дура - то!» - прошлась я по своей несообразительности катком, набирая попутно его рабочий номер.
   
   - Старший следователь прокуратуры Смородинов, - мой командир говорил отрывисто, показывая всем видом, что время - делу, пустопорожнее же - не к нему.
   
   Он и вне службы серьёзен: много молчал, слушал как бы не особо.
   
   Прямо скажем, не душа компании, впрочем, близких у него, кроме меня и Танечки Голубчиковой, нет.
   
   Дружили мы с пяти лет: вместе ходили в садик, перешли в школу, отсидели за одной партой, и учителя нас не пересаживали, флегматичность его была обманчива: тих, да лих, и будить это лихо было небезопасно.
   
   В седьмом классе Зоя Фёдоровна подсадила к Алику отличницу Надю Белову, а меня отправила к двоечнику Парамонову.
   
   Намерения, полагаю, были самые благие, но привели бедную, при всём уважении к крылатым выражениям, туда, куда не ожидала вовсе, и какими же огнями заиграл тут цирк!..
   
   Мой поклонник помчался на всех парах к директору, вступил в кабинет, поправляя очки, аки тигр бенгальский и устроил тому форменный разнос с требованием восстановить статус - кво. Грозясь при этом, что, если Данаю Джабуа, то бишь меня, не вернут к нему, то он категорически отказывается учить уроки и, вообще, попросит родителей перевести нас в другую школу.
   
   - И тогда, - завершил он воинственно - лирическую сагу обо мне, глядя руководству прямо в восторженно - удивлённые очи, - на совещаниях - мавещаниях вас не будут хвалить!
Роскошное пузо Сергей Павловича готово было заколыхаться вовсю от гомерического хохота при виде пигалицы - позёра.
Просьба, благо непритязательна, была уважена!
   
   Меня, подозреваю, с лёгким сердцем отпустили бы на все четыре стороны, а вот лишиться круглого отличника, победителя математических и многих иных олимпиад, лучшего шахматиста - перспектива невесёлая!
Тут же я была воцарена на свою территорию, и до самого выпускного на трон мой посягать не смели.
   
   Разные по натуре, мы не могли жить друг без друга.
   
   Удивляло многих, забавляло нас самих. Часто ссорились, даже дрались, потасовки возникали на ровном месте: то ведерочко не поделим, то формочки и совочки. Я била кулачками, он толкал меня, но не проходило и пяти минут, как просили друг у друга прощения, обнимались, целовались, жали друг другу руки, дарили взаимно игрушки, после чего опять были не разлей вода. Вместе уже более двадцати двух лет: школа, универ. Алик - старший следователь прокуратуры, вовсю шепчутся о назначении его замом прокурора, а я после юрфака с отличием в школу, учить обществознанию детей, Алик тянет следователем в милицию, там и платят в разы больше. Вот в отпуске и думаю, чего выбрать.
   
   Держу в руке трубку, дышу через раз.
   
   - Царица (так он величал меня после того памятного случая), ты? Знаю же!
   
   - Не передумал? Возьмешь?
   
   Мой друг никогда не торопился отвечать, и здесь оставался верен себе, прекрасно осознавая, что ужасно нервничаю и жду - не дождусь вердикта.
- Собирайся! У тебя ровно пять минут. Без пятнадцати четыре машина будет у дома. Опоздаешь, пеняй на себя!
Отключился.
   
   Я надела босоножки и вылетела пулей, на ходу бросив, что вернусь нескоро.
   
   Мне двадцать семь, пора бы и замуж. Мама грезит внучкой, представляя, как балует ненаглядную, наряжает, заплетает косички, дарит игрушки, гуляет с ней… Слово "бабушка" живо ей восторгом и умилением. И как же завидует подругам, чьи дети уже со своими чадами.
   
   Я видела, но… притворялась, что не замечаю… С возрастом все больше и больше становилась похожа на отца, что, впрочем, радовало маму, так как она сама не обладала яркой внешностью, красавицей себя не считала. Видная и приятная, она не оставалась без мужского внимания, но была равнодушна к интрижкам, ибо, хорошо ли, плохо ли, не относилась к тем, кто стремился заполучить супруга любой ценой.
   
   Ей больше по душе свобода и независимость.
   
   К тому же, думаю, что отца она сильно любила и втайне ждала. Но держала тайны мадридского двора в сердце, под семью замками.
   
   Видавший виды «козелок» не заставил себя долго ждать. Водитель, молодой приятный парень, притормозил мягко, кто - то галантно открыл заднюю дверь - определённо, я имела успех, произвела фурор!
   
   Ещё бы, переодеться я и не догадалась, понеслась, как была! Юбчонка, называемой мамой поясом, топик, в центре которого красовался расшитый стразами зайчик.
   
   - Садись! - сказал Алик, выглянув из окна. Он скептически оглядел меня с ног до головы, покачав укоризненно головой.
   
   Не задумываясь о грациозности, я быстро забралась в автомобиль, и он, пыхтя и фыркая тронулся.
   
   - Едем на «мокруху», - коротко бросил Смородинов и уткнулся в книгу, поднеся ее близко к глазам.
   
   Слабость Алика была мне хорошо знакома. Близорукий от рождения, он всегда, находясь возле меня, снимал очки и убирал их в карман. Стесняясь, видимо, тогда как я не придавала этому никакого значения. Правда, причина этого его бы огорчила. Заключалась она в том, что мужчиной моей мечты он не являлся. Сухарь - он и в Африке сухарь! Даже на дискотеках, куда Алик иногда имел честь меня сопровождать, он сидел, уныло уткнувшись в бокал с вином, в то время, как я отрывалась по полной. Девушка я интересная, а посему вниманием не обделена.
   
   Рядом со мной оказался молодой человек с чемоданом в руках. На вид ему было не более двадцати лет, лицо круглое, нос курносый с россыпью веснушек, широко распахнутые глаза небесно - голубого цвета смотрели устало в одну точку. Но больше всего меня впечатлили его уши - большие, лопоухие. Коротко состриженные волосы совсем не скрывали их. Если отрастить шевелюру - один к одному Иванушка - дурачок!

   Ещё чуть - чуть, и я бы глупо захихикала, но поймала в зеркале серьезный взгляд Алика, и улыбка тут же сдулась. Злить друга было ни к чему: церемониться не станет, выставит в два счета.
   
   Рядом с Иванушкой сидел пожилой мужчина, который, поймав мой затравленный взгляд, улыбнулся, демонстрирую при этом два ряда белоснежных зубов.

«Реклама отдыхает», - подумала я, не забыв при этом как можно милее показать в ответ, что весьма и весьма благодарна ему за поддержку.
   
   Что опять же не осталось незамеченным: Алик слегка нахмурился и вновь углубился в чтение, показывая всем своим видом, что ему совершенно безразлично происходящее.
   
   Но меня не проведёшь - знаю его, как облупленного! И не секрет, что ревнует меня ко всему, что движется и не движется, хотя и не любит выказывать этого.

   - Первый раз на выезде? - спросил белозубый, продолжая играть роль голливудской звезды.
   
   - Да, - как можно тише ответила я.
   
   - Практикантка? В прокуратуре работать будете? - развернулся ко мне мужчина, пытаясь завязать беседу.
   
   - Нет! В милиции. Хочу познакомиться с работой следователя. Вот Алик и решил взять меня с собой, чтобы наглядно показать… - и прикусила язык.
   
   «Какой же он здесь Алик?!».
   
   - Альберт Николаевич, - тут же поправилась я.
   
   Смородинов хмыкнул, однако же ничего не сказал, и на том спасибо!
   
   Тем временем, мы выехали за город. Замелькали садовые участки, веселые дачные домики, фруктовые деревья, цветы. Машину подкидывало на ухабинах, а меня при этом кидало из стороны в сторону. Держаться было не за что, и я начала нервничать. Скорее бы добраться до места! Начинало слегка подташнивать. На указателе мелькнула надпись «Тепличное».

   «Славненько! Похоже, мы к «олигарчатам»  попали!» - подумала я.
   
   Машину больше не подбрасывало: трасса соответствовала статусу обитателей здешних задниц: не положены тем дискомфорт и тряски,подай им негу,в приволье, в холе содержи!

   Автомобиль въехал в «Тепличное», замелькали красные черепичные крыши особняков, к одному из которых мы и подъехали.
               
   
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/10/05/163

Фото из Интернета. Спасибо Автору.

 


Рецензии
Начало захватило. Чувствуется ирония. Прекрасно. С теплом.

Наталья Скорнякова   23.02.2022 08:14     Заявить о нарушении
Спасибо большое, Наталья!
С теплом

Марина Белухина   25.02.2022 00:03   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 44 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.