Аля. Самостоятельная

Василина Гай - http://www.proza.ru/avtor/wasilina

Нина вышла на работу. Мест в детском саду не хватало, приходилось каждое утро отводить дочурку к матери, на другой конец деревни, а потом бежать в школу. Выходили затемно, потому что Аля проявляла характер и предпочитала топать к дому бабушки только своими ногами. Да и тащить на руках упитанную дочу и портфель, набитый учебниками и тетрадками, было тяжеловато. Но иногда Нина пробовала настаивать:
- Доченька, давай я тебя на ручки возьму – быстрее будет!
- Сяма! – оттолкнув протянутую руку, проказница убегала вперед. Вокруг – сугробы, достающие до плечика, со стороны поглядеть – только шапочка  с помпоном мелькает между сугробами.

Вечером вместе готовили ужин. Аля подавала маме картофелины и подпевала:
- Поговои со мною, ма-а-а-ма,
  О цём-нибудь поговои-и-и…
Однажды, улучив момент, схватила запретный ножик и попыталась очистить картошку – как карандаш, от себя. С первого же взмаха попала по пальцам левой руки. Полными слез глазенками посмотрела на мать, ожидая участия.
- Не реви. Сама виновата. Сказано тебе – нож не игрушка.
Так и не заревела, и ножик больше не брала.

Похожая история произошла и со спичками. Со слов мамы Аля, конечно, знала о том, что зажигать их детям нельзя. Но так хотелось! Иногда, в отсутствие родителей, девчушка доставала спичку из коробка, лежащего на печурке, и торопливо чиркала ей. Спичка не загоралась, видимо, сил в дрожащей ручонке было мало. Опасаясь быть захваченной врасплох, после двух-трех неудачных чирканий незадачливая поджигательница прятала спичку в коробок и уходила от печки.

Но однажды на конце остро пахнущей деревом палочки вспыхнул огонь! Восторг и ужас мгновенно переполнили детское сердечко. "Получилось!" - ликовала одна половина Алиной души. "Ой, что будет, если мама узнает?" - переживала другая. Страх оказался сильнее. Задув огонек, Аля бросила спичку на пол и ушла из кухни. Потом вернулась, достала новую, чиркнула ею. Яркое маленькое пламечко вспыхнуло сразу, словно томилось в темнице, ожидая, пока добрая волшебница Аля его освободит. На этот раз девочка задула его не сразу. Спичка успела прогореть до середины, когда хлопнула дверь в сенцах. Вошедшая Нина улыбнулась, услышав доносящееся из спальни пение дочери:
- Зацем вы, девоцки, класивых лю-ю-юбите?

За несколько дней коробок стал заметно легче. Заметая рассыпавшуюся золу, Нина обнаружила несколько полусгоревших спичек. Позвала дочь, подала ей коробок:
- Зажигай!
Красный огонек вспыхнул и весело побежал по палочке вниз.
- Держи крепко!
Вот огонь уже на середине. Пальцам жарко. На безмолвный вопрос испуганно распахнутых дочериных глаз мать строго повторила:
- Держи!
Горячий язык лизнул тонкие пальчики. Вскрикнув, девочка выронила спичку, та погасла, еще не коснувшись пола.
- Больно?
- Да!
- Если пожар начнется, будет еще больнее. Поняла?
- Да!
Больше дочка спички не трогала.

 Незаметно пролетел год. В апреле заочница Нина, ожидающая появления второго малыша, уехала сдавать госэкзамены. Алю, как обычно, на время сессии забрали к себе баба с дедом. Зять пропадал в рейсах, появлялся глубокой ночью, съедал приготовленный тещей немудреный ужин, слушая рассказы о проделках непоседливой дочки, целовал ее, спящую за занавеской на бабушкиной кровати, и отправлялся домой. Однажды приехал пораньше, девочка еще не успела уснуть. Увидев папу, расплакалась, обхватила шею маленькими ручонками и разорвать эти объятия не смогли ни бабушкины уговоры, ни дедушкины подарки. Просидев часа два, Владимир засобирался домой, но уйти без Али не сумел, да и не захотел, наверное.

В пустой хате было неуютно и холодно. Одному бы и ничего, все равно только переночевать, а с утра – на работу, а вот ребенку в нетопленом помещении находиться нельзя. Включив свет во всех комнатах, Владимир присел на корточки, обнял дочь:
- Посидишь одна немного? Я схожу за дровами и углем - растопим печь, тепло будет. Не забоишься?
- Нет! А ты быстро вернешься?
- Конечно!
- Тогда иди.

Оставшись одна, Аля нашла свою Лапушку, по которой соскучилась не меньше, чем по маме с папой. Эту огромную куклу ей подарили в первый день рождения, правда, тогда у нее было другое имя. Начинавшая лепетать Аля стала звать любимицу так, как ее саму часто называла мама, и вскоре родное имя игрушки все забыли. Девочка искренне верила, что кукла живая, только не умеет разговаривать. Когда Але подстригли волосы, чтобы не попадали в глаза и не портили зрение, она заметила, что у Лапушки челка тоже достает до бровей, взяла ножницы и обрезала кудряшки почти до основания. Вошедшая мама обомлела:
- Это что такое? Ты зачем куклу испортила?
- Я не испортила. Ей волосы в глазки попадали. Отрастут, еще подрежем.

Волосы, конечно, не отросли, но Аля не забросила куклу в угол - Лапушка оставалась ее любимой подружкой. Сейчас, ожидая папу, непоседа пришла с ней в проходную комнату, где стояла печь.
- Сейчас мы папе поможем, золу из печи выберем. Вот он обрадуется, да?
Лапушка смотрела на хозяйку веселыми карими глазами, словно поддерживая столь разумную идею.
- Ты посиди пока в манежике, а то испачкаешься.

Усадив куклу в манеж, стоящий у окна в ожидании маленького братика или сестренки, Аля открыла дверцу печи. Увы! – золы в топке не было. Но помочь папе было просто необходимо – тогда он завтра не поведет ее к бабушке, а оставить хозяйничать дома, потому что поймет, какая самостоятельная у него дочь. Девочка внимательно огляделась. Какая удача! Возле манежа на табурете стоит огромный таз с замоченной спецовкой. В мутной воде плавают разбухшие кусочки хозяйственного мыла. Аля подвинула к табурету маленькую скамеечку и, взобравшись на нее, начала тереть ручонками заколодевшую в холодной воде плотную ткань. Хлопнула входная дверь. Маленькая прачка потянулась к противоположному берегу таза за уплывшим мылом, успев подумать: «Вот папа обрадуется!»

Владимир еще в коридоре услышал грохот и плеск воды. Рев раздался позже, когда он, перепуганный, с охапкой дров и ведром угля влетел в комнату. Дочка в мокрых бурочках отчаянно пыталась перевернуть лежавший вверх дном таз, под манежем стояло озерцо мыльной воды. Увидев отца, Аля разревелась. Она не боялась наказания, ей было стыдно и до слез обидно, что провалилась такая хорошая затея. Теперь никто не поверит, что она может заботиться о папе не хуже мамы.
- Я помочь хоте-е-е-ла! Я тебе брюки стира-а-а-ала! А тут…, - не в силах выговорить ни слова, она заплакала еще сильнее.
Владимир, успевший бросить свою ношу, подхватил дочку на руки:
- Ты ж моя помощница! Испугалась? Ударилась?
- Нет, просто воду потеряла, она под манеж убежала, - сквозь слезы ответила Аля и крепко прижалась к отцовскому ватнику.

Потом они вместе ликвидировали последствия аварии - переодетая в сухое Аля сидела в манеже и подсказывала папе, где осталась не подтертая вода - топили печь и, обнявшись, смотрели на огонь.