Кража

 Получилось вот что.  Миха вытащил из-под задницы старый черный портфель, расстегнул пряжку и заглянул внутрь. Внутри оказалась луковая шелуха и мятый пластиковый мешок. Мы сидели на бетонном парапете набережной реки, и пили вино под странным названием «ГАРА-ЕРИ».
 Я достал пачку писчей бумаги, отделил треть и сунул Михе:
— Бери друг, это подарок.
 На всех листах был напечатан один и тот же график.
— Что это, Семен?
— Это график для определения наступления моментов рассвета и заката в течение года. Вот смотри…
 Но Миха не стал смотреть и отправил пачку бумаги к луковой шелухе. Затем сунул портфель под мышку:
— Пойдем.
— Куда?
— У меня отец на прошлой неделе помер. Надо заехать у майстэрню, камень присмотреть для могилы.
— И где гэтая майстэрня?
— В деревне Дрозды.

 Город закончился почти сразу, на шестой остановке. В майстэрне мастера на месте не оказалось. На вопрос «Где?», из пыльного и темного, заваленного рубленым гранитом, угла ангара вяло донеслось:
— Прыйдзе. Праз две гадзины.
 Миха совсем не расстроился. Весело мне подмигнул:
— Посидим на берегу.
— Берегу?
— Здесь озеро есть.

 В пустом небе надрывался одинокий жаворонок. В озере квакала лягушка. Полуденное солнце лишило окрестный пейзаж полутонов и оттенков. Приходилось выбирать — или черная тень, или зеленая зелень.
 Мы выбрали тень, траву и берег. Я достал бутылку «Гара-Ери» и два стаканчика. Миха хлопнул себя по лбу, но комар улетел.
 — Ну! Жыве Беларусь!
 — Жыве!
 За нашей спиной кусты — густые. За кустами деревня. Деревню скоро съест город. Поэтому вид она имеет жалкий и обреченный. Это почти уже трущоба. Электрические столбы покосились, забор в дальней усадьбе рухнул, местная свалка увеличилась в размерах.
 Когда мы с Михой открыли вторую бутылку, из кустов вдруг вышла рыжая девушка с розовым покрывалом в руках.
— У вас зажигалки не найдется? — спросила девушка, щурясь своим простым конопатым лицом на солнце.
— Тебя как зовут?
— Зоя.
— Садись с нами, Зоя. Выпей вина. А потом покурим.
 Зоя расстелила розовую тряпицу на уже примятой траве и уселась, поджав под себя ноги. Говорить было особо не о чем. Молчать тоже, как-то… я стал вдруг пересказывать повесть Лескова «Очарованный странник». Зое я сказал, что это правдивая история из жизни. Зоя слушала внимательно, Миха почти заснул.
 Вокруг царил мир и покой.
 Через минут сорок я охрип, а вино все выпили. Молчаливая Зоя скребла мелкий волдырь на коленке. У Михи таких волдырей скопилось четыре — и все на лбу.
— Зоя, у вас в деревне магазин… так чтоб  с продуктами. Как? — встрепенулся Миха.
 Вообще у Зои голос был мелодичный  и даже приятный:
— Вы там, пацаны, обломаетесь. Нехрена в том сарае делать.
— Скажи лучше — тебе вино, или шампанское?
— Мне — по фигу.

 Девушка разделась до купальника, улеглась на живот, накрыла голову газетой и сделала вид, что загорает. Газета называлась «Свабода».
— Поищем еще вина, — выразил мнение Миха,  рассеянно разглядывая розовые Зоины ягодицы, к одной из которой прилипла короткая изумрудная  травинка.
— Ты тут полежи маленько. Мы скоро придем, — сказал он ласково.

 Над входом в желтое неказистое здание, из сострадания к приезжим, повесили кусок жести с надписью «МАГАЗIН». Торговое заведение оказалось универсальным: помимо алкоголя предлагалось приобрести вилы, топоры, легкие домашние халатики, тару для солений, бигуди и резиновые сапоги.
 На последние деньги мы купили две бутылки шампанского — теплого, но зато сухого.
  По дороге к озеру заглянули в «майстэрню». Мастера на месте опять не оказалось. На этот раз у входа возились двое рабочих. Матерясь, они грузили на тележку небольшую гранитную глыбу:
— Майстра сення не будет, — перебил один из них наш вопрос: «А где…?»
— Но нам  сказали…, — промямлил Миха.
— Болеет, — перебил Миху второй.
 Тогда Миха сказал, бодро и пьяно:
— Семен, пойдем на озеро!

 Примятая трава, обрывки газеты «Свабода», ровно четыре окурка — это все, что осталось от Зои. Но нет, там еще лежал пакет из целлофана с надписью «Мишка».
— Ушла?
— Миха, у тебя портфель сперли.
 Миха решил многозначительно улыбнуться.
— Неожиданно. А?
— Она вроде говорила, что живет в той избе.

 Мы вышли на жаркий деревенский перекресток. На его середине стояла группа крепких коренастых теток и что-то живо обсуждала.  Завидев нас, они притихли.
 — Вы, случайно, не знаете? Вот в том домике может быть живет девушка по имени Зоя? — поинтересовался осторожно Миха.
 — А вы кто такие? — пододвинулась к нам самая потная и толстая женщина.
— Это те парни, что сидели с ней на берегу, — визгнула вторая из-за спины толстухи.
— Да, мы те парни и у нас украли портфель с важными документами. А украла этот портфель девушка по имени Зоя, — заявил я.
 Повисла длинная пауза. Одна баба сорвала придорожный лопух и пристроила его на голову.
— Это одна  банда, надо вызывать милицию, — решила седая в зеленом переднике.
— Э-Э-Э! Секундочку, мы же жертвы… нас лишили собственности.
— Ленка, иди, звони! — заключила потная толстуха.
 Ленка убежала к телефону: до меня дошло — так просто нас не отпустят.
 Под колючими взглядами я достал из рюкзака свои графики и стал раздавать их присутствующим:
— Вот, обратите внимание. Полезная информация.
 Присутствующие стали изучать бумагу.
— Миха, дай сигарету.
— Спичек нет.
— Найдем.
 У меня нашлась зажигалка. Миха закурил. Я тоже.
  Та, что с лопухом на голове, вдруг, спросила:
 — Вы что? Художники?

 Милиция долго не приезжала. Я предложил подождать в тени, на ближайшей завалинке.
Присутствующие согласились. Миха извлек теплую бутылку шампанского и грохнул пробкой — пена плеснула на группу одуванчиков.
 Женщины пить отказались. Но одна из них, в зеленом переднике, неожиданно предложила нам аккуратный граненый стакан — раз уж собрались пить, так пейте цивилизованно. Шампанское оказалось горячим и меня понесло.
 Чувствуя ответственность за нашу судьбу, я уже во второй раз, но с куда большим воодушевлением, стал пересказывать повесть Лескова.
 Женщины примолкли, и все уставились на меня. Потихоньку появились новые слушатели. Скоро под старой березой стало тесно. Пришли даже парни — молодые и трезвые. На самом интересном месте (когда Иван попал к татарам в плен, и те, вскрыв кожу на пятках, зашили ему в ноги конский волос), приехала милиция.
 Миха толкнул меня в бок. Серый газик с синей полосой на двери остановился поодаль на обочине. Самая авторитетная, как оказалось, седая и в  зеленом переднике женщина подалась к машине. За ней увязались еще двое.
 Так — сейчас придут полицаи и начнут трясти мозги.
 Но газик уехал, и никто не пришел.
— Мы приняли решение, что вы пострадавшие, — заявила неожиданно  седая в зеленом переднике, которая вернулась бодро назад, — Ленка, отдай им их портфель.
 Кто-то из толпы всучил Михе портфель. Миха сразу схватил его обеими руками и прижал к груди. Не сговариваясь, мы с ним сделали два шага назад.
— Спасибо граждане за помощь, — промямлил я.
— А где же Зоя? — ляпнул Миха.
— Ми-ха-ха, нам в город надо, срочно, — потянул я дружка за рукав, — до встречи, товарищи.
 
 На безопасном расстоянии, в поле на тропе, Миха заглянул в портфель:
— Бумаги исчезли.
— Мои графики?
— Спокойно, Семен. Нас ждет большое будущее.
 Ведь мы художники.