Цикл рассказов Ворон. Рассказ 1

В ночном небе стояла полная луна.
В намерении подражать ее величию, множество мерцающих звезд безуспешно пытались показать свою красоту – лунный диск безраздельно властвовал на темном небосводе, затмевая все и вся своим гипнотизирующим сиянием. Его белый свет падал на охлажденное ночью поле, на котором в такт легким порывам ветра беззвучно колыхались колоски ржи, гречи и ячменя. Не осталась без лунного внимания и небольшая песчаная проселочная дорога, соединяющая линию горизонта и черный дремучий лес, который настойчиво сопротивлялся навязчивому свету, пытаясь сохранить свою темноту и безжизненность. Лишь верхушки деревьев покорно склонили головы перед завораживающим блеском луны.
Но недолгое время сохранялось это немое противостояние света и тьмы. Воздух сотряс еле слышный топот копыт. Вскоре звук обозначился формой, и на освещенном луной горизонте показался одинокий всадник, скачущий на черном коне по пыльной песчаной дороге. Он будто мчался на помощь дремучему лесу: его одежда, плащ, капюшон и даже платок, закрывающий нижнюю часть лица – все было выполнено в черном цвете. Казалось, что из-за горизонта пришла сама тень, тьма, неуловимая и непостижимая, ничем не примечательная, но одновременно и предостерегающая, пугающая случайно заинтересовавшегося зеваку. И дабы сформировать единую темную силу, странник самоотверженно влетел в массив дремучего леса, оставив после себя на дороге лишь вздымающуюся клубами пыль, игриво сверкающую в лунном свете.
Лес радостно принял новоявленного соратника и встретил его головокружительным букетом из запахов цветущих кустарников и цветов, влажной почвы и опалой листвы. Здесь действительно располагалось царство тьмы, и даже кое-где пробивающиеся лунные лучи, скромно освещающие раскинутые, словно лапы паука, ветви можжевельника, сизую хвою стройной елочки или красивые фигурные листья клена, не нарушали сложившегося впечатления. Лесной массив покровительственно окутал своего воина, объединившись с ним в единое черное целое.
Однако присутствие всадника не осталось незамеченным для обитателей леса, сохранявших благоговейную немоту до его внезапного появления. Тут же встревоженные птицы, разбуженные треском сухих веток, разлетающихся на кусочки под могучими ударами лошадиных копыт, заявляли о своем праве на здоровый сон, попутно проклиная наездника за его невежество. Поначалу его мало беспокоили подобные звуки. Всадник лишь внимательно смотрел вперед, слегка корректируя движение своего коня. Но чем дальше он заезжал в лес, тем внимательнее становился к окружающему пространству: его зоркий глаз начал замечать мелькнувших в кустах перепуганных зайцев, встревоженных барсуков, заплутавших оленей; а слух – глухое оханье филинов, стрекот кузнечиков, хлопанье перелетающей птицы. Даже треск ломающихся сучьев и веток – странник четко разграничивал их на «свои» и «чужие».
Поэтому нет ничего удивительно в том, что, когда он услышал пусть и совсем слабый, даже возможно фантомный рык, он резко остановил коня. Любая другая лошадь от подобной остановки сразу же бы заржала, чем привлекла к себе особое внимание, но это был специально обученный конь. Поэтому он лишь раздраженно фыркнул и недовольно покосился на своего владельца.
Всадник стал внимательно просматривать окрестности, впиваясь взором в пространство между деревьями и кустами, его выразительные серые глаза буквально резали тьму. Он старательно пытался обнаружить источник подобного рыка, и, по ощущениям, медведь или волк мог оказаться самым безобидным вариантом.
Проглядев и прослушав окружающее пространство, наездник слегка пришпорил своего коня. Теперь он стал двигаться заметно осторожнее. Конь уже шел не галопом, а рысцой. Странник понимал, что лучше заранее оценить возможные риски путешествия, чем случайно угодить в западню. Продолжая вслушиваться в доносившиеся до его чутких ушей звуки и всматриваться в холодные темные силуэты, отбрасываемые кустами и деревьями, он продвигался все глубже и глубже в лес, оставляя за собой раздавленные ветки и примятую траву.
Через некоторое время рык повторился. На этот раз он прозвучал гораздо отчетливее, ярче и свирепее.
Всадник быстро огляделся. Не было ни единого признака того, что кто-то находится рядом. Время будто бы остановилось, погрузив окружающий лес в немое забвение. Но именно эта зловещая тишина напрягала заплутавшего странника больше всего.
Рык раздался снова. Он был громче своего предшественника, что означало сокращение дистанции. Конь остановился, нервно повел ноздрями и тряхнул ушами. Наездник резко повернул голову в сторону звука и напряг все свои зрительные и слуховые способности, чтобы хоть что-то различить в наползающей со всех сторон тьме. И его старания были вознаграждены.
Сзади, в гуще кустарниках послышался легкий хруст сломанной ветки. Куст дерна дрогнул, и между ветвями на мгновение показалось нечто. Это было на миг, но, благодаря лунному просвету, всаднику удалось липким взором оценить незваного гостя: человекоподобное существо небольшого роста, со слегка удлиненными конечностями, с длинными острыми когтями и множеством острейших зубов, покрывающих практически всю пасть.
- Упырь – эта мысль как приговор прозвучала в голове странника. Немедля ни секунды, не давая воли страху, он пришпорил коня и пустил его в галоп. Всадник знал, что у него маловато шансов выжить при побеге, и ни одного – в сражении. Также он знал, что упырь обладает невероятной скоростью, и те малые шансы на спасение возможны только на открытой местности, и здесь, в лесу, ему точно не оторваться. Вопрос только в том, успеет ли он вырваться из непроглядной лесной чащи раньше, чем его нагонит бестия. Таким образом, надежда на спасение целиком и полностью ложилась на коня, который, раздувая ноздри, стремительно мчался вперед средь безразлично взирающих на смертельную гонку елей, осин и берез. 
Упырь меж тем тоже не терял времени даром. Увидев, что его добыча удирает, нелюдь издал пронзительный вопль и пустился вслед убегающей жертве. На четырех конечностях он легко преодолевал различные препятствия, начиная от перепадов рельефа и заканчивая поваленными стволами деревьев. Прыжок за прыжком бестия нагоняла одинокого странника, мчащегося что есть мочи вон из леса – спасительному пространству, в котором он мог бы сохранить себе жизнь. Упырь как будто понимал это; увидев, что добыча набирает ход, он пустился наперерез сквозь лесные дерби, намереваясь перехватить свою жертву на повороте дороги. Однако, к несчастью для упыря, данный маневр был замечен всадником, и вместо того, чтобы следовать ожидаемой траектории, он направил своего коня прямиком через бурелом, напоследок повернув голову налево в сторону дорожного изгиба.  Хаотично разбросанные по земле человеческие останки подтверждали верность принятого решения.
Позади раздался рык. Видимо, бестия поняла, что отработанная ранее схема нынче дала сбой.
Однако страннику некогда было радоваться своей смекалке. Хруст ломающихся кустов и крики перепуганных птиц за спиной говорили о том, что погоня еще не прекращена. Наездник пришпорил своего коня и пронесся мимо двух елей, получив по глазам колючими зелеными ветками. Променяв объезженную дорогу на напичканную кочками почву, он сильно потерял в скорости и теперь лихорадочно вертел головой из стороны в сторону, пытаясь одновременно оценить местоположение назойливого упыря и возможного спасительного просвета в деревьях.
До уха долетел голодный и кровожадный рык. Совсем рядом. Руководствуясь внутренним чутьем, всадник резко осадил мчавшегося во весь опор коня. Это спасло ему жизнь. Буквально через мгновение из лесного массива слева в убийственном прыжке вылетел упырь. Увидев, что жертва вновь предугадала ее действия, бестия попыталась дотянуться до головы лошади своей огромной ручищей, но также потерпело неудачу и с диким воем упало в овраг. Оторопевший на миг странник резко развернулся в противоположную сторону от упыря и, сильно ударив коня по бокам пятками своих сапог, пустил его в галоп. Конь послушно ринулся вперед, попутно разрывая своей могучей грудью сплетенные ветви кустов и деревьев.
Наконец, лесной массив стал редеть. Рык больше не повторялся, но всадник все равно продолжал внимательно прислушиваться к окружению, то и дело оглядываясь назад. Лишь когда он стрелой вылетел из угнетающего леса и промчался по меньшей мере сто саженей, убедившись, что за ним нет погони, странник позволил своему коню сбавить ход и немного передохнуть. До города было еще не близко, и всадник искренне надеялся, что хотя бы оставшийся путь пройдет без неприятных сюрпризов.
Его надежды оправдались. Уже к утру он выехал на тракт, с которого виднелись круглые башни Хепсельфута – конечной точки маршрута. Лунный свет на белых стенах города, яркие огни башен на фоне еще темного неба, на котором в лучах восходящего солнца по очереди тухли еле видимые звезды – все это создавало совершенно завораживающее зрелище. Идущий рысцой конь, воодушевившись пейзажем, а также ожиданием свежего сена, прибавил ход.
По прошествии получаса всадник подъехал к главным воротам. Не смотря на раннее время суток, на тракте уже толпилось огромное количество народу: здесь были богатые и не очень купцы, разница между которыми была хорошо заметна по количеству сопровождающих их вояк; несколько семей, дружно сидящих на возах с запряженными в них осликами, лениво и беспристрастно пережевывающими свою жвачку; а также небольшая группа остроухих сдержанных альвов и низкорослых гмурров, горячо спорящих между собой. Странник равнодушно миновал столпотворение и двинулся по дороге вверх. 
Непосредственно возле ворот стояло четверо стражников, которые с важным видом оценивали подходящих к ним гостей города. Один из них, крупный мужчина со зрелым, видавшим виды лицом и могучим торсом в серебристой кольчуге, грубым басом командовал потоками желающих пройти ворота, то пропуская, то останавливая подошедших. Второй, в рубахе и кожаном жилете, сидел за небольшим столиком недалеко от первого и выполнял функцию писца, совмещая журнальные записи с урегулированием различного рода конфликтов – наездник на черном коне сделал такой вывод, наблюдая, как бедолага безуспешно пытается объяснить паре настырных гмурров их отказ в пропуске. Двое других держались поодаль, и в отличие от своих соратников были вооружены, что свидетельствовало об их охранной функции.
- А я тэбэ эсчо раз говору, дурына, что мы - знатныэ купцы! У нас огромныэ сбэрэжэныа в этом городэ! – долетело до ушей подъезжающего к воротам странника.
- Попрошу меня не оскорблять, милсдари! Я при исполнении! – парировал изрядно замученный представитель порядка.
- Э, а ты куда прешь без очереди?! – обладатель громового баса сконцентрировал свое внимание на всаднике, нагло продвигающимся на своем коне сквозь столпившийся народ. – Чой тебе тут надова? Ты кто воще такой?
Наездник остановил лошадь, не спеша запустил руку в перекинутую через плечо небольшую сумочку и извлек из нее пропускную грамоту. Верзила тут же сграбастал ее и внимательно прочитал от начала до конца.
- Хе, понятно. Проходи.
Всадник слабым кивком поблагодарил стражника и, забрав грамоту, двинулся в город.
- Почэму это чорного чорта пущаэтэ, а двух чэстных и благородных гмурров задэржываэтэ?! – никак не унимались представители знатного купечества.
- Потому что у него грамота, а грамота…
Конца фразы странник не услышал. Его внимание переключилось на созерцание открывшейся перед глазами картины просыпающегося города. Расписные деревянные здания с треугольными крышами лениво раскрывали свою красоту в лучах поднимающегося солнца, отбрасывая длинную тень на каменное мощение, по которому ходили фонарщики и легким движением руки завершали ночную службу фактурных фонарей, стройным рядом установленных вдоль улицы. Между ними висели веревочки с незатейливыми треугольными бумажками различных цветов, колыхающихся даже при небольшом порыве ветра, и, не смотря на их внешнюю простоту, они прекрасно справлялись со своей задачей, создавая игривое ощущение наступающего праздника. По переулкам слонялись ремесленники, готовящие свои рабочие места к предстоящей ярмарке и по обыкновению обменивающееся друг с другом приветливыми фразами. Где-то были слышны дребезжащие струны лютни, владелец которой старательно настраивал свой инструмент в преддверии уличного концерта. В общем и целом, Хепсельфут, словно цветок, раскрывался в лучах утреннего солнца и демонстрировал гостям города свои лучшие стороны.
Но всаднику некогда было любоваться всем представленным великолепием. Он преследовал конкретную цель – найти корчму «Два друга». В ней ему предстояло встретиться со своим давним знакомым, внезапно вызвавшим его для обсуждения какого-то дела. Подробности при переписке было решено не разглашать, поэтому страннику оставалось только догадываться о теме будущего разговора. В любом случае, намеревалось что-то крупное, иначе бы его не звали в город с многотысячным населением как раз в канун известной на много верст народной ярмарки, на которой стремятся присутствовать все богатейшие вельможи и купцы. Подобные мероприятия всегда знаменуются заключением грандиозных товарных и деловых сделок, даже присутствие на них уже говорит о неком общественном статусе. Поэтому и была выставлена охрана у ворот: так сказать, отделить шелуху от зерен. Всадник бы наверняка оказался в числе шелухи – в любом случае, его проход не был бы так гладок, если бы не пропускная грамота, которая именовала его «личным помощником господина Бруха Берускина из Горломира», подкрепленная печатью вышеупомянутого вельможи.
Наконец, проехав несколько переулков, всадник попал на главную площадь города. Она была окружена многочисленными постройками и лавками, между которыми пролегали дорожные лучи, постепенно заполняющиеся суетливым людом. В центре площади стоял мраморный фонтан. Качество работы говорило о том, что к нему были приложены усилия гмурров и альвов: он представлял собой грандиозную многоуровневую конструкцию, выполненную в форме дерева и состоящую из ствола, по которому подавалась вода, а также множества ветвей, включающих в себя маленькие ручейки, озорно стекающие по листьям и звонко падающие вниз.
По левую сторону от фонтана всадник нашел искомое заведение –вывеска «Два друга» красовалась над дверьми довольно широкого деревянного здания, украшенного различными плакатами, информирующими о предстоящих мероприятиях. Рядом с входом, как обычно, лежало несколько уснувших пьяненьких мужичков, которые то и дело тихонько постанывали во сне. Наездник мысленно улыбнулся, осознав скрытый смысл названия заведения, и не спеша направился ко входу. Подъехав к корчме, он ловко соскочил на землю, привязал своего коня к уличной тумбе и вошел внутрь.
Его взору предстало просторное помещение, которое условно можно было разделить на две части. Та, что справа, представляла собою зал. Деревянная мебель, аккуратно расставленная рядками и за которой все еще сидели загулявшие гости, гармонично сочеталась с живописными картинами разнообразных пейзажей и увеселительных мероприятий, развешанных вдоль стен. С потолка зала важно свисала большая железная люстра, на которой устало догорали расплавленные свечи. Обратив свой взор вперед, можно было увидеть в конце заведения деревянную сцену, слегка возвышающуюся над уровнем пола. Она украшалась бордовыми шторами, все еще раздвинутыми после минувшего выступления, из-за которых на посетителей игриво поглядывали разнообразные музыкальные инструменты.
Левая же сторона здания несла на себе хозяйственную функцию. Прямо напротив входа располагался большой дубовый стол, где, по всей видимости, корчмарь встречал новоявленных посетителей, принимал заказы и вел свои финансовые дела. За столом, прислонившись к стене, стоял расписной шкаф, на полках которого красовались алкогольные напитки на любой вкус: начиная от местной медовухи и заканчивая многочисленными сортами заморских вин. Рядом на полу пирамидкой были уложены объемные бочки с разливным пивом, доступ к которому был перекрыт изящно установленным краником. Слева от шкафа виднелся дверной проем, и, судя по доносившимся оттуда лязгу жестяной посуды и ароматам готовящихся блюд, он вел на кухню. Над входом в корчму, на полке, виднелись пузатые банки с соленьями, тесно прижавшиеся друг к другу и окруженные березовыми веничками, льняными мешками и прочей бытовой утварью. К полке была представлена старая деревянная лестница, наверху оной, покровительственно взирая на посетителей, лежал черно-белый пушистый кот. Его белоснежные круги вокруг глаз напоминали огромные очки, что также дополняло ощущение чрезмерной важности животного.
Совсем иное впечатление на всадника произвел встретивший его корчмарь. Полный, с седеющими коротко стриженными волосами, в распахнутой на грудине рубахе, он, заискивающе пригнув голову, выплыл из дверного проема, ведущего на кухню, и приветливо раздвинул руки в стороны.
- Милости просим в нашу корчму, милсдарь! Чем могу служить? – корчмарь занял свое обжитое место за дубовым столом. – Изволите позавтракать?
- Нет, - сухо ответил всадник, снимая платок с лица. – Я тут по делам.
Глазки владельца «Двух друзей» подозрительно сверкнули. Он оглядел своего собеседника с ног до головы, отметив его некрупное, но мощное телосложение. Накинутый на голову черный остроконечный капюшон, практически закрывающий все лицо, прикрепленный к поясу короткий меч, кожаные ножны которого были расписаны диковинными рунами, темный плащ, слегка развевающийся от дверного сквозняка, - все это напоминало наипротивнейший для корчмаря образ ворона – птицы, чуть не лишивший его глаз в детские годы.  Пытаясь предугадать дальнейших ход событий, хозяин заведения нервно облизывал губы и переминался с ноги на ногу. Всадник же оставался максимально холоден: он внимательно осматривал помещение и явно кого-то искал глазами. Воцарившееся на несколько секунд молчание первым прервал гость.
- Я от господина Бруха Берускина из Горломира. У меня назначена встреча в вашем заведении с… его представителем. Меня должны тут ожидать.
Хозяин заведения на несколько секунд принял задумчивую позу.
- А-а-а… - корчмарь облегченно вздохнул. – Да-с, сказывали мне, что приедет гость почтенный, но, право сказать, я и подумать не смел, что, извиняйте, в таком виде… И так рано…
На этих словах он вышел из-за дубового стола и жестом пригласил всадника следовать за собой.
-  Конечно-с, ожидают вас. Велели сразу-с провести… Пройдемте-с, сюда, пожалуйста.
Гость в черном плаще кивнул и, окинув взглядом заведение еще раз, прошел следом за корчмарем сквозь дверной проем. Они оказались в небольшом помещении, левая сторона которого была занята деревянной лестницей, ведущей на второй этаж; справа же странник заприметил еще одну дверь. Очевидно, комнат в корчме было куда больше, чем могло показаться изначально.
- Вам по лестнице-с на второй этаж, там увидите коридор, идете по коридору-с, справа в конце будет дверь – вам туда-с. Я же прошу-с меня извинить, дела на кухне, увы, не ждут отлагательств.
- Ничего страшного. Благодарю вас.
Корчмарь сделал пару шагов в сторону дверного проема справа.
– Если желаете-с, я могу послать служанку к вам в комнату. Она принесет еды…
- Не стоит, - отрезал гость. - Если будет нужно, я сам спущусь.
- Как ваша светлость пожелает-с… - на этих словах корчмарь слегка приклонил голову и, добродушно улыбнувшись отработанной улыбкой, скрылся за скрипящей дверью.
Всадник не стал терять времени даром и подгоняемый любопытством начал подниматься на второй этаж.
Как и говорил корчмарь, поднявшись по лестнице, гость в черном оказался перед коридором, по обе стороны которого виднелись закрытые комнаты. Их было немного, всего лишь шесть. На стенах меж дверей красовались потухшие чугунные подсвечники, практически полностью заляпанные воском. Через окно в конце коридора утреннее солнце освещало бурую ковровую дорожку, постеленную на старый деревянный пол. Он недовольно поскрипывал, ощущая на себе поступь чьей-либо обуви, так что, чтобы пройти незамеченным, нужно было обладать определенным умением. К счастью, всадник оттачивал это умение годами, и ожидающий его «представитель господина Бруха из Горломира» узнал о присутствии «личного помощника своего вельможи» только после негромкого стука в дверь.
- Ссдрасствуй…
В открывшемся дверном проеме показался «давний знакомый». Невысокий мужчина преклонных лет, на морщинистом лице которого глазки-щелочки возвышались над впалыми щеками, усеянными мелкой щетиной, приветствовал всадника. Темно-коричневая мантия в пол свободно развевалась на его худощавом теле, создавая мнимое ощущение беспомощности своего владельца. Гость знал, что за подобное обманчивое впечатление многим пришлось заплатить очень высокую цену.
- Здравствуй, Змий. Могу войти?
Змий плавно кивнул головой и уступил дорогу. Всадник переступил порог и вошел в комнату.
В помещении царил уютный полумрак. Оба окна комнаты, вырезанные в стене напротив входа, были завешаны светло-коричневыми шторами, между которыми пробивался тонкий солнечный луч. Он падал на небольшой столик, стоящий посередине жилища, на котором друг на друге лежало несколько книг. Слева от книг виднелась продолговатая бутыль, деревянная кружка и грязная посуда, сохранившая на себе объедки минувшей трапезы. По правую сторону, у стены, стояла койка, укрытая шерстяным одеялом, над которой висела практически выцветшая картина какого-то старинного сражения.
- Ну, ты как всегда… - ухмыльнулся странник.
- Что ж поделать, Ворон, – отозвался Змий, который к тому моменту уже успел запереть входную дверь и теперь продвигался в сторону одного из стоящих за столом стульев. – Каждому ссвой уголок.
- Что верно, то верно. – молвил Ворон, легким движением руки стягивая пыльный капюшон. Перед Змием открылось лицо молодого человека, достаточно бледное, с ярко выраженными скулами и прямым носом. Средней толщины губы были сложены в непринужденную улыбку, что свидетельствовало о дружеских отношениях между собеседниками. Длинные русые волосы, убранные за слегка заостренные уши, и высокий лоб ясно давали понять, что в роду у вошедшего присутствовали альвы, может даже не одно поколение. Откровенно говоря, естественный внешний вид мало соответствовал упомянутому «ворону», и данное прозвище было дано на основе выбора тотемного животного. 
- Ссто лет тебя не видел, а ты вссе не изменилсся, - заключил Змий после кратковременного обозрения своего гостя. – Не подсскажешь ли ссекретик?
Ворон простодушно улыбнулся.
– Ты прекрасно его знаешь.
- И вссе-таки нечессно, что одни сстарятся, а другие вечно ходят молодыми, ты не находишь?
- Завидуй молча, старый пердун.   
Змий, шепелявя, рассмеялся.
 – М-да, ничуть не изменился, ссучий ссын. Как и раньше, за ссловом в карман не лессешь. Ну да ладно, приссессть не желаеш-шь ли, госсть дорогой?
- Желаю, - Ворон по-хозяйски прошел через комнату и, вздохнув, сел на ближайший стул.
- Чой вссдыхаешшь-то? Дорошшка трудная выдалассь?
- Ну, если не считать упыря, который чуть было меня не сожрал, то не трудная.
- Хе. – Змий криво усмехнулся. – Рассплодилоссь нынче вссякой дичи проклятой видимо-невидимо, только и зснай за сспиной сследи.
- Это ты сейчас про людей?
Змий снова занялся шипящим хохотом.
– Вот уж действительно влияние талисмана на своего владельца не знает границ, – подумал Ворон, – не перестаю удивляться сходству.
- Ла-адно, - протянул Змий. – Горло промочить не желаешшь ли?
- От чего ж не промочить, раз предлагаешь. С удовольствием.
Змий обхватил своими тонкими и длинными пальцами изогнутое горлышко бутыли и вылил содержимое в одиноко стоящую кружку на столе.
- Не побрессгуешшь?
- А если побрезгую?
- Выпью ссам – незамедлительно проследовал ответ.
- Кто бы сомневался, - Ворон с улыбкой принял кружку из щуплых рук своего друга и залпом опустошил емкость.
- Ох, что-что, а вкус у тебя всегда был отменный!
Змий отреагировал широкой улыбкой, на мгновение высунув свой раздвоенный язык.
- Ты голоден? Может чего перекуссим?
- А дело-то не срочное?
- Было бы ссрочное, я бы не предлагал, - Змий лукаво улыбнулся.
- Тогда я с удовольствием, - размяв кисти, ответил Ворон. - На сытый желудок, как ни крути, беседы поприятнее вести будет. Останемся здесь?
- Нет… Это ни к чему… Позавтракаем внизу…
- Как скажешь, - Ворон равнодушно пожал плечами и встал из-за стола, - пошли?

Уже через несколько минут они сидели на первом этаже корчмы «Два друга» и с аппетитом уминали поданные блюда. Яичница с салом, зеленый лук, малосольные огурчики, жареная курица, пшеничные лепешки, квашеная капуста, малиновая наливка – все это с завидной быстротой исчезало со стола. Однако старания двух загадочных гостей некому было оценить: давеча засидевшаяся компания ушла, и только периодически пробегающая туда-сюда миловидная светловолосая служанка лет тринадцати-четырнадцати завистливо поглядывала на аппетитные яства, явно недовольная своей работящей участью. Гости меж тем, не обращая особого внимания на девушку, увлеченно переговаривались между собой.
- Ну, как там остальные? – Ворон откусил кусок пшеничной лепешки, - есть новости?
- Да какие новоссти… - Змий влил в себя очередную порцию наливки, - особых весстей нет. Почитай, что расспалась наша гильдия. Как умер Осснователь, так и все - каждый ссам зса ссебя. Нынче все поразсбежалиссь, весстей никаких, м-да. Я, чессно признать, и на тебя-то не оссобо рассчитывал… И приятно удивилсся, получив ответ.
Ворон слабо улыбнулся.
- Да как не ответить-то старому другу. Сколь раз ты меня из передряг спасал… И не перечесть.
Змий одарил своего собеседника своей самой обаятельной миной. Уголки его губ натянулись на впалые щеки и практически закрыли их, благодаря чему все лицо стало напоминать одну большую улыбку. Глядя на этого простодушного, улыбающегося во весь рот без пяти минут старичка, невозможно было даже помыслить, что, на самом деле, ему ничего не стоит пустить в ход свои острейшие кинжалы, висевшие на поясе и искусно скрывающиеся за складками свободной накидки. Ворон не раз был свидетелем «работы» этих оружий: держа по кинжалу в каждой руке, Змий отплясывал безумный танец смерти вокруг своих врагов, превращая их могучие шеи в фонтанирующие кровью трубы, одновременно играючи уклоняясь от нерасторопных ударов. Зрелище было сколь ужасающим, столь и завораживающим. По крайней мере, для Ворона. 
- Что верно, то верно, - в рот отправился очередной кусок курицы, - много разс бывало. Да ведь и не ты один. Переодеваяссь, вссяк раз всспоминаю, глядя на шшрамы…
Мимо них вновь прошла светловолосая служанка, но на этот раз, как показалось Ворону, нарочито близко. Поймав ее взгляд, он многозначительно улыбнулся, чем заметно смутил девушку. Осознав, что ее уличили в чрезмерном любопытстве и обиженно надув губки, она поспешила покинуть зал, оставив двух давних друзей наедине со своими воспоминаниями.
Змий меж тем продолжал свою речь.
- …Чего стоит только та передряга в Синеглавых Горах…
- Это тогда, когда я развалил хлипкий сарайчик, упав на него с загона, и растормошил при этом всю охрану?
Ворон весело улыбнулся. Хотя на тот момент им было совершенно не до смеха.
Это произошло еще во времена существования их гильдии.
Основатель, так по-простому, без особых заморочек члены гильдии именовали ее создателя, выдавал особые заказы, включающие различные услуги по шпионажу, кражам и охранному сопровождению различных господ. Однако, не смотря на кажущуюся обыденность задач, сама гильдия была не из рядового числа. Ее члены отбирались для тренировки путем свершения специального обряда волхвов. Претендент представал перед двенадцатью тотемами-животными, выставленными в круг: Медведем, Волком, Лисой, Вороном, Филином, Зайцем, Змием, Ящером, Котом, Собакой, Орлом и Конем. Считалось, что один из тотемов должен принять новобранца, наделив его частью своей силы и подарив уникальные способности. Решение же определялось на основании видений испытуемого, полученных в состоянии глубочайшего транса. Одобрительный ответ сулил долгие годы сложнейших тренировок; не принятие – ребенок отправлялся восвояси. Благосклонность тотемов невозможно было предугадать, и иногда устанавливались связи между, казалось бы, совершенно противоречащими друг другу образами человека и животного. Ворон являл собой прямое тому доказательство.
В ту промозглую осеннюю ночь он выполнял очередное задание гильдии. К нему был представлен Змий в качестве руководителя опасной операции. Это было их первое совместное дело. Необходимо было пробраться в одну из крепостей и узнать военные планы ее предводителей, заодно, по возможности, добыв документальные доказательства грядущего бунта. Крепость очень хорошо охранялась: рядом с каждым входом каждого здания дежурили по двое закованных в броню стражника, территорию же прочесывали взад-вперед несколько патрулей. Исходя из этих данных, было принято решение о перемещении по многочисленным зданиям, благо стоящих достаточно близко друг к другу. Привлекательность принятой стратегии дополняла стоящая вплотную к ограждению конюшня, крыша которой как раз и послужила двум шпионам своеобразным входом-выходом в крепость. И если первая часть задания, включающая в себя проникновение на вражескую территорию и захват компромата, прошла более чем успешно, то со второй, состоящей, собственно, из незаметного ухода, произошел небольшой казус.
За то время, что они находились в крепости, начал моросить дождик, из-за чего поверхность достаточно крутых крыш сильно потеряла в своей устойчивости. Это привело к тому, что по дороге назад Ворон, перепрыгивая на конюшню, поскользнулся и полетел вниз прямо на стоящий рядом «хлипкий сарайчик». Сарайчик, возмущенный таким внезапным беспокойством, приказал, как говорится, долго жить, и вдребезги разлетелся под тяжестью свалившегося на него тела. Разумеется, подобное происшествие не осталось без внимания многочисленных стражников, которые тут же накинулись на неудачливого шпиона, пытающегося прийти в себя после падения. Дальнейшее развитие событий могло бы оказаться для Ворона, мягко говоря, печальным, если бы не подоспевший на помощь Змий, который вопреки здравому смыслу спрыгнул вниз и дал бой первому подоспевшему патрулю. В ту ночь Ворон впервые стал свидетелем вышеупомянутого танца смерти. И стоит признать, что, если бы не танцевальные навыки своего соратника, он навряд ли бы имел возможность вспоминать эту историю с улыбкой.

Меж тем, разнообразные яства во время дружеского разговора подошли к концу. Не желая больше задерживаться внизу, Ворон и Змий, расплатившись за трапезу, поднялись в арендованную комнатку, чтобы на сытый желудок обсудить суть предстоящего дела. 
- Ну что? – Ворон развалился на стуле, опершись руками на стол. – Поболтали, поели, теперь к сути встречи?
- Конечно.
Змий прошел к кровати возле стены, нагнулся и достал из-под нее небольшую кожаную сумочку, доселе прикрытую одеялом. Возвратившись к столу, он начал извлекать из нее различные, свернутые в трубочку бумаги, аккуратно укладывая их перед Вороном. Присев на деревянный старый стул и со скрипом пододвинув его поближе к столу, Змий начал свой инструктаж.
- Итак… Задача перед нами сследующая. Заказсчик, он же, как ты наверняка уже догадалсся, господин Брух, хочет, чтобы мы помогли ему завладеть одним из артефактов его ссемьи. Его брат наглым образсом его обманул, так что нам вновь придется восстанавливать ссправедливость… - Змий иронично улыбнулся.
- Извечный принцип: кто платит, того и правда?
- Именно так. Как ты знаешшь, завтра здесь будет народная ярмарка, и брат зсаказчика будет на ней приссутствовать. Он живет в собсственном поместье, хорошшо укрепленном и охраняемом, но благо недалеко от города, всего в нескольких чассах езды. Он приедет ссегодня, дабы подготовиться к предстоящему мероприятию, зсаодно прихватив с ссобой некую часть охраны. Нам же за время его отссутсствия нужно будет проникнуть в помесстье и выкрассть ссемейную реликвию. Вопроссы?
- Кхм, честно признаться, я немного разочарован. Думал, дело имеет куда больший масштаб, особенно учитывая все сложившиеся обстоятельства. Но тут обычная кража… Ты разве сам не мог с ней справиться?
- Неправда твоя, птичка, - Змий прищурил глаза. - Была бы обычная – ссправился бы сам. Видишшь ли, эта реликвия действительно очень ценна, и хранится она в сспециально оборудованной комнате. Которую, ксстати, тоже охраняют, и не пьянчуги из кормы, а профессиональные наемники. Поссему твои известные воровские умения нам очень пригодились бы.
Змий сделал недолгую паузу.
- К тому же не думаю, что у тебя сейчас чересчур много дел… В противном случае, тебя бы здесь не было.
Ворон хитро улыбнулся.
- Что по оплате?
- Тыссяча золотых на носс, плюсс можем прихватить сс ссобой все, что плохо лежит. Посследнее даже обязательно, для отвода глаз – заказсчик не хочет, чтобы это выглядело как целенаправленная кража реликвии. 
- А, ну раз обязательно…
Змий обнажил свои редкие зубы.
- Ну, так что? Поможешшь ссвоему давнему товарищщу?
- Почему бы и нет? 
Обладатель раздвоенного языка удовлетворительно ухмыльнулся.
- Разс мы с тобой теперь в одной лодке, гляди ссюда.
Змий развернул одну из бумаг и подвинул ее к Ворону. На бумаге схематично был изображен желтый амулет с красной сердцевиной, вокруг которой виднелись красные точки. Ворону не составило особого труда проложить связь между цветом и материалом.
- Это и есть семейная реликвия - золотой амулет с каким-то красным камнем в центре? Это рубин?
- Вроде как да. Рубин в центре ессть его главная отличительная черта.
- Такая себе отличительная черта… - Ворон приподнял правую бровь. - Вокруг тоже рубины?
- Полагаю, что так.
- Понятно.
Змий развернул очередной рисунок, на котором черной краской были выведены различные фигуры, подписанные корявым подчерком.
- Это план. Посстарался наброссать хоть что-то, иссходя из ссобсственных наблюдений, а также сслов заказсчика.
- М-да… Не густо.
- Ночью глянешшь лучшше.
Ворон стал внимательно рассматривать самодельную карту территории.
- Сколько будет человек охраны?
- Ссказать ссложно. Вчера я нассчитал четыре патруля по три человека, каждый смотрел свой квадрат. Возле входов стояло по два стражника. Тут, тут и тут. Но ссегодня, возможно, будет меньшше… Вот здессь – Змий ткнул когтистым пальцем в небольшой квадрат, располагающийся в углу плана – загон. Рядом с конюшшней – сарай…
- Напоминает мне это что-то… - с улыбкой вставил Ворон.
- Ага, но в отличие от Гор, здесь здания слишком разрознены. Придется продвигаться по земле. Стена, идущая от конюшни, как раз отбрасывает тень – в ней и спрячемся. Это, - Змий передвинул свой палец на выступающий из очертаний здания полукруг, - башня. В ней, возможно, как раз и будет располагаться реликвия.
- Ладно, точнее посмотрю на месте. Я так понимаю, сегодня ночью выступаем?
- Верно понимаешшь. Но к ночи нам уже нужно быть там, так что выедем заранее. Часов в восемь.
Ворон коротким кивком дал свое согласие.
- А теперь, ессли хочешь, можешь отдохнуть. Твои ссилы нам еще понадобятсся…

К полуночи они подъехали к искомому поместью, одиноко стоящему на вершине невысокого, но просторного холма. Оно представляло собой довольно обширный двор, окруженный высоким забором из серого камня, над которым на фоне темного неба возвышались белые стены особняка.
За холмом, сверкая водной гладью, виднелось серебряное русло реки Возницы. С ее берегов доносилось разномастное кваканье лягушек, спрятавшихся в высоких зарослях колыхающегося камыша. Слева простилался лесной массив, деревья которого глухо шелестели листьями, аккомпанируя речному хору и внезапно объявившемуся сольному концерту волка, то и дело тоскливо завывающего на луну. Будто смущаясь чрезмерного внимания, белый диск периодически кокетливо прикрывал свое лико нежной вуалью голубых облаков, мгновенно окутывая тенью стылую землю, по которой быстро и бесшумно ступали могучие кони всадников.
Тем временем, на территории двора никто даже и не подозревал о надвигающемся вторжении. Охранники, одетые в мелкоколечную кольчугу, за поясом которых болтались наточенные мечи, небольшими группами по две-три персоны прогуливались по поместью и вели типичные разговоры про выпивку, сисястых баб и свою нелегкую долю, не обращая никакого внимания на окружающие их звуки и предметы. Возле входов в главное здание, где, по идее, у каждого должно было дежурить по два стражника, стояло по одному, сонливо озирающемуся по сторонам. Кое-где валялся неубранный хозяйственный инвентарь, сколотые камни и кирпичи, а также опустошенные бутыли из-под вин. В общем и целом, расхлябанность безоговорочно одержала победу над жителями двора, оставшимися без жесткого руководства своего строптивого барина.
Это было понятно даже ворону, вдруг залетевшему на территорию поместья и усевшемуся на толстую ветку раскидистого могучего дуба. Он внимательно, как будто для каких-то своих целей начал разглядывать патрулирующих дружинников, отмечая маршрут их прогулки. Изучив лицевую сторону двора, птица взмахнула черными крыльями и перелетела на другую сторону поместья, за главное здание, где уселась на крыше загона, расположенного в углу территории. Попрыгав по периметру настила, ворон отметил круглую башню, нелепо встроенную в особняк, и подлетел на подоконник ее окна, в котором дребезжал еле заметный тусклый свет.

- Ох, в этной броне ноги затекли… Сызнова… - пожаловался своему соратнику здоровый бородатый мужик.
- И не говори, Владислав, – выдохнул второй, - задолбался я… мрак как...
Двое стражников, закованных в тяжелую броню, стояли по обе стороны от массивной дубовой двери, на которой виднелось пять небольших замочных скважин. Небольшую мраморную площадку перед дверным проемом, а также лестничный пролет, ведущий к ней, освещали развешанные по стенам подсвечники. Огоньки их свечей спиралью уходили вниз, благодаря чему в сочетании с белыми лучами луны их свет создавал чарующее ощущение бесконечности. Но, увы, дружинники были слишком заняты своими проблемами, чтобы оценить все таинственное волшебство окружающего пространства.
- Но хоть плотят добротно… - продолжал свою тираду безымянный охранник.
- Добротно-то, добротно, да только моей жинке все мало! Грит, вот, у Степана-то четыре коровы, а у нас всего три. А я ж говорю, а нахрена тебе четыре коровеньки-то? Ты с тремя-то управиться не могешь, на кой тебе четыре? Вот ты как думаешь, Федот, на кой хрен ей четыре коровы?
Федот показательно сплюнул сквозь зубы на залитый лунным светом пол. 
- А этних баб хрен поймешь.
- Вот и я говорю – хрен.
Тут Владислав заприметил какое-то черное существо, очертания которого еле-еле просматривались через заляпанное окно.
- Чой это там? – несчастный муж подошел поближе к стелку. – Ворон чтоль? А ну пшел отседова, бестия проклятая! Тьфу!
Разоблаченный ворон не стал дожидаться повторного обращения и слетел с подоконника. Описав в воздухе пару кругов над территорией поместья, он устремился к лесу, в котором отчаянно продолжал завывать серый хищник.
Пролетая над холмом, птица увидала двух одетых в черное мужчин, которые явно ожидали ее появления, и стала снижать высоту. Один из них, в остроконечном капюшоне, почтительно подал руку, и пернатое создание ловко спикировало на подставленный локоть. Внимательно посмотрев птице в глаза, он пересадил ее к себе на плечо и развернулся к стоящему неподалеку товарищу.
- Впрочем, как мы и ожидали: с отъездом хозяина на дворе царит лень и халатность. Возле указанных тобой входов стоит только по одному стражнику. И то, когда я улетал, половина их них уже спала.
Змий злобно ухмыльнулся. Ворон продолжал свой доклад.
- Касательно проникновения в здание: я не уверен, что есть возможность попасть через указанную тобой пристройку. Она действительно полуразваленная, но я не увидел из нее входа в здание. Есть смысл попытать счастья через погреб. Не смотря на то, что находится он на другом конце территории, его дверь располагается ближе всего к башне, и он наверняка соединен со зданием. Правда, чтобы добраться до входа, нужно преодолеть довольно длинную дистанцию по открытой местности. Но погода нам сегодня более-менее благоволит, так что мы должны справиться. Загон действительно предоставляет возможность залезть на территорию, по периметру растет много кустов и небольших деревьев – можем использовать их как укрытие.
Ворон на плече у своего хозяина размял крылья.
- Всего на площади поместья я насчитал восемь стражников. Как я уже говорил, двое из них на момент вылета спали. В башне я увидел двоих, мощных и хорошо защищенных дружинников. Они сторожат дверь, замков на ней я не увидел, значит там замочные скважины. За ней, я думаю, и должна храниться наша реликвия.
Змий высунул свой раздвоенный язык и попробовал им воздух. Сделав глубокий вдох, он посмотрел Ворону в глаза.
- Ты готов?
Ворон ответил легкой улыбкой.
- Готов.

Через несколько минут пряток в тенях высокого леса и кронах раскидистых кустов, двое воров достигли каменной ограды. Быстро и бесшумно вскарабкались по деревянной стене загона, а оттуда ловко спрыгнули вниз, оказавшись на просторной территории богатого поместья. Черная птица, сидевшая доселе на плече у Ворона, теперь прыгала по укрепленной рядом стене, сопровождая своего хозяина.
- Нам вдоль стены, старайся не шуршать кустами, – прошептал Ворон, кивком указывая маршрут.
Скрываясь за многочисленными посадками деревьев и кустарников, двое друзей пересекли территорию и оказались на противоположном конце поместья, с которого открывался запланированный маршрут до погреба. В ярком свете луны перед входом они увидели небольшую компанию стражников. Один из них, насвистывая одному ему понятую мелодию, облегчал свой мочевой пузырь в растущие неподалеку клумбы, двое других, очевидно гмурров, негромко о чем-то беседовали. Ворон напряг слух.
- Да давай эсчо по одной возьмэм. Волла, что ж ты ссышь-то…
- Ссут вона там. Я жэ просто стараюс что-то сообразыть….
- Дай чой тут сообразывать-то? У барына вона скол вынов всякых… Нэзамэтыт он пропажы эсчо одной. Чой нэ знаэшь, где двоя, там и тры?
- Ну, правда твоя-то будет… Действытельно, слыхал я такую поговорку.
- Ну так вота! Давай. Еще однехонькую. Я там заприметыл красавыцу в красной бутылочке…
- Ну чего порешали? – к ним вернулся уже облегчившийся друг. – Еще по одной?
Двое подстрекателей нетерпеливо уставились на сомневающегося коллегу.
- Ай ды чэрт с вамы! Пошлы!
Троица спустилась к погребу вниз по лестнице и скрылась за невысоким декоративным заборчиком. Ворон и Змий многозначительно переглянулись.
Через несколько минут их взору вновь предстали трое дружных выпивак, но на этот раз в сопровождении стеклянных красавиц.
- Ты главноэ нэ очкуй, договорылысь? – более смелый гмурр хлопнул по плечу своего менее храброго друга. – Ты сам-то посуды… Барына – нэма, а мы его помэстъэ сторожым! Стал быт, нам-то поощ…поще… Тфу! Как там, Кузма, словчеко-то… Ты вычытал эго эсчо…
Кузьма приобрел чрезвычайно важный вид.
- Пощерение.
- Во, вот этнот чорт! А нам, стал быть, полагаэтся пощереные. А чэм выпывка нэ поощэрэные, колы она и грэыт, и жажду утоляэт! Ай? А ели барын-то всэт запрымытэт, так скажэм эму, что мыш разбыла!
- А то мыш дэвят бутылок грохнут могет!
- О-о-о! – протянул гмурр. – И нэ такоэ могет! Я давеча выдал одну мыш…
На этих словах подвыпившая компания скрылась за поворотом.
- Проверь, чисст ли путь…
Ворон кивнул. В то же мгновение черная птица слетела с забора и приземлилась на кованую оградку возле погреба, откуда спрыгнула вниз и скрылась за дверью.
- Даже не заперли…
Улучшив момент и дождавшись, пока луне в очередной раз станет неловко от волчьих концертов, Змий и Ворон покинули свое зеленое убежище. Несколько мгновений полнейшей тишины, слабый скрип отворяющейся двери, и вот они уже стоят в темном помещении перед многочисленными полками с алкоголем.
- Что ж, давай исскать вход? Я левую часть оссмотрю, ты - правую. Только поторописсь – выпиваки могут вернутьсся…
Ворон кивнул и со своим пернатым другом на плече направился изучать порученную часть погреба. Перед ним на многочисленных стеллажах красовались разнообразные сорта вин, наливок и прочих напитков, о которых он даже не слыхал. Каждая бутылочка была аккуратно уложена в специальное углубление, под которым были вырезаны имя, год и место производства. Не смотря на то, что многие из бутылей были обернуты бумагой и наглухо закупорены, в воздухе все равно царил пьянящий аромат алкоголя. Ворон стал лучше понимать навязчивое желание предыдущих посетителей стянуть бутылочку дорогого винца.
Наконец, за очередно й полкой обладатель пернатого разведчика разглядел лестничные выступы. Он приблизился и обнаружил деревянную дверь, к которой вело пару ступенек. Прислонившись к замочной скважине, Ворон увидел длинный коридор, украшенный багровым ковром и многочисленными картинами, на которых играли блики горящих светильников.
- Что-то долго ты… - Змий бесшумно подкрался сзади.
- Зато продуктивно.
Ворон легким движением руки потянул дверь на себя. На удивление она оказалась открыта. Еще один плюс отсутствия барина.
Ворон снял с плеча своего питомца и запустил в коридор для разведки. Птица взмахнула крыльями и улетела вглубь здания. 
Двое товарищей ступили на мягкий ковер, предварительно прикрыв за собою дверь. По мере продвижения вперед они тушили за собой светильники, погружая освещенной коридор в непроглядную тьму, в которой можно было бы укрыться от случайно загулявшего слуги. Пернатый разведчик не подавал никаких предостерегающих сигналов, поэтому идущие следом воры чувствовали себя относительно безопасно.
Птица ожидала их в просторном зале. Усевшись на белую периллу широкой мраморной лестницы, она с интересом разглядывала богатое убранство помещения. Ее спокойствие, а также чередование мужского и женского стонов эротического характера, раздающихся за дверью слева, говорило о том, что ответственный за охрану зала нашел себе занятие поинтереснее.
Воры вышли из темного коридора, поднялись на второй этаж и вновь направились в правую часть особняка, в сторону башни. Необходимо было сначала завершить основное дело, и только после этого можно было бы заняться дополнительной наживой.
Второй этаж отличался наличием разветвленной системы коридоров, что делало разведку птицей совершенно неэффективной. Посему пернатое создание осталось в зале, заняв укромное место на оленьих рогах, прибитых под потолком.
Змий и Ворон тем временем продолжали осваивать пространство особняка. Бесшумно ступая по ковровой дорожке, уходили они все глубже и глубже по безлюдным коридорам здания. Казалось, что все население вымерло, и даже пробегающие по углам крысы, да периодически сотрясающие тишину застенные похрапывания ленивых стражников, не меняли этого ощущения.

- Ох, а он так каждый день кушать-с изволит! – вдруг донесся до ушей двух крадущихся воров женский голос.
- Н-да…  - немного погодя, вздохнул мужской.
Парень и девушка приблизительно одного возраста сидели за расписным деревянным столом в просторном зале, белые стены которого были украшены разнообразными рисунками цветов, деревьев, животных и птиц. Через панорамные окна, из которых открывался поистине великолепный вид на бескрайний зеленый лес, лунный свет падал на мраморный пол, по пути освещая резные комоды и шкафы, заполненные блестящей фарфоровой посудой.
- Каков пейзаж! Ах!
- Ничего, душенька моя, у нас тоже так будет! – парень приобнял расчувствующуюся девушку. – Я обязательно заработаю. Я вот выучился грамоте, осталось только денег на первый капитал скопить, и дальше дела вверх пойдут!
Девушка приподняла голову, слегка улыбнулась и нежно поцеловала парня.
- Идиотизм… - процедил Змий, очевидно не оценивший магию любви. – Еще небоссь рассвет тут всстречать будут…
- Да… Ждать нельзя… Благо, они слишком увлечены друг другом... Попробуем пройти. 
Дождавшись очередного затяжного поцелуя, Ворон и Змий, словно черные пауки, покинули свое темное убежище и начали бесшумно продвигаться за спинами ничего не подозревающих влюбленных.
- Ты такой хороший – девушка вновь улыбнулась своему молодому человеку. – Я так рада, что ты у меня есть.
- А я рад, что ты есть у меня. Ты придаешь мне сил и помогаешь верить в себя.
Молодые вновь слились в поцелуе. Ворон невольно закатил глаза. Хоть он и не видел лица своего соратника, тем не менее, был уверен, что Змий отчаянно старается сдержать свой дикий хохот. Два профессиональных вора и убийцы, в течение долгих лет подвергавших себя тяжелейшим тренировкам и испытаниям, сейчас, будто две беззащитные мышки, еле дыша, прокрадывались мимо опьяненных любовью подростков, боясь нарушить их немую идиллию. Комичность и абсурдность ситуации было трудно переоценить.
Наконец, они достигли противоположного конца зала и нырнули в очередной коридор, уходящий вглубь здания. К этому моменту парень уже успел запустить свою руку под юбку девицы, и теперь они, гремя посудой и страстно пыхтя, пытались устроиться поудобней на барском столе.
Змий весело посмотрел на Ворона и задорно подмигнул.
- Может задержимсся?.. Делов-то минуты на три….
Расплывшиеся в улыбке губы слегка приподняли повязку на лице Ворона.
- Пошли, извращенец.
Оставив сладострастную парочку наедине друг с другом, двое друзей продолжили свой путь. Третий коридор показался им самым длинным, но зато он привел их к конечной точки маршрута – спиралевидной лестнице, ведущей наверх, в башню.
- Что ж, - Ворон и Змий спрятались в темном углу под лестницей. – Наверху нас ожидают двое дружинников, о которых я тебе говорил. Так как площадка узкая и пройти незамеченными мы не сможем, нужно их как-то выманить. И, разумеется, желательно, чтобы они не подняли тревогу. Есть предложения?
Змий принял задумчивый вид.
- Как думаешшь, они хорошшо помнят вссех рабочих?
Ворон вопросительно посмотрел на своего подельника.
- В смысле?
- Ты выглядишшь молодо, как большшинство сслуг этого помесстья. Мы могли бы раздобыть для тебя ссоответствуюшщее одеяние, и ты под видом перепуганного паренька мог бы потребовать их помощши. Они бы сспустились, ну а дальшше дело за мной…
Глаза Змия хищно сверкнули.
- В принципе… в этом смысл есть. Только давай без крови. Не хочу лишний раз мараться.

- … да, и короче вваливается ее пьяный в хламину мужик, а мы, значится, с ней на печи голые лежим. Он смотрит на меня, смотрит на нее. А я ему и говорю: «Мужик, ты чего? Избой ошибся?» Он такой по сторонам зырьк-зырьк, и знаешь чаго? Извинился, в пояс поклонился и ушел! Я аж тогда со смеху чуть на пол не свалился!
Владислав поддержал находчивость своего друга громовым хохотом.
- М-да… - обреченно промычал Федот, - молодость…
Смекалистый любовничек хотел было и дальше порассуждать о тяжести нынешних дней и прелести юных годов, но речь его была прервана перепуганным мужским голосом.
- Господа! Господа! Караул! Помогите!
На лестничном пролете показался одетый в коричневый халат молодой человек. Его русые волосы беспорядочно метались по обеспокоенному лицу. Остановившись на середине, он облокотился рукой о стену и согнулся пополам, дыша как паровоз. Двое дружинников возле дверей незамедлительно обнажили свои мечи.
- Эй, парень! Какого черта с тобой происходит?
- Я…. – парень сделал глубокий вдох, - лежал на кровати, дремал… Вдруг слышу, грохот какой-то непонятый. Значит, выхожу на этот грохот и вижу – вор! Я незаметно улизнул и сразу к вам! Пойдемте, я покажу вам, где его видел! 
- Что, воры?! Так труби тревогу, дурень!
На этих словах Федот резко развернулся спиной к лестнице и протянул свободную от оружия руку к небольшому углублению в стене слева. Колокол.
- Бере…
За дюйм до касания железного языка в центр протянутой ладони влетел тонкий, но острый кинжал. Он без особого труда пронзил кожаную перчатку, продавец которой клялся в ее надежности, разрезал шершавую и мозолистую от тяжелого физического труда кожу, пробил тоненькую кость, отвечающую за сгибание среднего пальца, и пригвоздил истекающую кровью руку к мраморной стене.
- …гись! 
Возможно потому, что это были не «обычные пьянчуги из корчмы», или же потому, что Ворону было неудобно в халате, или же по простому стечению обстоятельств, но Владислав не стал терять времени на замах, а сделал резкий выпад, что позволило ему достать своего противника – Ворон не до конца успел убрать корпус от смертельно удара в живот, и наточенное лезвие больно лизнуло правый бок. 
Сделав шаг вперед, Ворон сильно пнул по выставленной коленке Владислава, и, прервав вырывающийся от боли вопль умелым ударом в челюсть, отправил бедолагу в нокаут.
В это время Федот уже освободил раненную ладонь и был готов оказать боевую поддержку корчившемуся от боли соратнику, но Ворон правой рукой блокировал замах, а левой познакомил голову задиры со стоящей рядом стеной.  От головокружительного знакомства Федот потерял сознание и грузным мешком упал на пол.
- Трево… - Владислав приподнялся на локтях и уже намеревался своим громогласным басом оповестить безмятежных жителей особняка о возникшей угрозе, но в этот момент его могучую шею вспороло кинутое наискось изогнутое лезвие кинжала, превратив вырывающийся вопль в непонятное шипение. Кровь шустрым потоком хлынула на белоснежный мраморный пол, образуя липкий ручеек, уходящий вниз по ступенькам. Обладатель несносной жены отчаянно прижал свои могучие ручищи к ране, из которой безвозвратно уходила его жизнь. Тщетно. Издав пару лихорадочных всхлипов, вояка грустно посмотрел на Ворона и замер в мертвенном забвении.
Ворон повернул голову к лестнице и негромко шепнул:
- Зачем?..
Вопрос остался без ответа. В проходе стоял Змий. Его высунутый раздвоенный язык, губы, сложенные в хищном оскале, и кровожадный взгляд на миг испугали Ворона. В белом свете луны его напарник напоминал встретившегося недавно упыря: и от того, и от другого пахло неминуемой смертью.
- Как же я люблю этот взгляд… - Змий пристально посмотрел на истекающего кровью Владислава. - Взгляд, оссознавшший всю пусстоту бытия, полный сстраха и предвкушшения чего-то нового, неизведанного… Взгляд как грань между этим миром и тем. Как…
- Довольно, - Ворон прервал философские наблюдения своего напарника, наблюдая, как под несчастным растекается алая лужа. 
- Может ещще и второго? Для безопассности…
- Нет необходимости. Ему еще долго спать и видеть сны.
Змий поднялся на площадку и пошел за своим кинжалом.
- Все жалеешшь их. А они-то тебя не оссобо пожалели…
Проходя мимо, он нарочно похлопал своего друга по раненному боку. Ворон тихо скрипнул зубами. В пылу драки он не придал должного значения своему ранению, но теперь адреналин начал уходить, и боль дала о себе знать с новой силой. Засунутая под плащ ладонь быстро намокла слизкой и липкой жидкостью. Да, тяпнули его недурно… Дюймом левее, и последствия были бы совершенно другими. Медлить было нельзя. Ворон достал из мешочка на ремне маленькую бутыль и выпил ее до дна.
- Ххе… Ссамого важного ты и не приметил.
Обладатель змеиного языка подошел к небольшому колоколу, искусно скрытому в проеме между стенами.
- Но бросок хорошш. Иначе бы вессь дом узнал о нашшем приссутсствии… Видишшь, отссюда труба отходит… Вот по ней звук бы по вссему зданию и разошшелся, и тогда было бы большше трупов, о, большше....
Ворон бросил беглый взгляд на конструкцию колокола.
- Я не громко?
- В целом, нет. А учитывая всеобщшую рассхлябанноссть, можно быть ссовершшенно сспокойным.
Ворон оглядел замочные скважины на двери таинственной комнатки. Одна сверху и по паре, одна над другой, по сторонам. Геометрический рисунок напоминал форму башни.
- Башня в башне…
- Не понял?
- Тип замковых дверей называется «башня», - начал просветлять своего товарища Ворон. – Видишь, замочные скважины в форме башни. От этого и название такое.
- Невероятно.
Ворон проигнорировал ярко выраженную иронию.
- Отличительная особенность этих дверей в том, что они закрываются с двух сторон…. Собственно, взлом нужно начинать с верхнего замка, а потом…
- Ты, наверное, не поверишшь… но мне вссе равно, что и как с этими дверьми. Ты их вскрыть сможешшь?
Ворон снисходительно посмотрел на Змия.
- А то зачем я здесь, не правда ли?
Змий улыбнулся, подтверждая верность сделанный суждений.
- Постарайся не мешать.
Ворон достал из маленькой, пристегнутой к ремню сумочки две тончайших отмычки и начал прощупывать ими верхнюю замочную скважину.
- Две вверх, две вниз… - проговаривал про себя взломщик. – та-а-ак… готово.
Первый замок гостеприимно щелкнул. Змий одобрительно посмотрел на своего товарища.
- Теперь первый правый… - продолжался внутренний монолог. – Одна… Две… Три… Внизу… раз… два…
Щелк.
Оглушенный стражник действительно «спал и видел сны», ни разу не шевельнувшись, чем, пожалуй, все-таки разочаровал сидящего рядом Змия. Вдоволь наигравшись подобранным кинжалом, на котором все еще виднелись кровавые разводы, ценитель предсмертных взглядов решил размять ноги и подошел к окну, на котором несколько часов назад сидела засланная Вороном птица.
Отворив деревянные ставни, Змий впустил внутрь свежий ночной ветер, который тут же тихо загудел в каменных стенах. Сделав глубокий вдох, он устремил свой взгляд на противоположный берег, на котором, сидя на камнях, стройные русалки расчесывали свои зеленые волосы, весело хохоча в бледном свете луны.
Шерстистый поклонник белого светила к тому моменту уже завершил свой концерт, и лес погрузился в таинственную тишину, изредка прерывающуюся криком перепуганной птицы. Чем она была встревожена? Упавшей вниз веткой?.. Случайным порывом ветра?.. А может, это хищник крадется к ее гнезду в надежде заполучить право на еще один день существования…
- Готово, - раздавшийся позади голос вырвал Змия из раздумий, навеянных живописным пейзажем. – Милости прошу к нашему шалашу.
- Преклоняюссь перед вашшим мастерством, милссдарь, - Змий повернулся к своему напарнику и тут же отметил его нездоровый вид. На лбу выступил холодный пот, глаза чрезмерно слезились, губы, сложившиеся в ехидной ухмылке, едва заметно дрожали.
Ворон уперся в тяжелую дверь и со скрипом отворил ее. Двое воров зашли внутрь.
Небольшое, но очень уютное помещение встретило своих гостей. Невероятное количество драгоценных камней, печаток, цепей, ювелирных украшений прямо кричало о своем великолепии и изысканности в лучах многочисленных светильников. Под каждую драгоценность было отведено отдельное место: начиная от стеклянных футляров и заканчивая бархатными красными подушечками. Безусловно, можно было сказать, что владелец всех этих сокровищ просто обожает свое богатство.
- Наверняка еще и имя им дает… - подумал про себя Ворон. – У богатых свои причуды…
Напротив входа располагались родовые портреты, обрамленные золотыми рамами. На них аккуратно были выгравированы инициалы, годы жизни и девиз. «Рука руку моет» - говорил обладатель густой серой бороды, висевший вторым слева. Его взгляд был устремлен на соседа справа, очевидно сына, который, в свою очередь, смотрел на своего сына и так далее.  Под картинным рядом, в центре комнаты был установлен мраморный постамент, на котором лежал искомый объект – семейная реликвия, представляющая собой огромный золотой амулет, с ярким красным камнем посередине. Однако, в отличие от нарисованной, реальная драгоценность отличалась куда большим шиком, совмещая в себе не только рубины, но и бриллианты, и изумруды. Переливаясь практически всеми цветами радуги, золотое изделие ярко блестело на фоне светло-коричневой стены, натурально приковывая к себе внимание.

Маклуша всегда была очень доброй и заботливой женщиной. Не смотря на ее слабый голосок, она отличалась невероятной силой духа и волей к жизни. Наверное, благодаря этим качествам она смогла пережить потерю двух из трех своих сыновей, не замкнулась в себе, а наоборот стала даже больше уделять внимания окружающим.
Ее последний и самый младший сын устроился конюхом к некому господину по имени Бажен Березкин… Да, вроде бы память старой женщины запомнила его фамилию так. Как бы то ни было, вышеупомянутый барин был очень добр и разрешил их немногочисленной семье поселиться на территории своего поместья.
Таким образом, Маклуша получила не только достойный кров, но и восхитительное по своей красоте окружение, о котором могла мечтать только в самых смелых желаниях.
Ее быстро полюбили остальные слуги поместья, именно благодаря ее доброжелательности. Не смотря на свой возраст, она помнила всех по имени, всегда интересовалась здравием и по возможности разделяла бытовые обязанности своих коллег. Особенно Маклуше нравилось работать на кухне и стряпать булочки и пирожные – они получались восхитительно вкусными и пользовались невероятным спросом у вечно голодных стражников и крестьян.
Собственно, чтобы поддержать в эту темную ночь стойкость и выдержку двух хороших друзей своего сына, которые самоотверженно охраняли вход в сокровищницу барина, Маклуша решила приготовить вкуснейшие пироги с куропаткой под клюквенным соусом. 
Уложив на поднос восемь пирожков из расчета четыре штуки на нос и прикрыв их белоснежным платочком, она вышла из кухни и не спеша потопала в сторону башни, по пути представляя, как будут расхваливать ее стряпню Владиславчик и Федотик.
Но, к сожалению, мечтам старой женщины не суждено было осуществиться.
Это стало понятно еще на лестнице – тоненькая красная струйка крови медленно стекала по серым каменным ступеням.
Наученная горьким опытом Маклуша не стала лезть на рожон, а поступила очень мудро и предусмотрительно: максимально бесшумно стала спускаться по лестнице, а, спустившись, побежала в сторожевые казармы, располагающиеся на первом этаже. Там она быстро и четко объяснила причину своего прихода, за что была одарена благодарностями за проявленную внимательность и разумность.
По приказу начальника стражи, слегка располневшего вояки, был собран небольшой отряд из пяти дружинников, который должен был застать врасплох спускающихся с лестницы воров. Давать бой на самой лестнице не было никакого смысла: она была слишком узка для того, чтобы можно было использовать силу большинства. Отослав гонца для всеобщей мобилизации, вооруженная дружина отправилась в сторону башни.

- Ох, это самый жирный заказ на моем веку… - Змий пожирал взглядом многочисленные драгоценности, которые буквально манили своим великолепием. – На безбедную сстароссть я ссебе уже заработал.
Ворон слабо улыбнулся. Не смотря на действие снадобья, его состояние ухудшалось с каждой прошедшей минутой.
- Забирай, что можешь, да пошли отсюда. Я неважно себя чувствую.
За время пребывания в сокровищнице кровь уже успела пропитать повязанную на ране ткань и теперь маленькими капельками падала на устеленный коврами пол.
- Вот, вссе, посследнее. Идем.
Двое воров покинули уютное помещение, захватив с собой не только фамильную драгоценность, но и все, что плохо лежит. Федот до сих пор лежал неподвижно, и, если бы не редкие постанывания во сне, можно было бы подумать, что он умер. Однако это было не так, что в глубине души радовало Ворона. «Хороший вор не убивает, он беззвучен и невидим» - это профессиональное кредо он давно взял за правило, и, если со второй его частью не всегда выходило гладко, то первому он следовал беспрестанно. Ну, почти беспрестанно.
Они шли молча, шли бесшумно. Профессиональная привычка, выработанная годами, не давала сбоя, как бы устало или плохо они себя не чувствовали.
Змий шел впереди, периодически высовывая наружу свой раздвоенный язык. Случайному наблюдателю это могло бы показаться нелепой привычкой, но Ворон знал, что его подельник, ровно как змея, подобным образом собирает информацию об окружающем пространстве. Таким уникальным умением тотемное животное наградило своего избранника.
Вдруг обладатель змеиного языка резко остановился, повторил процедуру пробы воздуха несколько раз и с хищным оскалом повернулся к своему товарищу. Ворон понял, их ждут гости. И судя по растопыренной ладони, примерно пять человек.
Караулить их могут с двух сторон, скорее всего, трое займут стену справа, так как там больше места. Наверняка, они ожидают услышать какие-нибудь шаги или иные признаки их приближения, значит, будут стоять неподготовленными. Есть шанс прорваться, совершив рывок слева. Драться смысла нет – пустая трата сил и времени.
Хоть и не было сказано ни единого слова, двое напарников отлично поняли друг друга. Встав в беговую стойку и обозначив кивком свою готовность, они один за другим стрелой вылетели из темноты лестничного пролета.

Предположения воров оказались верны: большинство стражников с обнаженными мечами стояли по правую руку от грабителей, и только двое стерегли коридор слева. Также, рассчитывая на беспечность воровской братии, дружинники намеревались услышать топот, шепот или иные признаки их приближения, и уже тогда принять полную боевую готовность. Но всего этого не произошло, и поэтому, когда два непонятных черных сгустка тьмы вдруг выскочили из башни и что есть мочи рванули по коридору поместья, реакция стражников ограничилась лишь раскрытым от изумления ртом одного низкорослого мужичка.
- Чой вы, псы, вылупили зеньки свои?! Текают, суки, текают! За ними! – немножечко подвизгивая, проорал начальник стражи и пинком отправил свой нерадивый отряд в погоню.
Выпившая накануне наливка, полнейшая темнота и обыкновенная лень заочно обрекли затею догнать двух убегающих воров на провал. Поэтому, когда дружина, пыхтя и матерясь самыми грязными словечками, достигла зала, в который свернули грабители, они застали лишь полуголых влюбленных, нелепо прикрывающих свою наготу снятой одеждой, да разбитое окно, которое послужило выходом в прилегающий к поместью парк.
Начальник стражи подбежал к окну. Кроме одиноко валяющегося на траве стула – ни следа. Зал огласил раздосадованный вопль.
- Малафья! Чтоб тебя!
Получившее пинок стекло недовольно задрожало в ставнях.
- Выпоротки! Шаврики! Где патруль?!
Разгневанный голос эхом отражался в каменных стенах зала, создавая забавный эффект передразнивания.
- Чой встали, скоты? – Скоты… Коты…Ты…
Девушка слабо хихикнула.
- Тебе смешно?!
В намерении заступиться за свою возлюбленную, молодой человек не нашел ничего лучше, как спросить...
- А что, собственно, случилось?..
- Что случилось? Что случилось?! Он еще спрашивает! Ага! – внимание восклицающего вояки переключилось на подошедший к стулу патруль из трех выпивак. – Явились – не запылились! Где вас черти носят, сукины дети?!
Всполошенные стражники тупо уставились на своего начальника.
- Ой, мы, ой, как тока услыхалы, так сразу и прыбежалы! – еле-разборчиво пробормотал один из гмурров.
- Как только – так сразу! Канешна! Тартыга!
Разгневанный воевода резко развернулся на каблуке, растолкал столпившуюся рядом дружину и вышел из зала, так и оставив вопрос молодого человека без ответа.

В то время как коридоры особняка разносили по себе разнообразные и многочисленные ругательства, обращенные в сторону разленившихся подчиненных, Змий и Ворон, прячась за раскидистыми кронами деревьев и кустарников, быстро продвигались в сторону конюшни. Сложившаяся суматоха даже сыграла им на руку: за всеобщим шумом и гамом никто и не обратил внимания на болезненные стоны раненого вора, карабкающегося по отвесной стене загона, а также ржание встревоженных лошадей. Двое друзей незаметно покинули разворошенное, словно осиное гнездо, поместье, оседлали своих коней, надежно скрытых в зарослях дерна, и скрылись в непроглядной лесной чаще.

Их провели в очень богато обставленную комнату. В томном свете серебряной люстры Ворон разглядел большой дубовый шкаф, полки которого были заняты различного рода литературой. По углам, в глубоких горшках, росли и благоухали декоративные цветы, сочетающие в себе ассортимент как хорошо известных, так и незнакомых и диковинных растений. По стенам были развешаны мастерски написанные картины, каждая из которых на своем полотне рассказывала небольшую историю. Изображенные на них персонажи, застывшие в немом забвении, как будто бы ждали разрешения для продолжения своей деятельности, причины и мотивы которой ограничивались лишь фантазией наблюдателя.
В центре комнаты за массивным узорчатым столом в роскошных, вышитых золотом одеждах сидел мужчина среднего возраста. Его переплетенные между собой пальцы украшали толстенные золотые перстни с разнообразными драгоценными камнями, от которых по столу игриво прыгали световые зайчики. На широком и упитанном лице располагались маленькие глаза, внимательно изучающие вошедших гостей, а также длинный нос и толстые губы. Не смотря на кажущуюся несовместимость элементов, лицо производило положительное впечатление, а некоторым могло показаться даже обаятельным.
- Рад вас приветствовать, уважаемые, - хозяин почтительно улыбнулся. - Пожалуйста, проходите. Присаживайтесь. Чувствуйте себя, как дома.
Змий и Ворон прошли вглубь комнаты и уселись за стол.
- Оставьте нас, пожалуйста, – мужчина жестом указал доселе сопровождающим своих гостей стражникам покинуть помещение. Двое дружинников молча вышли за двери.
- Благодарю за гостеприимство. – Ворон попытался вспомнить основы хороших манер, за что был одарен снисходительной улыбкой.
- Я только рад. Может, желаете чего-нибудь выпить?
- Нет… обойдемсся… - Змий не особо тактично отклонил озвученное предложение. – Я предлагаю перейти ссразу к делу.
Ворон в очередной раз отметил напряженность своего товарища. И надо отметить – небеспочвенное. Несмотря на то, что встреча была согласована, на входе их обыскали и отобрали найденное оружие. К счастью, не все.
- Итак, господин Брух, мы выполнили ссвою чассть договора. Теперь дело за вами.
- Прежде чем отдать вам деньги, я бы попросил вас показать мне реликвию. Я нисколько не сомневаюсь в вашем мастерстве и репутации, но, поймите меня правильно, хотелось бы быть уверенным в том, что вы принесли именно то, что мне нужно.
Змий прищурил глаза и слегка прикусил раздвоенный язык. Ворон внимательно наблюдал за своим подельником.
- Право вашше, законное. Ворон, покажи, пожалуйсста, госсподину Бруху нашшу находку.
Просьба Змия была исполнена. Из сумки, перекинутой через плечо, был изъят небольшой предмет, окутанный в темно-синюю ткань. Ворон ловко разбросал уголки ткани в разные стороны, и на его ладони оказалась прекрасная реликвия семейства Берускиных. Она тут же вспыхнула ярким пламенем в лучах горящих свечей, распространяя свой ослепительный блеск по всей комнате.
Лицо господина Бруха расплылось в блаженной улыбке.
- Да, это действительно оно.
- Теперь деньги.
- Да, да, минуточку еще буквально. Что ж, братец, можешь заходить!
Ворон и Змий настороженно переглянулись.
Дверь отворилась, и в комнату вошел еще один богатей. Наличие таких же маленьких глазок, длинного носа и толстых губ без сомненья говорило о его родстве с сидящем за столом барином.
- Вот, погляди! Сперли у тебя нашу реликвию! Как я тебе и говорил! «Надежно! Надежно! Новейшая система! Замок и сигнализация!» А-ха-ха-ха!
Вошедший обескуражено смотрел на заливающегося хохотом господина Бруха.
- Да знаю я, уже сообщили! Кстати, мы же договаривались, что ты только реликвию им закажешь! Какого хрена у меня еще добрая половина сокровищ пропала?
- А-ха-ха-ха! Я просто решил, что одного пинка с тебя мало будет!
Раздался очередной приступ хохота.
- Ой, Брух, заткнись. Вот черти-то, а… ну, самые настоящие черти… - Бажен одобрительно чмокнул губами. – Я прям аплодирую. А эти тоже – высококвалифицированные наемники. Тьфу, да и растереть. И ведь деньги-то какие отгрохал на все это. И ведь сказал, бдительность не терять, а все равно! М-да.
Бажен Берускин не спеша прошел вглубь комнаты. Следом за ним зашли стражники. Шесть человек. Ворон испытующе посмотрел на сидящего рядом товарища. Змий вновь напоминал упыря.
- Как ж вам это удалось-то, позвольте поинтересоваться?
Вопрос остался без ответа.
- А, впрочем, ладно, какая теперь уж разница. Придется защиту поставить получше, ну а с вами…
Змий злобно сверкнул глазами.
- … а с вами придется распрощаться.
Это были последние слова Бажена Берускина, брата господина Бруха Берускина из Горломира, проигравшего спор, награда за который ограничивалась обыкновенным пинком под зад. Еще до того, как вошедшие дружинники успели обнажить свои мечи, в горло их барина влетел все тот же изогнутый кинжал, недавно унесший жизнь Владислава Прохорова, обладателя строптивой жены и троих детей. Все это очень напомнило Ворону минувшую ночь с той лишь разницей, что на этот раз он полностью одобрял поступок Змия.
Возможно, поэтому он и не стал препятствовать второму броску своего друга, обращенного в сторону самого господина Бруха, лицо которого застыло в ужасном изумлении от происходящего. Долгие годы ощущения вседозволенности, власти и чрезмерное богатство окончательно потупили инстинкты самосохранения, и за свое легкомыслие братьям пришлось заплатить очень высокую цену.
В то время как самовлюбленные богатеи отчаянно пытались уцепиться за безвозвратно утекающую сквозь пальцы алую жизнь, их оторопевшие стражники лишь растерянно глядели на двух вскочивших воров, вооруженных кинжалами.
- Спокойно. – Ворон обратился к дружинникам, стоящим с обнаженными мечами. – Мы больше не хотим крови. Они мертвы, их уже не спасти. Платить вам больше некому, поэтому умрете вы здесь задаром. Вам это надо?
Впереди стоящий мужчина, на правой щеке которого виднелся широкий шрам, сильно сжал губы. Остальные бегло переглянулись.
- Мы сейчас покинем эту комнату через окно. За нами не будет никакой погони. Сделаем вид, что вы пришли на крики, но было уже поздно.
На несколько секунд, казавшихся вечностью, комнату захватила абсолютная тишина. Двое воров, приняв боевую готовность, выжидающе смотрели на группу стражников. Воздух стал липким от запаха свежей крови и ежесекундно нарастающего напряжения. Первый дружинник нервно облизал засохшие губы.
- Х-хорошо. Ид-дите.
Ворон медленно кивнул и вместе со Змием направился к окну, ведущему в сад. Друг за другом они пролезли через просторную оконную раму и скрылись в тенях огромного особняка, оставив живых и мудрых дружинников наедине с мертвыми и глупыми баринами.