В логове троллей

Два месяца Людмила Савчук работала на «фабрике политических троллей», тайно копируя внутренние документы и анонимно передавая их журналистам. В августе этой хрупкой девушке удалось невероятное: добиться официального признания существования в России центра, где люди с девяти утра до девяти вечера за деньги хвалят российскую власть, а во всех проблемах винят Америку, Евросоюз и украинскую оппозицию.
«Мулбабар» поговорил с Людмилой Савчук об изнанке российской пропаганды и о том, как правильно с ней бороться.
— В «логове троллей» я оказалась второго января по приглашению своей подруги, с которой мы когда-то вместе работали. Меня позвали на «очень важную и секретную работу», до конца не раскрывая, в чем она состоит. Они ведь не называют себя троллями и очень серьезно относятся к подписке о неразглашении, хотя она на самом деле ничего не значит. Я поняла, что это «кремлеботы» и мой шанс увидеть систему изнутри. Перед собеседованием почистила свою страницу в социальных сетях, убрав все посты, связанные с гражданской активностью, и отметки на фотографиях с митингов. На первом собеседовании мне сказали, что это «креативный проект». Спросили, как я отношусь к российской политике и к тому, что Крым наш. Я была шокирована масштабом: кабинеты за кабинетами, в каждом плотно сидят люди. У нас был элитный отдел, где работали несколько человек бывших журналистов. Выбирали тех, кто лучше писал.
Мне передали «по наследству» уже раскрученный блог молодого мужчины из Киева. Этот вымышленный персонаж критиковал политику своего правительства и хвалил Россию. Я сказала, что не могу до такой степени перевоплощаться, и удалила в профиле «Киев». Но продолжала вести блог от мужского лица. В моем отделе была «щадящая атмосфера». В других, по рассказам моего коллеги, было стадо юных «гитлеровцев», которые очень веселились, «моча» пользователей интернета. У нас не было особо «идейных» и можно было выбирать темы для блогов в ЖЖ: например, положительные новости из России. Скажем, изобрели новые лекарства или выдали пособия многодетным семьям. Каждый из нас вел по два-три блога одновременно. Основные силы уходили на блог гадалки Кантадоры, придуманной руководителем отдела. Это смешная тетенька-экстрасенс, которая и была православной, и не гнушалась использовать пепел жабы в ритуалах. Нашей задачей было раскручивать Кантадору, то есть поднимать ее на первые строчки в рейтинге ЖЖ. Нужно было переписывать множество магических ритуалов и придумывать гадания. Раз в день ей что-то обязательно «снилось» или она нагадывала какие-то вещи на политическую тему. Для стимулирования нас пугали, что не успевших выполнить «норму» по количеству постов переведут в комментаторы в социальных сетях. Это «низшая каста»: быть комментатором — позор, это для тех, кто не может связать много слов.
Поворотным моментом стал день убийства Бориса Немцова. Я слышала, что для нормального человека два месяца работы на «фабрике троллей» — край, но хотела продержаться подольше. Однако у меня начались приступы паники из-за постоянного стресса. Пытаясь копировать на флешку информацию или отсылая ее по почте, я ждала, что сейчас к моему компьютеру подбегут программисты и служба безопасности. Один раз я даже была уверена, что у меня инфаркт, и мне вызывали «скорую» прямо в центр. Обычно приходилось все время имитировать бурную деятельность. Но в день, когда погиб Немцов, притворяться я уже не могла. И я, и очень многие мои знакомые относились к нему с большим уважением. А нас заставили писать в комментариях на сайтах СМИ о том, что это была провокация украинцев для очернения российской власти, что Немцов плохой, что с ним была девушка легкого поведения. Кстати, тролли, которые так уверенно писали о Немцове гадости, до того дня даже не знали его имени.
Одиннадцатого марта вышли две газетные статьи, посвященные работе троллей, где среди прочего были выложены документы с «заданиями», которые я скопировала. Меня «расчехлили» — по записям с видеокамер стало понятно, что видео внутри «фабрики троллей», выложенное в интернет, сделала именно я. Мне пришлось в буквальном смысле оттуда бежать. Впоследствии западные журналисты иногда пытались выставить меня в черном свете или приписать мне чувство стыда: присылали на всех языках статьи с моими «неудачными» фото и подписями от моего лица: «Я стыжусь того, что делаю». Понятно, что таких слов я не произносила, и чувств таких не испытывала. Я проводила исследование. Моей главной целью с тех пор стало закрытие «фабрики троллей» и борьба с пропагандой. Сотрудничавшие со мной адвокаты из «Команды 29» посоветовали затеять трудовой спор и отсудить у них невыплаченную зарплату. Компания «Интернет-исследования» (которой прикрывались тролли, теперь они ООО «Тека») в конце концов его проиграла. Правда, денег — один рубль за моральный ущерб — до сих пор не заплатили. «Фабрика троллей» кажется смешным и абсурдным явлением, но мне не было смешно — ни внутри нее, ни потом. Пристальное и не всегда доброжелательное внимание прессы, травля со стороны «кремлеботов», звонки с туманными намеками и рассказы коллег-журналистов о том, что представляют собой люди, руководящие «фабрикой». Был период, когда я оглядывалась на улице, у меня были короткие депрессии после очередных «вбросов» троллей обо мне.
Теперь мне все это кажется смешным. О себе я больше ничего не читаю и не смотрю: мне все пересказывают друзья, и тогда это звучит не так страшно. Внимание к себе меня раздражает: мы в такой абсурдной ситуации, когда обычный человеческий поступок становится чем-то выдающимся, так что даже выдвигается на премии. Я живу между большой семьей, работой и общественной деятельностью. Веду группы в соцсетях, блоги проектов, помогаю писать пресс-релизы. Несколько месяцев у меня ушло на общение с журналистами и донесение информации о «фабрике троллей» до как можно большего количества людей.
До всей этой истории я больше десяти лет работала журналистом, пока меня однажды не задела попытка властей вырубить местный дендрарий. Я примкнула к жителям в протесте как активист. Чтобы определиться со своей позицией, мне потребовалось несколько лет. Я начинала в маленьких провластных изданиях города Пушкина и изнутри увидела, как работают СМИ, принадлежащие администрации или депутатам. В этой невозможной атмосфере журналисты пытаются поднимать человеческие темы, хоть как-то помогать людям.
Газета для каждого человека, в которой мягко объясняется весь механизм пропаганды, — вот что я мечтала бы создать сейчас. Наша проблема в том, что в случае с пропагандой каждому нужно лично все рассказывать. Вы не представляете, но иногда обычные люди говорили мне: «Ребята из “фабрики троллей” молодцы! Надо ответить уже этим американцам!» Когда мама пересказала вкратце мою историю своей подруге, та даже удивилась: «Но это же такая благородная работа — защищать Путина в интернете!» Почему защищать Путина надо, разжигая ненависть к гражданам других национальностей, да и к российским гражданам? Почему вообще Путина надо защищать, когда в защите на самом деле нуждаются миллионы россиян? Недавно я встретила на улице знакомого, который знал меня больше десяти лет. Он видел двухминутный сюжет обо мне на ВГТРК и всерьез спросил: «Люда, ты иностранный агент?» После нашего разговора он очень удивился, что по телевизору могут сказать неправду. Делать что-то со всем этим и есть моя цель.
Мой тот-самый-момент бежать от ольгинцев, теряя тапки и петляя по дворам, наступил, когда до главных троллей фабрики наконец дошло, кто тот плохой человек, кто та редиска, что опубликовала их списки, методички и примеры комментариев. Другие примеры таких комментариев вы сможете наверняка почитать ниже, под этим постом.
Когда тролли нашли крота, они затащили его, то есть меня, в спецкабинет. Там они, поругиваясь, включили на большом экране видеозаписи с камер, где я хожу по коридорам, и распечатали кадр, где заметно, как я типа незаметно снимаю троллей телефоном (это дрожащее видео теперь стало общенародным достоянием — и, кстати, приношу извинения за качество).
Камеры видеонаблюдения на Савушкина, 55 понатыканы на каждом шагу. Поэтому типичный кремлебот и в туалете не может расслабиться. А ему и нельзя: в любой момент может выйти материал, подлежащий обработке комментами, и хороший сотрудник фабрики всегда готов быстро выдать правильный коммент. (Внимание, вышел пост про ольгинских троллей, онифсёврут, фас!)
Знаете что? Меня в том кабинете никто не побил, а только какой-то мужик торжественно заявил, что им со мной не по пути. Правда, мне потом звонил какой-то парень и рассказывал о побоях в «подземельях» фабрики, но я полагаю, что это была ерунда для устрашения.
Вроде как какой-то восставший кремлебот попытался скопировать документы и был премирован черепно-мозговой травмой. Это легенды, которые ходят по фабрике, чтобы таких коленец больше никто не выкидывал. И это так мило, что ольгинцы верят в это фуфло, да еще в свою подписку о неразглашении. А я, пожалуй, продолжу разглашать, а они могут моей подпиской утереться.
Быстро удаляясь по направлению от логова противника, я крепко держала в руке священный предмет кремлебота. Пропуск на Савушкина, 55!!! Он следит за тем, чтобы тролль не опоздал ни на минуту, ведь во всех компьютерах фабрики уже висит, висит уже горячее ТЕХЗАДАНИЕ, оно же методичка, на сегодняшний день. Какой-то другой сотрудник проснулся гораздо раньше, а может, и не спал вовсе, отследил новости с нужным уклоном на нужных, вроде «Раша Тудей», ресурсах и расставил нужные акценты. К примеру: ругаем дальнобойщиков, хвалим Ротенберга, восторженно отзываемся о бомбежке Сирии и так далее. В течение дня поступают всё новые техзадания, но акценты те же.
Скрин каждого поста и коммента отправляется на проверку и вечное хранение в подземелья фабрики. После 12 часов работы тролли хватают свои пропуска и скапливаются внизу перед турникетами. Пропуск следит, чтобы никакой ольгинец не вырвался на свободу раньше! Поэтому ворота распахивались, выпуская дневную смену кремлеботов, ровно минута в минуту, и поэтому же плакала в туалете начальница моего отдела после вызова на ковер: она как-то выскочила на улицу раньше на 120 секунд. Кстати, если снаружи дежурят журналисты с камерами, то тролли, как правило, отсиживаются в здании. Их даже курить не выпускают.
Что касается моего пропуска, я только сейчас догадалась его расковырять. Там, под моей фотографией, имя и нежное лицо предыдущей кремлеботочки, от которой в наследство достался мне этот пропуск. Я нашла ее Вконтакте и спросила, почему она ушла с фабрики троллей. Молчит. На фабрике много чего по наследству передается — карты для пропуска, аккаунты в соцсетях, блоги, примеры худших и лучших комментариев и даже что-то вроде кратких учебников по ситуации в стране, где самый лучший президент, самые высокие пенсии, и только Обама в обнимку с Навальным портят всю малину.
Почему увольняют кремлеботов? В основном за неуспеваемость. Есть норма, которая не всем по силам, в каждом отделе своя. При мне не было такого, чтобы за коммент платилось 11, 15 или 30 рублей. Было определенное количество контента, который надо успеть разместить за день (ночь), и тогда вот тебе оклад. Зарплата рядового тролля — 40–55 тысяч рублей.
Вторая причина увольнения троллей — безграмотность. От безнадежных избавляются, кого еще можно спасти — тех натаскивает бородатый репетитор русского языка. Как-то он ходил по коридорам и, вздыхая, показывал распечатанный пост, где автор отзывался восторженно о «Путине-миротворце», который не воюет, не бомбит, не отжимает чужого; но тролль, выполняя задание, перестарался и понаставил слишком много частиц «не». В результате смысл получился прямо противоположным. Воюет, бомбит, отжимает. За такое штраф и распекай — либо увольнение.
На Савушкина, 55 есть коллекции худших и лучших постов и комментариев. Например: «Политика Путина, как и всегда, мудра и аккуратна. Куда ни глянет взгляд умного политика, везде будет порядок. Лучший мировой лидер!» Не помню, правда, из худшей или лучшей это коллекции.
В некоторых отделах читает лекции политолог, опять же нужной ориентации. Комментаторы СМИ сдают тесты, чтобы пользователи интернета их не так часто уличали в невежестве. У авторов постов в ЖЖ такого нет — все написано в ТЗ. Людей не посвящают ни в какие цели и задачи: только дают письменно или устно тезисы, которые нужно нести в массы. «Мы сегодня пишем, что дальнобойщики — фурожопые, и раскачивают свои грузовики, отрабатывая гонорар от Госдепа, а система Платон в действительности приведет к снижению цен». Зачем, как такое может быть — никому не объясняют. Школьная атмосфера, будто на уроке изложение пишут.
Кремлеботы распространяют ложь и ненависть среди тех, кто недостаточно охвачен телевидением и может усомниться, что россиян грабит Обама, а не чайки с ротенбергами. Тролли не несут никакой ответственности за свое творчество. Поэтому они могут писать практически всё, что угодно, и ничего им за разжигание и прочий экстремизм не будет. Я как-то обратилась в прокуратуру по поводу одного особо жесткого тролля. Молчит прокуратура.
Созданы разные виды троллей, к тому же с разными режимами работы. Есть ночные и дневные тролли 2/2, которые не оставят вас в интернете одних ни на минуту. Другие отделы работают в обычном офисном режиме, допустим, дизайнеры, которые рисуют Обамку-обезьянку и прочих врагов России. А кремлеботы-видеоблогеры вообще забегают на короткое время поквакать что-нибудь на камеру — и убегают. Я однажды вроде как заблудилась и открыла дверь с бумажкой «Не входить — идет съемка» — и знаете что? Съемочная группа суетится вокруг говорящей головы на фоне специальной зеленой ткани! Анатолия Шария я там, жаль, не встретила. На другой фабрике, наверное, трудится, для троллей 80-го уровня и с усиленным финансированием.
На Савушкина же 55 работают скромные кремлеботы. Приносят с собой домашнюю еду в контейнерах.
Молодые люди и девушки работают здесь, чтобы, например, помочь своим родителям-пенсионерам. Для этого они не разгибаясь пишут, что с пенсиями у нас ситуация норм, а кто несогласен — либерастня белогондонная, вон из страны и так далее. Так что, увидев такой выпад в своей адрес, пожалейте человека. У него, возможно, ситуация тяжелая. Либо телом торговать, либо вот так, душой — на ольгинском поприще.
Или приехал человек из провинции. Снял комнату в Питере. Велкам на Савушкина.
Вот напротив меня сидит Олег. Это было в те дни, когда в наш суперэлитный блогерский кабинет подсадили комментаторов СМИ, представителей низшей касты кремлеботов. Жальче и смешнее них — только комментаторы социальных сетей. Олег — очень старательный тролль. Пожалуй, он единственный, кто верил в свое дело: ненавидел украинцев. За что, он не мог объяснить, но писал такие развернутые разгромные комментарии, что в норму — 80 комментариев за день — укладываться не успевал. Сейчас он ненавидит, наверное, турок.
Еще у нас сидит Илья. Такое доброе, симпатичное лицо. Я не верю, чтобы он искренно эти все гадости писал. Поэтому он один из тех, кому я подкладывала сердечки под клавиатуру. Это тем, кого я не считала безнадежным. Илья, если ты это читаешь — беги оттуда, беги!
Вот девочка Алена. Или Аня. Или Лена. Она писала, что вы — именно вы все — продались, госдеповские шлюхи, и что люди других национальностей хотят нашей смерти, а мы хотим их, и что Немцов плохой. Но мысли ее были далеко: дома ее ждал любимый щенок, мимими, лужицы на линолеуме, пушистые фоточки в телефоне. И конечно же, она не знала, кто такой Немцов вообще. Сказали писать, что плохой, значит, плохой. Завтра скажут хороший, будет хороший.
Я сейчас мысленно смотрю на эту девочку и понимаю, что она не может быть плохим человеком. Возможно, она с большей охотой разместила бы 80 портретов своего сладкого щенка. Но за это ее сразу бы уволили. Так сделал Марат, которого бесило размещать гадкие комменты на форумах городов, притворяясь обычным ватным жителем. Он вместо традиционных 135 политических комментариев 135 раз повесил фоточку милой гейской пары на кроватке и ушел, хлопнув дверью. Отличная фотография, кстати. Про любовь.
Кстати, геям не запрещено работать на фабрике. Запрещено только писать что-то хорошее или нейтральное про геев. Почему-то разжигание ненависти к людям нетрадиционной ориентации — одна из главных задач на фабрике.
Еще одна задача — затыкание ртов тем, кто смеет заикнуться о каких-либо трудностях в стране (их нет в России, а вот в других странах, наоборот, сплошные трудности). Как-то мой коллега Стасик (привет тебе, кстати, и беги оттуда) неправильный тезис разместил в комментариях — может, проговорился о высоких ценах, например. Минус 10 тысяч из зарплаты. Поэтому вы никогда не услышите от тролля чего-то человеческого. Да и не стоит переговариваться с ним. Он ваш с ним диалог заскринит и отправит начальству в надежде на премию. Если это тролль, специализирующийся на «ветках». Если это просто комментатор, то он чаще всего не читает ни текстов, под которыми комментирует, ни ваших ему ответов. У него норма, ему некогда, у него дома любимый щенок изгрыз любимые туфли.
В последние мои часы на фабрике именно милая хозяюшка щенка сообщила мне шепотом, что «нас раскрыли»: ей с утра пришло техзадание громить всё и вся в комментариях под новой статьей о фабрике троллей в Петербурге, которую написал Андрей Сошников по натыренным мной материалам. Именно этой девочке я сделала расстроенное лицо, тогда как внутри меня раздавался киношный злодейский хохот. Я не подкладывала этой девочке сердечек из салфеток, но мы, по-моему, пару раз обменивались сладостями. Она хорошая. И это именно она пишет вам гадости и ложь, так же как и тысячи других милых маленьких кремлеботов и кремлеботочек.
Предыдущий материал о троллях:
http://www.sguschenka.com/151126-troll
Людмила Савчук в социальных сетях:
https://www.facebook.com/ludmila.savchuk.bo