Сказки старого Арбата в Камерном театре

7 июня 2009 г. в Камерном театре (Екатеринбург) состоялась премьера спектакля «Сказки старого Арбата» (автор пьесы – Алексей Арбузов, режиссер – Евгений Ланцов). Лирическая комедия о событиях уже давно минувших лет –  на сцене 60-е гг. XX века.

Как все узнаваемо! Сценические декорации, костюмы, прически – современность не дает забыть о том, что заполняло когда-то дома, сознание, бытие людей того времени. Все возвращается, поэтому мир, воссозданный на сцене, не кажется архаичным: красный телефон с круглым циферблатом, кресла, которые очень удобно поддерживают человека, читающего последние вести, деревянные стулья, заставляющие держать спину прямо, не сутулиться, красиво нести на себе «бремя» советского времени; укороченные платья, уютные теплые жакеты, береты, шарфы, художественно спадающие на творческие плечи интеллигенции, – 1960-е, эпоха искренних чувств, честных отношений и мечтаний о том, что человека ждет удивительное будущее.
Новый спектакль поставлен в духе того времени, драматургии, построенной на обычных, обыденных разговорах, которые ведутся в доме: у кого-то на кухне, а у некоторых в гостиных.

На первый взгляд, в центре семейный конфликт, описанный давным-давно еще Тургеневым в его классическом романе «Отцы и дети». В данном случае отец – всепризнанный Мастер кукол Балясников, сын – студент, идущий по стопам отца, бессознательно наступающий на эти «стопы», так как оказывается конкурентом и на профессиональном поле деятельности, и на личном фронте. У мастера значимая фамилия, он непревзойденный Балясников, у сына лишь смешное имя – Кузьма. Сын пытается преодолеть свое нелепое, как ему кажется, имя, занять свое место на «троне» кукольного мастерства. Однако не столько профессия приносит ему лавры и сулит победу над отцом, сколько личное обаяние. И это уже новая история, любовный треугольник, который в финале обретает еще два угла.

Вторая сюжетная линия имеет фабулу, скроенную по законам лирической комедии. В отношения отца и сына вторгается очаровательная девушка с милым именем Виктоша (Юлия Родионова). Незаметно для себя она влюбляет в себя всех героев и становится «яблоком» раздора. Виктоша, или Виктория Николаевна, с одной стороны, является отражением античной красавицы Прекрасной Елены (греческую героиню в театре Балясникова играет кукла), с другой – воплощает тип покорительницы столицы «великой нашей Родины». В эпоху социализма сюжет о покорении Москвы был далеко не новым («Москва не сразу строилась»), по Москве «шагали» целеустремленные представители молодежи, думая, что это путь к Олимпу и он бесконечно далек и прекрасен в своем призрачном будущем. Так и героиня Юлии Родионовой прибывает в Москву в надежде когда-нибудь одеть жителей великой страны в свои наряды. Она швея, у нее грандиозные планы и страстное желание быть нужной. «Вы фея?» – спрашивает ее Балясников, едва увидев на пороге своей квартиры. И действительно, Виктория прекрасна, ее образ навеян волшебными сказками и античным изяществом: белые кудри обволакивают ее плечи, тонкие черты лица околдовывают своей скульптурностью... И вместе с тем здесь очевидно веяние 60-х гг.: девушка естественна, искренна, излучает душевное тепло. Для Балясникова она «чудное мгновенье», образ из сна, явленный ему на склоне лет, сказочная дива, а для Москвы – она еще один «строитель» светлого будущего.

Появление девушки становится причиной возрождения всех, или почти всех, героев этой «сказки»:
Балясников Федор Кузьмич (Валентин Воронин). В начале истории в халате и тапочках, с полным отсутствием цели в жизни на ближайший отпуск, он сидит в раздумьях на стуле и от нечего делать раскручивает циферблат красного телефона. Он повторяет одно и то же слово: «finita» (конец). Возникшая любовь делает героя щеголем, помогает ему поменять халат на модный свитер и элегантные брюки. Берет и лаковые туфли – штрихи к новому портрету. Мастер кукол как будто следует своему афоризму, который звучит примерно так: «человек, как змея, должен периодически сбрасывать кожу». Ближе к финалу герой все чаще появляется в шляпе... с корзиной цветов он покоряет сердце своей избранницы. В своей мечте он не замечает реальности, живет по словам одной песни: «Заколдованный мир, заколдованы мы». И вот в чем парадокс – Балясников мастерит кукол, и они для него как люди, а Виктория моделирует костюмы для людей и еще в детстве шила платья для своих кукол. Выходит, Он и Она похожи – две стороны одной медали. Их сближает фантазийная картина мира, миф жизни, который подменяет им жизнь. Они оба погружаются в сказку.

Кузьма (Максим Удинцев). Любовь к Виктоше для него – полная неожиданность. Изначально героем движут лишь смутные чувства к отцу: как он сам признается, «всю жизнь мечтал его превзойти». И вот в доме его отца появляется женщина. Согласно своей теории, он должен ее ненавидеть, но вопреки своей теории, повинуясь волшебству человеческого чувства, он влюбляется. И, полюбив, он становится отражением своего отца, сочиняет новую реальность, чем и покоряет Викторию Николаевну. Кузьма с помощью обыкновенного носового платка, пластики рук и голосовых метаморфоз показывает девушке веселые театральные зарисовки. К финалу этой любовной истории сын становится «зеркалом» своего отца, и в этом новом образе он романтичен, восприимчив к миру, обретает силы в иной, недоступной обывателю сфере, верит в сказки – о любви!

Христофор Блохин (Александр Викулин). И он тоже оказывается в оковах любви к Виктоше. Так же, как Балясников, он «скидывает кожу»: меняет невзрачный домашний наряд на белый костюм. По определению, данному в афише к спектаклю, он «подручный Балясникова, а также его тихий преданный друг». Однако из «тихого» товарища он превращается в самостоятельную личность. Он жаждет встреч с Виктошей, ради нее он обзаводится пышной шевелюрой (париком), надевает лаковые туфли. И пусть в этой поздней любви он немного смешон, комичен, но это уже другой человек, и у него своя сказка: лиричная от внутренних переживаний и комичная в силу обстоятельств судьбы. И здесь срабатывает афоризм Балясникова: «Сама боязнь казаться смешным смешна». Вот такой этот Христофор – не Колумб, но очень важный персонаж в сказках, которые случаются с людьми в домах столичных городов.

Левушка (Сергей Богородский). Тот, кто действительно должен был быть с Виктошей, так как по роли он ее жених. Это типичный герой того времени. Студент, знает науку, привык мыслить рационально, математически емко, лишь настолько, насколько знания вмещаются в его круглые очки. Можно предположить, что этот герой наименее способен к перерождению, ибо фантазия замещается цитатами из заумных книг. Он приезжает в Москву всего лишь из Ленинграда, а кажется, что он инопланетянин. Его лексика пестрит философскими изречениями, а синтаксические конструкции заходят за пределы простого человеческого разума. Все бы ничего, только его рацио перекрывает простые земные эмоции, которые едва ли выразимы. В этой сказке старого Арбата он изгой. Он из других книг. Хотя... в то время наука пошла в гору, многие изобретали или пытались что-то изобрести, приблизился к человеку Космос!

Один герой с самого начала оказывается вне круга жизни, разыгрывающейся на глазах зрителя мелодрамы. В этой истории его зовут «Приезжий из города Гдова» (Александр Вахрушев). В еще одной сказке, повествующей об Арбате, он значимое лицо. Таких прохожих, приезжающих в столицу, море. По сюжету, и Виктоша не из Москвы, и жених девушки тоже гость. У этого «из Гдова» своя сказка жизни, и что находится в его дорожной сумке, неизвестно, наверно, еще одна история, о которой можно лишь догадываться. У этого персонажа также и авторские функции, он живет в двух временах: в том, «сказочном» (60-е гг.), и нынешнем, настоящем для теперь живущих. Именно он вначале говорит зрителям, что история, которую они увидят, старая, ей уже 40 лет и сочинил ее Арбузов.

Время этой комедии неопределенно, уходит в то далекое прошлое, когда были молоды Балясников, Христофор. И об этом песни героев. Надо сказать, спектакль музыкальный, и у каждого героя своя мелодия... мелодия жизни, старого Арбата, судьбы поколения. Московская Одиссея Балясникова сопровождается темой вальса, герой поет о прошлом, о молодости, о былом веселье. Зрительный зал освещается огнями, светятся улицы Москвы, и в этом волшебном свете Балясников как будто бы вновь молод, счастлив. Звуки вальса погружают героя и его собеседника-зрителя в сказку старого Арбата, наполняют души людей радостью от возвращения в прошлое.
Танго сопровождает сцену обольщения Балясникова Викторией. Девушка царственно набрасывает на себя обыкновенный дождевой плащ, надевает черную шляпу, и перед зрителем оказывается львица, роковая дама, властвующая над мужскими сердцами. Музыка из ниоткуда: кажется, играет пластинка, но как она может играть, если Виктория держит ее в руках?! Волшебство. Под эту мелодию обольстительница танцует ретро, и Балясников, не могущий сдержать свой восторг, читает стихотворение А. С. Пушкина, а затем целует искусительницу.
Интересен режиссерский ход: когда звучит мелодия, Камерный наполняется бликами света, кажется, будто расширяется пространство и все попадают в иной мир, другую сказку – волшебную историю о том, что скрывается в тайных уголках человеческих душ. Особым символом этого и земного, и неземного света становится фонарь. То его свет молочный, то ярко-розовый – в нем утопают грезы героев о счастье, в него на миг погружается Москва.

Москва – это тоже своего рода герой этой комедии. О Москве говорят, Москва рассеивается в свете, в Москве идут дожди (поэтому над сценическим миром в «облаках» возвышается зонт). В Москве люди встречаются, влюбляются. Женятся? Эта история с открытым финалом. Виктория уезжает. Очевидно примирение отца и сына. Арбат продолжает жить своей жизнью. Сказка будет длиться и длиться, все больше напоминая о веке настоящем.
- Смешно?
- Грустно...
- Жизнь проходит.
- Но, наверно, где-то там действительно был мастер кукол. Он был влюблен.
- А может, это все сон? Сказка?
- Сказка об Арбате!
«Ах, Арбат, мой Арбат...»
            
                Рецензия была опубликована в ж.  "Литературный квартал" (2009)