О некоторых книгах

Лев Толстой родился спустя шестнадцать лет после войны с Наполеоном, его знаменитая книга об этой войне, «Война и мир», была завершена в конце шестидесятых годов девятнадцатого века, а задумана она была семью-восемью годами раньше.

Сила таланта этого писателя такова, что читая страницы о мыслях и действиях Наполеона или Кутузова, легко представить, как будто ты сам планируешь и осуществляешь военные и другие операции.  Современникам и участникам этой войны не удалось с такой силой и достоверностью описать это грандиозное событие. Потребовалось несколько десятков лет, чтобы появился человек, создавший произведение, которое во всем мире считается наиболее самым определяющим и познавательным о нашествии Наполеона на Россию и Москву.

Намного больше лет прошло после окончания Второй Мировой войны, написаны десяти тысяч романов и повестей, посвященных этой страшной трагедии, но будущего советского или российского писателя, осветившего с толстовской силой это событие, так пока и не появилось.  Но есть, и не только на мой взгляд, об этой войне книга просто замечательная. Что интересно, начала она писаться, когда война еще не закончилась, году, наверное, в 1944-м. Впервые она была напечатана и издана в 1947-м году и с той поры выдержала множество изданий на почти всех известных языках. Это книга Михаила Семеновича Бубеннова «Белая береза». Михаил Бубеннов сам участник войны, служил в минометном взводе, стал офицером, работал в армейской газете. Творческий путь у него начался лет за десять до войны.
Книга эта читается на одном дыхании. В основном там описывается начальный период войны, но там сказано буквально обо всем, волнующем и тревожащем. Там описана и горечь отступления, потеря друзей, и радость побед, пусть сначала и не очень больших. Есть там и предательство, и не только рядового солдата, а офицера, командира роты, лейтенанта, в этом тоже есть правда войны. Живет в книге и жестокий немецкий комендант, оккупировавший деревню, с полицаями и старостой, есть и жители этой деревни, не смирившиеся с врагом. Действие происходит и в немецком штабе, и в партизанском отряде, и на передовой.
Любовь, переживания, картины природы – все соразмерно, убедительно и правдиво. Нет там излишней патетики, есть крепкая. фронтовая дружба, юмор, становление бойца и солдата, и немцы там представлены вовсе не дураками.

Еще до запуска первых спутников было написано много книг о космических полетах и других мирах, интересно вспомнить о забавных моментах в некоторых из них.

В школе один приятель рассказывал мне, что читал одну такую книгу и он запомнил, что электронно-вычислительная машина, чудо того времени, во время работы  «мерно шелестела своими шестеренками». Я запомнил эту книгу, но прочитать ее пришлось спустя порядочное количество лет. Там о шелестящих шестеренках не было ни слова, но я не думаю, что приятель лгал. Просто это было более позднее издание, автору указали или он сам заметил такую чушь, и переписал неудобный момент.

В 1960-м году вышла книга Александра Колпакова «Гриада». Какой же уничтожающей критике она подверглась, ее даже называли «фантастическим провалом». Нам же, подросткам того времени, она нравилась необычайно. Там в одном флаконе и безудержная фантастика, и приключения, и детектив, и даже тень романа на чужой планете. В одном из моментов герой этого романа, профессор, воспользовался своей ЭВМ размером с «саквояж». Это неслыханная миниатюризация для того времени, тогдашние электронно-вычислительные машины  занимали в институте целую комнату. Что бы они подумали сейчас, когда нечто подобное умещается в спичечный коробок.

Одна из самых первых книг, которую я прочитал, она имелась в нашей маленькой библиотеке, это книга армянского писателя Вахтанга Ананяна «На берегу Севана». Там речь идет о приключениях школьников из небольшого армянского села. Это действительно очень хорошая, интересная книга. Когда я читал ее, мне было меньше лет, чем самому юному герою этой книги, а сейчас я на десяток лет старше присутствующего там деда, охотника Асатура. Книга эта у меня сохранилась.

Мощная  фантастика  польского  писателя-фантаста  Станислава Лема  сразу  берет  за живое. Он описывает в романе «Магелланово облако» полет в другую галактику с просто пугающим правдоподобием. Жаль, что он не продолжил этот свой замечательный во всех отношениях роман, а завершил его на точке прилета и сообщением оставшемуся на орбите герою, что они прилетели к равным по разуму.   Это сделал наш писатель, Георгий Мартынов, в своем романе «Каллисто».

Занимательность и интерес этих книг очень велики, и писались они примерно в одно время, до полета первых космонавтов, тогда же и Иван Ефремов творил свою «Туманность Андромеды».

   А как достоверно описывает приключения своего  героя, Человека-невидимки, Герберт Уэллс. Он должен был действовать только так и никак иначе. И даже появившаяся впоследствии реплика о том, что Человек-невидимка должен быть слеп, почти нисколько не портит впечатления.

Сейчас для чтения доступны книги, о которых раньше знали только названия и ссылки на них в различных обзорах и статьях. «Я не читал Пастернака, но не одобряю его вместе со всем народом», - так иронизировали писатели-диссиденты о наших читателях во времена Хрущева, Брежнева и позже. В то время роман Пастернака  «Доктор Живаго», творения Солженицына, Владимова, других постоянно читали зарубежные радиоголоса, которые глушились соответствующими службами. В настоящее же время я, например, могу читать все это, названный роман, «Архипелаг Гулаг» и все остальное у Солженицына, свою фамилию он оправдывает больше чем наполовину, но две вещи у него стоят особняком, они интересны и достоверны. Это «Один день Ивана Денисовича» и  «Матренин двор», а все остальное он мог бы и не писать.

Читал я и не мог дочитать до конца гитлеровский опус «Моя борьба», до чего же он растянутый и нудный. Доступен и  «Государь» Макиавелли, Оруэлл и Бжезинский, поздние творения Аксенова и Войновича, Довлатов, Владимов, Лимонов, более мелкие имена. Конечно, хорошо, что все это стало возможным, но читать такое, на мой взгляд, можно только ради любопытства, тяжелый слог, настойчивое утверждение своих истин. Гораздо интереснее читать Виктора Резуна, присвоенной фамилии, под которой он больше известен, Виктор Суворов, он не достоин. Он предатель, и остается им, но пишет он просто здорово, а в последних книгах о русском солдате и жизни народа в войну отзывается с теплом и добрым чувством и даже критикует некоторые свои прошлые утверждения.

Есть у него повесть  «Как я стал освободителем». Там вначале он рассказывает, как вывозили сверхплановые удобрения. Вот такая дурь творилась на самом деле в самых разных местах на всех производствах. До чего же красочно и правдиво он описал такое, да и все последующее, так оно все и могло быть. Дурь чиновничья в то время просто брызгала, как жижа из-под сапога в каком-нибудь свинарнике, все эти сверхплановые субботники, встречные планы, подарки съезду…