Война никогда не меняется

Внизу была лишь выжженная пустыня, ни единого следа не только цивилизации, но даже жизни, словно под крыльями F-50 простирались не пески Сирии, а пустоши Марса. Бомбы здесь поработали на славу, но после стеклянных плато у Алеппо, этот вид уже не впечатлял.
Капитан ВВС США Джеймс Монтгомери был в этом бизнесе уже пять лет, с 2020-го, когда, как казалось, мир был еще достаточно далек от грани ядерной войны.
После падения Игил в 2018 ситуация в регионе стала только хуже, рост влияния исламских радикалов в правительстве Ирана , начало гражданской войны на востоке России, ряд терактов в США и Евросоюзе, все это было лишь вступлением, перед тем, как Мохаммед Ван Торн, потомок голландского аристократа и беженки из Ирака, начал свой путь разрушения. После чудовищного теракта в Цюрихе ультраправые силы в Европе набрали вес и поддержку в обществе, и на мусульман открылась настоящая охота. Правительство или не могло, или просто не хотело что-то с этим делать.
Затем Иран нанес ядерный удар по Саудовской Аравии, НАТО стерло Тегеран с лица земли ответной бомбардировкой. Исламисты ответили Европе и Америке очередной волной террора и насилия.
Мир стремился к абсолютному хаосу.
Сейчас в Сирии действовало три основные организации – Союз Полумесяца, коалиция исламистов с монархической программой и суннитскими взглядами, Шиитский военизированный корпус Воли Пророка, и ультрарадикальная суннитская террористическая группировка Праведных Сынов, причастная к наиболее страшным терактам последних лет.
Америка пыталась сотрудничать с Волей Пророка, Китай с Союзом Полумесяца, Праведные Сыны воевали против всех.
Поиск баз Сынов и Союза Полумесяца и был главной задачей разведывательной миссии Монтгомери, не уничтожение, для  этого следовало вызвать «кавалерию».
Джеймс чертовски устал от этой войны, он не был дома уже целую вечность, иногда казалось, что ферма в Айдахо была только плодом его перегревшегося в этом пекле воображения.
Зона патрулирования Джеймса заканчивалась горной грядой, за которую опускалось раскаленное солнце, окрашивающее пустошь в цвет крови. Что же, еще пара минут, и можно возвращаться на базу.
Вдруг где-то вдалеке вспыхнуло неестественное синее зарево, пролетевшее куда-то за горизонт мгновенной молнией.  Панель управления погасла, самолет пошел в пике, преодолевая горный хребет, и, стремясь куда то  на другую сторону, туда, куда унесся ослепительный синий свет.
В глазах Монтгомери начало темнеть, система обеспечения кислородом тоже вышла из строя, и на такой высоте пилот неизбежно должен был потерять сознание.
- Похоже какое-то электромагнитное оружие. – Пронеслась последняя мысль в  сознании Джеймса, прежде, чем тот погрузился в забытье.

- Вызывали, босс? – Питер Дермонт  отвернулся от окна, за которым алел закат, и посмотрел на вошедшего. – Что за хрень там с периметром, Тони?
Тони старался выглядеть спокойным, но его левая рука непроизвольно теребила карман брюк, выдавая нервозность.
- Силовое поле перезагрузилось, но мы уже все починили. Правда есть одна проблема… - Тони замялся.
- Что там еще? – Дермонт налил себе виски. – Надеюсь ничего, что заставит меня торчать здесь всю ночь?
- Нет-нет, сэр. Всего лишь один самолет вылетел за пределы своей зоны, похоже, от перегрузки силовых полей у него отказала навигация. Но мы разберемся, к утру эта проблема будет ликвидирована.
- Надеюсь, Тони, надеюсь. – Питер сделал большой глоток. – Ночью его может никто и не заметит, но чтоб к полудню все было чисто. Понял?
- Да, босс. Команда Устранения уже выдвинулась. – Рука Тони стала вести себя спокойно, значит, парень не врал, и весь этот бардак можно было ликвидировать к утру.
- Тогда вперед, утром доложишь, как все закончится.
- Да, босс. – Тони развернулся и размашистым шагом покинул кабинет.
Закат за окном почти догорел, уступая место первым неярким звездам. Дермонт опустился в свое кожаное кресло, напоминавшее трон, и закрыл глаза. Эта работа иногда выжимала до капли, но что поделать, шоу всегда должно было продолжаться.

Джеймс медленно приходил в себя. Он лежал в углу какой-то хибары со связанными бечевкой руками, комнату с низким потолком освещал только свет керосиновой лампы.
Кроме него в комнате было еще трое – все военные, но в какой-то странной форме, сине-серой, мешковатой,  с высокими наглухо застегивающимися воротниками, коричневыми кожаными поясами и портупеями, на головах их были серые, под цвет формы, помятые кепки с козырьками. Рядом с солдатами в углу лежала пара походных рюкзаков, таких же старомодных, как и форма их владельцев, и стояло три винтовки, на вид принадлежавшие первой половине двадцатого века.
- Смотри, Шульц, он очухивается. – один из солдат кивнул в сторону связанного пилота. – Надо бы с ним потолковать.
Самый высокий из троицы, со шрамом на правой щеке подошел к Джеймсу, снимая с пояса армейский нож.
- Ну и кто же ты такой, а? – свет лапы отразился бликом на лезвии.
- Капитан Джеймс Монтгомери. ВВС США. Мой самолет потерял управление, системы жизнеобеспечения отказали, похоже, я потерял сознание.  – Военные посмотрели на него с явным непониманием.
-Черт, а если это не контингент ЕС? – промелькнуло в голове у Джеймса. – Хотя униформа, да и выговор безупречный. Но почему форма такая странная? И эти винтовки? И почему они смотрят на меня так удивленно?
- Что? – человек со шрамом ухмыльнулся. – Какого хрена американцы здесь делают, а? Вам же насрать, что происходит на континенте? Или все же тайно поддерживаете этих венгерских сволочей, а?
Нож опасно приблизился к лицу Монтгомери.
- Я пилот ВВС США, выполнял разведывательный полет для поиска баз исламских радикалов, а вы, черт вас дери, кто такие? Контингент Евросоюза?
Солдаты переглянулись.
- Что он несет, Шульц. – Один из безмолвствовавших до этого момента парней подал голос. – Какого союза? Каких исламистов? Что здесь делают американцы?
- Ты головой ударился, когда падал? – Лицо Шульца исказилось в зверином оскале. – Ты на венгров работаешь, сволочь?
- Я пилот ВВС США, я понятия не имею о каких венграх вы выговорите! – сейчас пилот испытывал даже не страх, он чувствовал себя жертвой какого-то идиотского розыгрыша. – Откуда в Сирии венгры?
Лицо Шульца вытянулось, он отошел от связанного пилота, повернулся к своим сослуживцам. Они говорили тихо, но Монтгомери мог расслышать слова.
- Может правда псих? Если б врал, придумал бы что поумнее.
- Да нет, брешет он, венгерский шпион, просто косит под дурачка.
- Да, ему вообще взяться еще? Да и чего б это американце там хорошо по-немецки говорил?
- Эй, вы! – сейчас удивление Монтгомери сменилось на ярость. – Вы лунатики, я говорю по-английски!
- По-немецки, сволочь, по-немецки ты говоришь! – Шульц подскочил к нему и наотмашь ударил по лицу.
- Вы сраные психи. Что вообще здесь происходит? Я пилот ВВС США, и предупреждаю, что меня будут искать. Если вы с Волей Пророка и Союзом Полумесяца – вам конец. Мой самолет найдут, вас тоже. Здесь все со спутников просматривается. В двадцать первом веке вам в этой норе не скрыться!
- В двадцатом. – Самый низкий и полный из солдат подошел к Шульцу, положив ему руку на плечо. – Спокойно, спокойно. Затем снова обратился к Джеймсу. – Сейчас двадцатый век. 1919 год, если быть точным.
- Эй, Отто, не надо с ним болтать! – окликнул говорившего третий солдат, чьего имени Джеймс не знал, но Отто не был настроен так подозрительно и враждебно, как остальные.
- Спокойно, какой сейчас год не военная тайна, да и что происходит, знает весь континент, так что не велика беда, если я посвящу нашего странного гостя из будущего в такую подробность.
- Да, объясните мне хоть кто-нибудь, что происходит, я летел на истребителе, был 2025 год, потом упал… Нет, путешествия во времени невозможны. Я просто ударился головой и брежу. – Монтгомери очень бы хотел в это верить, но окружение выглядело уж слишком реальным для галлюцинации, вплоть до запаха керосина и пота.
- Итак, сейчас 1919 год, и ты находишься в тридцати километрах от Куманово,  по австро-турецкую сторону фронта. Когда в 1912 венгры восстали против австрийского владычества и попыток реставрировать империю, к ним в борьбе за независимость присоединились чехи, словаки, сербы, хорваты и еще ряд народов, образовавший Секешфехерварскую коалицию. В борьбе с ними Австрия обратилась к Германии, что и привело нас сюда. Сначала казалось, что мы быстро раздавим этих повстанцев, но их поддерживали все новые и новые народы – от словаков до греков, да и Российская Империя подкидывала им ресурсы и военных инструкторов, чтобы те не вступали в коалицию с польскими и украинскими националистами. Хреновая была идея. Сейчас и мы, и Россия, и Турция пытаемся подавить эту волну сепаратизма, а она все разрастается. Французы скорее на нашей стороне, Великобритания и Штаты нейтральны, но скоро и до них дойдет, ирландцы и шотландцы сепаратистам ох как симпатизируют, а против партизанской войны никто не застрахован. Так что это просто всемирная война какая-то, и нет из нее исхода.
Глаза Отто смотрели сквозь Джеймса,  грустные и усталые глаза не по годам состарившегося человека.
- Да хорош ему лекции читать. – Процедил сквозь зубы Шульц, снова доставая нож.
- Нет, нет, это невозможно… - Джеймс проглотил подступающий к горлу холодный ком. – Нет, мировая война была, но не такая, Австрия и Германия…  Ведь воевали с Россией и Францией… Нет, быть не может…
Но рассуждениям Монтгомери не суждено было завершиться.
Стена слева от него взорвалась, повалив всех троих стоящих солдат на землю, и заполнив комнату дымом и пылью.
Сгусток синего пламени пробил грудь Шульца насквозь, оставив в ней зияющую дыру с обожженными краями. Солдат постоял еще мгновение, нож выскользнул из его рук, а затем и он сам повалился на пол.
Джеймс тоже повалился на пол плашмя, схватил выпавший нож и начал пилить им связывающие его руки веревки. Двое других солдат бросились  своим винтовкам.
Пыль постепенно оседала, и в ней начал вырисовываться контур стрелка. Высокое, невероятно худое человеческое тело, движения, резкие и рваные, словно покадровая анимация у куклы, и сияющие  синим электрическим светом глаза.
Монтгомери сразу все понял, биться было бесполезно. Он пополз к винтовке Шульца, пока двое других солдат стреляли в человекоподобную машину, пришедшую за их жизнями. Пули лишь рикошетили от стальной кожи, а сгустки синего огня, выпускаемые механическим человеком из ладони, быстро поразили и Отто, и второго солдата, чье имя Монтгомери так и не узнал.
Схватив винтовку, пилот рванулся к двери и выскочил наружу, в ночную мглу. Он спиной чувствовал, что машина уже навела на него  свой прицел.

- Не стрелять! – Все операторы удивленно обернулись.
- Но босс, Вы же сами приказали провести полную зачистку… - Тони немного замялся.
- Тогда, Тони, я не знал, что эта курица будет нести золотые яйца.  – Питер улыбнулся. – У нас не было таких рейтингов со времен Ватерлоо. Только на Венере просмотры выросли на пятнадцать миллионов! Так что пусть бежит. Что у нас там дальше? Уберите-ка защитное поле, чтоб он не изжарился.
- Так точно, Мистер Дермонт. – Тони пожал плечами. – Отключить защитные поля зоны четырнадцать.
Питер Дермонт затянулся сигарным дымом.  Похоже, он только что сорвал джекпот. Рейтинги росли, «Война» снова начала вытеснять ток-шоу и мыльные оперы. Было только одно исключение – время реконструкции осталось в прошлом, пришло время кроссоверов.

Монтгомери брел по выжженной земле среди одиноких отвесных скал уже много часов. Небо светлело, длинная тень одинокого путника скользила по камням.
Робот не преследовал его, Джеймс не знал почему, но это и не было для него важно. Все законы его прошлой жизни не имели сейчас смысла, остался последний закон, неизменный закон войны – выжить на ней.
Вдалеке был слышен стук копыт. Всадник, в покрытой пылью броне, с крестом на груди и в развивающемся белом плаще несся на Монтгомери, обнажив меч.
Джеймс вскинул винтовку на плечо и прицелился. Война так война, война никогда не меняется.