Стихи и миниатюры о любви 4-12 января

Захотелось написать, словно я в 1975 году и вот читаю газету "Труд", от 4 января.
Пусть она (миниатюра) называется
"С Новым годом, Бердяев!"

В окошко постучались.
Бердяев удивился, потому что обитал в однушке на двенадцатом этаже.
Он подкрался к окну и заглянул за штору, в надежде увидеть старую церквушку на той стороне проспекта, у рощицы.
За окошком висел дедок в наряде Деда Мороза.
Бердяев удивился пуще прежнего, поэтому открыл узкую створку и молча впустил старичка, который с трудом, но всё-таки протиснулся сквозь лаз и спрыгнул на пол.
- Ну? - спросил он. – Ч-чего заказывал, милчеловек, напомни!
- Вы кто, дедушка? - спросил Бердяев.
- Хто-хто! Дед Пихто! Это кака квартирка? Што шешнадцата? Хачикяны здеся?
Бердяев мотнул головой:
- Нет, сто семнадцатая, Бердяевы мы.
- Что ж ты мне голову морочишь?
Старичок полез на подоконник.
- Погоди, дед! - вдруг попросил Бердяев. - Подари мне хотя бы один счастливый день!
Дед сел.
- Ишь ты, умник какой! За просто так? Вона Хачикян...
- Бери, что хочешь!
Старичок оглядел комнатку Бердяева, хмыкнул, вздохнул, крякнул, порылся в карманах и протянул картонный огрызок с цифрами.
- На вот, телефончик! Ладная девка, сердешная. Тоже мается. Звякни ей, Любовью звать. Скажешь, от деда Пахома. Пароль така. А дальше всё от тебя зависит-то - на один день али как?
Бердяев уставился на картонку.
Но тут хлопнуло окно, и старичок исчез.
Бердяев поднял трубку и набрал номер.
- Да, слушаю, - произнёс мягкий голос на том конце провода.
И Бердяев понял, что это первое января нового года он уж совершенно точно запомнит на всю оставшуюся жизнь.

ххх

Если не знаешь, что делать,
если не знаешь, как быть,
как усмирить обиду
и как при этом не выть?

Как бы вернуть начало
и серединку потом,
когда любовь укачала,
ведь отыскала твой дом?

И было тогда так тихо,
так нежно, что мир молчал...
Но вдруг появилось лихо...
И больше дом - не причал...

Ты жди, всё вернуть возможно.
Ты верь, ведь поверить дано,
это совсем несложно.
Счастью не всё равно.

ххх

Когда строка рождается сама,
и хочется расплакаться в подушку,
представив, что тебе шепчу на ушко:
- Да-да, ты рядом! Расступилась тьма

моей души, и нет конца началу,
и свет в окне - не просто сам собою,
а для меня, ведь я того же стою,
того же мига, где любовь застала,

когда нам было всё с тобой впервые,
когда наш смех был радостным и лёгким,
и не листком исписанным и тонким,
и не шептались тени полузлые...

Когда строка рождается сама,
и ты лежишь, уткнувшись в стенку дома
не твоего привычного - другого,
то кажется, что расступилась тьма,
и только свет, и ничего иного.

ххх

А на душе печаль
внутривенная.
И за снегом даль
откровенная.

Тянет даль туда,
где печали нет,
где за морем тёмным
белый свет.

Но душе печаль
не отменить,
в даль не убежать,
не пережить,

если рядом милой
больше нет,
разве ж силой
ты вернёшь белый свет?

Поклонись душе,
погоди,
больше душу ты
не береди.

Даль вернёт
тебе белый свет,
а пока идёт
просто белый снег.

ххх

Микробаллада (нано! нанобаллада)))
об одном поэте нашего времени

в наше странное время раздоров и войн
но быть может оно было странным всегда
в дни и ночи внезапно оживших икон
и наивно-беспомощных старых солдат

верой-правдой молитвам отдавшим себя
и душой прикрывающих истинность бед
объявился пред миром его возлюбя
некий малый не менее странный поэт

вот и собственно всё
ну любил и любил
и при этом немало
сердец погубил

ххх

если вы любите - говорите об этом друг другу
берите ладонь любимой-любимого в руку
и говорите
я тебя люблю
я тебя люблю

если вы любите - говорите об этом друг другу
не превращайте молчание в муку
скажите же
я тебя люблю
я тебя люблю
я тебя люблю

если вы любите - говорите об этом друг другу
ну а если нет - возьмите себя на поруку
и уходите
идите
идите
ищите
свою любовь

ххх

Только ты и я
Только ты и я
Только ты и я
что касается нас

пусть не будет сейчас
ни мальвин ни пьеро-буратин
и пускай карабас-барабас
балаган свой заполнит без нас

Только ты и я
Только ты и я
Только ты и я
ну хотя бы на час

ххх

Любовь - странная штука. То она есть, то её нет. Мы искренне желаем, чтобы нас любили, и сами мечтаем об этом чувстве.
Влюбляемся, воспаряем к небесам, порой опрометчиво уносимся ввысь и падаем камнем, рискуя расшибиться, но выживаем, здоровью, конечно, часто причиняя вред.
Вокруг могут рушиться государства, погибают армии, научно-технический прогресс выходит на новые и новые витки этой самой научно-технической спирали, а мы неисправимы. Мы влюбляемся.
Мы не в состоянии существовать без столь пронзительного чувства как любовь. Страдая, ликуя, разочаровываясь, отдаваясь, приобретая и неизменно веря в то, что нас наконец-то посетило самое настоящее и самое искреннее, мы любим.
Чтобы потом, спустя годы, вдвоём на скамеечке любоваться седеющим морем совместно прожитой жизни. Пытаясь разглядеть горизонт, который один на всех.

ххх

Чего я жду?
О чём молю?
Чего хочу?
О чём молчу?

Лежу, уткнувшись взглядом в стену,
и слышу.
Бесподобный ветер,
январским снегом взбивший в пену
мечты, фантазии, желанья,
не ищет, он уже нашёл -
не подлежащее обмену.

Любовь,
пришедшую на смену
чему
о чём
зачем
молчу

ххх

Сила притяжения Любви равна произведению постоянной Любви и масс желаний мужчины и женщины, делённому на квадрат расстояния между их душами:
С = Л (М х Ж) : ДД

ххх

Снова в путь! Ах, пора! -
Сколько раз я писал эту фразу.
И, поглубже вдохнув, отправлялся в неведомый мир.
Чтоб героем прослыть, урезонив рабочую фазу,
вёл себя, я по сути, как самый обычный сатир.

Снова в путь! Ах, пора!..
Что ж, пора, так отправлюсь я дальше,
как обычно - шутом и поэтом беспечных страстей.
Стану ликом, быть может... а, может, душою постарше,
не приемля безумно-пустых скоростей.

Снова в путь! Да, пора.
Не спеша я пройдусь по долинам,
покорив те вершины, что выше последних побед.
Стану просто собой или даже влюблённо-счастливым,
это станет понятно потом, а, быть может, и нет.