Простая жизнь в горной глубинке

Спать легла вовремя, думала - и встану вместе со всеми, ан нет! Джетлаг, все-таки, не умеет миндальничать, не даст о себе забыть. Я в принципе его переношу неплохо, весь день бодрячком, но вот встается рано, хотя я по жизни сова. Ну, видимо, у моей внутренней  совы шарики за ролики заехали, и она вместо уханья кукарекать начала про себя. Вот такое объяснение   я для себя сделала. С пол-третьего ночи, как проснулась, сна ни в одном глазу. Ну и ладно! Пусть кукарекает, если ей так нравится!. Скоро вернусь домой, вот и отоспимся, как ей нравится. Было бы из-за чего переживать! Сижу и пишу свои впечатления, назвала их «На другой стороне планеты». За окнами – темень. Как и в доме. Ощупью пробираюсь по еще незнакомому дому племянника Миши в поисках выключателя. Как и вчера в Хьюстоне – только в районе кухни нашла. Так-с! В окна вижу снег, зима настоящая.  Север. Утренний кофе на лужайке, как вчера  в Хьюстоне, не получится! Зато какая вкуснятина меня ждет на столе! На трехэтажном блюде - разнообразные  пирожные–малютки, хворост, печеньки, палочки ореховые, шоколадные, орешки с начинкой, домашние пряники. Все в глазури, в шоколаде, в ореховой крошке…. Кондитерские мира нервно курят в сторонке.  Это великолепие своими руками сотворила моя сноха Галя, жена племянника Миши. Праздник сладкоежки!
Пока лакомилось, писала – и рассвело. И во всех окнах кухни и холла, выходящих на три стороны света, открылась захватывающая картина – заснеженные горные склоны, покрытые соснами, уходящие к небу,  величавые и прекрасные. Но ведь так не бывает! Опять я в раю, горном и зимнем. Удивительные приключения продолжаются!
За кофе рассматривала расставленные по всей кухне Галины заготовки на утро. Гастрономические планы грандиозные. На обеденном столе в тазике большой кус вырезки маринуется в специях, огромный противень с рядами уложенных на него щедрых кусков лосося занял значительную площадь кухонного островка, в большой миске рядом с мойкой еще одна рыбина малосольно готовится. Лосось не норвежский, а местный, выловленный Галиными родителями в сезон в горном озере в долине за 200 миль от Миссулы.

Чистый белый снег, по которому нынче так соскучились мы в Зауралье, лежит сейчас по всей Миссуле. Как только ночью наш самолет сел на аэродром в Монтане и, выйдя из аэровокзала,  дети увидели снег, они тут же бросились лепить снежки и закидывать ими друг друга и нас, заливаясь счастливым смехом. Ночью Миша и Галя везли нас из аэропорта домой по горной дороге, а мы любовались с серпантинов огнями ночного города внизу. А на другой день - через мост над  незамерзающей горной речкой, которую мы проезжали по дороге к дому моей сестры на другой стороне долины,  любуясь в окно машины на заснеженные, покрытые хвойным лесом нагромождения величественных холмов, великанской грядой возвышающихся по обе стороны нашего пути. Да, это именно холмы, а не горы, как объяснил мне Миша, почему–то до статуса гор они не дотягивают, хотя мне, жителю равнин и низменностей, горы всегда представлялись именно такими прекрасными гордыми громадами,  перед которыми млеешь и безропотно смиряешься, ощущая себя пылинкой в мироздании.

Третий день в Миссуле. Кайфую! Третий день живем в этой семье, а родные, как сто лет вместе!Миша – мой первый и любимый племянник. Нянчила его с рождения. Мы очень любили друг друга. После него у родителей еще родилось 8 детей. Когда его семья  уехала в США, Мише было 19 лет. В СССР он был студентом медколледжа, специализировался на зубопротезированни. Но закончить учебу не успел, а в США  не пришлось больше учиться. Стал работать на разных подсобных работах – развозил пиццу, а потом выучился на профессионального водителя. Теперь дальнобойщик – перевозит грузы по всем Штатам.

 Спала часов 12 или даже больше. Ушла к себе часов в 8-9, писала свои записки, обрабатывала-перебрасывала дневные фотки со смартфона на ноут, а это процесс длительный, ибо с Андроида на Мак, ну и уснула – глаза уже слипались. Все в доме еще вовсю бодрствовали, особенно дети. Сквозь сон что-то слышала, как Борис уговаривал Кузю лечь спать, а тот сопротивлялся, демонстрируя классическое детское «я ненавижу слово спать». Впрочем, просыпаясь ночью, Кузю все-таки спящим обнаружила (мы с ним делим одну комнату).  Проснулась окончательно уже около 10 ч. утра от пыхтения маневрирующего трака за окном – Миша пытался выехать на нем из узкого закутка-стоянки, а машина буксовала по снегу. Поехал сдавать груз, с которым прибыл в день моего приезда, три дня его держал, чтобы не отправили в новый рейс, а Мише хотелось побыть хоть немного дней с любимой тетей, то есть со мной.

Поселок наш в горах немного выше Миссулы. Вчера мы обошли его по периметру практически за час. Это участки с коттеджами разного уровня и достатка,  но гораздо скромнее, чем в Кэйти. Изгороди между соседями чисто условные:  проволока, натянутая меж столбами, либо что-то подобное. Тоже и с ограждением со стороны дороги – обзор открыт. Мы шли мимо и с интересом рассматривали, как люди здесь живут.   Дома и коттеджи можно сравнить с новыми российскими постройками на дачах – одно,-двух,-трехэтажные, есть аккуратные и красивые, но без особых излишеств, есть и жилье, переоборудованное  из старых автобусов или прицепов. На многих участках – тягачи грузовиков, встречается тяжелая автомобильная техника с навесными ножами снегоочистителей, даже мини-экскаваторы. Где-то высятся даже ангары, только непонятно, что в них может храниться. Все, что угодно, видимо. Кто-то устроил на своем участке склад-стоянку ретро-автомобилей, но не таких сверкающих и сияющих, как мы привыкли видеть на фото или выставках. Здесь автомобильная история стоит занесенная снегом под открытым небом, но это не свалка, ибо участок огорожен и машины выглядят вполне прилично. Бизнес такой, видимо.  А большая часть поселка не разделена на индивидуальные участки, а отдана в аренду под типовые дома в форме большого широкого вагона. Эти дома стоят достаточно близко друг к другу, около каждого тоже по несколько машин, но тесноты опять же нет. Мы живем в одном из них. Наши гостеприимные хозяева, Миша с Галей, купили такой подержанный дом не так давно за $30 тыс., это очень недорого, по недавнему курсу $ - это 1 млн. руб, а теперь уже за 2 перевалило. (Для сравнения – дом, который снимает Борис в Кэти, стоит примерно $ 200  тыс.) Снаружи дом отделан сайдингом, выглядит аккуратно, но без излишеств. Внутри – просторное благоустроенное жилье, квадратов 150. Большая кухня, гостиная, 2 санузла, прачечная, 3 спальни. А Миша с тестем прошлым летом пристроили еще одну уютную спаленку для дочки, в ней сейчас я обитаюсь. Дом теплый, удобный, автономное водо- и теплоснабжение, в экологически чистом горном местечке. Окна дома смотрят на четыре стороны света, и в каждом из них – неописуемо прекрасные горные пейзажи. В этом же поселке живут Галины родители и многочисленная родня, эмигрировавшая в конце 80-х годов из Белоруссии, по причине гонений на верующих в СССР. Они живут в таких же домах, работают, растят детей и внуков, встречают спокойную старость – в достатке и сытости, но без излишеств, без социальной напряженности и катаклизмов, без саморазрушающей злобы на кого-либо и без политики, свободные и спокойные, о чем нам в России приходится только мечтать.
В поселке пустынно, пока гуляли, не встретили ни одного пешехода. Но  в город ходит автобус. У Бориса появилось желание – прокатиться на автобусе – настоящее приключение! Оказывается, еще и бесплатно! Какой-то местный миллионер оплатил на год проезд всех жителей поселка, сказала нам Галя.
Но пока в город на машине нас свозила Галя. Гуляли по улицам,  постояли на мосту над бурной незамерзающей горной речкой. Дул холодный ветер, но Кузя,  который ныл до этого от скуки со стандартным «Лицо замерзло!»  тут же оживился – появилась возможность посоревноваться с Максом в игре «Кто дальше плюнет в речку!» Меня, конечно, немного шокировал этот примитив, но в чистом городе под ногами не оказалось никакого мусора, чтобы по примеру Винни-Пуха и Кристофера Робина устроить соревнование: бросать щепки под мост по течению, перебегать на другую сторону и, наклоняясь, следить: чья   щепочка выплывет из-под моста первее. А я сама тряслась немного, но не от холода, а от страха за детей, наклоняющихся над парапетом вниз. Но свои эмоции наседки старалась не выдавать – рядом с детьми мудрый и спокойный любящий отец, мой сын Борис, я должна доверять ему. А в первую очередь – Богу, и быть спокойной за всех своих многочисленных детей – троих сыновей, трех невесток и троих внуков. Поплевав в речку, пошли обратно на стоянку, заехали в супермаркет, пошопинговали насчет продуктов и сувенирчиков для России. Продукты, одежда, другие товары мало чем отличаются от того, чем торгуют в России в таких же больших магазинах. Правда, выбрала, наконец, зрелые авокадо, что в Тюмени мне никогда не удавалось – либо твердые, как алмаз, либо уже гниль. Потом ели в ресторанчике, любовались видом Миссулы с перевала. Все были счастливы, сыты и веселы. Когда вернулись, Миша забрал 4-х детей, своих и наших, и повез в спорткомплекс (бассейн + баскетбол).
Вчера после бассейна мы только поужинали, и Миша поехал на своем траке к месту стоянки груза (должен был сдать вчера, но немного проспал и не успел). А  сегодня сдавать надо в 3 часа ночи, а потом загружаться. Поспит несколько часов в кабине. А завтра снова в рейс, недели на две. В одиночку на фуре по всем Штатам и Канаде колесит, без выходных и отпусков. По горам, по долинам. По жаркому Техасу, по обледеневшим горным дорогам Монтаны, по занесенным снегом северным трассам.  А плата – 40 центов/миля. Вот такая тяжелая жизнь у дальнобойщика. Так что наше общение в его 3 свободных дня было для Миши просто счастьем. Он это непрестанно повторял.