троллейбус до кении

Мы заходим в троллейбус, который должен отвести нас до дома (нет-нет, это не в Африке, это 200 шагов от 10-й по счету остановки). Людей немного, сидят по сторонам, в каком-то ожидании, каждый о чем-то о своем. Мне кажется, что по проходу стелется негустой туман, - моргаю, чтобы удостовериться, и вот его уже нет. Достаю из сумки кошелек и монетки, но не успеваю заплатить – водитель что-то громко говорит голосом, раздающимся гулко, как из радиовещателя:
– Троллейбус идет только до Кении. Оплачиваем водителю.

Я начинаю искать глазами объявление, в котором есть номер, по которому можно звонить во время таких нарушений. Но объявления такого нет: водитель оказался находчивый. «Странно, – думаю, - вот она наша продуманная и отлично работающая транспортная система». Даже если и позвонить, ведь все равно ничего ему за это не будет, и завтра какой-нибудь такой же ушелец проделает то же самое.
Но деньги все-таки передаю в руки водителю и иду в конец троллейбуса. Мне почему-то кажется, что если откажусь оплачивать, то непременно поднимется шум. А это было бы сейчас совсем не кстати. Уж очень хочется домой.

На следующей остановке мы стоим на месте невообразимо долго. За это время успеваю согреться – даже больше, чем нужно. Минут десять едем по прямой, одна остановка сменяет другую. Достаю телефон, чтобы посмотреть время – странно, вроде бы когда мы садились, было тоже восемь часов? – а когда поднимаю глаза, то вижу, что за окном невозможно ничего разобрать. Там – туман, причем настолько густой, что непонятно, что творится за пределами троллейбуса. Когда мы выезжали, никакого тумана не было и в помине. То есть по сути его не должно быть и сейчас. Я знаю, что в таких случаях полагается паниковать, не понимать в чем дело, опять паниковать и в итоге впадать в истерику. Но понимаю, что таких реакций у меня сегодня не предвидится. В голове лишь какое-то холодное и отстраненное понимание того, что клочья серых облаков плотно обступили нас за считанные секунды, и перемену эту я каким-то образом прозевал. Ну вот. А так хотелось домой.

Мы едем так, не видя куда, чувство времени нас совершенно покидает (я почему-то понимаю, что все пассажиры сейчас чувствуют то же самое). Проходит может полчаса, а может - полдня.
Через эту отстраненность я успеваю увидеть, как передняя дверь открывается и входят две женщины в форме рабочих транспортного управления. Как мы остановились, и остановились ли вообще – я не заметил.
Они о чем-то говорят с водителем. Тот явно недоволен, но старается не подавать виду. Смеется, и я понимаю, что он уверен, что они не могут ему ничего сделать. Но в его голосе есть еще что-то такое, неуловимое – я думаю, это досада пополам с горьким чувством проигрыша. Он с неохотой диктует десять цифр, когда женщины спрашивают его номер. А потом улыбаются и неспешно выходят из троллейбуса.

За окном также неожиданно рассеивается туман, и я вижу, что следующая остановка – моя.
Я встаю, оглядываясь по сторонам – все пассажиры сидят точно так же, как сидели раньше.
Выхожу нетерпеливо, пробираясь сквозь проход, ведь нестерпимо хочется домой.