Виктор-хромой...

Это прозвище надежно приклеилось к нашему соседу, Виктору. Так его звали не только члены нашей семьи, но и другие соседи. Среди них многих звали Викторами, поэтому почти у всех были свои какие-нибудь прозвища. Например- "Виктор-шпак" совсем рядышком жил с нами, через забор. Держал голубей и его знали почти все таксисты города. Садилась я, например, в такси и говорила: «На Алтайскую». Таксист вопросительно смотрел на меня- к "Шпаку", всё! Сразу таксисту становится понятно,куда именно ехать.

Но вот случилась однажды незадача. В голубятню, с горы без тормозов въехал "КамАЗ"- погибли голуби, но зато голубятня была на пути к дому и спасла людей. Все это произошло ночью. На Виктора-шпака жалко было смотреть- тяжело он переживал утрату своих голубей.

Виктор-хромой как-то по пьянке сломал ногу, ходил в гипсе на костылях, потом с костылем, потом без него, но немного хромал. Давно это было,  нога зажила, а прозвище "Виктор-хромой", осталось.

В ту пору, когда мама жила одна, она часто обращалась к нему с просьбой помочь по хозяйству, то забор поправить, то утюг отремонтировать. Мало ли в собственном доме дел, которые не по силам женщине. Виктор же был безотказный, всем помогал. Руки у него были золотые, был мастером, хоть по дереву, хоть по металлу.
 
Мы с мужем переехали из Архангельска и стали жить в родительском доме с моей мамой. Дом был расположен в Мефодиевском районе города, недалеко от подножия горы. Участок у мамы для города большой, двенадцать соток. Много цветов, винограда. Сад и огород. Моему мужу нравилось возиться по хозяйству. Мы приобрели кроликов, кур и даже пытались выкормить поросенка.

По весне деревья распускали свои новенькие светло зеленые листочки и радостно тянулись к солнышку. Сад как будто заново рождался вместе с природой.
 
Летом мы почти не заходили в дом. Готовили на летней кухне, под беседкой из винограда стоял огромный стол, за которым мы обедали, у нас зачастую было много гостей. За этой кухней располагался летний душ. От цветов исходил приятный аромат, вечером выделялся запах ночной фиалки. У нас была возможность много времени проводить на воздухе.

Виктор-хромой был у нас частым гостем. Ему тогда только-только стукнуло пятьдесят. У него были выразительные голубые глаза, среднего роста, с волнистыми волосами, правильными чертами лица, худощавый. Голос приятный. Женщины на него оглядывались.

Жил Виктор с женой, которая фигурой, наружностью — полная ему противоположность. Татьяна, так звали его жену, была толстая с букетом всевозможных болячек. Её мучило давление, сахарный диабет и астма. Родила она ему двух сыновей, которые выросли и выпорхнули из родительского гнезда. Сыновья жили в других городах у своих жён, редко когда приезжали в гости.

Виктор-хромой работал на водохранилище по  сменам. В свободное время помогал соседям, любил грибы собирать в лесу, много знал грибных мест, но никогда никому их не показывал. Его Татьяна негде не работала, в доме было неуютно и неопрятно. Она целыми днями лежала.

Виктор не любил свой дом, старался уйти куда-нибудь, или уйти в запой. Лично я пьяным его не видела, но слышала. Пил он в одиночку, дома втихаря, за что и поплатился. За прогулы уволили Виктора-хромого с работы.

Мы задумали выполнить реконструкцию родительского дома. Виктор-хромой предложил свои услуги. Гордыня часто не позволяет согласиться с мыслью, что кто-то другой, кроме него самого, может предложить что-то дельное. Это - как в футболе, все болельщики лучше тренера разбираются, так и в богословских вопросах, каждый "сам с усам!". Однако мой муж и я прислушивались к советам Виктора, так как понимали, что он больше нас разбирается в строительстве.

Они вдвоём с моим мужем, разобрали крышу, подняли стены, возвели новую крышу. Затем мы пристроили кухню с санузлом, наружные стены обложили кирпичом, развели трубы под землёй для водоснабжения дома, сделали септик. Я ушла в декрет, родился у нас сын. Сын весь день спал в коляске под навесом, у меня появилась возможность помочь со строительством. Мне доверили выполнять расшивку швов. Виктор-хромой специально для этого сам сделал вогнутую расшивку. Показал мне, как выполнять правильно расшивку стен. Я справлялась с заданной задачей, стены приобрели красивый, законченный вид.

Рассчитывалась с Виктором-хромым я. Пока он работал, денег не давала, покупала продукты и мелочи по хозяйству, все "взачёт" оплаты. Время от времени давала денег, которые уходили у него на выпивку. Проходило три-пять дней и он вновь приобретал человеческое обличие.
 
Мы же все уникальны, каждый по-своему. Я это точно знаю! Человек с момента своего рождения является исследователем, экспериментатором, открывателем, изобретателем. Виктор-хромой оказался личностью многогранной, всесторонне одарённым. Удивляло то, что природа наделила его многим качествам, которые он в жизни так и не реализовал. Читал взахлеб, у нас было много книг, он пользовался нашей и городской библиотеками. Любил со мной беседовать. Затрагивали разные темы от политики до воспитания детей.
 
Виктор-хромой мечтал, что и собственный дом он переоборудует, благоустроит, тогда может и сыновья станут жить с ними. Скучал он по сыновьям и внукам. Мне казалось, что не сложилась у него семейная жизнь, может оттого и пил. А там, кто его знает. Наша знакомая в подобных случаях говорит: «В каждой избушке — свои погремушки.»

За три года, пока мы жили в родительском доме с Виктором-хромым виделись и общались часто, да и дом наш родительский приобрёл уже новый облик.

На работе мне выделили двухкомнатную квартиру со всеми удобствами, жаль было покидать родительский дом, где многое было сделано своими руками. Но новое манило. Конечно, мы заселились в квартиру.

Виктор-хромой и там помогал нам обустроить квартиру. Застеклил лоджию, утеплил входную дверь, всего и не перечислишь.

Как гром среди ясного дня стало для нас известие, что Виктор-хромой... умер. Оказалось, отравился палёной водкой. Так нелепо и так рано оборвалась его жизнь.
 
Каждый человек, появляющийся в нашей жизни — учитель! Кто-то учит нас быть сильнее, кто-то учит быть мудрее, кто-то учит прощать, кто-то учит быть счастливым и радоваться каждому дню, кто-то вовсе нас не учит, он просто ломает нас, но и от этого мы получаем опыт. Нужно ценить каждого человека, даже если он появился на мгновение. Если он появился, то это уже неспроста.

Неспроста, память об этом удивительном человеке- "Викторе-хромом" живёт в наших сердцах.