Распределение

         Окончив институт и успешно обмыв диплом с друзьями в гостинице «Пулковская» в зале «Турку», я уехал по распределению работать и создавать ВВП нашей страны в маленький районный городок в Ленинградской области. Энергии было много и настроение было отличное.

         Поселили меня в девятиэтажном общежитии  напротив автовокзала. Работал я энергетиком на руднике. Сначала было скучно, ведь я никого не знал в этом городе. Стал ходить в бассейн два раза в неделю. Однажды  меня просквозило после бассейна, и я простудился. Пошёл к врачу, выяснилось, что у меня гайморит. Положили меня в больницу. А тут приехал ко мне  отец. Жил он в моей комнате и каждый день меня навещал. Неудачно всё так получилось. Отец через неделю уехал, ему надо было возвращаться домой, отпуск заканчивался.

         Я лежал в ЛОР отделении. В палате было 8 человек, трое из них дети. Один был мент. И один мужичок после третьей ходки. Он то и устроил нам порядок. Дежурили все по очереди, даже дети. Беспорядков не было. В девять часов вечера каждый день мы накрывали у себя в палате большой стол, сваливали все угощения, которые нам приносили родственники и друзья, садились и начинали пировать.

         Мент с ходоком спали рядом, кровати у них были по соседству. Ходок лежал с носом, а мент с ушами. В общем один бегемот со шнобелем, другой слон с огромными ушами. Они между собой часто играли в шахматы. Но мент так ни разу не выиграл у ходока. Были, конечно, ничьи, но ходок ни разу не проиграл. Как потом он рассказывал, что научился играть в шахматы в тюрьме. А на зоне проигрывать, во что бы то ни было никак нельзя.

         Лечила меня молодая врачиха. Хорошая женщина, я не спорю. Она мне сделала пять проколов моей бедной носовой перегородки. Я всегда боялся врачей. Я  их боюсь с детства. Так вот, когда я приходил к ней в процедурный кабинет она, указывала мне на стул возле стены. Я садился, а врачиха садилась напротив меня, разводила свои красивые ноги и коленками зажимала мои ноги как клещи, а мою голову крепко прижимала к стене, чтобы я не рыпался. И толстой кривой иглой хладнокровно меня пронзала. Мне было хорошо. Но еще лучше становилось, когда врачиха вынимала иглу.
 
        «Когда же это все закончится?» - думал я, вытирая сопли.

         Но всему когда то приходит конец.

         Через две недели меня выписали. И я снова приступил к работе.

         Дальше дела пошли веселее, я познакомился с такими же выпускниками институтов, которые жили в моём общежитии. Один был из  Сумгаита, двое после Ленинградского университета и двое после Московского. В общем, компания подобралась что надо.

         Мы устраивали грандиозные чаепития и вечеринки, холлы у нас были большие и просторные с лоджиями. Ездили в Эстонию по разным городам, ходили в рестораны,  и т.д.

       - Когда же мне дадут квартиру? - спрашивал я у администрации комбината, отработав год.
       - Лет через пять, - равнодушно отвечали мне.

         Это меня совершенно не устраивало.  И я нашёл работу в Ленинграде, написал заявление по собственному желанию и думал, что будет всё хорошо. Тем более что меня периодически лишали премии.

         «Зачем им такой плохой работник?» - думал с надеждой я.

          Но не тут то было! Когда я решил уволиться, отдел кадров навёл справки обо мне, и вдруг выяснилось, что я оказывается супер работник  и кроме меня больше на комбинате таких специалистов не существует!

        - Как же так? - с недоумением спрашивал я. - Вы меня гнобите, лишаете премий и вдруг, я оказываюсь просто незаменимым работником!?
 
          На что чиновники администрации хлопали глазами и твердили, что по закону   я должен отработать у них три года, а потом катиться куда пожелаю. Но я стоял на своём.

         - А вы знаете Сашу Шакина? – с интересом спрашивали они у меня.
         - Да, конечно знаю. Мы живём в одном общежитии, - отвечал я.
         - Вот мы его никак не можем уволить, - с раздражением говорили мне в администрации.
         - Так увольте меня, - говорил я, - какая вам разница?!
         - Нет, - с издёвкой отвечали мне в администрации комбината, - мы хотим именно ЕГО уволить.

         Здесь надо отметить, что у нас в общежитии действительно жил Саша Шакин. Он тоже был молодой специалист после окончания  Московского института.

         Саша Шакин работал очень грамотно, вернее не совсем работал. Два раза в месяц по пятницам он  после обеда уходил домой. Там Саша быстро мылся, брился и садился в поезд.  Рано утром в субботу он выходил на перрон Ленинградского вокзала в Москве. Там Саша кутил два дня со своими друзьями и снова возвращался в наш городок. На работу он приходил в понедельник к обеду. Вот его не могли никак  уволить, хотя очень мечтали об этом. А писать заявление по собственному желанию Саша  категорически отказывался. Он же не прогуливал! Саша опаздывал или раньше уходил с работы. Копали под него со всех сторон, но Саша был грамотным человеком. В таком ритме он отработал положенные три года без единого прогула.  После этого Саша сам уволился и куда-то уехал. На комбинате, наконец, то все перекрестились, сходили в церковь, поставили свечи и с облегчением выдохнули.

        А еще у Саши Шакина была одна вредная привычка. Он любил занимать деньги, а потом не возвращать долги. Причём найти Сашу, и востребовать долг было делом не простым. Когда он был дома, то закрывался и никому не открывал дверь своей комнаты. Типа - меня нет дома. А вот когда Саша уходил куда-то, то дверь не запирал.  Типа - я  где то здесь и ни от кого не прячусь, а то что вы меня не нашли то это ваши проблемы. Вот такой удивительный человек был Саша Шакин.

        Итак, что же было дальше? А дальше администрация комбината резко изменила тактику по отношению ко мне. Поступило первое предложение перейти работать в управление в отдел главного энергетика специалистом. Я отверг это предложение. Далее мне предложили место преподавателя в колледже. Я отказался. И наконец, апофеозом этого цирка было предложение должности главного энергетика турбазы комбината. Думаете, я согласился? Конечно, нет. Ведь я хотел уволиться не потому, что хотел стать главным энергетиком турбазы!

         Через некоторое время мой начальник  подписал мне заявление, начальника отдела кадров я уговорил. Осталась последняя инстанция - зам. генерального директора по кадрам и быту Амиров.

        Дяденька Амиров был тучный и маленького роста человек. Поэтому мне было тяжело с ним бороться. Комплекс неполноценности как у Наполеона, знаете. Я ходил к нему два раза с заявлением, он орал на меня топал ногами, и говорил, что это случится только через его труп.

       Выждав неделю, я пошёл к  Амирову в третий раз. Зайдя в кабинет, я снова увидел его. Амиров сидел, положив живот на стол и как обычно скучал.

       - Подпишите, всё равно я у вас работать не буду, - сказал я, положив заявление к нему на стол.
       - Ну что вы ходите? - нервно сказал Амиров, отодвигая моё заявление, - всё равно я вам не подпишу, я же сказал.

        Я сел на стул.
 
     - Идите, работайте, - сказал Амиров и стал от скуки и полного безделья смотреть в окно.
     - Я никуда отсюда не уйду, пока вы не подпишете заявление, - сказал  я твёрдо.
     - Я сейчас милицию вызову! - заорал он и стал краснеть, пыхтеть и  раздуваться.
 
       Тогда я медленно встал и  взял в руку огромную хрустальную пепельницу, которая лежала на его столе. В этот момент я был совершенно спокоен.

      - С какого числа вам подписать? – Мгновенно работая на опережение, спросил Амиров, пододвигая моё заявление к себе.
      - С завтрашнего дня, - также быстро ответил я.

       Заявление  сию секунду было подписано. Я положил пепельницу на место и отправился в отдел кадров. Начальником  отдела кадров была женщина. Увидев меня в прекрасном настроении, она сильно удивилась, т.к.  была уверена, что Амиров не подпишет мне заявление.

      - Повезло вам, - мечтательно и  с лёгкой грустью сказала она и посмотрела, куда-то вдаль.

        На следующий день я получил трудовую книжку и уехал в Ленинград.

        Как только я уехал, Петя Голубев, он тоже был молодой специалист и жил со мной в общежитии, написал статью в местную газету. И через год всем оставшимся молодым специалистам выделили квартиры. Но я до сих пор ни о чём не жалею...