Этажи

В детстве, я засыпал под громкие вопли Леонида. Иногда, завывала его мать Клавдия. Обеих лупил водитель скорой помощи Степан.  Папаша Леонида всегда был не в духе. Он много пил и имел злое красное лицо. В те времена я увлекался литературой описывающей жизнь римских легионеров: трибун бил новобранца по лицу и, если лицо краснело, его брали на работу. В тех книжках ничего не было сказано о легионерах пьяницах, и, совершенно точно, сосед сверху не продержался бы там и дня.
Клавдия, Леонид и Степан Мурло донимали меня по ночам.
Пришло время, и я уехал жить в другой город. Там поселился в доме на седьмом этаже. Через месяц другой, мне стало понятно, что донимаю соседа на этот раз я. Часто мои гости сильно шумели: пели хором, танцевали, топали ногами. Имя соседа я узнал тогда, когда он пришел как-то поздно вечером меня бить. Это был здоровый детина по имени Захар.
Позже, я сменил квартиру.
Новое жилище нашлось в спальном районе. Тонкие бетонные стены, отсутствие звукоизоляции и присутствие громогласной вентиляции – главные отличительные особенности той коробочки. Вентиляция приносила в мою туалетную комнату все сплетни из темной души водилы Газели с рыхлым лицом по имени Саша в виде злобной, невыносимой матерщины. Крики, как гири, падали на потолок сверху. И, как водится, к водиле примешивались голоса домочадцев, которые месили тесто истерики, не подозревая, что оно шлепается мне на уши.
А вчера, я сидел у Леры в сталинской высотке на двенадцатом этаже и пил чай. На ее бледном лице лежала печаль. Две белые собаки сидели рядом и преданно смотрели на ее кудрявые локоны.
Некто бандит X. , владелец сети казино, скупил два этажа снизу и чуть что (собачий лай, хлопанье дверей) прибегал с пистолетом и грозился всех замочить.
- И ведь, знаешь ли, он не шутит, - печалилась дальше Лера.