Глава 4. Пионерский костер

-Так, все на месте? - Митя оглядел нас. - Стихи выучили, песни выучили?

-Да, да! - загудели ребята. -Всё помним, Митя. Не подведем, не бойся!

-Да я и не боюсь. - Рассмеявшись, Митя привлек к себе тоненького Севу Малютина. - Я же вас, как свои пять пальцев, знаю и уверен в вас, как в себе самом. Только чур, вперед не выскакивать, а только когда позовут. Васёк, следи за этим!

-Слушаюсь! - Трубачёв  приложил руку к голове, шутливо отдавая честь. Я дернула его за рукав:

-Васёк, к пустой голове руку не прикладывают, когда честь отдают. Запомни.

Мы построились и двинулись к поляне, на которой уже был сложен костер. Нас ждали местные колхозники и пионеры. Был там и Степан Ильич.

-А, пришли? - Он сощурился и ласково поглядел на нас. - Ну, москвичи, чем нас порадуете? Танцы, песни будут? Про Москву нам расскажете?

-Расскажем, расскажем!


...Птицей взметнулось вверх оранжевое пламя костра. Зажигал его Саша Булгаков. Как я ни упрашивала Митю доверить это дело мне, брат наотрез отказался. Поначалу мне было обидно, но потом обида быстро прошла.

Я сидела на бревне рядом с Валей и Нюрой. Саша Булгаков, держа на коленях черноглазого мальчика, о чем-то говорил с ним.  Мазин следил за тем, как рассыпаются в небе жаркие искры от костра. Коля Одинцов что-то шептал, глядя в огонь. 

-Сергей Николаевич,- Игнат несмело тронул нашего учителя за руку - а расскажите нам про Москву. Мы же ее не видели ни разу. Красивая, наверное, она?

- Красивая. Все краше и краше становится наша столица с каждым годом. - с гордостью произнес Сергей Николаевич. - Дома новые строят, улицы каждый день подметают, клумбы с цветами делают. А по ночам видно красные звезды на башнях Кремля. Люди в Москве живут добрые, хорошие. Они всегда готовы помочь, если случится несчастье, и порадуются за успехи других республик и городов.

Я с удовольствием слушала эту маленькую речь. Мне пришлось побывать в Москве несколько раз, и навсегда запомнилась Красная Площадь, Большой театр, Кремль с его башнями...

-Ох, как здесь хорошо... - Валя прижалась ко мне. - Ань, тебе тут нравится?

Я кивнула с улыбкой:

-Да, Валюш. Век бы отсюда не уезжала. И родителей бы сюда привезла, чтобы полюбовались на Украину.

Тут же я прикусила язык, с опаской поглядев на подружку: Валя была из детского дома, родителей у нее не было. Но Степанова словно не заметила моей оговорки.

Мы пели песни, играла заливисто гармонь. Вот пустилась в пляс жена Степана Ильича - Татьяна. За ней в круг вступил и ее сынок - Жорка, но быстро сбился с такта. Ребята весело смеялись над тем, как он задорно дрыгал ногами и валился на спину.

Я оглядывала товарищей. В отсветах костра их лица словно горели внутренним огнем. Так славно было сидеть, слушать чудные, напевные песни на украинском, разговаривать с Игнатом о наших школах.. Иногда я ловила на себе взгляд Мити: он кивал мне и улыбался уголками губ.

Еще было светло, но кое-кто из ребят уже клевал носом.

-Нам, наверное, пора уходить. - Сергей Николаевич поднялся на ноги. - Завтра местные на сенокос уйдут рано утром, пусть отдыхают перед работой.  А мы - он хитро улыбнулся нам.  - Мы завтра будем готовиться: в поход, в лес пойдем!

-В поход, в поход! - загалдели пионеры, обступив Сергея Николаевича. - И вы с нами, Сергей Николаевич? Вы пойдете?

-Нет, друзья мои. Я с отцом на пасеку поеду. Там старый друг его живет - Иван Матвеич. Вместе они с моим стариком в Гражданскую воевали. А потом я его к вам привезу, чтобы Иван Матвеич рассказал вам о той войне.

Вновь слово "война" царапнуло мой слух. Днем Сергей Николаевич и Митя тоже вели речь о войне. Может, про ту, Гражданскую, они и говорили?

-Всё, ребята, - торопил нас Митя. - Давайте по комнатам расходитесь. Нам завтра собираться в поход.

Девочки и мальчики убежали в школу, оживленно обсуждая завтрашние сборы. Я же осталась на крыльце и, сев на ступеньки, глубоко вдохнула душистый воздух. Пахло медом, цветами, немного тянуло гарью от уже погасшего костра.

Рядом со мной сел неслышно подошедший сзади Митя. Я повернулась и молча прильнула щекой к его плечу. На людях мне почти не удавалось приласкаться к брату, да и Митя сохранял нейтралитет. То, что мы родственники, в школе и отряде знали только Сергей Николаевич и его отец - Николай Григорьевич. Для всех остальных я была просто пионеркой, а Митя - вожатым и комсомольцем.

-Ты загорела так... - Брат погладил меня по голове. - Мама тебя увидит - не узнает. Скажет "Что за девочка к нам приехала? Может, она из Африки? А Анечка моя где? Неужели на эту негритянку поменяли?"

-Да ну, перестань. - Я тихо засмеялась. - Тебя тоже родители не узнают. Зачем ты голову обрил? Такие волосы чудные были.

Действительно, мой брат обладал красивыми, льняными волосами. Мне нравилось, когда он откидывал назад все время лезущую в глаза длинную прядь. А к его бритой голове еще не успела привыкнуть.

-Жарко с ними... -Митя поморщился. - Да и возни: причесывать, мыть. А побрился - и все легче. Иди спать, Анюта.

Я встала и пошла в свой класс, где уже давно мирно спали девочки. Так мне и не удалось поговорить с Митей о том, что я слышала...