Радуюсь снегу, глядя в окно

 РАДУЮСЬ СНЕГУ, ГЛЯДЯ В ОКНО…
Смотрю я телевизор и диву даюсь. Чуть снег пошел – уже – «караул!», уже - стихия! Ужасаются: пол месячной нормы снега выпало, месячная норма... Снег с дорог сдвигают, грузят в самосвалы и увозят, тротуары чистят, песочком посыпают. У телевизионщиков это чуть ли не самая важная тема. Да оно и понятно. Километровые транспортные пробки образуются! Бестолковые водители не обращают внимания на прогноз погоды, едут, когда им вздумается. А потом сидят в заносах, проклиная спасателей. Иногда и погибают!

А моя молодость прошла без всего этого. Да не где-нибудь, а в Сибири. В то время, в пятидесятых годах, люди в основном пешком ходили. Я жил в провинциальных городах и райцентрах. А народ именно там и находился, в столицах если один процент населения проживал, и то хорошо. В наших краях в лучшем случае пускали бульдозеры по главным дорогам.  А в худшем – люди лопатами разгребали сугробы.
 
Легкового транспорта тогда почти не было. Работали государственные автоколонны грузового транспорта. Если уж возникала необходимость ехать зимой, то только колонной в несколько автомобилей. Николай, мой хороший знакомый, рассказывал, как он работал водителем в то время.

- Переночевали мы в одном селе, утром позавтракали, стали прогревать моторы, чтобы отправиться в путь. А предстояло преодолеть «долину смерти» между Усть-Калманкоой и Алейском. Это такой участок трассы, где даже в ясную погоду всегда дует ветер. 

А Иван, старший наш товарищ, ходит вокруг, покуривает и машину не готовит к поездке. Мы стали спрашивать, что он задумал.

- Не надо сегодня выезжать, ребята, - сказал он.

- Это почему же? На небе ни облачка, дорога накатана. Чего нам ждать тут?

- А вы присмотритесь. Видите, вон, на сарае? Ветер соломку шевелит. Погода испортится. Надо переждать.

Мы так дружно смеялись! Над тем, что «соломка шевелится»! Как ни уговаривали его, он не сдавался, ушел в избу и улегся отдыхать.

 А мы поехали. И оказалось, что вышло, как он сказал. Где-то посредине «долины смерти» уже оказались, когда ветер усилился, снег повалил. Дорогу сразу перемело, машины стали. Мы дружно взялись за лопаты. Прокопаем в свежих сугробах метров сто, начинаем движение. Весь день мы так копали и ехали – короткими рывками. Понимаем, что скоро весь бензин сожжем. Прекратили борьбу, собрались по несколько человек в кабины и коротаем ночь.

- Ну как: «соломку шевелит»? – шутили мы, окликая друг друга. И снова хохотали. Теперь уже над самими собой.

- А Иван-дурак на печи теперь лежит! – с завистью говорили мы.

Утро встретили не отдохнувшими. Попытались снова сугробы расчищать. Но уже без былого энтузиазма. Сказывалась усталость. Понимали, что без помощи дорожников нам не пробиться. Прогреваем моторы, готовимся. Ждем только, чтобы дорожники большие заносы расчистили. Часов в десять утра дошел до нас бульдозер из села, откуда мы выехали. И подъезжает к нам Иван. Вышел из кабины и спрашивает бодренько:

- Как ночевали, земляки!

Нам побить его хотелось, но он ведь нас честно предупреждал, даже отговаривал! Вот тут мы, молодые, и убедились, что значит житейский опыт и наблюдательность! Без них в Сибири пропадешь!

У меня был свой небольшой опыт преодоления зимних сюрпризов. Например, ходьбы по нечищеным тротуарам, утрамбованным пешеходами.  Такие дорожки в некоторых местах напоминают дюны и барханы. Пожилым людям, конечно, трудно по ним ходить, а нам, юношам, это даже  развлечение. С горки бежишь, чтобы другую горку взять с разбега. А то и катишься на обуви, много таких раскатанных дорожек на пути.

Если снег не идет, значит – морозы! И с ветром. По открытым местам поземка пробегает. Бывало, в Киселевске, это в Кемеровской области, выйдешь на перрон из теплого вагона поезда, а на улице градусов тридцать с лишним. Транспорта к поезду, естественно, никакого: дороги не чищены. И пассажиры вдоль железной дороги, безропотно, по высокой насыпи и по шпалам устремляются в город.

А на мне шинель студенческая, суконная, без подкладки, пиджачок тоненький да рубашка ситцевая. Холод сразу меня узнает и начинает донимать. Но меня трудно заморозить! Я сразу осматриваю пассажиров: у кого чемодан тяжелый? Ему и иду помогать.

Помню, подошел к пожилой женщине. Ей это непривычно. Первый раз в жизни предлагают ей помощь. Она смотрит на меня с подозрением. Потом, видимо, определяет, что с таким тяжелым чемоданом убежать я не смогу: маленький, щупленький. И позволяет понести эту тяжесть. А мне только этого и надо!
С грузом идти тепло! Перекидываю чемодан с плеча на плечо, покряхтываю. Женщина уже даже сочувствует, начинает уверять, что и сама донесет – полдороги осталось. Боится, что я денег попрошу. В моих-то руках чемодан легким кажется! А я не расстаюсь с ним до самого города. А там дороги хоть как-то почищены и автобусы ходят. Да и мне до общежития недалеко. Отдал я ей ношу, она так и согнулась под тяжестью. Искренне сказала:

- Большое спасибо!

- И Вам спасибо! Хорошо разогрелся!

Однажды так же сошел с поезда в морозный день и вижу, что совсем молодая девушка еле справляется со своим тяжеленным чемоданом. Как мне повезло, думаю! Эта ни секунды не колебалась, позволила мне нести чемодан. А он действительно против своих габаритов раза в два тяжелее. Идем мы не спеша, я греюсь тяжестью и мускулы накачиваю. А девушка цветет от счастья. Вот как бы она добиралась? А её никто не встречает. Едет к брату.

- Если не секрет – что там, такое тяжелое, в чемодане?

- Посуда фарфоровая. Я в детском садике работала. Уволилась. И как подарок везу семье брата посуду.

«Выходит, ворованное я несу?» - подумал я. «А какое мне дело? Есть кому разбираться!» А девушка красивая. Слово по слову, и мы уже почувствовали, что нам следует еще раз встретиться. А тут уже и городской автобус подошел. Я поставил в него чемодан, прощаемся. Но, видимо, долго. Водитель закрыл двери и поехал. Мы давай барабанить кулаками по кузову! Открыл он дверцу, я помог девочке быстренько забраться в салон. Она еще раз махнула рукой и уехала. Ни адреса, ни имени. Зато тепло мне, не чувствую мороза! И от нагрузки, и от общения!

Среди зимы познакомился я с местной девушкой. Теперь в памяти только имя осталось – Галя Школа. Фамилия меня смешила. А жила она на краю города в частном доме. Одета в шубу, в шали, как в коконе. Только личико смазливое открыто. Встретимся где-нибудь в центре города, а потом я её провожаю по этим сугробам. Идем и мечтаем: скорее бы лето! А обратно не иду, а лечу! То с сугроба вниз, то в горку вверх!

Один сугроб особенно высок и крут. Снег плотный, Но и это для меня не препятствие! Взлетел с разбегу и остановился. В это время другой человек добрался до средины сугроба, поскользнулся и оказался внизу. Я стал наблюдать. Он снова осторожно продвигается, ища опору под ногами. Две трети преодолел и снова вниз скатился.

- Помоги мне, парень, я уже полчаса бьюсь, а подняться не могу, - обратился он ко мне. Ночь была светлая, и я разглядел, что это был человек в матросской форме. Ботинки его оказались слишком скользкими. 

- Я иду в компанию, возьму тебя с собой как друга. Там нас накормят, напоят. Помоги мне.

Не бросать же человека на дороге? Я спустился вниз и стал страховать каждое его движение. И когда он поскальзывался, я его удерживал, не давал падать. Так мы и выбрались на сугроб. Нам некоторое время было по пути, потом он должен был идти в переулок.

- Пойдем со мной! Ты студент? А студенту никогда не помешает лишний раз покушать. Пойдем, не стесняйся! Я тебя накормлю, напою. Ты же меня не бросил! Спасибо!

А мне не хотелось идти с незнакомым человеком неизвестно куда. И всё же мы пошли вместе. Скоро вошли в частный дом. В нем было полно людей.

- Раздевайся, будь как дома! – говорил мне попутчик. Я повесил на вешалку шинель и шапку, присел недалеко от двери. Матрос со всеми стал здороваться, обниматься. И многие поглядывали на него с недоумением. В другой комнате был накрыт стол. Все степенно стали рассаживаться. Ко мне никто не подходил, меня как будто не было. И мой спасенный тоже забыл обо мне. Я не стал засиживаться. Вспомнил поговорку: «На чужой каравай рот не разевай!» Оделся и молча вышел. Так и ушел к себе в общежитие. Я же не за угощение выручал матросика, а как человека в беде. Это он уговорил меня пойти с ним. Так что всё в порядке, никто никому ничем не обязан.

 Остались только воспоминания о тех зимах. Теперь я живу на юге. Включил самый популярный Украинский телеканал. А там шестеро собкоров по очереди докладывают, какая погода в их городах. Где-то снег еще идет, где-то перестал и уже дождь. И это в Крещенские дни! Звонил бывшим землякам - сибирякам. Там ударили крепкие морозы, не подвели. Но и они быстро сменятся на оттепель.

Да, теперь и климат другой, и люди уже другие. Редко встретишь одногодка. И стран стало много, а был один СССР! Будем жить дальше. Хочется посмотреть, что там – впереди? А пока я вспоминаю молодость, глядя через окно на чистый, белый снег.