Проект Терра. Глава 15. В пещерах

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/01/14/1921

Глава 15. В ПЕЩЕРАХ

1

          Приполярный восход над Сейд-заливом поражал своей красотой. Восток постепенно наполнялся нежно-розовым сиянием, растекающимся по насыщенному голубым цветом небу, но ближе к середине сохранявшему синий тон. Я считал, что пыль равномерно распределилась по всей атмосфере Киэты, но оказалось водняки, каким-то неизвестным даже нашей науке способом, умудрялись держать лазурно-чистое небо над своими городами. Соответственно, и растения, и животные в этих зонах начинали понемногу восстанавливать привычный им ритм жизни.
          Небольшая серая птаха прыгала по камню, обрамлённому мхом, и искоса поглядывала на меня. К счастью, по дурной привычке Аштара, я снова захватил в карман куртки парочку печенюшек, и теперь птичка пыталась незаметно подкрасться, чтобы схватить один из кусочков, которые я набросал на землю, увидев, что мой недоеденный завтрак может кому-то пригодиться. Наконец, голод взял своё, и малышка, мелькнув серой тенью, схватила кусочек побольше и скрылась в распускающейся кроне дерева, которое росло на самом краю обрыва. Проследив за её полётом, я понял, что она понесла добычу птенцам, и подумал о том, как трудно будет нам отлавливать всех уцелевших представителей животного мира, чтобы они безопасно могли переждать поток очищения. Ведь ещё ни разу за весь Проект планету не погружали полностью под воды океана.
          Тем временем Анарт понемногу осторожно выпускал из-за горизонта свои лучи-разведчики, как бы опасаясь, что и на него может обрушиться отнюдь не праведный гнев человека, но с каждыми сутками свет звезды становился всё ярче. Приполярное утро постепенно набирало силу. Полный рассвет должен был состояться со дня на день, и потом ещё около десяти дней понадобится Анарту, чтобы поутру начать отрывать свой диск от линии горизонта. Множество зорь уже было этой весной, но время, когда начнётся длинный, полярный день, ещё только приближалось.
          Несомненно, такое своеобразное поведение светила не могло не найти отражение в культуре и обычаях народов, проживающих в циркумполярной зоне. К сожалению, людских поселений вблизи спокойных вод Сейд-залива было очень мало, а ещё ближе к северному полюсу их вообще не было. Но те общины кэло, что осмеливались селиться на этих землях, постепенно, всё больше с каждым последующим поколением перенимали сказания водного народа о том, что по весне тридцать сестёр зорь небольшими группами продвигаются в своём небесном путешествии к одной, лишь им известной, общей цели. И это те же зори, которые, созданные богинями света и любви, озарили первые дни рождения этого мира. 
          Чирикнув, птичка сообщила, что вернулась за добавкой, и причём не одна. Решив не жадничать, я разломал вторую печеньку и положил на камень, чтобы птичьему семейству легче было собирать крошки. Обрадованные птахи возвращались ещё раз пять, пользуясь возможностью пополнить свои запасы. А я вновь задумался о проблемах, связанных с обеспечением всем необходимым выживших на планете людей. Это было гораздо сложнее, чем покрошить печенье.
          Стараясь меня не беспокоить, хотя я и не просил уединения, Аиэ и двое охранников устроились чуть поодаль на скоплении валунов у самого обрыва. Наблюдая за выражением лица ралейца, можно было смело заявить, что природа восстановленной части Киэты произвела на него достаточно сильное впечатление. В принципе, и мне всегда нравился пейзаж Сейд-залива. Крутые скалистые берега, поросшие мхом. Редкие, но величественные вечнозелёные деревья, испускающие терпкий аромат растительных смол. И конечно, каждый восход, уходящий в даль океана и длящийся в циркумполярной зоне более тридцати дней. И сейчас мы находились на территории очень длинного утра, окрашивающего воды залива лёгкими золотисто-розоватыми бликами, но так и не показывающего полный диск звезды, дарующей свет этом миру.
          Более трёх тысяч лет назад я в последний раз был на берегу Сейд-залива. За это время многое изменилось. Лес, окаймляющий тёмные глубокие воды, отодвинулся, обнажая прибрежные скалы на десяток сотни шагов. Да и сами деревья менялись. Это уже были не гигантские исполины с необхватными стволами, уходящими корнями вглубь планеты и задевающие облака своими кронами. Теперь лес стал намного ниже и состоял в основном из хвойных деревьев. И в этом была своя величественная красота. Водный народ умел сохранять вверенные в их управление природные богатства и по возможности приумножать их.
          Два тихих всплеска дали понять, что мы уже не одни. Но из воды так никто не показался. Очевидно, посланник решил сначала понаблюдать за нами, прежде чем открыть своё местоположение. Я по мыслесвязи сообщил ралейцу, чтобы он своим возможным удивлением не спугнул представителя водняков, когда тот решит выйти к нам. За охранников я не волновался. Они были здесь со мной раньше, в моей прошлой жизни, и знали об экстравагантном поведении водного народа. О водняках можно было читать и говорить, но опыт личного общения с ними не могло заменить ни что. Обладая частично человеческой внешностью, они даже близко не были людьми по своей сущности.
          Чуть погодя всплеск раздался у самого берега, и я спустился к воде. Лёгкие волны залива лизали камни и песок, делая их более тёмных цветов, чем они являлись на самом деле. Выбрав валун покрупнее, я уселся на него, поджав одну ногу под себя, и приготовился внимательно выслушать ритуальное приветствие.
          Посланник водняков резко появился в нескольких шагах от берега, не вызвав при этом ни малейшего движения воды. Хорошо, что навстречу мне был снова послан Нартэл, один из немногих приближённых царя водного народа. Высокий подвижный гребень, начинающийся прямо над переносицей и, огибая голову, заканчивающийся у поясницы, странным образом сочетался с лицом и телосложением аньюро. Длинные белёсые волосы по бокам от гребня, естественно оттеняя светло-голубые, но, тем не менее, яркие, как будто подсвеченные изнутри, глаза. Белый длинный змеиный хвост почти полностью скрывался под водой, но мне, когда-то давно, приходилось видеть его и на суше.
          Я невольно оглянулся назад вверх, чтобы оценить впечатление, произведённое на Аиэ. Как и ожидалось, интерес учёного-биолога напрочь отодвинул на задний план любые опасения, которые появлялись у людей, видевших водняков впервые в жизни. И мне подумалось, что ралеец будет не прочь установить дружеские отношения с этими необычайно разумными существами, чтобы впоследствии иметь возможность изучить их жизнь и условия существования как можно подробнее.
          – Неожиданно увидеть тебя таким Фраэллис Киунис, наследный принц планет системы Раолинуса, – Нартэл достаточно почтительно склонил голову в полупоклоне. – Я слушал, находясь рядом, течение твоих мыслей, но вода не позволила мне разглядеть изменение в твоём облике, поэтому прошу прощения за неуместное при нашей встрече изумление.
          Если вельможа водняков и выразил какое-то удивление, то я его не заметил, но раз придворный этикет предполагал извиниться, я поспешил ответить, чтобы не нарушить церемониал почётной встречи:
          – Смею тебя заверить, что многие были удивлены моему преображению, – при этом я легонько пихнул уже успевшего подойти Аиэ локтём в бок, и он, моментально сориентировавшись, два раза утвердительно кивнул, не перебивая мою фразу. – Поэтому, после столь долгого времени, которое прошло с последней нашей встречи, твоё изумление ни в коей мере меня не оскорбило.
          – Рад слышать, что не пересёк грань дозволенного, – посланник плавно двинулся к небольшой расщелине в скалистом берегу. – Прошу тебя и твоего спутника следовать за мной, царь Виран приглашает провести с ним день, чтобы поговорить о делах, очевидно важных, и разделить с ним, приготовленные по поводу твоего прибытия в наши владения, угощения.
          Не оглядываясь, я направился за одним из самых древнейших представителей водного народа, зная, что Аиэ последует прямо за мной и не отклониться от указываемого пути.

2

          Как я и помнил, спуск был достаточно долгим. Через несколько сотен шагов расщелина раздалась вширь, и стало можно идти рядом вдвоём. Впереди струился светлый мощный змеиный хвост нашего проводника, и тишину прохода нарушало лишь шуршание стремительно двигавшегося тела водняка, временами притормаживающего и дающего нам догнать его, да наши шаги. Почему-то с древности существовало непреложное правило: при спуске в города водного народа нельзя говорить. Возможно, это было связано с тем, что через расщелины в эти города приходили только приглашённые люди, тогда как сами водняки попадали к месту своего обитания через сам залив. Присутствие человека нарушало размеренную гармонию, скрытых от глаз непосвящённых, поселений и, очевидно, требование сохранять молчание должно было подготовить гостя к соблюдению внутреннего покоя во время пребывания на заповедной территории.
          Тем временем расщелина плавно перетекла в явно рукотворный коридор, который мягкой спиралью начал опускаться всё глубже в недра прибрежных скал. Ложбинки, заполненные светящейся голубовато-зеленоватой жидкостью, мягко озаряли серый камень ровно настолько, чтобы можно было свободно передвигаться, не рискуя получить травму.
          Приблизительно через четверть часа мы оказались у своеобразного перекрёстка. Наш проводник, ни на мгновение не задержавшись, скользнул в левый, ещё более понижающийся коридор, который был освещён уже более ярко. Я помнил, что после этой развилки остаётся около трети пути до Гуабы, столицы царства водного народа. Оставшиеся позади другие коридоры вели, либо к другим выходам, либо к военному посту, имевшемуся возле каждого поселения водняков.
          Аиэ, шедший по правую руку от меня сохранял полное молчание, даже отключил мысленный канал у рации. Судя по всему, он хотел произвести хорошее впечатление на столь необычных для его восприятия разумных существ. Ещё на берегу поняв, что водняки без проблем способны проникать в мысли человека, сейчас он не осмеливался прервать молчание даже мысленным вопросом. Хотя, судя по выражению ещё более бледного, в столь экзотическом освещении, лица можно было предположить, что всю грядущую ночь мне не дадут спать научный интерес и просто человеческое любопытство ралейца. Заранее обречённо вздохнув, я смирился перед неизбежным, и продолжил спуск.
          В непосредственной близости от входа в город у центрального прохода начали появляться различные боковые ответвления разной ширины и всевозможных направлений. Они вели к жилищам непосредственных охранников столицы. И как бы в подтверждение верности моих воспоминаний, перед нами оказались две боковые ниши, где на свёрнутых мощных хвостах сидели огромные воины, тела которых почти в два раза превосходили даже дианитов. Отвесив вежливые полупоклоны гигантам, мы проследовали дальше за нашим проводником и, наконец, входная арка Гуабы распростёрлась над нашими головами. Никаких створок ворот, характерных для человеческих укреплений, не было и в помине. Но, безусловно, и так было ясно, что мимо охраны недоброжелатель не пройдёт, а возможное вторжение людей с поверхности легко было предотвратить, активировав охранные поля в коридорах. Эту технологию водняки переняли у представителей Раолинуса задолго до моего вступления в должность руководителя Проекта и, не имея возможности, в силу своих интеллектуальных особенностей, усовершенствовать, сумели найти ей наиболее эффективное применение.
          Несомненно, с прошлого моего посещения, пещера центрального входа выросла в несколько раз, причём не только по бокам, но и вверх. Под ногами тихо похрустывал слой перемешанного жёлтого и розового песчаника. Верхние новые ярусы были проложены в точно такой же породе, а нижние, вырубленные раньше в скалистом основании, только лишь расширились в той части, где проходы вели в жилые уровни города. Свод пещеры был весьма искусно выложен полудрагоценными камнями серых, коричневых и чёрных оттенков, и для страховки всё это великолепие также поддерживалось силовыми полями.
          Вдоль стен пещеры располагались каменные скамьи, на одной из которых нас и попросил подождать Нартэл, отправившись доложить своему царю о нашем прибытии. Как ни странно, но к Аиэ отнеслись, будто его появление ожидалось водняками. Сначала на берегу я не придал этому значения, но сейчас мне показалось странным, что ритуальный кубок почётного гостя при входе в город был поднесён также и ралейцу, который так до конца и не понял, какая честь ему оказана. Но я-то знал, что содержимое подобного кубка готовится на протяжении полусуток. Из этого следовало, что водняки заранее знали – я приду не один. Каким образом они пришли к подобному выводу, для меня осталось загадкой, ведь раньше я не брал с собой спутников. Напрашивался очевидный вывод: я знаю о водном народе, и в частности об их способности к чтению мыслей, далеко не всё.
          С одной стороны, это заставляло задуматься о собственной безопасности, но с другой стороны, за всё время деловых контактов с расой амфибий, они ни разу не позволили усомниться в их добрых намерениях. Хотя к другим разумным представителям своей родной планеты они относятся не столь дружелюбно.
          На какое-то время мы с Аиэ оказались предоставлены сами себе, и зная, что говорить уже можно, ралеец, хриплым от волнения голосом, атаковал меня переполнявшими его вопросами.
          Что-то я знал, что-то предполагал, а некоторые вещи и для меня оставались загадкой. В основном, я хорошо помнил историю создания расы амфибий несколько сотен тысяч лет назад первыми исследователями с Десиля. Мог объяснить, что в преобладавшей в те времена водной среде создание подобного носителя разума было абсолютно верным решением. Тем более, уже заранее было известно, что со временем объёмы суши будут увеличиваться, и человекоподобные существа заселят континенты, чтобы цивилизация развивалась в различных средах существования. Неожиданным стало лишь разделение прямоходящих существ на две самостоятельные расы, одну из которых, мы условно назвали лесовиками. А сейчас, по злой иронии, лесные жители должны были искать убежища от своих бывших собратьев у водного народа, с которым у них было намного меньше общего.
          Перед отправкой в экспедицию Аиэ лишь бегло просмотрел прилагающиеся сопроводительные материалы, да вчера вечером краем глаза заглянул в текущую сводку по воднякам и теперь жутко сожалел о непростительной, для него как для учёного-биолога, которым он продолжал себя считать, беспечности в ознакомлении со столь интересным вопросом.
          Достаточно быстро покончив с пробелами Авэди Реана по истории развития водняков, мы сосредоточили своё внимание на визуальном изучении энергетических щитов. Силовое поле наполненными воздухом полусферами выдавливало воду из двух, весьма внушительных размеров туннелей, которые вели непосредственно на дно залива. Мне стало очень интересно, какова сейчас суммарная мощность геотермальных станций в Гуабе, что они могут обеспечить безопасное существование всей столицы водного народа. Когда я был здесь в последний раз, в городе было три подобных установки, но и сам город был чуть ли не в два раза меньше. Однозначно можно было сказать, что были оборудованы дополнительные станции, но для пользы дела не мешало знать точное число и мощность установок. В случае наличия избыточной энергии можно было расширить силовой барьер на прилегающие к городу пещеры и доставить туда дополнительную группу лесовиков с центра материка.
          Я поделился своей мыслью с ралейцем, и он согласился, что в наших обстоятельствах каждое дополнительное место для убежища живых форм должно быть тщательно рассмотрено и проанализировано. Ведь чем больше представителей разумного и животного мира мы сможем скрыть от вод потопа, тем быстрее после отхода волн можно будет восстановить нормальный биологический цикл на планете.
          На этом наши рассуждения были прерваны появлением Нартэла, который предложил проследовать за ним дальше к пещере царской семьи.

3

          Мы прошли через короткий коридор, из достаточно вместительной входной пещеры, в следующую, гораздо большую, которая выполняла функцию распределительного центра. Сюда занятые своей работой сосредоточенные представители водного народа мужского пола являлись отчитаться о выполненных указаниях, чтобы получить новые или время для отдыха. Казалось, всё окружающее пространство наполнено шорохом движущихся тел. Одни спускались с верхних ярусов, другие поднимались, но все сохраняли неторопливую размеренность движений, причём, учитывая физиологические особенности амфибий, скорость, с которой они перемещались в пространстве, намного превышала скорость бегущего человека.
          Высота центральной пещеры в середине достигала около десяти человеческих роста, снижаясь по краям почти до половины. Галереи шириной лишь в пару тройку шагов поднимались, опоясывая распределяющий центр разворачивающейся спиралью, и в этом было тоже что-то змеиное.
          С правой стороны открылся огромный проход, в вышину достигающий почти до самого свода пещеры, который был освещён намного ярче, чем другие, отчего можно было рассмотреть, что находится в глубине.
          На достаточно большой площади на возвышениях различной высоты располагались миниатюрные водоёмчики, по размеру сравнимые с большими лужами, которые образуются на поверхности после достаточно сильного дождя. По краям эти «лужи» были выложены крупными цветными полудрагоценными камнями наподобие ясписа и оникса. Пространство между возвышениями было обильно покрыто различной зеленью и даже, кое-где, возвышались фруктовые деревья, которые, как я до сегодняшнего дня наивно считал, могли расти только под открытым небом.
          Из некоторых лужиц доносились всплески, будто в них кто-то возился, и к моему величайшему удивлению оказалось, что это резвились маленькие существа, являвшиеся, очевидно, детьми водного народа. Ещё ни разу мне не приходилось их видеть, и когда я невольно остановился, чтобы рассмотреть столь умиротворяющую картину, наш провожатый пояснил:
          – Раньше считалось опасным выставлять малышей на обозрение взрослым, но сейчас у нас много перемен и, чтобы освободить родителей от хлопот в то время, когда взрослые заботятся об устройстве города, Добрый Надсмотрщик заботится об их детях. Он каждодневно воспитывает поколение за поколением уже почти три тысячи лет. Если вам это интересно, можно пройти внутрь и познакомиться с ним.
          Естественно, мы сразу согласились посетить детское учреждение амфибий. Вряд ли в другой раз у меня на это будет время, а для Аиэ это вообще, возможно, единственный шанс попасть в такое место. Ведь если раньше родители опасались показывать своих детей посторонним, и даже своим, то значит, некая реальная опасность для малышей действительно существовала. Единственно я не понял – эта опасность теперь была устранена или Добрый Надсмотрщик был в состоянии один защитить всех своих подопечных?
          Мы прошли через широкий проход в невысокую, но обширную пещеру, по которой расползался мягкий тёплый желтоватый свет, исходящий от невысоких, в половину человеческого роста, круглых столбиков, равномерно распределённых по подземному саду. Очутившись в столь необычном и очень эстетично оформленном замкнутом пространстве, я почувствовал, что здесь на самом деле теплее, чем в тех пещерах, в которых мы были раньше.
          Когда я уточнил у нашего провожатого верность своего наблюдения, Нартэл пояснил, что во всех жилых помещениях водного народа температура окружающей среды, как водной, так и воздушной, была действительно более тёплой, чем в общих пещерах. Такие особенности требовались для удачной кладки яиц и позже для нормального развития вылупившихся малышей. Первые три месяца дети беспрерывно должны были оставаться под опекой матерей, которые очень внимательно следили за правильным питанием своих крошек. Когда же дети полностью осваивали координацию движений в пространстве, их начинали отводить на время занятости родителей в сад к Доброму Надсмотрщику.
          Неожиданно справа от нас раздался режущий уши сильный визг. Казалось, что от этого звука тело начало вибрировать мелкой дрожью. Мы с Аиэ в растерянности застыли, пытаясь понять, что происходит. Нартэл резко вскинул руку, вновь призывая нас соблюдать молчание. На фоне столь непонятной звуковой атаки нам показалось уместным подчиниться этому требованию, хотя я твёрдо знал, что запрет на разговоры относится только ко времени путешествия по туннелям.
          Сфокусировавшись на дополнительных резервах внутреннего зрения, я, наконец, смог различить нарушителя тишины. Один из светловолосых малышей, приютившийся в небольшой «луже» у краешка, прижимал тоненькими ручонками к груди незнакомый мне крупный жёлтый плод, один из множества которых висели на деревьях сада, и, судя по всему, собирался его съесть. Другой, тёмненький, постарше пытался отнять еду, и жертва нападения издавала эти жуткие звуки, призывая на помощь. В этот момент я понял, что в несколько следующих мгновений мы станем свидетелями работы Доброго Надсмотрщика, и не ошибся.
          По всему саду разнеслось резкое шипение, граничащее со свистом, и откуда-то издали чуть левее от нас появился охранитель детей. Такого исполина среди водного народа я ещё не встречал. Но помимо гигантского роста у Доброго Надсмотрщика было и другое отличие от всех водняков – он был абсолютно лысым и чёрным, блестели лишь белки глаз.
          Стремительной чёрной молнией он подлетел к обидчику и, схватив своими мощными руками, аккуратно пересадил того в соседнюю «лужу», успев по пути сорвать с дерева сочный плод и сунуть его в ручки зачинщика беспорядка, погрозив ему пальцем. После столь радикального решения проблемы Надсмотрщик вновь повернулся к пострадавшей стороне и умыл плачущему малышу личико, от чего тот моментально успокоился и сосредоточенно начал свою трапезу.
          Только разрешив возникший между крохами конфликт, тёмный страж детского благополучия приблизился к нашей застывшей группе и обратился к сопровождавшему нас вельможе:
          – Нартэл, неужели ты думал, что в момент тревоги я не пойму, что стряслось с детьми, и причиню вред нашим гостям. – И гигант, на которого нам всем троим приходилось смотреть, задрав головы вверх, с добрейшей улыбкой отвесил нам с Аиэ глубокий поклон. – С радостью приветствую наших друзей из других миров в просторах моей пещеры.
          – Так ты прямо здесь живёшь? – Набравшись храбрости, задал свой первый вопрос Авэди Реан.
          – Безусловно, – вновь улыбнулся Добрый Надсмотрщик. – Так удобнее всего заботиться о малышах – всегда находиться рядом с ними.
          – Но это, наверное, очень утомительно? – Аиэ уже просто распирало от любопытства. – Я не заметил, чтобы в этом саду у тебя были помощники.
          – Ничего трудного в воспитании и защите детей для меня нет, – Добрый Надсмотрщик разглядывал ралейца с нежностью, как одного из своих питомцев, – ведь меня создали именно для этой цели.
          – Создали?!
          Мне показалось, что удивление Аиэ водняки могут счесть неуважением к собеседнику, памятуя встречу на берегу, которая произошла чуть больше часа назад, но Нартэл поспешил меня успокоить:
          – Добрый Надсмотрщик у многих вызывает удивление своим видом и происхождением. Жители других наших городов до сих пор не могут поверить, что мудрецы Гуабы смогли самостоятельно воссоздать процесс появления любого живого существа, обитающего в воде.
          А вот это действительно было для меня новостью. За время моего отсутствия водняки прошли следующую ступень своей эволюции. Оказывается, амфибии обрели навык самостоятельно создавать нечто, чему их никто не учил. Возможно, именно этим объяснялась нехарактерная для водного народа способность предвидеть приближающиеся события. Иначе, каким другим способом они смогли узнать, что в этот единственный раз при спуске в Гуабу у меня будет спутник, достойный вежливого приветствия. На данный момент мне было легче принять такую версию происходящего, чем допустить, что водняки могли развить в себе телепатический дар такой силы, что стали способны считывать информацию с мыслящих существ, располагающихся на достаточно дальней орбите планеты, находясь при этом под слоем камней и воды.
          На этом мои размышления были прерваны новым душераздирающим воплем, и Добрый Надсмотрщик стрелой умчался в левую даль пещеры. Нартэл поспешил извиниться за это тоже и объяснил, что сейчас время утреннего кормления, а у малышей ещё нет полной социальной адаптации и, особенно в это время суток, после продолжительного сна, у них обостряется собственнический инстинкт, бесследно проходящий только в период, предшествующий половому созреванию.
          Когда Аиэ успел включить функцию записи в своём устройстве связи, я не заметил, но после такой ёмкой и одновременно краткой лекции о взрослении детей водняков, лицо ралейца просто лучилось счастьем. И самое главное, с момента первой детской стычки и до сих пор у него не было ни одной судороги. Несомненно, я оказался прав, убедив Эрдиара отпустить Авэди Реана со мной – события последних недель принесли ему больше душевного и физического здоровья, чем предыдущие восемьдесят лет сидения на Диа почти в полной изоляции от общества.

4

          Покинув пещеру с детьми, мы вернулись на свой изначальный маршрут и, пройдя чуть больше трёх сотен шагов вперёд, оказались под величественной аркой, украшенной различными ракушками и жемчужинами различных оттенков. Наконец, нам удалось добраться до места обитания царской семьи всего водного народа.
          Пещера имела по всей окружности три яруса, на которых располагались глубокие ниши, где проживали многочисленные жёны, наложницы и подросшие дети царя Вирана. Посреди пещеры располагалось широкое углубление, и там, в кругу своих любимых женщин, возлежал мужчина-амфибия неопределённого возраста. Этот древнейший представитель своей расы был царём водняков задолго до моего рождения и даже до рождения Эрдиара, но всегда относился с пониманием к нашему научному интересу, получая взамен свою технологическую выгоду.
          Склонив голову немного набок, Виран с любопытством рассматривал, как мы вдвоём с Аиэ приближаемся к нему. Светлые волосы с розоватым отливом шелковистой волной стекали за спину и заканчивались где-то у середины серебристого хвоста. Мне всегда было интересно, насколько может мешать такая грива, но за всё время работы в Проекте увидеть царя водняков в движении не удалось ни разу.
          – Очень интересный опыт, принц, произошёл в твоей жизни, – мягкий, тихий голос Вирана, казалось, вопреки всем научным законам, заполнил своим звучанием всю пещеру, – непременно надо позаимствовать столь необычное и сокровенное знание.
          – Возможно, – я по этикету сразу же ответил на завуалированный вопрос, – со стороны это и кажется интересным, но личные переживания не столь приятны, как хотелось.
          – Не соглашусь с тобой, Фраэллис, – Виран ещё больше склонил голову к правому плечу, и взгляд его светлых глаз стал ещё более рассеянным: он действительно без особого труда мог полностью прочесть меня, – твои отрицательные впечатления связаны с ограниченным кругом посвящённых в твою тайну. А если сделать подобное открыто, то произведённый эффект от перерождения будет совершенно другим, особенно, если эта возможность будет являться уделом немногих.
          – Всё это, конечно, очень занимательно, с точки зрения учёных, – я предпринял попытку уйти от неприятной темы, но тут же расстроился, когда это сразу получилось: царь водняков видел меня насквозь.
          – Безусловно, – не дал он мне даже задать вопрос, – мощности наших полей хватит, чтобы разместить уцелевших лесовиков с центра материка в столице, а остальные города готовы принять лесных жителей с других континентов.
          После такого заявления я почувствовал себя обманутым. Ведь, если водняки были согласны принять лесовиков на время потопа, то к чему было приглашать нас на переговоры.
          – Видишь ли, принц, – Виран лукаво улыбнулся, – я просто по тебе соскучился. – После чего лицо царя стало серьёзным, и он добавил. – Мне всегда интересно общаться с тобой, хотя ты сам и не помнишь, кто ты есть на самом деле и, судя по всему, ещё не скоро вспомнишь. Но мне очень хочется быть рядом, когда это произойдёт, так что твой опыт перерождения мне пригодится, так как я собираюсь пройти вместе с тобой весь путь твоих воплощений.
          А я-то надеялся, что совершил подобную глупость в первый и в последний раз. Теоретически я знал, что древние водняки умеют читать в душах и в судьбах, но предложенный Вираном вариант моего будущего поверг меня в шок. А вот наибольшее удивление вызвало то обстоятельство, что царь водняков действительно верил в то, что говорил. Одно дело, предсказать судьбу человека, но совершенно другое, предвидеть цепочку его будущих воплощений. Ведь сам я верил в возможность перерождения только с использованием техники, а Виран, судя по всему, имел в виду и другие варианты, связанные с мистическим опытом.
          – Не стоит так волноваться, – обволакивающий голос снова заполнил собой всё окружающее пространство, – сейчас ты забудешь всё, что не имеет отношение к цели твоего визита.
          – Нет, подожди!.. – я пытался сосредоточиться на какой-то важной мысли, но она упорно от меня ускользала.
          Оглянувшись за помощью к Аиэ, я обнаружил, что ралеец всё ещё рассматривает устройство царской пещеры и не очень вникает в диалог. Нартэл переместился ко входу и о чём-то, судя по всему, мысленно, разговаривал с охранником, которого я раньше не заметил. Мне стало досадно, что не получилось начать нормальные переговоры.
          Виран склонил голову к другому плечу и почти ласково произнёс:
          – Надеюсь, ты и твой друг, не откажетесь разделить нашу праздничную трапезу в вашу честь, во время которой мы и обсудим план очищения планеты.
          – Да, конечно, – я судорожно сглотнул, чувствуя неловкость от того что, вроде как, упустил некую часть разговора.
          Нас с Аиэ удобно расположили на небольших возвышениях по обе стороны от царя, причём, я оказался по правую руку. Тем временем Нартэл куда-то исчез, видимо его присутствие не являлось обязательным условием обсуждения. Но и делового разговора, как такового, тоже не вышло. Виран уже знал всё, что я хотел ему предложить, и без лишних дебатов согласился с нашим планом. Более того, выяснилось, что приготовления к процессу очищения со стороны водняков уже начаты. После такой сногсшибательной информации я, наконец, вспомнил, что хотел поинтересоваться развитием уровня телепатии водного народа, на что получил не вполне устраивающий, но приемлемый для меня ответ о способности лишь самых древних представителей этой расы охватывать внутренним взором всю планетную систему Анарта. А то я уже начал опасаться, что все представители водного народа за время моего отсутствия обрели такую способность.
          Также меня заинтересовал случай создания Доброго Надсмотрщика, и тут меня ожидал неприятный сюрприз. Оказывается, водняки очень искусно скрывали от меня, да и от моих предшественников, свои научные исследования и разработки. И, предвосхищая мой следующий вопрос, Виран заявил:
          – Мы решили открыть тебе эту правду, поскольку пришли к мнению, что на ближайшие десять тысячелетий больше не нуждаемся в союзе с цивилизацией Раолинуса. Конечно, вы считаете себя нашими создателями, но это не совсем так. Когда Вышний откроет вам новое знание, тогда вы вернётесь к этой звезде, а сейчас мы лишь общими усилиями начнём спасать эту прекрасную планету от вашего неудавшегося эксперимента.
          В этот момент я почувствовал себя очень нерадивым учеником, не выучившим очень важный урок. И, судя по только что услышанному, в этой роли сейчас действительно оказалась вся наша цивилизация. Ведь мы никогда не навязывали воднякам свою модель восприятия устройства мироздания, но вот оказалось, что волю Вышнего они знают уже лучше нас. И по здравому рассуждению это было действительно так. Несколько цивилизаций, несколько потопов, но никаких сдвигов. Проект Терра не продвинул планету-носительницу нескольких видов разума в требуемом направлении ни на шаг. Оставалось только, на самом деле, исправить, что ещё можно, и уйти, дабы не сделать ещё хуже, а водный народ, приняв откровение от Вышнего, займёт место руководителя развития цивилизаций Киэты. Тем более это их родная планета, и они сами являются весьма заинтересованной стороной.
          – Не стоит так печалиться, – гипнотический голос царя в третий раз растёкся вокруг, – лично твоей вины в происходящем нет, но в будущем представители Раолинуса смогут вновь вернуться сюда, но не раньше, чем цивилизация людей этой планеты сможет занять достойное место среди звёздных народов.
          Я тоскливо покосился на Аиэ. Авэди Реан сидел, нахохлившись, как замёрзший птенец. Очевидно, оплакивал свой несостоявшийся научный труд по изучению водняков. Как ни странно, но это почему-то подняло моё настроение.
          Оказывается, перед нами уже расположились красивые широкие подносы с разнообразными морскими деликатесами, и чтобы не показаться невежливым я, наконец, принялся за еду. Было очень вкусно, впрочем, как и всегда в гостях у водного народа. Последовавший моему примеру Аиэ тоже заметно повеселел. А мне подумалось, что именно вот так, незаметно, но эффективно и должно происходить становление цивилизации, и что наши учёные на Десиле не настолько сведущи в этом вопросе, как все привыкли считать.
          Напитки из соков, выращенных в пещерах плодовых деревьев, оказались также на редкость вкусными и бодрящими, и последние остатки печали развеялись без следа. При этом я прекрасно понимал, что с нами происходит, но больше меня это не обижало. Раолинус слишком долго был единственной цивилизацией слушающей глас Вышнего, но кто сказал, что это должно остаться так навечно. Сила, разум и мудрость водного народа, хоть и отличная от нашей мудрости, говорили сами за себя, и теперь они были готовы сделать то, что не удалось нам.

5

          В какой-то момент нашей странной беседы я заметил, что лицо Вирана приобрело равнодушно-отрешённое выражение и каким-то, не совсем ясным для меня, чувством до меня дошло, что он занят неким мысленным разговором, причём далеко не диалогом. Привлечь внимание Аиэ к происходящему прямо у него под носом снова не удалось. Ралеец был занят общением сразу с тремя жёнами водного царя, причём то, что их тела были также обнажены, как и у мужчин, как раз меньше всего и интересовало очнувшегося от многолетней спячки учёного. Их увлекательная беседа сводилась в основном к вопросу целесообразности воспитания царских отпрысков вместе с остальными детьми, в саду у Доброго Надсмотрщика. Из всего услышанного я лишь сумел сделать вывод, что наличие у меня напарника на этих переговорах не имеет, вообще, никакого значения. Всё шло к тому, что после возвращения на «Далис» мы сможем рассказать друг другу совершенно разные версии посещения Гуабы.
          Из этих необычных размышлений меня вывел вновь зазвучавший голос Вирана:
          – Не знаю, насколько сильно мои слова способны огорчить тебя, – интонации царя водняков без сомнения были ироничные, – но только что стало известно о готовящемся нападении на Дильбат. – И, видя моё недоумение, уже с откровенной улыбкой добавил, – охрана бывшего Старшего администратора Энлиля Энентарзи вознамерилась совершить захват главной базы, где содержатся запасы пропитания и располагаются четыре запасные геотермальные станции.
          От обилия столь неожиданной информации я на некоторое время потерял дар речи. Мало того, что Энентарзи ещё раз подтвердил мои, и так серьёзные, опасения насчёт его вменяемости. Так, ко всему прочему, оказалось, что четыре энергетические установки – это просто запас. Оставалось предположить, что только в столице их не меньше восьми. Отсюда напрашивался логический вывод, водняки обеспечены энергией настолько, что щиты – это лишь небольшая часть затрачиваемых мощностей. Не удивительно, что они смогли себе позволить основать лабораторию, и скорее всего, не одной, по искусственному созданию живых разумных существ. Но, несмотря на обилие сегодняшних чудес, я ещё каким-то образом продолжал бурно удивляться.
          Аиэ первый вышел из оцепенения и безапелляционным тоном заявил, что необходимо устроить ловушку, чем вызвал всеобщее веселье в царской семье.
          Идея была, конечно, хороша, но у меня сразу возник ряд вопросов. Во-первых, каким образом это сделать, и в каком месте устраивать эту ловушку? Во-вторых, как поступить потом с пленными, и, в-третьих, а зачем вообще это нужно? С моей точки зрения, результативней, и с меньшими усилиями, можно оповестить противника, что их планы нам известны. Или разыграть другой, агрессивный вариант – просто организовать хорошо вооружённый отпор. Но, судя по всему, царской семье действительно захотелось элементарно развлечься. Все девушки начали упрашивать Вирана согнать нападающих в одну из пещер с охраной, после чего можно будет наблюдать, как они попытаются выбраться из этой пещеры.
          Надо отдать должное фантазии царского гарема. Я сразу оценил всю жестокость и циничность подобного мероприятия. Но, с другой стороны, Энентарзи и его сторонников никто из водняков к себе в гости, а уж тем более на постоянное место жительства, не приглашал. Да и, помимо всего прочего, за разумных существ не очень-то считали. Виран только покосился на меня с лёгкой ухмылочкой, но от комментариев воздержался.
          Тем временем Аиэ уже вовсю излагал свой план, чертя какие-то схемы пальцем на песке перед царём:
          – Вот здесь, – Авэди Реан аккуратно положил небольшую ракушку на пересечение линий, – поверх энергетического щита нужно наложить голографическое изображение стены и направить противника в боковой коридор, – ралеец вопросительно взглянул на меня. – Они ведь не знают планы туннелей?
          – Пока нет, – я утвердительно кивнул, – но если они решили всерьёз попытаться проникнуть на внутреннюю базу, то разведка должна стать обязательной частью их мероприятия. В незнакомые подземные коридоры без подготовки, даже эти психи не полезут.
          – Вот видишь, – наконец отреагировал Виран, – это действительно увлекательное занятие, – строить ловушки. И поскольку мы все здесь сейчас собрались, предлагаю сначала завершить утреннюю трапезу, а после этого заняться планированием, и как раз, до полуденных угощений у нас будет интересное и, в некотором смысле, полезное дело: тех, кто не понимает слов, надо учить силой.
          Как я ни пытался сосредоточиться на еде, но вкуса больше ощутить не смог. Всё направление моих мыслей оказалось сосредоточено на решении возникшей неприятности. Особенно меня озадачил тот факт, что и Аиэ, и царская семья посчитали эту неприятность занятной игрой.
          – Какой забавный малыш! – Раздался передо мной нежный, наполненный теплом голос.
          Я поднял голову и замер чуть ли не с открытым ртом: одна из девушек гладила по голове, обалдевшего от свалившегося на него счастья, Авэди Реана. И только мне пришло в голову задать вопрос о причине столь странной характеристики ралейца, приятное личико обернулось ко мне, и красивый ротик тут же ответил:
          – Уже больше двух тысяч лет у нас не было такого интересного развлечения, какое предложил этот мальчик!
          И я в очередной раз убедился, что человеческие ценности абсолютно чужды водному народу. Что же касается Аиэ, то для него Киэта оставалась планетой, не допущенной даже в третий круг проникновения, и всё человеческое население являлось для него всё-таки низшим уровнем разумной жизни, а вот в водняках он точно разглядел себе равных. Как руководителю Проекта мне следовало бы мыслить теми же категориями, что и эта весёлая компания, но, судя по всему, часть, бывшая Аштаром, снова дала о себе знать и заставила испытать негативные эмоции от всеобщего веселья. Ни много ни мало, сейчас здесь разрабатывался план охоты на людей. Не важно, что это были враги, важно было, что предстоящее мероприятие представлялось мне абсолютно антигуманным и самое противное, что я не собирался это останавливать. Почему-то в сложившейся ситуации мне совершенно не хотелось пререкаться с царём водняков по этому поводу.
          – Позволь показать тебе происходящее на поверхности, – Виран протянул мне свою, почти белую руку, – закрой глаза и созерцай происходящее.
          Раздираемый между сомнением и любопытством, я осторожно взял на удивление холодную руку царя и прикрыл глаза. Образы обжигающим лавовым потоком хлынули в мою голову. Мне показалось, что я одновременно оказался в двух совершенно разных местах. С одной стороны, я продолжал находиться в пещере царя водного народа, а с другой, непостижимым образом, увидел события, разворачивающиеся в правительственном бункере в Лараке.

Следующая глава: http://www.proza.ru/2016/01/22/2043