Розовая гвоздика

Драма в двух действиях

Действующие лица:

Светлана Горская, студентка
Илья Ропша, студент
Андрей Сергеевич Кузин, подающий надежды молодой ученый
Аркадий Гликман, молодой юрист, друг Ропши
Нина Цаплина, подруга Горской
Сергей Александрович Кузин, отец Андрея
Анна Михайловна Кузина, мать Андрея
Врач роддома
Студенты



ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление 1.

На сцене полумрак. В глубине у задней стены плотно сдвинуты шторы и только узкая полоска света говорит о том, что за окнами уже день.
Квартира Ропши. Несколько легких перегородок, обозначающих комнаты. Посреди сцены стоит кровать. На ней под одеялом лежит Горская. Наконец она приподнимает голову, проводит рукой по кровати, затем садится.


ГОРСКАЯ (удивленно): Не понял? Где же наш сердечный друг?

Встает, поднимает лежавший на полу халат, надевает его, подходит к зеркалу, смотрится в него. Поправляет прическу. В этот момент в кулисах раздается легкий хлопок закрываемой двери и на сцене тут же появляется Ропша с букетом из пяти гвоздик (четырех красных и одной розовой) в одной руке и бутылкой шампанского в другой.

ГОРСКАЯ (недовольно): И куда это ты, мой милый, слинял, пока я спала?
РОПША (целует ее в щеку): Светик, извини. Я  – большая, грязная свинья. Вчерашним вечером исполнилось ровно три года со дня нашего знакомства, а у меня это напрочь из головы выскочило. И только ночью шандарахнуло. Впрочем (смотрит на часы), я опоздал всего лишь на двенадцать часов. Простишь?

Горская некоторое время ошарашенно смотрит на Ропшу.

ГОРСКАЯ: Шандарахнуло-то несильно? Отцом сможешь быть?
РОПША: То есть?.. А-а, нет, с этим все нормально, Светик.
ГОРСКАЯ: Ну, тогда ладно. (Подходит к нему, забирает у него цветы и шампанское, все это ставит на стол.) Дурачок! Ты так напугал меня, бросил одну в постели.
РОПША (раздвигает шторы, на сцене становится светло): Прости мое скудоумие. Не со зла я. Я просто сбегал за цветами и шампанским.
 ГОРСКАЯ: Поставь цветы в вазу, шампанское в холодильник, а я пока приму душ.

Ропша начинает хлопотать по хозяйству. Ставит в холодильник шампанское, вынимает оттуда сыр, колбасу, овощи. Начинает их резать на столе, стоящем на переднем плане сцены. Из шкафчика достает фужеры. Все аккуратно расставляет на столе. Появляется уже одетая и причесанная Горская.

ГОРСКАЯ: Ну, вот и я.
РОПША: Значит, можем приступать.

Достает из холодильника шампанское, стреляет пробкой и начинает наполнять фужеры. Горская бросает взгляд на продолжающие лежать сверху на холодильнике цветы и недовольно ворчит.

ГОРСКАЯ: А цветы, конечно, для тебя уже в прошлом.
РОПША: Извини, Светик, закрутился со жратвой и забыл.
ГОРСКАЯ: Вот так всегда у нас с тобой: все, что для души - побоку.

Берет в углу вазу, наливает в нее воду из чайника, берет букет, разворачивает его и в этот момент стебель розовой гвоздики ломается.

ГОРСКАЯ: Ой!
РОПША: Что случилось?
ГОРСКАЯ: Розовая гвоздичка переломилась.

Ропша подходит к Горской, берет у нее из рук цветы, несколько секунд стоит в задумчивости, затем устанавливает их в вазу, а розовую гвоздику пристраивает к остальным цветам.

РОПША: Ну вот, все в порядке. И ничего не видно.
ГОРСКАЯ: Все равно не к добру это, Илюша.
РОПША: Не говори глупостей. У нас с тобой все будет хорошо и никакой цветок этому не помеха. Лучше садимся за стол.

Горская берет в руки вазу, поднимает ее, осматривает, снова ставит на место. Вздыхает. Садится за стол. Ропша подает ей фужер с шампанским.
 
РОПША: Папанов был неправ. Шампанское по утрам пьют не только дегенераты, но и те аристократы, которые просто забыли это сделать вечером.

Смеются и чокаются.

ГОРСКАЯ: За что пьем, Илюш?
РОПША: Вообще-то в наше время люди нашего с тобой круга так себя не ведут. Три года мы всего лишь, как это сказать по-русски, жених и невеста. Представляешь? Мы уже три года встречаемся, а все еще штампика в наших паспортах нет.
ГОРСКАЯ: Так за что пьем-то?
РОПША: Так за это и пьем.
ГОРСКАЯ: За штампик, что ли?
РОПША: Ну!
ГОРСКАЯ (ставит фужер на стол): За это я пить не буду.
РОПША: Ты чего, Светик?
ГОРСКАЯ: Дело ведь не в штампике, пойми, а в наших чувствах. И в том, кем мы считаем друг друга.
РОПША: Хорошо, тогда скажи тост ты.
ГОРСКАЯ (не задумываясь, тут же поднимает фужер): За нашу любовь, мой муж Илья.
РОПША (восхищенно): За нашу любовь, жена моя Светлана.

Пьют, закусывают.

РОПША: А помнишь, Светка, как все начиналось? Мы же на первом курсе даже внимания друг на друга не обращали.
ГОРСКАЯ: Да уж! Как не помнить. Я очень хорошо помню, когда ты первый раз посмотрел на меня неровнодышащим взглядом.
РОПША (вновь наполняет фужеры): Ну-ка, ну-ка! Убей меня, не помню.
ГОРСКАЯ: Это было в третьем семестре. Я очень куда-то торопилась и, как всегда в таких случаях, у меня все валилось из рук, и в конечном итоге все учебники вместо сумки оказались почему-то на полу. Другие мальчишки загоготали. Ты тоже, впрочем, засмеялся, но, тем не менее, подошел ко мне и помог их собрать, слегка коснувшись своей рукой меня. Мы оба тут же покраснели и наши взгляды встретились.
РОПША: Вот уж неправда! Я никогда не краснею.
ГОРСКАЯ: Возможно! Но тогда ты покраснел.
РОПША: Что-то я такого не помню. Возможно, ты тогда была в чем-нибудь красном и на мое лицо просто легла тень от твоей одежды.
ГОРСКАЯ (некоторое время молча смотрит на Ропшу, соображая, затем отмахивается): Да ну тебя!
РОПША (смеется): Ну что ж! Тогда по второй. За то, чтобы мы больше никогда не краснели.
ГОРСКАЯ: Нет, давай за то, чтобы у нас никогда не было больше повода краснеть.
РОПША: Отлично!

Чокаются, пьют. В этот момент раздается звонок в дверь. Ропша выходит и через секунду возвращается вместе с Ниной Цаплиной.

НИНА: Та-ак! По какому случаю водку пьянствуем? И почему без меня?
ГОРСКАЯ (встает, обнимается с Ниной): Ну, до водки мы еще не дошли. Пока только шампанское.
РОПША: Потому и тебя звать не стали.
НИНА: Обидеть меня хочешь, Ропша? Не получится. Врач на больных не обижается.
ГОРСКАЯ: Да ладно вам. Успокойтесь. Присаживайся к столу, Нинок. У нас сегодня своеобразный юбилей – три года нашей… дружбы… или любви. Как тебе больше нравится.
НИНА: Мне больше нравится ваше угощение. Я сегодня с утра ничего не ела. Везде опаздывала. (Садится, накладывает себе в тарелку салат.) Вам проще: вы в честь юбилея в универ не пошли. А сегодня было прикольное общение с профессором Яблочкиным.

Ропша ставит на стол третий фужер и снова наливает шампанское.

ГОРСКАЯ: Ну, Иван Семенович известный прикольщик.
РОПША: А что он сегодня отмочил?
НИНА: Можно я сначала выпью, а то в горле пересохло, а потом расскажу.
РОПША: Давай! Мы тоже выпьем за компанию.
НИНА: Ну, так вот! Вы же знаете, какой у Ивана Семеныча взгляд? Как посмотрит, так сглазит. Так вот, сегодня на лекции представляете, что было? Минут через пять после звонка открывается дверь аудитории и входит Ашотик Насибов. Проходит где-то ступенек десять вверх и вдруг спотыкается. Все это время Яблочкин в упор смотрит ему в спину. Ну, кое-кто хихикнул и не более того. Ашот нашел свободное место и сел. Еще через пару минут дверь снова открывается, входит Светка Кузнецова. Яблочкин снова смотрит ей в спину. И надо же такому случиться, Светка на том же самом месте также спотыкается, но уже сильнее, так что только вовремя выставленная рука не дала ей упасть. Хохоток прошелся уже по всей аудитории. Не успели все успокоиться, как дверь снова открылась. Аудитория замерла. Вошел Давид Фельдман. Все, словно завороженные, посмотрели сначала на Ивана Семеныча, затем на Давида. А тот, ничего не подозревая, стал подниматься на самый верх аудитории. Но едва он прошел ступенек десять, как оступился и грохнулся на пол. Вслед за этим грохнула от смеха вся аудитория. А уж как был доволен сам Яблочкин – словами не передашь.
ГОРСКАЯ (передергивая плечами): Прямо колдун какой-то. Или ведьмак.
РОПША: Подумаешь,   тоже мне прикол нашего городка. Вот я пару дней назад тоже свидетелем был одного забавного эпизода. Еду это я в автобусе, а давка была страшная. И вот на одной остановке входит мужик с сумками в обеих руках. И тут же одну руку с авоськой поднял вверх, чтобы не раздавили. Яйца у него там были, видишь ли. Увидев это, одна сердобольная сидевшая дама возьми и предложи: "Мужчина, давайте я подержу ваши яйца", – на что незамедлительно последовал ответ: "Ой, не надо, женщина, я щекотки боюсь".

Горская затряслась от смеха, а Нина даже отодвинула от себя тарелку.

НИНА: Ф-фу, Ропша, какой ты пошляк, оказывается. Это же надо: невинным девушкам такое рассказать.

Затемнение.

Явление 2.

Кузин сидит  за столом у себя дома, обложившись книгами и бумагой. Работает над лекциями. Позади него и чуть в стороне сидит Анна Михайловна, вяжет свитер и изредка поднимает голову и посматривает на сына.

АННА МИХАЙЛОВНА: Выпрямись, Андрюша. Ты из-за своей работы горб себе заработаешь. Нельзя же так. Тебе двадцать пять лет, а только наука на уме. Некоторые твои друзья уже жениться успели, а я даже не знаю, есть ли у тебя девушка какая, или нет.
КУЗИН (выпрямляется, поворачивается к матери и улыбается): Все хочешь от меня избавиться? Надоел, видно, до смерти.
АННА МИХАЙЛОВНА (отмахивается): Господь с тобой, сынок. Как это сын может надоесть матери? Просто нельзя молодому, красивому парню, как ты, зацикливаться полностью на своей науке. И отец так считает.
КУЗИН: А кто тебе сказал, что я полностью зацикливаюсь?  Просто мне легче переносить свои неудачи в любви, погружаясь в науку.
АННА МИХАЙЛОВНА: И что ж у тебя за неудачи, сынок? Поделись, может быть, я, мать, чем-то и помогу тебе, подскажу.
КУЗИН (смеется): Ты мне подскажешь? Мам, тебе сколько лет? Что ты понимаешь в современной молодежи и в современной любви?
АННА МИХАЙЛОВНА (обиженно): Ну, предположим, мне еще нет и пятидесяти. Значит, не такая уж я и старая, как тебе кажется. О современной молодежи говорить не буду, я ее, действительно, иногда плохо понимаю. Впрочем, и моя мать не всегда понимала моих ровесников. А вот, что касается современной любви… Я так скажу, сынок: если человек любит, то любит. Любовь не может быть современной или отсталой. И если парню нравится какая-то девушка, а она этого не замечает, или у нее в данный момент есть кто-то другой, то во все времена этот парень должен бороться за эту девушку. Нельзя робеть или пускать это дело на самотек. Пусть девушка сама решит, кто в конце концов станет ее половинкой: ее старый друг или новый. Может быть, как раз второй парень окажется ей больше по сердцу. Но для этого ей нужно предоставить право выбора.

Кузин удивленно смотрит на мать. Встает, подходит к ней, поднимает ее за руки, смотрит ей в глаза.

КУЗИН: Ты так считаешь, мама?
АННА МИХАЙЛОВНА: Конечно! Именно так и было у меня с твоим отцом. Он, можно сказать, меня почти из-за свадебного стола вытащил. С тех пор, слава богу, уже двадцать семь лет живем душа в душу.
КУЗИН: И ни капельки не жалеешь?
АННА МИХАЙЛОВНА: Ни капельки! Можешь даже у отца спросить.
КУЗИН: Надо же! А вы мне никогда об этом раньше не рассказывали.
АННА МИХАЙЛОВНА: Ну, во-первых, подходящей темы для разговора не было. А во-вторых, ты же ведь и не спрашивал, сынок.
КУЗИН: Хорошо, ну а если она не захочет пойти на контакт?
АННА МИХАЙЛОВНА: И правильно сделает! Нормальная девушка, не шлюха, и не должна сразу идти на контакт. А ты будь настойчивей… А кто она, Андрюша?
КУЗИН: Ай, мама, тебе сразу все скажи.
АННА МИХАЙЛОВНА (вздыхает): Ну, не все, хотя бы часть.
КУЗИН (смеется, обнимает и целует мать): Студентка она. Очень хорошая и симпатичная. Больше ничего не могу сказать о ней. Но за совет спасибо. Честно скажу, не ожидал.
АННА МИХАЙЛОВНА: Да вы всегда так, молодежь. Вы сначала представляете своих родите-лей такими доисторическими динозаврами, а потом, когда  доживаете до наших лет, удивляетесь нашей мудрости. А мы не мудры. Мы просто больше вас пожили, и приобрели больший опыт. Так-то, сынок.
   
Затемнение

Явление 3.

Аудитория. Студенты убирают учебники и тетради в свои сумки, портфели и рюкзаки и выходят за кулисы. За преподавательским столом сидит Кузин и смотрит на Горскую. Та тоже уже собрала свои вещи и направилась к выходу.

КУЗИН (робко): Светлана, можно вас попросить задержаться?
ГОРСКАЯ: Я вас слушаю, Андрей Сергеевич.

Цаплина удивленно смотрит на Горскую, та растерянно пожимает плечами.

НИНА: А-а… Андрей Сергеевич, а вы надолго Свету задержите?
КУЗИН (краснея): Н-надеюсь, что нет.
НИНА: Понятно! Ну, тогда я тебя в коридоре подожду.
ГОРСКАЯ: Конечно!

Цаплина выходит. Горская садится за стол перед Кузиным и молча на него смотрит. Кузин еще больше краснеет и минуты две собирается с духом.

ГОРСКАЯ: Простите, Андрей Сергеевич, мы что, будем с вами в молчанку играть?
КУЗИН (машет головой): Да, и-извините, Света. Я н-не часто так вот… с девушкой… (Потирает указательными пальцами виски.) Короче говоря, так получилось, что у… у меня оказалось два билета… в Большой театр. На "Спартак". Я, конечно, не знаю, любите ли вы балет, но… Вот, собственно, это я… и хотел вам сказать.

У Горской от удивления вытягивается лицо. Она поднимается и какое-то время молча смотрит на Кузина.

КУЗИН: Вы, ради бога, не подумайте чего, Света… Я, там, клею вас, или что. Вы мне на самом деле нравитесь… очень. И поверьте, я совершенно искренне…
ГОРСКАЯ (краснеет, выкрикивает): Дур-рак вы, Сергей Андреевич. Ой, Андрей Сергеевич…

Выбегает.

Затемнение.

Явление 4.

Ропша и напарник сидят друг против друга за столом в аудитории и играют в карты. Рядом стоят и сидят прямо на столах еще несколько человек ребят. Все смотрят, как идет игра.

НАПАРНИК РОПШИ (кладет карты на стол и радостно потирает руки): Мизер! Игра окончена, Илюха, полным твоим поражением.
РОПША (отбрасывает от себя карты): Непруха полная сегодня. Не надо было и садиться.
ОДИН ИЗ ЗРИТЕЛЕЙ: А я тебе говорил, Илюха. Не твой день.
РОПША: Ну, и хрен с ним! Не на деньги же играли, в конце концов.
НАПАРНИК: Не на деньги, но на желание.
РОПША: Я надеюсь, ты же не пожелаешь от меня чего-нибудь неосуществимого.
НАПАРНИК: Не-е! Неосуществимого не пожелаю. Я всего лишь навсего хочу (на короткое время задумывается), хочу, чтобы ты поцеловал в губы первую же встречную даму в коридоре.

Некоторые из ребят хмыкают, кто-то присвистывает, кто-то похлопывает Ропшу по плечу.

РОПША (недовольно): Не пойдет, Стас. Давай, лучше, я тебе деньгами отдам.
НАПАРНИК: На фига мне твои студенческие копейки. Ты же баксами не богат, а  деревянные брать мне в лом. И потом, мы же договорились на желание. Я свое пожелание высказал. Остается дело за малым – за тобой.
РОПША (думает, вздыхает): Ладно, черт с тобой! Целовать, так целовать! Только учти, Стас, если вдруг появится Светка, сам объяснишь ей ситуацию.
НАПАРНИК: Конечно! Скажу, что ты отдавал карточный долг, а долг всегда платежом красен.

Ропша встает из-за стола, идет вперед, ближе к зрителям. За ним все остальные. Останавливаются и некоторое время ждут. Появляется девушка с длинными светлыми волосами. Ребята присвистывают.

ПЕРВЫЙ ЗРИТЕЛЬ:  Ну, Илюха влип. Это же сама Иванова.
ВТОРОЙ ЗРИТЕЛЬ: Да-а! Еще никому на курсе не удавалось с ней заигрывать.
ПЕРВЫЙ ЗРИТЕЛЬ: Еще бы, у нее ухажер – не чета нам.
НАПАРНИК (смотрит на Ропшу): Я жду, Илья.
РОПША (хмыкает): Не удавалось никому, говорите? Ну, значит, я буду первый… Жанна! Можно тебя на минутку задержать?

Иванова останавливается и поворачивается к Ропше.

ИВАНОВА: Чего тебе?
РОПША: У меня проблема неожиданно возникла. И мне ребята сказали, что решить ее сможешь только ты.
ИВАНОВА: Неужели? Но только смотри, Ропша: если сделаешь какую-нибудь гадость, я тебе не завидую.
РОПША: Жан, ты что! Как можно такой красивой девушке, как ты делать гадости. Ее только целовать можно (подходит почти вплотную к ней).
ИВАНОВА (улыбается): Да ну!
РОПША (тоже улыбается): Ну да!

Обнимает Иванову, прижимает к себе и целует в губы под одобрительный гул ребят. В этот момент появляется Горская и расширенными зрачками смотрит на целующихся. Иванова начинает отталкивать от себя Ропшу. Наконец ей удается вырваться. Левой рукой она вытирает губы, а правой с разворота дает Ропше пощечину.

ИВАНОВА: Скотина! (Закрывает лицо руками и убегает.)

Горская подходит к Ропше сзади, разворачивает его к себе лицом, замахивается и бьет его по другой щеке.

ГОРСКАЯ: Сволочь!

Отходит прочь. Здесь в глубине сцены появляется Кузин. Горская, увидев его, останавливается и затем подходит к нему.

РОПША: Светик! Я тебе сейчас все объясню.
ГОРСКАЯ (не слушая Ропшу): Андрей Сергеевич! Можно вас на минутку.
РОПША (поворачивается к напарнику): Стас, что же ты молчишь? Ты же обещал все ей объяснить.
НАПАРНИК (разводит руками): Она так быстро ушла. Не бежать же за ней…
РОПША: Козел ты, Стас.

Идет за Горской. Останавливается невдалеке от нее.

НАПАРНИК (вдогонку): А за козла ответишь!
ГОРСКАЯ: Андрей Сергеевич, я прошу прощения…
КУЗИН: Я весь внимание, Света.
ГОРСКАЯ: Вы… вы мне сегодня сказали, что у … вас есть два билета… в Большой театр…
КУЗИН: Н-ну да.
ГОРСКАЯ: Я … я готова составить вам пару.
КУЗИН: В-вы это серьезно, С-света?
РОПША: Светик! Не сердись. Я тебе сейчас все объясню.
ГОРСКАЯ (бросает на Ропшу быстрый взгляд и снова поворачивается к Кузину): Вполне серьезно, Андрей Сергеевич. Я вас очень … уважаю, и какие же тут шутки могут быть, если речь идет о балете "Спартак".
КУЗИН: Где мы с вами встретимся?
ГОРСКАЯ: Ну, давайте прямо у театра.
КУЗИН (улыбается): Хорошо! В половине седьмого. Только, ради бога, не опаздывайте.
ГОРСКАЯ: Постараюсь!

Затемнение.

Явление 5.

Горская и Ропша сидят в аудитории одни друг напротив друга. Он смотрит на нее, она же занимается своим маникюром, лишь изредка посматривая на него.

РОПША: Да пойми ты, Светик, не виноват я. И мне эта дура Иванова сто лет не нужна. Я же тебе говорю, мы играли в карты.
ГОРСКАЯ: Ах, так ты еще и картежник…
РОПША: Окно у нас было свободное, ты же знаешь. И играли мы не на деньги, на желание. Ну, проиграл я Стасу это самое чертово желание. Я же не думал, что ему взбрендит, чтобы я поцеловал первую встречную женщину. Этой первой, кстати, вполне могла оказаться и ты, если бы появилась на минуту раньше.
ГОРСКАЯ: Вот что, Ропша. Если ты готов по первому требованию своих дружков броситься на первую встречную бабу, то мне с тобой тем более делить больше нечего.

Встает. Ропша хватает ее за руку, но она вырывается.

РОПША: Света! Ну, хочешь, я стану перед тобой на колени?
ГОРСКАЯ: Зачем?
РОПША: Ну, хорошо. Хочешь, я эту самую Иванову оскорблю, ударю?…  Ну, не знаю.
ГОРСКАЯ: А ты, и правда, дурак. При чем здесь Иванова, если ты проигрался в карты… И потом, Ропша, ты знаешь, может это и к лучшему. Кузин, действительно, прекрасный человек, начитанный, подающий надежды ученый. И, самое главное, он прекрасно умеет контролировать свои поступки. Я  уверена, что у него такое, как у тебя, никогда бы не произошло. Прости и прощай.  Давай расстанемся друзьями (протягивает ему руку).
РОПША: Я не согласен.
ГОРСКАЯ (удивленно): Не согласен расстаться друзьями?
РОПША: Нет, не согласен расстаться.
ГОРСКАЯ (пожимает плечами): Ну, тогда мы просто расстанемся. Не друзьями.

В этот момент в аудиторию заглядывает Кузин.

КУЗИН: Светочка, вот ты где! (Видит Ропшу и смущается.) Ой, извините.

Собирается уходить, но его останавливает Ропша.

РОПША: Да нет, это вы меня извините, Андрей Сергеевич. Не смею больше отрывать от вас вашу драгоценную… (хмыкает) Светочку. (Горской) Вон оно как! Мы уже на ты и, небось, в интимной близости?
ГОРСКАЯ: А вот это, Ропша, тебя уже абсолютно не касается. 

Ропша встает и уходит. Горская и Кузин некоторое время молчат.

ГОРСКАЯ: Какие у нас сегодня планы, Андрюша?
КУЗИН: Ты знаешь, Светочка, я хотел тебя пригласить к себе на ужин. Мама просила, чтобы я тебя с ней познакомил.
ГОРСКАЯ: Ну, и чудесно! А кто у тебя мама?
КУЗИН: Она вообще-то учительница. В школе преподает. Завуч по учебной работе. А отец у меня, как это сейчас не немодно звучит, обычный рядовой инженер на заводе. Я, как видишь, из самой обычной семьи. С новыми русскими не знаком, мохнатой лапы нет. Есть только вот эта вот мохнатая голова, которая до всего сама и доходит.
ГОРСКАЯ (смеется и гладит его по волосам): Мохнатая голова – это гениально сказано.   

Затемнение.

Явление 6.


Квартира Кузиных. Посреди сцены стоит стол, накрытый продуктами. На самом краю стола стоят две кастрюльки и небольшая горка тарелок. За столом сидят семья Кузиных и Горская (отец напротив матери, Кузин напротив Светланы).

АННА МИХАЙЛОВНА: А родители ваши кто?
ГОРСКАЯ: Мама у меня ткачиха. Точнее, мастер смены. Отец –  офицер-десантник. Но они уже давно в разводе.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: А чего так? Вашей маме разонравились десантники?
КУЗИН: Пап, ну зачем ты так?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: А что я такого спросил? Неужели же и тебе, Андрюша, не интересно, почему родители твоей девушки развелись?
КУЗИН: По крайней мере, я бы спросил об этом не так.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Это и понятно! Каждый спрашивает, как умеет. Впрочем, если Света не хочет, она может не отвечать на этот вопрос.
АННА МИХАЙЛОВНА (примирительно): Да ладно вам, мальчики.
ГОРСКАЯ: Да нет, почему же, я отвечу на ваш вопрос, Сергей Александрович. (Какое-то время молчит, затем улыбается и пожимает плечами.) А впрочем, вы знаете, я вам не смогу назвать причину развода. Я и сама не знаю. Я одинаково люблю обоих родителей. А тем более сейчас я с отцом вижусь так же редко, как и с мамой. Разве только на каникулах, когда домой приезжаю.
АННА МИХАЙЛОВНА: А братья-сестры у вас есть?
ГОРСКАЯ: Нет. Разве что только двоюродные.
АННА МИХАЙЛОВНА (вздыхает): Вот и Андрюша у нас один.

Некоторое время они молча едят, затем отодвигают тарелки. Анна Михайловна поднимается. Подходит к холодильнику. Достает оттуда торт.

АННА МИХАЙЛОВНА: Сейчас я поставлю чайник. И будем есть торт.
ГОРСКАЯ: Ой, вы знаете, я сладкое совсем не ем.
АННА МИХАЙЛОВНА: Правда? А Андрюша у нас сладкоежка.
ГОРСКАЯ: Вот и пусть съест за себя и за меня.
КУЗИН (смеется): Ты хочешь, чтобы я набил себе брюхо бисквитом и, в результате, не смог сделать важное заявление?

Горская опускает глаза. Сергей Александрович, наоборот, с улыбкой смотрит на сына.

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: А вот это уже интересно, мать, не правда ли? Андрюша нам хочет сделать какое-то важное заявление.
АННА МИХАЙЛОВНА: Ради этого я готова даже отложить на потом наш десерт.
КУЗИН: Ну, вы, родители, меня совсем смутили.
АННА МИХАЙЛОВНА: Удивительный ты человек, Андрюша. Уже кандидат наук, людей обучаешь, а иногда стесняешься, как кисейная барышня. Да ладно бы еще где-то на людях. А то ведь у себя дома.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Ну, ладно, ладно, мать! Совсем сына засмущала.   
КУЗИН: Короче говоря, я вам хочу сообщить, что я люблю Светлану и здесь,  при вас хочу ей сделать предложение.

Встает, обходит вокруг стола, берет Горскую за руку и тоже поднимает со стула. Затем на секунду выбегает за кулисы (в свою комнату) и возвращается с букетом из пяти гвоздик: четырех белых и одной розовой. Протягивает цветы Горской. Та улыбается, берет букет.

КУЗИН: Света, я предлагаю тебе стать моей женой. От твоего ответа сейчас будет многое зависеть. Конечно, золотых гор я тебе пообещать не смогу, но вот этот дом станет и твоим домом, вся моя жизнь, станет частью и твоей жизни. Меня часто приглашают за границу на различные конференции, а там за каждое выступление хорошо платят. То есть, нужды испытывать ты не будешь.
ГОРСКАЯ: А вот это уже лишнее, Андрей. Если я решу выйти замуж, то выйду за человека, а не за его деньги.
 
Она делает паузу, смотрит на Кузина, затем на родителей. Опускает голову.

КУЗИН: Ну же, Света.
ГОРСКАЯ (негромко, в волнении): Я согласна!

Кузин облегченно выдыхает и целует Горскую в щеку. Родители молча смотрят на молодых, не зная, как реагировать на все это. Кузин берет из рук Горской цветы и передает их матери. Анна Михайловна принимает цветы двумя руками, подходит к вазе, пытается их туда поставить и в этот момент стебель одного цветка переламывается и падает на пол.

АННА МИХАЙЛОВНА: Ой, ты, господи! Розовая гвоздика сломалась.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (смеется): Это к счастью, мать не переживай.

Кузин наклоняется, поднимает цветок и отдает его матери.

КУЗИН: Ничего страшного, мам. Просто один цветок будет короче других.
АННА МИХАЙЛОВНА: Ну, надо же, из всего букета сломалась именно розовая гвоздичка. Это какой-то знак. Не знаю вот только, хороший или плохой.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (недовольно): Вот тебе и учительница. Анюта! Ты чего несешь?
АННА МИХАЙЛОВНА (спохватывается): Ну, ладно, ладно! Я чего-то и правда переволновалась. Наверное, от того, что Андрюша привел в дом невесту.

Анна Михайловна улыбается. Горская обхватывает ладонями щеки и слегка покачивает головой.

ГОРСКАЯ (растерянно): Простите меня, уже поздно. Я, пожалуй, пойду.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (встает): Да, да, конечно. Андрюша вас проводит до общежития. До свидания.

Кузин с Горской уходят.

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Ну, все, мать, готовься к свадьбе.
АННА МИХАЙЛОВНА: Ну, и как тебе будущая невестка, Сережа?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Девушка она, конечно, хорошая, умная, судя по всему, что у вашей сестры бывает не так часто. Смазливенькая.
АННА МИХАЙЛОВНА: Хорошего же ты мнения о нас, женщинах.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Но вот смущает меня то, что она иногородняя. Как бы не окрутила Андрюшку ради одной только квартиры.
АННА МИХАЙЛОВНА: Я тоже этого боюсь. Но ты знаешь, Андрюша рассказывал, что она бросила ради него своего сокурсника. Тоже, между прочим, с квартирой.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Да ну? А мне ведь, обормот, ничего такого не рассказывал.
АННА МИХАЙЛОВНА (загадочно улыбаясь): А я тебе еще и другое скажу: это я ему посоветовала бороться за эту девушку.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Вот как? Ну-ка, расскажи подробнее.

Затемнение.

Явление 8.

Ропша сидит, развалившись, в кресле, пьет пиво из бутылки, слушает легкую рок-музыку и поводит ногами в такт. Раздается звонок в дверь. Ропша встает, идет к кулисам, тут же слышатся  радостные возгласы приветствия. На сцене появляются, помимо Ропши, его друг Аркадий Гликман с полной сумкой продуктов и две девицы весьма свободного поведения.

РОПША: Слушай, Аркаша, как хорошо, что ты пришел! Рад тебя видеть!
ГЛИКМАН: Да, как видишь, пришел и не один. Я же понимаю, что мой лучший друг один в своей квартире, сидит и тоскует. Вот, привел девочек, чтобы развеять твое одиночество.
РОПША: Это хорошо, что ты обо мне позаботился, но мне и встретить-то вас нечем. Вот, только недопитая бутылка пива.
ГЛИКМАН: Обижаешь, Ильюша. Я и об этом позаботился. Вот, прими (подает Ропше сумку). Девочки тебе помогут со всем этим разобраться.
РОПША: Ну, тогда на кухню.

Ропша берет сумку, уходит за кулисы с девицами, вскоре возвращается один. Подходит к Гликману, который уже сидит в кресле и курит. Садится рядом.

ГЛИКМАН: Что, брат, Ропша, ты не весел? Буйну голову повесил.
РОПША: А чего мне веселиться, Аркаша? Пошла сплошная непруха. Светка ушла и не возвращается. Снюхалась с этим своим… молодым гением социологии. С работой не все в порядке.
ГЛИКМАН: А что с работой?
РОПША: Да ничего с работой. В две конторы сунулся, вышел полный облом. (Изменяет голос, кого-то имитируя) Наберетесь хоть немного опыта, приходите, возьмем с удовольствием.
ГЛИКМАН (машет рукой): Ах, это! Не в те конторы совался.
РОПША: Ну да, не в те! Тебе хорошо рассуждать. Тебе отец дал денег на открытие конторы и на ее раскрутку. А у меня, к сожалению, такого папаши нет.
ГЛИКМАН (чешет переносицу указательным пальцем): Не горячись, Илюха! Я, собственно, к тебе с предложением пришел.
РОПША (недоверчиво): С каким-таким предложением?
ГЛИКМАН: Послушай, дружище, мы с тобой знакомы уже сколько лет?
РОПША (выдерживает некоторую паузу): Да уж прилично.
ГЛИКМАН: Вот именно! А я тебе точно скажу – пятнадцать из твоих двадцати двух. И неужели ты думаешь, что Аркаша Гликман оставит своего друга на перепутье? Аркаша Гликман всегда помогает своим друзьям. Поэтому я и хотел тебе предложить: иди ко мне в юрконтору.
РОПША: К тебе? Ты шутишь?
ГЛИКМАН: Я похож на человека, способного шутить в таких случаях? Обижаешь, Илюша.
РОПША: Прости, Аркаша… Для меня это так неожиданно… И на какую должность?
ГЛИКМАН: Экономистом. Мне нужен человек, которому бы я полностью доверял. А ты меня за наши с тобой пятнадцать лет дружбы хоть раз подставил?
РОПША: Ни разу!
ГЛИКМАН (разводит руками): Что и требовалось доказать!
РОПША (удовлетворенно потирает руки): Ну, тогда действительно есть повод гульнуть. Эй, девчонки!
ГЛИКМАН (смеется): А то!

Затемнение.

Явление 9.
Горская и Цаплина одни в квартире Кузиных.

НИНА: Привет, Светка!
ГОРСКАЯ: Нинка, как я рада тебя видеть. Хорошо, что пришла. У меня тут скукотища несусветная.
НИНА: Ну, ты даешь! А где же вся родня? Где твой светоч науки, Кузин?
ГОРСКАЯ: В том-то и дело, что нет никого. Свекровь на работе. Сергей Александрович в командировке. А мой, как ты его назвала, светоч науки, эту самую науку и толкает вперед где-то в Лондоне, не то в Манчестере.
НИНА: Ни фига себе! И что, он тебя с собой не взял?
ГОРСКАЯ: Ты же знаешь, я в поисках работы. Забросила свое резюме в две конторы и сейчас жду ответа. Не могу я уезжать, тем более за границу. Кто меня ждать будет?
НИНА: А зачем тебе работать, Светка? Я думаю, твой Кузин загребает на этом прогнившем Западе немалые бабки. Неужели тебя не прокормит?
ГОРСКАЯ: В том-то и дело, что прокормит. Но я этого не хочу. Не хочу от него зависеть материально. Мало ли, как у нас в жизни сложится?
НИНА (удивленно): Ты все по своему Ропше сохнешь? Не пойму я тебя, Светик. Неужели Кузин тебя чем-то не устраивает? Такой весь положительный, влюбленный и в тебя и в свою науку. Да за такими, как он, будущее. У него же те самые мозги, за которыми так охотятся на Западе, а он не желает туда утекать.
ГОРСКАЯ: Вот это-то меня в нем больше всего и бесит, эта его положительность. И я не знаю, что для него дороже: я или наука. Конечно, когда он знает, что у него за спиной есть я, он спокоен и уравновешен.  На все приемы он приходит со мной, своей женой, и весь словно светится. К каждому подходит и норовит меня представить и тут же начинает меня нахваливать. А меня это иногда просто бесит. Да и папочка его, чистюля ненормальный: ни пылинки не должно быть нигде, все должно быть в полном порядке и аккуратно разложено по полочкам.
НИНА: Ты придираешься. А это уже первый признак чего то нехорошего. Боюсь я за тебя, Светка. Послушай меня, одумайся. Знаешь, как говорят: стерпится-слюбится.
ГОРСКАЯ: Не слюбится, Нина. Я себя знаю. Конечно же, я не уйду от Кузина. Но и Ропшу забыть не могу.
НИНА (смеется): Так какие проблемы, Светка? Вон, телефон, позвони ему. Я думаю, он будет рад. У всех светских дам есть любовники, и никто от этого не страдает. Да и Кузин с его частыми разъездами ничего не узнает.
ГОРСКАЯ: Ты думаешь, у меня нет недоброжелателей?
НИНА: Ну, и самомнение у тебя, подруга. Ты думаешь, за твоим Кузиным очередь выстроилась?
ГОРСКАЯ: Может, и выстроилась, да только я знаю, что он ни на кого, кроме меня не смотрит. Впрочем, что это мы все обо мне. Ты то как?
НИНА: Да я что? Я на нашей кафедре осталась. Мне пообещали на следующий год место в аспирантуре. А пока работаю ассистентом.
ГОРСКАЯ: Нравится?
НИНА (пожимает плечами): Пока еще не привыкла. Не пойму.
ГОРСКАЯ: Кавалера не нашла еще себе?
НИНА: В процессе.

Раздается телефонный звонок. Горская снимает трубку.

ГОРСКАЯ: Алло!.. Андрей? Ты откуда? Из аэропорта? Из какого? Из Лондона? Домой летишь?… Поняла… Поняла… Куда? На сколько?.. Хорошо. Звони, как только прилетишь. Целую! (кладет трубку, вздыхает.) Позвонил из Лондона. Его уговорили на день залететь в Бонн и прочитать лекцию в местном университете. Оттуда уже домой. Вот так я и живу, Нинка.

Разводит руками и улыбается.

Затемнение.

Явление 10.

Сцена разделена перегородкой пополам на две равные части. Горская и Ропша  сидят каждый в своей квартире. Ропша, сидя в кресле, смотрит телевизор. Горская нервно вышагивает по сцене туда-сюда. Наконец, подходит к журнальному столику, на котором стоит телефонный аппарат, берет в руки трубку и также садится в кресло, одновременно набирая номер. На половине Ропши раздается телефонный звонок. Тот снимает трубку, беря в другую руку пульт, приглушая звук телевизора.

РОПША: Алло! Я слушаю!

Горская молчит, тяжело дыша в трубку.

РОПША: Алло, говорите! Кто это?.. Что вы дышите и молчите? Может, вы номер перепутали.  Если Вам плохо, то нужно набирать "03".

Вешает трубку и снова увеличивает звук телевизора. Через несколько секунд снова раздается звонок. Ропша опять снимает трубку, но на этот раз телевизор не трогает.

РОПША: Алло!
ГОРСКАЯ (очень тихо): Ильюша, здравствуй, это я.

Теперь уже Ропша выдерживает паузу. Затем выключает телевизор и встает с кресла.

РОПША (удивленно): Кто это? Очень плохо слышно, говорите громче… Светик?! Привет, родной! Сколько лет, сколько зим. Уж и не чаял тебя услышать, не то, чтобы увидеть.
ГОРСКАЯ (громче): Извини, милый. Я, конечно, могла бы тебе и позванивать, но… Понимаешь, думала, если не буду тебе звонить, то забуду. Не получилось…(Тоже встает и ходит по сцене).
РОПША: У тебя что-нибудь случилось? С Кузиным поссорилась, что ли?
ГОРСКАЯ: Нет, нет! У меня все хорошо. Андрюша чудесный, любящий муж. Родители у него прелесть. Но… Но я его не люблю, Ильюша. Я не могу забыть тебя.
РОПША: Ты сейчас одна дома?
ГОРСКАЯ: Да! Кузин вообще уехал в командировку в Америку…
РОПША (присвистывает): Не слабо!
ГОРСКАЯ: Да, ты знаешь, его, оказывается, очень уважают на Западе как специалиста и очень часто стали приглашать на разные симпозиумы. Но из-за меня он ездит через раз.
РОПША (хмыкает): Боится, что убежишь?
ГОРСКАЯ: Нет, что ты! Говорит, что на чужбине ужасно без меня скучает.
РОПША: Ну-ну!.. Слушай, Светик, так может, я к тебе приеду?
ГОРСКАЯ: Не надо, Ильюша. Лучше я к тебе.
РОПША (снова садится в кресло): Ты серьезно или…
ГОРСКАЯ: Вполне серьезно, Ильюша. Или ты не рад?
РОПША: Не рад! Да нет в русском языке таких слов, чтобы выразить мои чувства, которые сейчас переполняют меня.
ГОРСКАЯ: Ну, так я еду. Жди!

Вешает трубку. Подходит к краю сцены.

ГОРСКАЯ: Я, конечно, поступаю подло. Но кто меня осудит? Любовь – весьма странная и жестокая штука! Я живу с человеком, который меня очень любит, который ради меня готов перевернуть весь мир, но меня это мало волнует. Нет, нет! Я уважаю его и благодарна ему за то, что он для меня делает, но люблю, оказывается, другого. По-прежнему люблю того, на кого обиделась за его детский проступок. Решила, что таким образом накажу его, но наказала сама себя. И что же мне, бедной, теперь делать? Только броситься, очертя голову, в омут и барахтаться в нем до тех пор, пока не выберешься на какой-нибудь берег. На какой?.. Жизнь покажет!

Затемнение.



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление 1.

Ропша сидит в своей комнате в кресле, закинув ноги на журнальный столик, пьет пиво из жестяной банки и смотрит телевизор. Сзади еле слышно подходит Горская и закрывает ему глаза ладонями. Ропша вздрагивает, проливает на себя пиво и встает.

РОПША: Светик?

Оборачивается и видит перед собой Горскую.

ГОРСКАЯ (смущенно): Прости, Ильюша, я воспользовалась своим старым ключом. Но, честно говоря, я думала, что ты давно сменил себе замок.
РОПША: А зачем его менять? Мало, что может произойти?
ГОРСКАЯ: А что может произойти?
РОПША: Ну, например, ко мне решит вернуться моя любимая девушка.
ГОРСКАЯ: А ты ждал, что она может вернуться?
РОПША: Очень! Очень ждал!

Он робко берет ее за руки, она не противится этому. Какое-то время они смотрят друг на друга. Затем он прижимает ее к себе.

ГОРСКАЯ: Как ты жил все это время без меня?
РОПША: Без тебя я не жил… У меня просто все было поставлено на автомат. Даже на работу хожу, как робот. Аркаша уже несколько раз пенял меня. Но я ничего не могу с собой сделать. А когда ты позвонила мне… Ты знаешь, я ожил. Во мне загорелся лучик надежды. Я без тебя даже бороду отрастил. Бриться не хотелось. А после твоего звонка – сбрил.
ГОРСКАЯ (слегка отстраняется от него и смотрит снизу вверх): Очень жаль. Мне бы хотелось посмотреть, какой ты с бородой.

Они оба смеются и снова  прижимаются друг к другу.

РОПША: Что же мы стоим? Садись, Светик. Я сейчас что-нибудь из жратвы организую.
ГОРСКАЯ: Я ведь не есть к тебе пришла. Не надо хлопотать.
РОПША: Ну, как же! Всегда, когда человек приходит в гости…
ГОРСКАЯ: В гости? Значит, ты считаешь, что я к тебе лишь в гости пришла? Тогда прости, я, наверное, пойду.
РОПША (загораживает ей дорогу): Нет, Светик, извини. Я в-веду себя, как идиот. Но это из-за того, что я вижу тебя. И не только вижу, но и обнимаю, и дышу твоим ароматом. Всё, как раньше. Или не все?

Отходит от нее на шаг и смотрит ей в глаза. Она выдерживает взгляд и улыбается.

ГОРСКАЯ (кивает): Все!
РОПША: Значит, ты ушла от Кузина?
ГОРСКАЯ: Это ничего не значит, Ильюша. От Кузина я не ушла и пока уходить не собираюсь. Но и без тебя не могу. Сердцу ведь не прикажешь. Вот, думала, стерпится-слюбится… Возможно, где-то и стерпелось, но вот, на счет, слюбится… (отрицательно качает головой) Так и не получилось. А ты? Все еще любишь меня?
РОПША: Нет!
ГОРСКАЯ: Что?!

Хочет отстраниться от него, но он ее удерживает.

РОПША (улыбается): Нет, я тебя не люблю. Я тебя – обожаю. И чем дольше я жил без тебя, тем сильнее я тебя обожал. Сколько же мы… жили в разлуке? Почти год?
ГОРСКАЯ: Даже чуть больше.
РОПША: Нет, в это невозможно поверить. И все из-за какой-то ерунды.
ГОРСКАЯ: Прости меня, Ильюша. Это я была дурой. Я затеяла этот разрыв. Думала, разрываю наши тела, а, оказалось, сердца.
РОПША: Не будем об этом, родная моя. Я люблю тебя, ты любишь меня. И сейчас мы снова вместе. Ведь так?
ГОРСКАЯ: Так!
РОПША: И теперь уже никогда не расстанемся?
ГОРСКАЯ: Никогда!
РОПША: Даже если снова поссоримся из-за пустяков?
ГОРСКАЯ: А мы просто не будем ссориться.
РОПША: Правда?
ГОРСКАЯ: Правда!

Они снова смотрят друг на друга, затем обнимаются и целуются.
 
Затемнение.

Явление 2.

Квартира Кузиных. Горская и Кузин лежат в кровати. Горская, почувствовав себя плохо, встает и, прикрывая рот, надевая халат, бежит за кулисы. Затем возвращается и садится на край кровати. Смотрит на Кузина; наконец,. слегка толкает его.

ГОРСКАЯ: Э-эй! Светоч науки! Андрей Сергеевич! Хватит спать, а то не услышите одну важную новость из жизни людей.
КУЗИН (сначала что-то невнятно мычит, затем поднимает голову): Что? Какую новость?
ГОРСКАЯ (улыбается): Важную.
КУЗИН (поднимается и садится на край кровати рядом с Горской): Где услышала или прочитала?
КУЗИН: Услышала.
ГОРСКАЯ: По телевидению? Где, в какой стране? Не темни, Светочка. Может, новость для меня действительно важная.
ГОРСКАЯ: Не сомневаюсь.

Она берет руку Кузина и прикладывает к своему животу.

ГОРСКАЯ: А услышала я эту новость вот здесь, внутри себя. Андрюша, у нас будет ребенок.
КУЗИН: Что-о? Ты серьезно?
ГОРСКАЯ: Серьезней не бывает. Я на прошлой неделе ходила в женскую консультацию. А тут у меня и токсикоз начался.
КУЗИН (встает и несколько раз прыгает на прямых ногах): Ур-ра! Светульчик!

Он поднимает ее за руки, целует в обе щеки, затем берет на руки и начинает кружиться.

ГОРСКАЯ (смеется): Тише, тише! Меня и так тошнит, а ты меня еще кружишь.
КУЗИН (опускает ее на пол): Прости. Мам, пап!

На ходу надевает брюки и футболку и выскакивает за кулисы, затем возвращается на сцену вместе с родителями.

КУЗИН: Дорогие мои родители! Мы со Светой собрали вас здесь, чтобы сообщить приятней-шее известие: вы скоро станете бабушкой и дедушкой.
АННА МИХАЙЛОВНА: Вот это радость! Отец?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Да уж, лучшего известия я давно не слышал.
КУЗИН: Я думаю, такое надо отметить за праздничным столом. А, Света?
ГОРСКАЯ (смеется): Я не возражаю.
КУЗИН: Тогда я бегу в магазин.

Затемнение.
 

Явление 3.

Квартира Ропши. Ропша сидит за компьютером, гоняет мышку по коврику. Входит Горская. Подходит к нему сзади, обнимает за шею целует.

ГОРСКАЯ: Привет, дорогой. Все интернет насилуешь?
РОПША (не отрываясь от компьютера): Привет, Светик. Подождешь пару минут? Понимаешь, Аркаша со своими клиентами только через компьютер общается. Говорит, хорошего клиента нужно держать на расстоянии. Тогда он тебя будет больше уважать и ценить. Ты им, таким образом, показываешь свою полную занятость.
ГОРСКАЯ: А как насчет любимых клиентов? Их тоже нужно держать на расстоянии.
РОПША (улыбается и отходит от компьютера, обнимает Горскую): Нет уж! Любимых нужно держать ближе к телу. Тогда с ними точно ничего не случится и адвокат им не понадобится.
ГОРСКАЯ: Ты, я смотрю, делаешь успехи в юриспруденции.
РОПША: Да, я думаю, через пару лет буду не самым плохим адвокатом. Кофейку попьем?
ГОРСКАЯ (кивает): Попьем!

Ропша подходит к столу, где стоит кофейник, наливает кофе в две чашки, берет пакет с печеньем и сахарницу.

РОПША: Прошу, мадам. Кофе готов.
ГОРСКАЯ: Так быстро?
РОПША: Долго ли умеючи?
ГОРСКАЯ (садится за стол, смеется): Умеючи-то долго.
РОПША: Ну, ладно, сдаюсь. Просто я ждал тебя, Светик. Вот и кофе все подогревал.
ГОРСКАЯ (теребит его волосы): Я смотрю, тебе работа на пользу идет. Ты становишься более собранным и более деловым.
РОПША: Это верно! Да и, как говорится, как потопаешь, так и полопаешь. Вот и приходится топать постоянно. Чтобы и компьютер был, и кофе все время горячим… Чем ты меня сегодня порадуешь, Светик? Неужели твой Кузин опять в Европы укатил?
ГОРСКАЯ: Ты знаешь, нет! Как ни странно, он пока в Москве.
РОПША: Ну, тогда на лице у нас прогресс! Если уж мы встречаемся, даже когда верный супруг наш дома. Или я не прав?
ГОРСКАЯ: Не совсем прав, Ильюша? Точнее, прав, конечно, но все дело в том, что прогресс у нас с тобой не на лице, а несколько ниже этой части тела.
РОПША (озадаченно): Не понял!
ГОРСКАЯ (какое-то время не решается говорить, затем вздыхает): Ильюша, я беременна.
РОПША (присвистывает): Вот это новость! Ну, и когда же ждать мини-Кузина?
ГОРСКАЯ: Я – на третьем месяце, Ильюша. Но, видишь ли, я жду не мини-Кузина, как ты это назвал, а, скорее, мини-Ропшу.

Продолжительная пауза. Ропша встает, прохаживается по сцене. Затем берет свой табурет, ставит рядом с Горской и обнимает ее за плечи.

РОПША: Что ты говоришь, Светик? Я тебя не понимаю.
ГОРСКАЯ: О боже, что же здесь не понятного. Я беременна, Ильюша. Но ребенок этот не от Кузина, а от тебя.
РОПША: Ты… ты… уверена?
ГОРСКАЯ: Абсолютно! Я посчитала. Кузина тогда две с половиной недели  не было. Он читал лекции в Сорбонне.
РОПША (снова встает и ходит взад-вперед): Кузин об этом знает?
ГОРСКАЯ: О том, что я беременна – естественно. Он был первый, кому я об этом сказала. Но то, что ребенок не его, он, что также естественно, даже не догадывается.
РОПША: И что же теперь делать?
ГОРСКАЯ: Ропша, Ропша. Куда-то сразу пропала твоя деловитость и собранность. Что делать? Сначала, разумеется, будем рожать. Что бы ни случилось, но я хочу этого ребенка.
РОПША (решительно): Нет, не правильно!
ГОРСКАЯ (удивленно): Что – не правильно?
РОПША: Сначала рожать не правильно. Сначала нужно определиться с отцом ребенка.
ГОРСКАЯ: Что значит, определиться с отцом? Ты его отец! Любой генетический анализ это докажет.
РОПША: Я не об этом. Я о юридическом отце. То есть, я хочу сказать, что тебе придется в свидетельстве о рождении записать имя настоящего отца. Но как ты это сделаешь, если официально твой муж – Кузин. Тебе нужно развестись с ним. Но вот когда: сейчас или потом, - я не знаю.
ГОРСКАЯ: Жаль, что у нас на факультете проходили сухую науку юриспруденцию. Лучше бы нас учили живой науке человеческого общежития.
РОПША: Этой науке ни один педагог научить не сможет. В жизни ведь всего не предусмотришь. Жизнь на то и жизнь, чтобы загадывать людям загадки и не подсказывать ответы на них.
ГОРСКАЯ: Но что же делать, Ильюша?
РОПША: Пока не знаю. Буду думать.
ГОРСКАЯ: Будем думать.
РОПША: Да, конечно, вдвоем всегда легче и быстрее найти правильное решение.

Какое-то время молча пьют кофе, не глядя друг на друга.

ГОРСКАЯ: Ну, придумал что-нибудь?
РОПША (качает головой): Нет пока. Я даже и подумать не мог, как это сложно – решать за ко-го-то его судьбу.
ГОРСКАЯ (плачет): Я боюсь, Ропша. Я совсем запуталась. Я понимаю, что я подло поступаю с Кузиным, с человеком, который меня любит. Но я люблю тебя, Ильюша (встает, подходит к Ропше, садится к нему на колени, обнимает его и прижимается к нему.)
РОПША: Я тебя тоже люблю, родная моя. Люблю до безумия. И, верь мне, что-нибудь обязательно придумаю. Но не сразу, не сейчас. Мне нужно подумать. Возможно. Посоветоваться с Аркашей. Он поопытней нас с тобой, авось что-нибудь подскажет.
ГОРСКАЯ (встает, достает из сумочки, лежавшей на компьютерном столе  платочек и вытирает слезы): Ты еще с Кузиным посоветуйся. Он ведь опытней даже твоего Аркаши.
РОПША: Не говори ерунды! Твой Кузин ничего, кроме науки, в жизни не видит. Он и на тебя-то смотрит откуда-то сверху, с небес, где парит постоянно. Да ты прислушайся к его словам, вглядись в его повадки. Это типичный трудоголик, которому даже семья нужна лишь для того, чтобы обслуживала его, гения, и не более. Ты думаешь, ему нужен ребенок? Да он не знает, что это такое и как с ним обращаться. Ребенок нужен, скорее, его родителям.
ГОРСКАЯ (кричит): Да как ты можешь судить о человеке, вовсе не зная его?
РОПША: Почему это я его не знаю? Он же у нас семинары вел. И вообще, когда он тебя у меня увел, я стал наводить о нем справки…
ГОРСКАЯ: Следил, что ли?
РОПША (хмыкает): Ну, и не без этого тоже. Один раз к нему даже вечером, в темноте, поближе подошел. Хотел отдубасить так, чтобы он забыл, как его зовут и где его дом родной.
ГОРСКАЯ: Ну, и что же тебе помешало?
РОПША (тихо): Ты!
ГОРСКАЯ: Не поняла? Мы, что же, с ним вместе шли?
РОПША: Нет. Но я в последний момент подумал о тебе. Я ведь не ему бы больно сделал, а тебе. Тебе бы пришлось за ним ухаживать, жалеть, а это… первый шаг к любви… Не знаю, может я сейчас рассуждаю, как последний идиот, но тогда именно это меня и остановило.

Горская улыбается, подходит к Ропше, гладит его по голове.

ГОРСКАЯ: Дурачок ты мой. Мы ведь только что едва не поссорились. Из-за Кузина, между прочим. Знаешь, что я решила?
РОПША: Что?
ГОРСКАЯ: Пусть пока все идет, как идет. Тебе нужно, действительно, подумать и принять верное решение. Если ты хочешь, чтобы ты был нашему ребенку не только биологическим, но и фактическим отцом. Если ты готов жениться на мне, то я берусь все уладить с Кузиным.
РОПША: Да я хоть сейчас…
ГОРСКАЯ (останавливает его и прикрывает ему рот рукой): Не торопись, милый. У нас еще есть время хорошенько подумать.   

Затемнение.

Явление 4.

Андрей Кузин в своей квартире разговаривает по телефону со Светланой. Та сидит в кресле у стола дежурной медсестры.

КУЗИН: Как ты себя чувствуешь, Света?
ГОРСКАЯ: Сегодня уже лучше. Температура опустилась до тридцати семи. Врач обещал послезавтра выписать, если, конечно, температура снова не поднимется.
КУЗИН: Ты уж постарайся, родная. А то я уж и не знаю, как отбиваться от завкафедрой.
ГОРСКАЯ: А что такое?
КУЗИН: Ты представляешь, она мне говорит: на симпозиум в Австрию ехать некому, Андрей Сергеевич. На вас последняя надежда. Я говорю: вы что, шутите? У меня жена в роддоме лежит. Забирать скоро домой нужно, а вы меня в какую-то Австрию, на какой-то симпозиум… А она мне: да не волнуйтесь вы. Я девочек с кафедры пошлю за вашей женой, заберем, привезем, все будет в ажуре… (смеется.) Представляешь, Свет, я чуть со стула не упал. Я говорю: "Да вы что, Софья Михайловна! Как я буду выглядеть после этого в глазах жены, да и в ваших собственных, кстати сказать?
ГОРСКАЯ: Действительно, ляпнула, не подумавши. Ну и как, все-таки, решилось?
КУЗИН: Да никак не решилось. Естественно, я отказался от этой поездки. Сказал, вплоть до увольнения.
ГОРСКАЯ: Ой, извини, Андрюша, Маленького принесли. Кормить пора.
КУЗИН: Давай корми. И сама сил набирайся. Целую, пока.
ГОРСКАЯ: Я тебя тоже.

Вешают трубку. Горская тут же набирает другой номер. На другом конце провода послышался голос Ропши.

ГОЛОС РОПШИ: Здравствуйте! Если вы не ошиблись номером, то вас приветствует автоответчик Ильи Ропши. К сожалению, Ильи сейчас нет дома, но вы можете оставить свое сообщение после звукового сигнала, и я его передам хозяину.
ГОРСКАЯ (недовольно морщится): Ну, здравствуй, автооответчик Ильи Ропши. А это говорит автоприветчик от Светланы Горской. Передай своему хозяину, что меня послезавтра выписывают в районе четырех часов. И если он приедет ко мне вовремя, то будет хорошо, а если не приедет или опоздает, то не будет ничего. Все! Целую! Пока.

Затемнение.

Явление 5.

На сцене стоят с радостными лицами все семейство Кузиных и Нина. У Андрея в руках пышный букет красных гвоздик с одной розовой в середине. У Нины букет хризантем. Андрей Кузин нервно вышагивает взад-вперед.

КУЗИН: Ну, где же Света? Сказала в половине четвертого, а уже добрых пять часов.
АННА МИХАЙЛОВНА: Не волнуйся, сынок. Возможно, какая-то непредвиденная задержка.
КУЗИН (встревоженно): Что значит, непредвиденная задержка?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (успокоительно): Ну, мать, ты скажешь тоже – непредвиденное. Замешкалась где-то, вот и все. Вещи тоже собрать нужно, ребенка спеленать. Сейчас появится.
НИНА (радостно): Вон она, вон она! (кричит) Светик! Мы здесь.

Машет рукой и идет вперед. За ней последовало и все семейство Кузиных. Из-за кулис появляется Горская с запеленутым ребенком в руках. Ее сопровождают врач и нянечка.

ВРАЧ (Кузину): Вы папа?
КУЗИН (глядя на Горскую с ребенком): Ага! Разве не похож?
ВРАЧ (улыбаясь): Похож, похож! Я вас поздравляю.
КУЗИН: Спасибо!

Подходит Анна Михайловна и дергает сына за рукав.

АННА МИХАЙЛОВНА (шепчет на ухо): Андрюша, цветы врачу вручи.
КУЗИН (смущенно): Ой, забыл совсем. Это вам, доктор. Спасибо за жену и за хорошие роды.

Протягивает букет врачу.

ВРАЧ: Спасибо, молодой человек. С хорошими родами это мама постаралась. Родила быстро. Мальчик крепенький и здоровенький.
КУЗИН (подходит к Горской и целует ее в щеку): Здравствуй, Светочка! Как я счастлив, если бы ты знала.
ГОРСКАЯ: Я тоже счастлива, Андрюша.

Взволнованно смотрит по сторонам. К ней подходят родители Кузина и подруга Нина. Все целуют ее и поздравляют. Нина вручает Горской свой букет цветов. Медработники  удаляются.

АННА МИХАЙЛОВНА: Андрюша, возьми у Светочки мальчика и пойдемте к машине.

В этот момент слышится визг тормозов и тут же хлопает закрытая дверца машины. С другой стороны сцены выбегает Ропша с огромным букетом роз. Вслед за ним появляется Аркадий Гликман. Горская улыбается и делает шаг им на встречу. Нина видит это и в изумлении прикрывает рот ладошкой. Кузины в радостном порыве не замечают этого.

КУЗИН:  Дай-ка мне малыша, Света.
ГОРСКАЯ: Погоди, Андрюша.

Горская направляется с ребенком к Ропше. Тот, улыбаясь, тоже идет ей навстречу. Протягивает ей букет. Горская отдает букет Нины Аркадию, а сама принимает розы. Опешившие Кузины молча наблюдают за этой сценой. Ропша чмокает Горскую в губы и смотрит на ребенка.

РОПША: Привет, Светик! Приветик и тебе, наследник мой.
ГОРСКАЯ: Здравствуй, милый. Как я боялась, что ты не приедешь. Тогда между нами все было бы кончено.
РОПША: О чем ты говоришь, Светик! Как мог я не приехать? Вон, у Аркадия спроси, как он пробивался сквозь пробки.
ГЛИКМАН (виновато улыбаясь): Прости, Светлана. Один раз пришлось даже гаишнику отстегнуть, чтобы отстал.
ГОРСКАЯ: Ну и ладно. Главное, что ты успел вовремя.

В этот момент приходит в себя Кузин. Сделав несколько шагов в направлении Горской, он останавливается.

КУЗИН (дрожащим голосом): Света, приглашай гостей к нам и поехали домой. Пора уже. Как бы ребенка не застудить.
РОПША: Ты что, ему еще ничего не сказала?
ГОРСКАЯ: А как я могла ему сказать, если не была уверена в тебе до конца?
РОПША (вспыхивает): Что значит, не была уверена! Мы что с тобой в игрушки решили поиграть? В дочки-матери? Речь идет о нашей свадьбе.
ГОРСКАЯ: Не кричи, Ильюша. Я виновата, я сама с ним и разберусь.
РОПША: Нет уж, дай-ка я ему все объясню.
ГОРСКАЯ (решительно): Я сказала, что сама разберусь. Держи ребенка. Только смотри, не урони.

Горская передает розы Гликману (тот стоит уже с двумя букетами), а маленький конвертик с новорожденным бережно вручает Ропше. Поворачивается к Кузину, подходит к нему, берет его под руку и отводит в сторону.

ГОРСКАЯ: Извини, Андрюша. Я все не знала, как тебе это сказать. Я бы не хотела тебя обижать, ты хороший человек, но…
КУЗИН: Я тебя что-то не совсем понимаю, Света.
ГОРСКАЯ: Прошу тебя, не перебивай меня, а то я расплачусь и этим все кончится. А то, что я хочу сейчас сказать, важно не только для меня, но и для тебя, Андрюша.

Горская некоторое время молчит, покусывая губы. Родители Кузина, начиная о чем-то догадываться, занервничали. Анна Михайловна порывается подойти к молодым, но муж ее удерживает.
 
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Не ходи, Аннушка. Я так полагаю, что мы там будем лишними.
АННА МИХАЙЛОВНА: Как лишними, Сережа? Там же наш сын, и наш внук. Почему она отдала нашего внука в руки чужого человека?
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: Подождем здесь. Что-то мне с сердцем нехорошо.
ГОРСКАЯ: Понимаешь, Андрюша. Ты хороший человек. Талантливый ученый. Заботливый муж. Цены тебе нет, одним словом. Но видишь ли… дело в том, что я тебя… не люблю… Да, в общем-то и не любила никогда.
КУЗИН: Как не любила!? Когда выходила за меня замуж, ты…
ГОРСКАЯ: Я выходила за тебя замуж, Андрюша, чтобы насолить Ропше. Очень я на него тогда разозлилась и думала, что с ним, таким образом, развяжусь до конца. Но я ошиблась. Не знаю, к счастью или на беду свою.
КУЗИН: На деньги его позарилась?
ГОРСКАЯ: Глупенький! Какие у него деньги? Деньги, вон, у этого (кивает в сторону Аркадия), у Гликмана. А Илья пока лишь при нем мальчиком. Нет! Я вскоре после твоей первой командировки в Америку поняла, что так и не смогла разлюбить Ропшу.
КУЗИН: Что ты говоришь, милая. У нас с тобой теперь ребенок.
ГОРСКАЯ (качает головой): Это не твой ребенок, Кузин. Это его ребенок. Ропши.
КУЗИН (отстраняется и кричит): Ты лжешь! Ты специально это говоришь, чтобы сделать мне больно.

Горская пытается погладить его по щеке, чтобы успокоить, но он снова отстраняется.

КУЗИН: Не тронь меня, продажная девка. Мама! Отец! Что же это такое?

Кузины стоят в нерешительности, не зная, что делать. Затем Анна Михайловна делает несколько шагов в направлении Ропши, протягивая к нему руки. Останавливается.

РОПША (Аркадию): Ну, все, старик! Сейчас начнется потасовка. Пора мне Светку вытаскивать. 

Ропша смотрит по сторонам и вдруг замечает Нину.

РОПША (машет ей рукой и кричит): Нинка! Поди-ка сюда.

Нина подходит к нему.

РОПША: Привет! Подержи-ка малыша. А я пойду разнимать. Как бы там до рукопашной не дошло.
НИНА (осторожно берет малыша на руки): Подонок ты, Ропша! Ты разве не понял, что ты не только Светкину жизнь покорежил? Ты уничтожил хорошего человека, всю его судьбу в своем говне вывозил.
РОПША (отмахивается): Ай, отстань Цаплина! Не до твоих философствований сейчас.

Ропша подходит к Горской и берет ее за руку.

РОПША: Светик пойдем! Переволнуешься, молоко сгорит.

Кузин сжимает кулаки и подходит к Ропше.

КУЗИН: Так значит это тебе я обязан своим несчастьем, подлец?
РОПША (разводит руками): Извините, Андрей Сергеевич, если сможете. Видит бог, я не думал, что все так получится.
КУЗИН: А понимаешь ли ты, как я ее люблю? Я карьерой своей жертвовал ради Светланы…
РОПША: Так и я ее люблю. И еще раньше, чем вы. И, надеюсь, взаимно.
КУЗИН: Что значит, раньше? Любовь срока давности не имеет, молодой человек.
РОПША (пожимает плечами): По крайней мере, свой выбор она сделала. И, к сожалению, не в вашу пользу.

Кузин открывает рот, пытаясь что-то сказать, но тщетно. Вдруг он резко, неожиданно бьет Ропшу кулаком в лицо. Тот едва удерживается на ногах. Хватается за нос.

ГОРСКАЯ (кричит, плачет): Не надо, Андрюша, прошу тебя! Лучше меня ударь! Это я во всем виновата! Я не смогла его отпустить от себя.

Кузин ее не слышит. Он снова подскакивает к Ропше и опять замахивается. В этот раз Ропша перехватывает его руку и резко толкает его назад. Кузин теряет равновесие и падает.

РОПША: Извини, Кузин. Один раз ударил и достаточно. Два – это уже перебор.
 
Ропша достает из кармана брюк носовой платок и прикладывает его к носу. Анна Михайловна кричит и подбегает к лежащему сыну. Кузин рыдает. Анна Михайловна опускается рядом с ним на колени и тоже начинает плакать. Сергей Андреевич хватается за сердце и садится на вы-ступ крыльца роддома. Ропша кладет платок в карман пиджака, берет Светлану за руку и тянет за собой.

РОПША: Пойдем, Светик. Ты уже все, что могла, объяснила им.
ГОРСКАЯ: Ой, как нехорошо получилось, Ропша. Как плохо началась жизнь у нашего сына. Не дай бог ему такую же судьбу.
РОПША: Типун тебе на язык, Светка. Ты чего несешь? У нашего сына все будет отлично. Правда, Аркаша?
ГЛИКМАН: А то! Едем?
РОПША: Едем, Аркаша. Обед стынет. Ты с нами, Нинон?
НИНА (отдает ребенка Горской): Нет, Ропша. Я не с вами. Не хочу сидеть за одним столом с подонком. А уж ты, подруга, меня могла бы и предупредить.
ГОРСКАЯ: Прости, Нинок. О тебе я просто не подумала.
НИНА: Если бы только обо мне!

ЗАНАВЕС.

КОНЕЦ.