Глаша, Нюша и корова

 Глава из повести "Беленькая девочка". Книга-сборник "Сон"

     Рядом с Катиным домом стоял барак, где жило несколько семей. Ни в одной из них не было отцов – погибли на фронте. Почти все они приехали с запада после войны в поисках лучшего сытного места. Добрались до Забайкалья поездами, попутными машинами, а где и пешком. Дальше уже было некуда и не на что. Матери выбивались из сил, стараясь как-то прокормить и одеть ребятишек. Брались за любую работу, летом пропадали в лесу, собирали ягоды и грибы, ездили продавать их в районный центр, пластались на огородах. Катя помнит, как мать, выйдя на стук в окно или крик «Хозяева!», подавала хлеб проходящим дальше совсем уже вглубь края бездомным и безработным людям, которых она называла кусошниками.
      В одной из комнат барака жила Глаша, вдова с тремя ребятишками. Старший сын уже служил в армии, при матери жили дочь Нюша и младший сын Колька. Нюшу в поселке знали все. Была она необыкновенно ленивая девочка, вечная первоклассница.  Нюша начинала учиться раньше Веры. Когда Катя пошла в школу, Нюша оказалась её одноклассницей. Научить её читать было невозможно. Учителя к великовозрастной ученице привыкли. Она всегда сидела на последней парте, куда в последние годы едва влезала. Сидела она тихо, не мешала, иногда спала, положив лохматую голову на парту, подозрительно часто почёсывая эту неубранную гриву.  Мать не знала, что с ней делать, как научить хоть чему-нибудь. Всё у Нюши валилось из рук, - несёт ведро с водой, запнётся, прольёт, ягоду в лесу просыплет или съест, телёнок от неё убегает. Словно по чьей-то злой воле девчонка награждена была с рождения непобедимой ленью и невезучестью Часто во время  работы, Нюша останавливалась, прислонялась к стене или столбу и мечтательно глядела на небо и сопки. Нет, она не была тупой, умственно-отсталой, соображала не хуже других ребятишек, которые тянулись к ней, потому что эта неграмотная девчонка умела рассказывать страшные истории.  Ходила она в одном и том же материном старом платье с дырками, которые починить не умела, а матери было некогда, да не считалась она хорошей хозяйкой. Зимой Нюша сидела дома, не было катанок, хотя иногда их выдавали в школе. Хватало этой обувки ненадолго, Нюша быстро росла, и катанки доставались младшему брату. Однажды она умудрилась утопить один из них в проруби, куда пошла за водой. Так и возвращалась домой -  одна нога обутая, другая босиком; большие и всегда грязные ноги не знали о носках и чулках. В послевоенное время многие дети ходили в чём придётся, донашивая одежду старших или отданные им сердобольными соседями вещи. У Кати вот был отец, а новую одежду ей покупали редко, негде и не на что было купить. Но у неё  были старшие сёстры, и мать умела хорошо шить. Так что дети главного механика одевались вполне прилично. Нюшина семья жила очень бедно, пожалуй, хуже всех. Хорошо ещё, что была у них корова, вернее, коровёнка, маленькая, костлявая, но очень шустрая и нахальная. Имени у неё не было, все звали её просто - Глашина корова. Сена у Глаши всегда не хватало, и корова добывала пропитание как могла. Осенью до самого снега жевала пожелтевшую траву, ходила по помойкам вместе с собаками; зимой воровала сено у соседей и так ловко это делала, что хозяева замечали её у себя во дворе, когда корова уже наедалась чужого сена. Тогда её  с палкой и с руганью выгоняли. Она резво скакала от них, увёртываясь от ударов. Катин отец  выговаривал домашним, что не закрывают ворота, и Глашина корова забирается во двор. Все оправдывались, что точно помнят – накидывали проволочное кольцо на ворота. « Сама она, что ли, открывает?» - сердился отец.
            
      Однажды Катя увидела в окно, как корова подошла к воротам и единственным рогом поддела кольцо. Ворота открылись, голодная коровёнка бросилась к сену и начала жадно хватать его. Катя закричала: « Мама, Глашина корова! Сама открыла, я видела!» Пока мать одевалась, корова успела съесть несколько клоков и, услышав скрип открываемой двери, бросилась бежать, поскальзываясь на снегу. Надежда Ивановна даже не стала её догонять. Конечно, она жалела  Глашу и ребятишек, помогала, чем могла: давала по-соседски хлеба, соли, крупы, иногда одалживала трёшку до получки. Глаша  деньги занимала редко – чем отдавать? Надежда Ивановна звала её побелить квартиру перед праздниками, копать огород, дать хоть какую-нибудь работу. Глаша работала разнорабочей на злектростанции. После получки она покупала всего понемногу: муку, постное масло, крупу, лапшу, сахар, сгущёнку, дешёвые рыбные консервы.  Нюше и Кольке брала конфеты-подушечки, себе чекушку. Тогда у них был праздник. Глаша уходила к подруге в комнату напротив, такой же горемыке с двумя сиротами. Вскоре оттуда слышались песни, исполняемые надрывными голосами. А Нюша с Колькой поедали консервы, макали в сгущёнку хлеб. Наевшись и разомлев от еды, брали кулёк подушечек, шли на улицу, садились на завалинку и великодушно оделяли конфетами соседкиных мальчишек. Они знали, что будет и их черёд угощаться, когда материна подружка принесёт получку. Через неделю Глаша снова кормила ребятишек кашей без сахара и масла.
   Однажды Катя услышала под кухонным окном странное завывание, она выглянула – там на завалинке сидела Нюша и плакала, развозя  по лицу грязь. Девочка выбежала и села рядом с соседкой. Нюша трагическим голосом рассказала, что мать сегодня вечером зарубит её топором. « Вот, - всхлипывала несчастная Нюша, - мамка дала двадцать копеек. Иди, говорит, попей в последний раз морса».
          Катя в ужасе побежала в дом и рассказала матери о Нюшином горе.  К её удивлению, мать не испугалась, а дала несколько лепёшек:
 -        Дай Нюше.
 -        А как же… её ведь зарубят вечером!
 -        Скажи, пусть не боится, я поговорю с Глашей.
     Катя тут же сообщила об этом Нюше. Та сразу успокоилась и, жуя лепёшки, эабыла о предстоящей казни.
               Вечером отец посмеялся над Нюшиной историей, потом серьёзно сказал: « Надо же – такая фантазия у девчонки, а грамоты не знает».
     Как-то Глаша пришла к Надежде Ивановне с куском синего сатина, который ей выделила школа, и попросила сшить подросшей Нюше платье, - Катина мать часто делала такую работу, она состояла в родительском комитете.    « Ты, Ивановна, сшей простое, только с длинными рукавами, в школу ходить». Нюша всё ещё сидела  в первом  классе, теперь уже с Катей. Отец шутил: « Так она ещё и с Сашкой будет учиться»
-       И с Мишкой! – добавила Катя. У них к этому времени уже был второй сын - крикливый, бойкий мальчишка.
     Нюша пришла вместе с матерью. В доме запахло керосином. Надежда Ивановна поняла почему, но сделала вид, что не почуяла резкого запаха. Она оглядела Нюшу, та уже возвышалась над матерью. Прикинула на неё ткань – хватит ли, села и задумалась. Потом взяла с этажерки залистанный журнал мод, привезённый из Иркутска. Глаша и Нюша уставились на нарядных женщин из другого, сказочного мира, обе приниженно затихли.
-       Вот это, кажется, подойдёт.
    С фотографии улыбалась стройная  девушка в синем приталенном платье с круглым кружевным воротничком.
 -       И цвет такой же, -  продолжала Надежда Ивановна.
 -       А чё, можно такое сшить? – робко и удивлённо спросила Глаша.
 -       Конечно, - заверила портниха, - и выкройка вот есть.
 -       Не знаю, чё и делать, -  сказала Глаша,  для которой выкройка была китайской грамотой.
 -       Нюша, встань сюда, -  Надежда Ивановна взяла сантиметр и принялась обмеривать девчонку. -  А она у тебя ладна девка, брава, -  похвалила она на местный лад.
 -        Толку-то чё! Дура набита! Куда я её девать буду? На работу не возьмут, взамуж тоже. Прибить бы тебя насовсем!                Непутёвая дочка не слушала привычных материных ругательств; Глаша постеснялась говорить покрепче. Нюша была поглощена тем, что делала Надежда Ивановна с тканью. Она, конечно, не понимала, как можно из непонятных кусков сшить такое же красивое платье как на картинке.
    Пришла со второй смены Вера, и Нюша тут же похвасталась:
-         А у меня платье ново будет, ага!                Вера недоверчиво хмыкнула. Зато Катя, прибежавшая с улицы, радостно сказала:
-         Здорово! Ты в нём будешь красивая.
     Нюша счастливо засмеялась, почувствовав себя полноценным человеком.
Назавтра девчонка пришла примерять примётанное платье. Она повертелась перед зеркалом, и, думая, что платье готово, бросилась к двери. Надежда Ивановна едва успела остановить её. Нюша недоумевала: « Чё ишо надо-то?»                -       Надо прошить на машинке, - объяснила Катя, которая вертелась рядом и с нетерпением ждала окончания работы.                -       Завтра к вечеру приходи, -  сказала Надежда Ивановна.
        Мать после ужина порылась в своих лоскутках и нашла кружевной воротник, отпоротый от её старого платья. « Хотела вам пришить, да ладно, пусть Нюша поносит.
-        Конечно! – обрадовалась  Катя. – У неё такого никогда не было.
         Вера взяла воротничок, прикинула на себя - кружева были потёртые, кое-где нитки порванные – и вернула на стол. « Ничего, я их починю, незаметно будет» -  сказала мать.
         Нюша пришла с матерью и Колькой, умытая, всегда лохматые волосы были заплетены в длинную и толстую косу. Когда на неё надели платье, все ахнули – Нюшу было не узнать. Прямо взрослая красивая девушка! Катя, пожалуй, была рада больше всех. Даже сдержанная Вера улыбалась. Девчонки гордились матерью, ведь она сотворила настоящее чудо.
        Пришёл с работы отец и тоже удивился:
-         Ишь ты, какая красавица у нас выросла! Ну, теперь ждите женихов.
        На следующий день Катя пошла в барак к Нюше. К её разочарованию Нюша была в старом порванном платье.
-        Дак берегчи надо, мамка сказала, - объяснила она, - придут женихи, чё я надену?
        Жених действительно появился. Какой-то парень из соседней деревни углядел Нюшу на танцах. За последний год она ещё подросла, поправилась, стала «фигуристой», как определили поселковые бабы.
        Сваты приехали на санях. Катя с Галькой и Людкой наблюдали с улицы. Собрались и Нюшины подружки, завистливо поглядывающие на нарядные сани. Даже Надежда Ивановна выглядывала в окно. На крыльцо выскочила раскрасневшаяся и ещё больше похорошевшая Нюша в том самом синем платье, которое стало уже тесноватым.
-         Всё, девки, засватали меня! – возбуждённо выпалила она.     -         Нюша, а как его зовут? – спросила Катя.
-         Кого?
-         Жениха.
       Нюша растерянно посмотрела на девчонок и кинулась в сени, но тут же же вернулась.
-         Федя его зовут! Федя! А меня он назвал Аннушкой, ага.

    Нюшу увезли. Свадьба была в деревне жениха. Глаша ходила пьяненькая и счастливая. Но продолжалось это недолго. Через три месяца молодую жену вернули матери. Не приняла её новая семья. Кому понравится такая лентяйка и неряха,  да ещё неграмотная. Парень загляделся на ладную фигуру, симпатичное лицо и не догадался спросить у кого-нибудь, что за девушка – работящая ли, умная? Попытки научить ее аккуратно делать домашнюю работу ни к чему не привели. Нюшу стали ругать, упрекать и, наконец, просто прогнали. Привезли в посёлок, высадили у дома и, молча, уехали.
    Нюша объясняла по-своему. Свекровь попалась вредная, свёкор злой, муж её бил. Она сама решила уехать. « Чё я терпеть должна? Пошли они на …!»  Неудавшаяся семейная жизнь не расстроила её. Весной мать кое-как устроила дочку на отвал возить вагонетки. А через год они уехали. Нашлись где-то под Рязанью родственники. Позвали к себе. Соседи собрали помощь на билеты. Костлявую коровёнку никто не захотел купить, и её зарезали. Устроили гулянку и проводы. Глаша громко пела печальную песню: « Люди добрые поверьте, расставанье хуже смерти»…