Новое в молдаванах или новые молдаване

Иногда мы задаемся вопросом – а не замылился ли у нас глаз, и не пропал ли у нас свежий, объективный взгляд на порядок вещей в Молдове? Может, действительно существует тенденция революционных, прогрессивных изменений? Может, молдаване уже стали другими, а мы не замечаем этого и продолжаем по инерции критиковать власть за алчность, оппозицию за косность мышления, а простых людей за отсутствие инициативы?… Вчера засиделись у старых друзей, стараясь отвлечься от телевизора с отключенным звуком, который вновь и вновь повторял кадры митингового действа во главе с Усатым, Додоном и Нэстасе. Мужчины травили старые студенческие анекдоты, а женщины говорили о рецептах торта и новых сортах винограда. Часто переходили на русский, так как среди наших хороших знакомых – болгарская семья.

Политику старались обходить стороной – благо, за последние двадцать пять лет она являлась, скорее всего, яблоком раздора, нежели темой серьёзного разговора о радикальных изменениях в обществе. Ну какие позитивные изменения могли в нас произойти, когда четверть века в наших семьях обсуждают главным образом вопрос материального выживания? Говорим не о Евангелие, а о противостоянии митрополий Кантаряна и Бубуруза, спорим не о судебной реформе, а о величине взяток, взвешиваем не смешную зарплату министра, а его хрестоматийную, ангельскую честность. Мы про себя, в интимной обстановке близких, за столом с друзьями и кумовьями когда-нибудь ставили перед собой задачу изменить общество? Была ли на самом деле у молдаван истинная необходимость радикальных изменений?

В 1985-ом большинство не поняло, чего это Горбачову неймется, чего он добивается? Ну, новая метла, понятно, с родимым пятном на лбу, тоже что-то оригинальное для Политбюро, хотя мы тогда не знали Вангу и напрочь забыли Апокалипсис. Спохватились, дрогнули душой, когда из Москвы спустили приказ рубить напрочь виноградники, которые сажали лет двадцать подряд всем народом. А «Перестройку» никто не ждал, никаких особых запросов по обустройству общества с низов не поступало. Были, конечно, в узких творческих кругах, разговоры о диссидентах, уезжали евреи, а так, жили- не тужили, волновались лишь по случаю роста очередей за дешевой колбасой и водкой.

Может быть, кто подзабыл, но народные фронты в бывших союзных республиках замыслил Горбачёв и развивались они под зорким присмотром КГБ с целью стимулирования реформ. Когда на производственных собраниях комсорг или парторг спрашивал в лоб, почему, мол, не перестроились ещё, люди тушевались, прятали глаза, не понимая, чего от них хотят. Именно под крепким нажимом сверху, а не по народной инициативе появились новые демократические лидеры, которые потом легко превратились в националистических руководителей независимых стран. Молдаване не хотели развала империи, но новое националистическое руководство не разрешило им участвовать в референдуме о сохранении СССР, в 1991 году.

Теперь нас спрашивают о том, почему мы так неохотно интегрируемся в Европу, и почему наши министры готовы с закрытыми глазами реализовывать Соглашение с ЕС, не задумываясь о наших национальных интересах и не отдавая себе отчёта в том, что государственное строительство – процесс творческий, не поддающийся имитации? А кто народ спросил, хочет ли он жить или нет при рыночной экономике? Кто народ спросил, хочет ли он в Европу – ведь 71 депутатов Воронина были выбраны в Парламент образца 2001 г. под их про-российскую программу, а он взял через год и повернул, как в песне, штурвал на 180 градусов. С чего бы молдаванам стремиться к новому, если им эта новизна непонятна, до конца её не растолковали, если все реформы советские и постсоветские спускались им сверху, как снег на голову?

Я услышал вчера на митинге новый-старый лозунг: «Unire moldoveni!» (Объединяйтесь молдаване!) и понял, что это новый-старый политический подвох. С таким же точно лозунгом мы участвовали в уличных шествиях конца 80-х против коммунистической мафии, а теперь историки утверждают, что ничего подобного не было, что мы изначально скандировали «Unire fra;i rom;ni!». Нет, конечно же, в молдаванах живёт призвание к демократии. Конечно, немногочисленная категория бывшего имперского общества поддалась изменению, точнее, воспользовалась изменениями и теперь её представители с гордостью приобщили себя к тем 10% населения Земли, которые обладают 90% процентов богатства всей планеты. В России они называют себя, как правило, «новыми русскими». В Молдове этот глобальный процесс полностью не завершён, поэтому Усатый, Додон и Нэстасе призваны довести это действо до конца.