Николай Рубцов и Людмила Дербина

Они были знакомы со студенческих лет, просто знали друг друга, как и тысячи их сверстников. Потом у каждого была своя жизнь: у нее неудачный брак и маленькая дочка, у него - сожительство с простой деревенской женщиной и тоже дочь, зачатая в грехе без венчания и похода в ЗАГС. Так бывает, люди не осуждали.
Потом он оставил их и уехал учиться. Думал, что временно, но оказалось- навсегда. Он искал свою любовь, не находил, перебирал множество вариантов-напрасно. В душе его тянуло к черноволосой красавице с темными глазами, в которую был влюблен еще мальчишкой. Красавица отвергла ухажера, не пара. Действительно, кто он для нее, детдомовец без жилья и имущества, точно не пара!
Были у него и другие, неплохие, кажется, девушки, но все напрасно, создать семью не получалось.  Наверное все они чувствовали, что за внешностью  скромного парня скрывается дикий неуёмный характер- катастрофа. Женщины чувствуют это очень хорошо.
Шли годы, он по прежнему одинок, и вот снова появляется та, давняя занкомая из студенческой юности. Их многое роднило, не удивительно, что они стали тянуться друг к другу. Окружающие радовались: "Ну накоец то он найдет свою половинку и обретет душевный покой". Увы, их мечтания были далеки от рельности. Внутри его бурлила и клокотала страсть. Он ревновал её к встречному и поперечному, в гневе любил плюнуть в душу, а потом униженно просить прощения. Так  было не раз и не два. Она уходила, он преследовал и возвращал, стоял на коленях, умолял, грозился вскрыть себе вены. Она прощала и через короткое время все повторялось.
Любила ли она его? Безусловно. Женщины находят в своих избранниках что-то свое: одни - красивую внешность, другие какую то черту характера. Она любила в нем умение в простых вещах видеть удивительные образы, складывать певучие фразы. Она понимала, что это великий дар, и так могут делать только избранные.
Он знал,что она любит в нем и умело пользовался этим, всякий раз возвращая ее назад во имя этой любви. Но она была тоже не ангел, плохая хозяйка. В их жилище вечная грязь, немытая посуда, окурки, пустые бутылки. Ему было комфортно в этом бардаке, ей...я не знаю, наверное тоже, ведь ничего для того, чтобы убрать из его жизни весь этот мусор она не сделала. Может быть не могла или не хотела. Великие строки, как говорил Маяковский, часто рождаются из такого "сора".
Дело, тем не менее, шло к свадьбе, вот уже подано заявление в ЗАГС и назначен день регистрации. И вдруг, рано утром, почти ночью она, едва одетая, прибежала в милицию и закричала: "я убила его!". Ей не поверили, "иди,-сказали,- проспись". Она настаивала и когда наряд прибыл в его квартиру там действительно был труп.
Все горло его было исцарапано женскими ногтями. Она впивалась в его шею с каким то отчаянием, уничтожала свое счастье остервенело, как зачумленная. Она не думала о последствиях. Это был приступ ненависти. В тот момент она действительно ненавидела его. И он умер.

Потом ее судили, дали тюремный срок. Она отсидела большую часть, вышла на свободу.
Она думала, что наказание исполнено. Оказалось-нет. Главное её наказание  было впереди. Куда бы она не пришла- везде шептались:  "Смотрите, эта, которая задушила!". она читала про себя в газетах, "толстых журналах" и даже книгах. Везде она представлялась исчадием ада. Кое кто даже писал, что она выполняла заказ неких тайных кругов, и выполнив его, стала воплощением абсолютного зла.
Никто не хотел не только понять, но даже выслушать ее.
Но она была сильная и дала ответ, написав сначала рукописные мемуары, а потом и издав их книгой. Она писала, как любила его, как была готова терпеть его жуткий характер, понимая, что, отвечает теперь за его великий дар. Она сносила все издевательства, но хуже физических были моральные пытки, которые ее избранник любил в пьяном виде устраивать для своей суженой. Ничто так не ранит, человека, как  оскорбление его сущности. Он это чувствовал, и любил ударит наотмаш по самым тонким струнам ее души, ударить так, что они от горя звенели, ломая общий строй.
И в ту роковую ночь он тоже был в ударе. И тогда она не выдержала. Она вцепилась в него и держала до тех пор, пока он не затих. Так свершилось убийство. Она понимала, что случайно разбила драгоценный хрупкий фарфор, который не подлежит восстановлению. Она была виновата и понесла наказание.
Но хоть кто нибудь попробовал понять её? Никто! Все осуждали и презирали. Это длится, страшно сказать, сорок пять лет. Бог дал ей долгую жизнь для мучений и осознания вины. Но так ли она виновата в случившемся?
Когда то в тюрьме на вопрос сокамерницы она сказала: " если бы не я его, то он бы меня убил". Мог? Наверное да. Человек, который в часы алкогольного дурмана становился зверем, мог сделать все что угодно. Она терпела сколько могла, но всему приходит конец.
Самым ужасным для нее стало то, что никто не захотел понять ее действия в ту роковую минуту. Никто не осудил его, словно бы унижение женщины мужчиной это нравственная норма. Никто не увидел в ней личность, поруганную другой личностью, пусть более значимой и крупной, но разве это повод унижать другого человека?
С тех пор пошло сорок пять лет, без малого полвека, но ее по прежнему ненавидят уже даже не те, что когда то  знал его, а дети и внуки, знакомые знакомых и просто случайные люди, ненавидят не зная деталей трагедии, год за годом продолжая наказывать ее за то, что было так давно. "Нет ей прощения", - кричат  во все тяжкие одни. "Дантес в юбке",- вторят другие. "Масонский заговор, мировая закулиса",-твердят третьи. Вакханалии несть числа.
А если все таки поступить по христиански, по Христовой заповеди и простить её? Все гонители без исключения считают себя православными. Так в чем же дело? Христос  завещал прощать врагов!
Нет не желают, травят, как и  много лет назад, забывая, что не имею права вершить свой суд.
Кто знает правду, кроме нее самой? Никто. Будь на месте его обычный пьяница, ей бы и срок тюремный не дали, от силы два года условно, обычная бытовая драка с последствиями, он нападал, она защищалась.
Может наоборот? Вряд ли, но самооборону она превысила, за что и получила весьма суровое для случайного преступления наказание и  она его отбыла.
Не раскаялась? Так это ее право. За это нельзя по новой судить. Пишет о нем? Пусть пишет и побольше, историки разберутся, где правда, а где ложь. Выступает перед публикой? Это что, тоже преступление?
Давайте проживем ту роковую ночь снова. Сначала была коллективная пьянка, потом он выгнал из  квартиры всех друзей и знакомых. Они остались одни, но он не хотел спать, буйствовал, кидал в нее зажжеными спичками, угрожал, надсмехался. Она хотела уйти-он запретил. Дальше-больше и в итоге трагедия.Он мог бы ее тоже убить и что тогда? Тоже суд, отягчающие обстоятельства: алкоголь, садизм, ребенок-сирота. В итоге-тюрьма и забвение.
Получается, что убив, она вознесла его на Олимп. Нет поэтичнее смерти, чем от руки любимой женщины в порыве страсти. Так и вышло. Она-творец его бессмертной славы! За что же теперь, спустя столько лет, она снова терпит унижения?
Я думаю, нет, я уверен, пришла пора понять её и если не простить, то по крайней мере, престать травить, ведь унижая её, хулители унижают последнюю любовь поэта, ту,которую он хотел сделать своей женой!