ГИМО

Главная инспекция Министерства Обороны.

Самая страшная проверка, которой может подвергаться полк, это – проверка ГИМО. Это настоящая проверка, без всяких скидок и условностей, без предварительной подготовки, это не показуха, это реальная проверка полка в умении выполнять задачи по предназначению. По результатам такой проверки могут пострадать многие начальники, которые не обеспечили боеготовность полка. Проводится такая проверка, в конкретном полку, дивизии, очень редко, возможно, лишь один раз за все время существования части. Мне повезло, в бытность мою штурманом эскадрильи морского ракетоносного авиационного полка, наша дивизия подверглась такой проверке. Было очень интересно, некоторые моменты я уже рассказывал, но сейчас расскажу подробнее.
Нельзя сказать, что проверка ГИМО проводится совсем внезапно, нет, в плане работы дивизии на год был пункт – проверка ГИМО, и срок был указан – март, но это все, что мы знали. Никакой специальной подготовки не проводилось, летали по плану, ведь мы служили в боеготовом полку, и, в общем, никаких проверок не боялись, подготовлены мы были хорошо, причем, абсолютно все экипажи, а не только некоторые, как принято сейчас.
И вот наступил март, а с ним и Главная инспекция МО подкатила. А возглавлял её генерал-лейтенант, начальник ЦБП и ПЛС ДА. Когда мы увидели этого «зеленого» генерала, в шинели, в галифе и сапогах, в ремнях и подпругах, то поняли, что добром это не кончится. Провели с нами строевой смотр, запугали пугливых, насмешили смешливых, отпустили по домам. А генерал взял нашу Боевую плановую таблицу, где указаны все экипажи полка, выбрал, наугад, два экипажа, и поставил задачу – через три дня выполнить два практических пуска крылатых ракет на полигоне в европейской части страны, и время уничтожения цели указал – 15.00 московского времени. А полку, в составе дивизии, в это же время, нанести тактический ракетный удар по кораблям в Северо-Западной части Тихого Океана. А потом, полку выполнить еще два вылета на ракетные и бомбовые удары, и все три вылета выполнить за 36 часов, и все вылеты по четыре часа, не меньше. И все завертелось…
     Два экипажа подготовились, и ушли на перелет в Крым, чтобы оттуда нанести реальный ракетный удар, а полк приступил к подготовке к вылетам по поставленным задачам. Быстро пролетели два дня подготовки, и началась практическая проверка. Началась, как всегда, с анекдота – потеряли командира полка. Все мы знали, что с утра будет тревога, что будем летать три дня подряд, и говорил нам об этом, конечно, сам командир. Отпустив нас, домой, готовиться к "войне", сам он весьма качественно "подготовился", то есть, выпил слегка, и лег отдыхать в кабинете, никого об этом не предупредив. Началась "война". Как и положено, оперативный позвонил командиру домой, но жена ответила, что тот на службе. Подумав, что командир заранее вышел в штаб, оперативный продолжил свои милитаристские приготовления. Представьте удивление руксостава полка, а особенно «зеленого» генерала, когда командир не пришел в полк и через час. На все звонки жена, эта честная женщина, отвечала, что муж на службе, а в полку уже начали подумывать о группах розыска, полагая, что все это козни мирового империализма. Но ещё больше удивился сам командир, когда, выйдя из кабинета по нужде, увидел свой штаб стоявшим на ушах. В общем, скомкано прошло начало активной фазы проверки. А тут и родной флот добавил неожиданных радостей. На предполетных указаниях мы узнали, что в районе цели – шторм, и отряд кораблей, которые должны обозначать цель, к месту не дошел, а прячется по бухтам Курильских островов, но мы должны эти коробки найти, и «уничтожить». Делать нечего, на войне – как на войне, пошли на вылет. «Зеленый» генерал выразил желание слетать с командиром полка в одном самолете. Не знаю, о чем они с командиром весь полет говорили, но на посадке командир "со стуком" приложил самолет к матушке-земле. А на справедливый вопрос генерала - зачем, ответил, что его уже задрали, и вообще, устал он. Ничего генерал не сказал, но недоброе задумал, гад.  А в общем, корабли мы нашли, ракеты по ним «пустили», и два наших экипажа в Крыму попали своими ракетами в цель, причем, сделали мы все это одновременно, как и приказали.
Чуть-чуть отдохнув, пошли на второй вылет, с тактическими пусками и бомбометанием. Ну, не сразу на вылет пошли, а сначала – на предполетные указания, где нам рассказали, куда лететь, где цель, и когда её поразить. Впитав полученные указания, мы засобирались по самолетам, но командир полка нас притормозил, выпустил членов комиссии из класса, и назвал мою фамилию. Удивившись, я встал… И командир полка поздравил меня с присвоением мне высокого воинского звания – «майор», пожелал успехов в службе и этом конкретном вылете, и тогда уже дал команду – «По самолетам».  Честно скажу, было очень приятно узнать о новом звании не на построении, а вот так, перед вылетом, можно сказать  в бою. Полет прошел без особенностей, все задачи выполнили, всех «уничтожили», но мой командир экипажа, он же комэска, не забыл сумничать, мол, майором у меня лучше получилось, чем в первом вылете, когда я был капитаном.
Опять слегка передохнули, и на предполетные указания на третий вылет. Нас озадачили тем, что будут проверять наши возможности по прикрытию помехами боевых порядков ударных групп, причем, проверят фактически, по экранам РЛС зенитно-ракетных комплексов. Выполнил необходимые расчеты, довел экипажам свою задумку, команды управления, боевой порядок, пошли на вылет. Сначала в океан, там нашли корабли, потом на полигон. И вот выруливаем мы на боевой курс, сзади – ударные группы, даю команду эскадрилье на развертывание, и слышу в эфире голос штурмана второй группы нашей эскадрильи, мол, они правее пойдут, чем я сказал, им кажется, что так будет лучше. Я охренел… Дело в том, что штурманом той группы летел старый майор, бывший штурман нашей эскадрильи, которого сняли с должности, а на его место назначили меня, вот он и посчитал, что ему виднее, мол, а мне, молодому, не все еще видно и понятно. Я сильно разозлился, времени нет, самолеты летят со скоростью 13 км\мин, а я должен препираться со своим помощником, который летит в другом самолете. Не выбирая выражений, я сказал своему комэске, который все слышит, но молчит, ждет моей реакции – «Сергеич, бля, скажи этой суке…!!!». Сергеич сразу понял, что, и кому он должен сказать, и сказал, да так выразительно, что я даже удивился, ведь Сергеич вообще, раньше, не матерился. Короче, все самолеты встали на свои места, вовремя включили помехи, и все у нас получилось просто замечательно. Да так замечательно, что это отметили члены комиссии, и мне это аукнулось в будущем. Так мы удачно поставили помехи, что две ударные группы Ту-22м2 были потеряны локатором ЗРК, что и было подтверждено снимками экрана РЛС. Меня похвалили московские начальники, спросили старшего штурмана дивизии, почему тот не выдвигает меня на должность штурмана полка? Этот нехороший человек ответил, что я, по состоянию здоровья, не годен на Ту-22м2. Тут я разозлился, и, невзирая на чины и звания, громко ответил, что по здоровью я и в космонавты годен, а вот в том, что мой брат-холостяк увел у него любовницу, я не виноват, и пусть обратит внимание на свой моральный облик, а не на мое здоровье. Москвичи поржали, меня успокоили, этого гада мягко пожурили за необъективность, и вскоре я был назначен штурманом полка.
Так закончилась проверка нашей летной подготовки, осталось проверить полк по физической подготовке, стрельбе из личного оружия, в выполнении хим-дым нормативов, и по марксистко-ленинской подготовке (МЛП). Все виды проверок разделили между эскадрильями и управлением полка, нам досталась МЛП. Это лучше, чем физо или хим-дым, но КОНСПЕКТЫ первоисточников… Это был мой бич, эти конспекты. Я их не писал, ну вообще не писал, вот до майора дослужился, а конспектов по МЛП не было. А главный элемент проверки МЛП, как считал замполит, это наличие конспектов, а раз у меня их нет, то, подведу я эскадрилью, и комэску, и замполита, и все наши полеты можно в задницу засунуть, раз нет у меня конспектов. Ну, вот так…, замполит в панике, комэска мужественно сопит, ничего не говоря, чтобы сердце не рвать. Замполита мне не жаль, сволочь он, а комэску немного жаль, но что делать, не могу я поступиться принципами, да и не успею я за ночь эти конспекты написать, да и хрен с ними, майора мне уже дали, не отберут.
Наступил день проверки. Мы, в красивой форме, сидим в классе, ждем проверяющего, конспекты аккуратной стопкой лежат на краю каждого стола, кроме моего, замполит седеет на глазах, комэска держится, но и ему не легко, ведь я – его личный подчиненный. Заходит проверяющий полковник, комэска ему докладывает о готовности к проверке, полковник подходит к маленькой трибунке, молча оглядывает класс, конспекты, лозунги, которые малохольный замполит развесил по стенам, и говорит:
- Вижу, подготовились хорошо, и конспекты ваши вижу, и лозунги,
но хочу изменить форму занятий, не буду вам вопросы задавать про
Маркса-Энгельса, и конспекты проверять не буду,а попробуем в живом
разговоре уяснить, как вы Политику Партии и Правительства понимаете
на своем месте, так сказать, в строю, что вы вынесли из изучения
материалов Пленумов и Съезда нашей партии.
Тут меня отпустило, а народ насупился, не готов наш народ к живому разговору, да и о чем можно с залетным замполитом разговаривать? Возникла пауза… Но мне надоел этот бесконечный ужас в ожидании проверки несуществующих конспектов, и меня понесло. Начал я вопросы задавать этому политруку московскому, а он мне, так и втянулись в разговор, потом еще пара ребят влезли, и все пошло, как надо было, большинство отмолчалось, но эффект живой беседы получился. И, по окончании занятий, это москвич отметил мою активность, мол, правильная у меня позиция. И в дальнейшем, на вопрос нашего замполита о моих конспектах, я с гордостью отвечал, что комиссия ГИМО отметила мою правильную позицию, и хорошую подготовку по МЛП, и наличие конспектов тут не причем, и нечего задавать мне глупые вопросы.
Вот так, для нас, и закончилась проверка полка комиссией ГИМО. Полк получил нормальную оценку, но командира полка, не дав ему полковника, сняли с должности, и перевели в Приморье, на должность заместителя командира полка. Видимо, сказались начало проверки и общение с генералом в самолете. Ну, подробностей я не выяснял, нам и так все было понятно.