виски-драйв-роуд-мувик

         Думаю так:
Нужен виски-драйв-роуд-мувик организовать по паркам Бабушкинского района с Берсом и Духлиным – маршрут такой: от метро, встретив персонажей к деревянной каплицы, через пойму Яузы с привалом на помосте со скамьёх, уронив туда монету в 10 р, пройти по берегу к Торфянке и потом стопом на автобусах к Джамгаровскому пруду с немецко-еврейским кладбищем...

ЭТО БУДЕТ СПОСОБ НАПИСАНИЯ ФИЛЬМ-ТЕКСТА === одномоментно съёмкам.
Типа camera-stylo
Время действия - накануне Конца Света
=====================================   

1
Берс выходит из андеграунда (метро станция «Бабушкинская») с ксероксом карты в руках.

БЕРС. Два магазина вот здесь и здесь – показывает пальцем в карту – этот или этот ближе? Там скидка на виски – у меня есть карточка!

САШАВАЛЕРА. Идём в ту сторону, там «Ароматный мир»!---

Пауза… заполняется случайной музыкой из проезжающей машины и пятном света…

---куда мы заходили с Зюзелем как-то раз по пути в Посад – вперёд!

И тут за кадром начинается текст из эссе «ситуация ТАВ, дети подземелья, 1985»:
---«Наступает время превращений. В мире произошли незримые, но радикальные перемены - от Нулевого Цикла теплотрасс, коммуникаций, Божьих бичей до третьего неба серафимов и разведспутников: вниманием не обойдён никто. Каждый званый - избранный; всякий атом - меченый.
                Революция №9 свершилась, а теперь Декадансинг!!»

Над крыльцом в фотоателье бегут странные неоновые надписи информации…

«…Центр метафизического циклона переместился сюда - «к востоку от Солнца, к западу от Луны», в столицу 1/6 части тьмы, в сердцевину ледяной карамели, похожей наслово «люблю» сплюнутое в шершавый снег, в беззвёздно-пустую нутрь скудельной базарной копилки - и фиг-то получишь обратно свою денежку. Москва круглая и плоская, как карманные часы без циферблата (с дарственной надписью на неизвестном языке): гигантский, непрестанно работающий, тикающий адской машиной на весь окрестный космос механизм, в котором столь опасно жить, не соблюдая драконьих правил техники безопасности - без прописки, с документами призрака, ожидая ослепительного золотого выстрела Судьбы в затылок. При том (в следствие?):

  ТИТР              Советское Подполье - самое глубокое Подполье в мире!

В кадре реальные передвижения двух персонажей – Берса и Сашикузнецова по улицам и скверам - у высоченной арки дома Берс останавливается и сквозь обрывки шумов проникают слова его с просьбой в свой мобильный, слышу,ожидая, к некоему перципиенту в эфире:

- Семёныч, ты мне рукавички получи, а то я со смены, не поеду уже сегодня…

Текст накаляет воздух, суровым поставленным голосом актёра театра:

«Иные нелегальные шизоиды так далеко убегают на месте (Бег на месте - излюбленное физкультурное упражнение спортивных мам = тотальный эскейпизм + бытовая магия), что порою прячутся от безжизненного ока Всесоюзного Розыска в чужих снах или превращаются в собственные мимолётные галлюцинации»…
 
Титры скачут и бесятся по экрану, превращаясь в ядовито жОлтые, то они ползут, то скачут снизу вверх, то вылетают за края экрана, теряясь в окрестном космосе…)))

И в этом бурном котле, под тяжёлой крышкой зимних небес, нечто клокочет и бродит,
точно в больном каменном мозгу, источенном камнеедами и оранжевыми дорожными рабочими Раджниша, - алхимический состав бурлит, исходя, как паром, легчайшей, но ясной - адамантовая пыль - аурой; ибо вовремя брошенная в сосуд закваска делает своё дело.
               

"Время действия - накануне Конца Света.

Место действия - третий Рим.

Главный герой - ты, естественно...2

Здесь, на скамье у свежепобеленного памятника Пушкину в полный рост, не смотря на мелькание бежевых курточек "охрана", среди голых берёз – сидит и гонит про аттракционы пожилая рок-дива с пластиковым стаканом в руке, кокетливо подтирая помаду в уголках морщинистых губ, вспоминает она уроки Вайсфельда про «аттракционы» (а это как раз - название повести Гуру)

ГОЛОС, через репродукторы, развешенные на столбах и деревьях продолжает: «…Москва - город экзистенциалистский изначально, город перманентно пребывающий в пограничном состоянии, в силу своего географического и мистического расположения: точно бесконечно умирающий больной в каком-то космическом реанимобиле, летящем со сверхсветовой всеразрушительной скоростью неведомо откуда неведомо куда. Кто зарулём? Или бесконечные роды - «женщина рождает в муках» - откуда и возникает это мучительное ощущение русских, их вина и неопределённость, их эмбриональное ничтожество и эмбриональное (скрывающее в себе ВСЁ) величие. Москва - каменная вульва человечества. Столица полусуществующего государства, восходящего на «нет» - призрачный обитатель её возникает световым фантомом там, где перекрещиваются лучи восхода и заката. Эта пустота души - пустота осенних лесов, весенних тундр, зимних полей, летней степи, это состояние умирания-рождения, эта жизнь в пограничных областях человеческого, и обуславливает то, что Россия, не создавая ничего своего, так готовно впитывает чужое - от Константинополя до Сан-Франциско - ассимилирует, придаёт какие-то совсем неожиданные формы, даёт кров, пищу, жизнь (иную, словно посмотреть на мир сквозь призму: увидишь радужный осколочек рая)."

Дальше появляются из-под текста шумы улицы и обрывки радио про инфляцию на современном этапе.

Голос Берса бубнит уже у полок с виски магазина Ароматный мир!

БЕРС
Импровизация о скидочной карте, о карте района + гонки о замкнутом пространстве, привычном герою Сашикузнецова, якобы с детства (намекает на закрытый Урановый город, где оба персонажа родились), не забывая о цене и скидке в 8% на почти литровую бутылку виски.
 
БЕРС. Посмотрим в другом, если там нету, вернемся сюда!

Идут через сквер с памятником ночной летчице Рудневой, потом чуть вверх по улице среди огромных с арками желтоватых «сталинских» домов крепостными квадратами дворов, а Берс по ходу опять кому-то звонит и просит получить за него рукавички, озираясь не слышит ли его Сашакузнецов, подумывающий о стаканчике...

Мимо Этнографического театра – через улицу у двухэтажного стеклянного магазина, переходят с пузырём литровым вискаря под мышкой Берса, прямо к ростовому памятнику Ленину, где стремительно остановившись на пару секунд, резко выпивают по первому пластиковому стаканчику, и под одобрительные хмыканья прохожих мужиков, Сашкузнецов ведет Берса в общественный дабл у станции:

- Бесплатно,Ё!

Потом проходят в парк за забором и у памятника свежепобеленному Пушкину стремаются, ведь сквозь голые без листьев деревья, через стволы сквозит «Пункт охраны» и те самые аккуратные, бежевые курточки садовников-агентов. И уходят коллеги по къебенематографу советского союза - в полудикий парк Торфянка с прудом и карасями, да и присаживаются на давеча напиленные садовниками, аккуратные пеньки…

ОБА (в голос): Уфф…

Закадровый текст, тем временем набирал обороты: « Запад оказался слишком легковесным, улыбчивым, изменчивым в липких садах конъюнктуры, чтобы сохранить свою векторность, свою неповторимую целеустремлённость пламени - вверх. Историческая прямая утратила свою прямизну, затанцевала, как неверный график, превратилась в карандашную поллоковскую путаницу. Но Москва, тяжеловесная, как крепкий зад Фёдора Михайловича Достоевского, перевесила, в результате, на космических аптечных весах все эти прочие Столицы Мира - римы, парижы, нью-йорки - радужные переливающиеся шарики, хохот, и сверкание, и свобода, и шёлковая удавочка. Конец всему объявлялся там так часто, что даже умирать стало неинтересно. Да ну вас, право!..»


Это начало ПАТРИОТИЧЕСКОГО (ведь учился Гура в литинституте у того самого Проханова) - начало ПАТРИОИЧЕСк - ОГО (!!) фильма про Гуру, автора легендарного романа «Рок-н-ролл».

Продюсеру*
В звуковой дорожке должны быть обрывки, типа прорывается трансляция по радио, его песен – в том числе «Дай мне доллар толстый брат» из фильма «Прохожий», где певец Гаго Асланян поёт со страшно-армянским акцентом. Ну и Гулькина с Булановой – узнаваемая песня «Ясный мой свет», где слова Гуры – «…белым лучом по белой стене…» определяются короткой вспышкой на сером фоне. И Барыкина обязательно!