Хвастунишка

По небу летели крокодилы. – Вам смешно? Мне тоже не очень. Хотя теперь, когда всё уже закончилось, можно было бы расслабиться и улыбнуться.

Это случилось в день нашего приезда на дачу. Мы открыли дом, отсыревший после зимы, развесили сушиться одеяла и матрасы, вынесли на открытую веранду обеденный стол. «У меня только второе, – предупредила жена, – макароны и котлеты. Суп сварю завтра». Я не возражал.

Наш дом стоит на высоком берегу Москва-реки, метрах в пятидесяти от обрыва. На реку обращена его южная сторона, а со всех остальных сторон он окружен деревьями. Дача эта старая, построенная еще моими прапрадедом в самом начала двадцатого века. Здесь бывала в детстве моя прабабушка, потом бабушка, отец, я сам, и вот теперь – наши с Катей дети.

Не было еще такого года в моей жизни, чтобы я не приезжал сюда летом. И каждый раз по приезде я обходил, обегал все свои любимые места: сосна, растущая на склоне, – на ней так удобно сидеть и читать книгу или просто мечтать; земляной теннисный корт, который мы с отцом построили в лесу; остров, на котором деревья уже состарились и начали падать в воду, – а рядом тем временем потихоньку подрастает новый островок с шелковистой изумрудной травой.

Детей, кстати, уже не видно – разбежались кто куда. Ведь у каждого из них тоже есть свое любимое место. Что ж, не будем им мешать.



За обедом – радостная трескотня:

– Пап, представляешь, мой шалаш еще стоит! – Это Лёнька. Он старший, и притом единственный мальчишка.

– Мам, а та ёлочка, которую мы в прошлом году пересаживали, – она прижилась! Вся такая зелененькая, хорошенькая! – Это Варя. Она очень трепетно относится ко всему живому – и к зверям, и к растениям.

– А я сходила на огород, – рассказывает Женя, – там и правда растет чеснок!

– Ну а чего бы ему и не расти? – смеется Катя. – Бабушка его посадила – вот он и растет.

– Но ведь посадила-то она его осенью, а потом зима была! Холодно же. – Да, приходится признать, что всё не так просто.

– А ты, Шурик, где была? – интересуется жена. Младшая дочка молчит, вид у нее при этом очень хитрый.

– Натворила что-нибудь? – шутливо хмурится мама.

– Я на теннисной площадке рожицы рисовала, вот! – выпаливает она, глядя куда-то под стол.

– За рожицы, – говорю я, – мы тебя ругать не станем. Но когда будем играть в теннис, они сотрутся, ты уж извини.

– А я новые нарисую!

– Ладно, договорились.



Мы уже допивали чай, когда небо вдруг резко потемнело. Дождь? Не хотелось бы. У нас ведь одеяла сушатся. Не досушатся – придется на сыром спать. А если они еще и под дождь попадут…

Я сделал последний глоток и сбежал с крыльца. Нет, дождь нам не угрожал.

Над нашей полянкой, между домом и обрывом, парило стадо… простите, стая…

– Пап, это что? – спросил Лёнька, который тоже вышел посмотреть на небо. – Это – птеродактили?

Треугольная голова, когтистые лапы, желтоватое брюхо, хвост с зазубринами…При этом никаких крыльев.

– Ой, смотрите – крокодильчики!

Варя тоже уже стояла рядом со мной.

– Пап, это ведь крокодилы, да? Как здорово!

– Какие крокодилы? – засмеялась Катя. – Что там у вас?

Я не отвечал.

Теперь мы все собрались на полянке и молча смотрели вверх. Крокодилы – думаю, их было штук пятьдесят, не меньше– медленно кружили над нами. То ли у них был встроенный антиграв, то ли невидимый для нас пропеллер. Через пару минут они поднялись чуть выше, перелетели через дом и зависли над огородами. Затем снова спустились, так что их загородила крыша и деревья.

Это вывело нас из оцепенения. Катя уже не смеялась – лицо у нее было совсем белое. Женя (она надела очки, чтобы лучше видеть, кто же там летает) открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. На Лёнькином лице – смесь страха и восторга. Варя…

Вари рядом с нами не было.



Жена, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться в истерику, загоняла остальных детей в дом. «Беги, ищи ее! – крикнула она мне. – Я сейчас тоже выйду!» Я ринулся к огородам.

Варя, Варя… Ей одиннадцатый год, но она сущий ребенок. То есть десять лет – это, конечно, и есть ребенок. Но она порой ведет себя так, как если бы ей было лет пять, а то и меньше. Нет, я не имею в виду капризы, речь не об этом. Просто ей свойственна такая непосредственность, такая восторженность, такая готовность верить в чудеса, какая к десяти – да что там, уже к семи-восьми годам – обычно пропадает.

На огороде ее не было. Но не было там и крокодилов. Получалось одно из двух: либо крокодилы куда-то полетели, а она побежала за ними, либо они ее схватили и теперь куда-то несут. Мы все читали в детстве эту сказку: «Выбежала девочка в чистое поле, да только и увидела: метнулись вдалеке гуси-лебеди – и пропали за тёмным лесом». А тут всё наоборот – я в лесу, а где эти крокодилы-лебеди – непонятно. А впрочем, не бред ли всё это? Какие летающие крокодилы, что за чушь! Но нет, это не бред и не сон. Крокодилы только что были здесь, мы все их видели; а вот дочки нет.

Спокойно, без паники, сказал я сам себе. Если они ее унесли, то вряд ли далеко. (Это ни из чего не следовало, но так мне хотелось думать.) Наверняка они будут держаться ближе к воде – всё-таки они земноводные. Хоть и летающие.

А если она побежала за ними – значит, она где-то поблизости. Даже если крокодилы летают со скоростью реактивного самолета (а непохоже, что это так), то она-то – обычная девочка, а не ракета.

А если – пришла мне в голову сумасшедшая мысль… – а если это они полетели за ней? Варя любит ходить на теннисную площадку. Она не спортсменка, нет; но там есть скамейка, на которой она частенько устраивается с книжкой. Я представил себе картинку: Варя сидит на скамейке, а на корте рядами лежат крокодилы и слушают сказку «Гуси-лебеди». Я потрогал лоб: вроде бы не горячий.

На теннисном корте было тихо и пустынно. На скамейке лежала забытая Лёнькой ракетка, в кустах желтел мячик. Вот так и бывает, подумал я (меня некстати потянуло на философию): ищешь, ищешь что-нибудь – а оно вот тут, под носом. Этот мячик тоже, наверное, довольно долго искали.

Но сейчас мне нужен был не мячик – мне нужна была девочка, дочка, наша Варя, живая и здоровая. Я побежал назад к дому. На крыльце стояла Катя. «Ну что?» – «Пока что не видно, – сказал я как можно более будничным голосом. – Ты иди к детям. А то, того гляди, тоже разбегутся».

Значит, надо идти к реке. По отлогой дороге я сбежал к острову. На берегу стояла машина, двое дядек доставали из багажника рыбацкое снаряжение. «Вы не видели девочку? – спросил я. – Лет десяти. Такая худенькая, светленькая». – «Нет, не видали, – ответил один, в тельняшке и в болотных сапогах. – Что, потерялась?» – «Ничего, найдется», – бодро ответил я. Я хотел спросить, не видели ли они стаю крокодилов, но решил, что не стоит. Если бы они видели, то и сами бы сказали. А если нет – подумают еще, что мужик сбрендил и теперь за детьми гоняется.

Теперь хорошо бы пройти вдоль берега. Да, но, пожалуй, не прямо по реке, а поверху, по обрыву – так будет лучше видно. Я вернулся на дорогу, по которой прибежал к острову, и теперь пошел неспеша, то глядя в небо, то посматривая на Москва-реку. Нет, ничего и никого. Я поравнялся с домом, прошел мимо него и остановился у начала тропинки, которая вела под гору, мимо моей любимой сосны, к заливному лугу и к нашему пляжу.

Обзору мешали деревья, но всё же картина, открывшаяся передо мной, оставляла мало сомнений.



В центре луга лежали крокодилы. Наверное, это была как раз та самая стая. Они лежали кружком, а в центре этого кружка было что-то светлое. У меня заколотилось сердце, и я схватился за молодую сосну, около которой стоял. Варя – и вокруг крокодилы. Живая? Белое пятнышко сдвинулось с места. Живая. Она что, правда им сказки рассказывает? Осторожно ступая, я спустился с горы к лугу. Дальше ноги отказывались идти. Было стыдно и страшно. И что теперь делать? Вызвать МЧС? Ну да, а они вызовут психиатричку. И это в лучшем случае. Мои мучения прервал Варин голос, она махала мне рукой:

– Папа, папочка! Иди сюда! Крокодилы тебя не тронут, мы с ними подружились!

– Нет, это ты иди сюда! – зашипел я. – Совсем с ума сошла?

– Папа, ну ты что? Если бы они хотели нас съесть, то давно бы съели. Да к тому же они летучие. Пока мы до дома дойдем, они нас на кусочки разорвут. Если захотят, конечно. – Личико у нее было лукавое и счастливое. – Но они не будут, они хорошие! Правда, ребята?

Крокодилы зашевелили хвостами.

Стараясь ни о чем не думать, а главное – не наступить на чью-нибудь лапу, я пробрался к Варе. Схватил ее за плечи, обнял.

– Они говорят, что прилетели из другого измерения. Заблудились немножко. Бывает, правда ведь?

– Да, – согласился я. – Чего на свете не бывает.

– И вот теперь они думают, куда же им отправиться.

– Лучше всего в Африку, – сказал я, не подумав. – Крокодилам там самое место.

– Точно, – воскликнула Варя. – Ребята, вам в Африку. Это на юге. Понимаете?

По всей видимости, крокодилы понимали. По крайней мере, они один за другим стали подниматься в воздух, разворачиваясь хвостами к обрыву.

– Нет, – сказал я. – Нет. Стоп!

Крокодилы зависли.

– Им нельзя в Африку.

– Почему? – спросила Варя.

– Им вообще никуда нельзя, – сказал я. – Их подстрелят и наделают их них кошельков и сумок. А мясо съедят.

Крокодилы чуть снизились. Все молчали.

– Ну, тогда, может быть на Луну? – предложила Варя.

Безумие этого разговора набирало все новые обороты. С другой стороны, я как-то даже начинал привыкать и осваиваться в этой новой реальности.

– Луна, – сказал я, – не лучший вариант. Во-первых, люди дотуда скоро снова доберутся. Слетали же один раз – значит, еще слетают. И вообще, там хотят сделать постоянную базу. Вместо МКС. А кроме того, там нет атмосферы.

– Ладно, тогда пусть они летят на Марс.

– Да, – принялся я думать вслух, – Марс, это, может быть, вариант получше. Там наши космонавты появятся не раньше, чем лет через двадцать. Опять же, атмосфера какая-никакая есть. Говорят, даже воду нашли.

– Ну что, полетите на Марс? – спросила крокодилов Варя. – Там, конечно, холодно и есть нечего – но вы ведь что-нибудь придумаете? Вы ведь у меня умные!

Похоже, решение было принято. Крокодилы снова стали подниматься.

– До свидания! – кричала им Варя. – Прилетайте еще! Вы хорошие! Я вас люблю!

Крокодилы поднимались в небо, он махала им обеими руками. Вдруг один крокодил резко пошел на снижение. Он двигался прямо на нас. Я отшатнулся и прижал Варю к себе.

– Папа, ну не бойся же! Это Хвастунишка. Он мой друг.

– Кто? – диким голосом спросил я.

– Хвастунишка. Это его так зовут.

– А почему его так зовут?

– Ну как почему? Потому что он всё время хвастает.

Крокодил в это время завис напротив ее лица.

– Ну ладно, ладно, не всё время, – проговорила она, обнимая его за морду. – Иногда. Только иногда. Пока, Хвастунишка! Возвращайся когда-нибудь!

Остальные крокодилы поджидали своего собрата. Затем они стали набирать высоту, а вместе с ней и скорость. Вот они превратились в пятнышки… в точки… вот уже вся стая стала лишь пятнышком…

Мы стояли, задрав головы.

– Ну вот, теперь они будут жить на Марсе. А там уж придумают способ вернуться к себе.

– А долго им лететь до Марса? – поинтересовался я. Нет, это в самом деле было интересно.

– Хвастунишка говорил, что полчаса. Но он же Хвастунишка! Так что, наверное, часа два им всё-таки лететь придется.

– Пойдем домой? – сказал я.

– Пойдем! – сказала Варя. – Жалко, что они не смогли остаться у нас. Почему если ты крокодил, то из тебя делают сумку?

– Да уж, – ответил я. – Такая вот у нас планета.



Мы поднялись в гору. Там, наверху, уже стояли Катя с Ленькой, Женей и Шуркой.

– Улетели? – спросила жена.

– Улетели, – ответили мы с Варей. – А вам велели привет передавать.

– Ладно, – сказала Катя, – тогда давайте одеяла в дом затащим. А то отсыреют.



19 января 2016 года