Когда это с нами случилось?

— Мейер! Мейер!Вставай, сукин ты сын!

Альфред открыл глаза. Он лежал на столе, в своей запертой конторке, в полутьме, вокруг него валялось множество бутылок из-под спиртного. Всё вокруг него было разбросано, а из-за стекла на него орал его босс, багровый от злости. Этот жирный ублюдок угрожал ему. Альфред приподнялся, показал ему средний палец и провалился в сон.

…Альфред умылся и посмотрел в зеркало. Оттуда на него глядел невысокий мужчина 45 лет. Его голова была покрыта уже почти на половину седыми, тёмными волосами. На лице его было множество морщин, его серо-зелёные глаза выражали безразличие, а взгляд как будто скрывался за пеленой тумана. Так же на лице были прямой нос и небольшой рот. Впрочем, лицо всегда было чисто выбрито и обрызгано одеколоном.

Альфред отошел от зеркала, поправил свой бордовый свитер и вышел из полутёмного туалета. Зал ресторана СпрингДью был богато убран. Здесь стояло множество столиков, и почти за всеми  сидели люди. Стены были сделаны под дерево. Их украшали разнообразные картины, с пейзажами или сценами сельской жизни. А кое-где даже были изображены городские улицы. Повсюду стояли вазоны с цветами. В зале было светло благодаря развешанным повсюду лампам, спрятанным в бумажные чехлы, как у китайцев. От столика к столику сновали официанты в белоснежных рубашках.  Ресторан выглядел крайне оживлённым, что было обычным делом в пятничный вечер.

Альфред окинул безразличным взглядом зал и направился к своему столику. За столиком, на котором помимо солонок стояли 2 зажженные свечи, пара бокалов и бутылка дорогого вина, сидела немолодая женщина в старомодном вечернем платье. Возможно, она была очень красива в юности, но годы оставили неизгладимый след на её лице в виде усталости и морщинок. Эта женщина разглядывала незамысловатый пейзаж на другой стороне зала. Альфред сел за столик. Женщина, сидевшая напротив него, даже не обратила на это внимания.

Она продолжила рассматривать картину.

Через пару минут к ним подбежал официант.

— Ваши салат, стейк и ростбиф! Что-то ещё? — натянуто весёлым голосом спросил официант.

— М-м-м… Можно ещё бутылку вина.

— Да, конечно.

Женщина напротив принялась за еду, тогда как Альфред в ожидании вина стал безразлично рассматривать зал. Вдруг его взгляд остановился на столике напротив. Там сидела пара – обоим лет по тридцать, не больше. Он был одет в темные брюки, белое поло и твидовый пиджак. Она в красивое вечернее платье алого цвета. Их молодые лица выражали радость, они оживлённо разговаривали о чём-то, время от времени звонко смеялись.

Вскоре официант принёс новую бутылку вина. Альфред принялся за стейк. Он был вкусным настолько, насколько может быть вкусным стейк за 17 долларов.

Через 20 минут с трапезой было покончено. Альфред допил последний бокал вина.

— Ну что? Может быть, пойдём? — мягко спросил он.

Она ничего не ответила, лишь слегка кивнула головой. Альфред расплатился по счёту, оставил 2 доллара чаевых белоснежно улыбающемуся официанту и встал из-за стола. Он вместе со своей спутницей вышел из ресторана. За дверью СпрингДью их ждал вечер пятницы. Громады небоскрёбов высились вокруг. Повсюду горели окна домов и электрические фонари. Люди спешили по своим делам, не замечая двух людей, вышедших из ресторана. Вечер пятницы был в разгаре.

Альфред зашел за угол, где стоял его старый Шевроле конца 80-х. Он аккуратно открыл дверь своей спутнице. Через секунду она опустилась на мягкие сиденья. Сам Альфред, неторопливо обойдя машину, сел на водительское сиденье и осторожно повернул ключ зажигания.

Автомобиль зарычал и мягко тронулся. Они миновали СпрингДью и направились к выезду из города. Через 10 минут они уже были за городом. Огни города остались позади и теперь их путь освещали луна, автомобильные фары и редкие фонари. Автомобиль плавно катился сквозь ночь по двухполосному шоссе, окруженный деревьями. Радио напевало какую-то давным-давно забытую мелодию. Другие авто редко встречались им на пути, ведь сегодня вечером все были в городе.

Каждую пятницу загородные дороги пустели. Люди стекались в город и предавались утехам. Каждую пятницу рестораны, бордели и притоны наполнялись людьми. Каждую неделю именно в этот день проститутки надевали свои самые откровенные платья и использовали свою лучшую косметику. Повара доставали самые экзотические и дорогие продукты, а дилеры закупали самые убойные наркотики. Каждую пятницу город наполнялся огнями и жизнью, превращаясь в огромную улицу Красных Фонарей.

Шевроле сбавил скорость и завернул на грунтовую дорожку. На табличке рядом с поворотом было написано “Честерфилд”. Автомобиль опять резво зашуршал по дороге, выстланной щебёнкой. Они проезжали небольшие загородные двухэтажные дома. Некоторые были сделаны под кирпич, другие под дерево, третьи вообще непонятно как. На аккуратно выстриженных лужайках лежали велосипеды, стояли садовые столы и кресла или же они вообще пустовали. На песчаных подъездных дорожках стояли блестящие, намытые автомобили, а иногда даже по два сразу. В некоторых окнах ещё горел свет, и было видно как обитатель очередного дома смотрит вечернюю передачу Ларри Кинга.

Альфред завернул на подъездную дорожку рядом с небольшим двухэтажным домом. Такие были типичны по всей Америке. Он объехал дом и остановился. Женщина на пассажирском сидении взяла в руки свою сумочку, открыла дверь и вышла, хлопнув её так что машина затряслась. Альфред вздохнул. Он вышел из машины и открыл гараж, который примыкал к дому с обратной стороны. Подняв белую дверь гаража вверх, он вернулся в машину, аккуратно закрыв дверь. Он завёл машину, аккуратно развернулся и загнал её задним ходом в гараж. Он повернул ключ зажигания, но выходить не стал. Альфред потянулся к ручке двери, но остановился и  о чем-то задумался.

Гараж был не большим. Краска уже кое-где облупилась – он был уже довольно старым. На стене, напротив въезда были повешены удочки, ракетки для бадминтона, пару тарелок для фрисби и большие сиреневые ледянки. Над этим была полочка, на которой лежал всякий хлам. В левой стене находилась деревянная дверь, которая вела в дом. У двери стояли два детских велосипеда зелёного цвета, чуть дальше лежали зимние санки. Всё это, включая то, что висело на соседней стене, было покрыто толстым слоем пыли. На противоположной также были полки, они были куда меньше запылены. На них лежали автомобильные запчасти, садовые принадлежности и другие необходимые в хозяйстве вещи. В углу одиноко стояла красная газонокосилка.

Спустя некоторое время Альфред вышел из оцепенения. Он вышел из машины, медленно закрыл  гараж и вошел в деревянную дверь, которая вела в дом. В доме было темно. На первом этаже никого не было. Альфред снял свою коричневую заношенную куртку и медленно пошел через кухню в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. На втором этаже прямо напротив лестницы находилась ванная комната. Дверь была заперта, и оттуда был слышен шум воды. Слева были две двери, которые вели в комнаты, а справа в глубине находилась дверь, которая вела в спальню.

Альфред повернул налево и зашел в левую крайнюю дверь. Не включая свет, он направился к застеленной кровати, которая стояла справа в углу. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стоял будильник. В противоположном углу стояло два шкафа, рядом стоял широкий стол. Над ним висела доска, обклеенная разными бумажками с записями и рисунками. Дальше стоял комод, над которым было большое зеркало. Альфред сел на кровать. Он посмотрел на доску и, увидев там рисунок, на котором были детской рукой изображены принцесса и рыцарь, побеждающий страшного дракона, задумался. Спустя минуту он взял с тумбочки фотографию девочки и начал смотреть на неё, но взгляд его проходил сквозь фото. Так он долго сидел и смотрел в никуда.

Когда он вышел из комнаты, ванная уже была пуста. Альфред подошел к унитазу. Простатит и камни в почках мучили его уже который год, но он всё никак не мог выбраться к врачу. Закончив справлять нужду, он разделся и зашел в душ, задёрнув шторку.

Помывшись, Альфред вытерся полотенцем, надел трусы и вышел из ванной. На выходе он ещё раз оглянулся на дверь комнаты, в которой он был, и пошел в спальню.  Большая двуспальная кровать находилась посередине спальни. Альфред медленно опустился на кровать ,укрылся одеялом и повернулся к стене. Но вдруг развернулся  лицом к женщине, которая лежала на другой стороне кровати, повернувшись к стенке.

— Джейн, — произнёс он. — Когда это с нами случилось?

Но его жена ему ничего не ответила. Альфред опять повернулся к стене и уснул неприятным болезненным сном.