Машина Добра Часть 7- Чокнутый

Звонок ночью друга: «Нет связи в Славянске, нет, ты слышишь меня, Сергей? Как ты завтра поедешь? Что делать? Все мы бессильны им помочь...» - говорит Елена. Мне показалось, что она заплакала от страха, за жизни людей и бессилия помочь жить, мамам и детям Славянска. Они стали первыми, кто на руки берет детей с войны, когда я приезжал в мир из города-Война. Они столько слез и боли взяли у людей в себя. Они не бросили ни одного спасенного из Славянска. Они стали жить Славянцами. «Прорвемся, - сказал я ей - я еду, как всегда, завтра утром. Телефон не буду выключать. На связи. Звони людям постоянно, вдруг ты прорвешься в эфир-Жизнь. В эфир-Надежды. Где люди меня будут ждать, у моста?». «Да, у моста, но мы должны были сегодня все уточнить с ними, а связь...». Это был тот самый мост перед дамбой. Это был мой мост, мост - преодоления себя.Не знаю, спала ли она в эту ночь или нет, но я уже не спал… Связь между жизнью и смертью - телефонная связь. «Как мы уязвимы, как мы бессильны перед прогрессом… - думал я – маленькая коробочка в руках людей и большая надежда у ждущих».
В Славянске уже не работала связь, были уже и отключение газа и света. Утром я позвонил Володе (дяде Вове): «Ты не едешь, там нет связи... Я и сам не знаю, придут люди или нет... Мы не получили от людей точного места, где, когда и время, чтобы их забрать».
Ориентир - мост, был примерным и условным для встречи Машины Добра. Сколько будет людей, мы тоже не знали. Бывало часто, что люди не приходили по разным причинам к машине добра. Многие, просто, были уже без связи. Но мы не знали этого. Телефоны молчали часто в Славянске. А люди боялись, просто так, при бомбежках, с детьми, куда-то идти. Война… ! Часто я не уезжал в назначенное время, я ждал, и ждал.. думая, что, вот вот они придут. Но, увы, не все приходили…! Было и наоборот, не хватало мест. У нас было одно условие для Славянцев: мы брали ТОЛЬКО женщин и детей ! Мужчин мы не брали. Не забирали мы у войны мужчин.
Доехав до Краматорска, мне позвонила Елена: «Ждут! Ждут! Они тебя ждут у моста,… они спрятались от бомбежки, в кустах, у моста!»…
«От бомбежки в кустах?» – спросил я, опешив от услышанного. «Да - толи сказала, толи спросила сама себя Елена - в кустах»...
Как в кустах можно спрятаться от бомбежки? «Все живы?» - спросил я. «Да - ответила уже совсем тихим голосом Елена – только их сильно бомбят.Они с 6 утра в кустах прячутся и ждут тебя там. С детьми. Одному ребенку месяц, а другому три. Они у моста…» - повторяла мне Елена. Думаю, что это было просто от усталости.
«Ты где сейчас?». «Мне осталось проехать Краматорск, скоро буду…» - сказал я ей, подъезжая к первому блок посту.
Проехал Краматорск. Вот он, блокпост перед Славянском… Вижу его, но меня сразу насторожило отсутствие на блокпосту гражданских машин. Их всегда хоть и не много, но они были. А тут – пустота. Нет не единой машины! Военная техника, как стояла там, на стеле, у Славянского блокпоста, так и стоит.
«Что то не так, что то случилось» - подумал я. Не знал я тогда, что на Карачун приехал мистер Турчинов. Об этом я узнаю вечером, когда буду смотреть новости. А тогда ехал в пустоту. Пустоту пустого блокпоста.
На встречу машине вышли два солдата, с направленными на меня автоматами.
«Вы куда? Проезда нет! Все, закрыт ваш Славянск» - сказал мне один из солдат. За мной подъехала ещё одна машина. Второй пошёл к ней. Я стал объяснять, что в кустах, у моста люди с детьми ждут меня. Разговор был не долгим . «Нет Славянска, нет такого города, ты понял меня?» - говорит он мне.
Меня уже знали на всех блок постах, а это были новые, не знакомые мне люди с автоматами. После его слов «Нет города Славянска!» - я включил первую передачу и тронулся вперед. Прозвучали выстрелы автомата в воздух. БМП развернуло своё жало смерти в мою сторону. Остановился. Я просто положил руки голову на руль.Открылась моя дверь. Там стоял тот солдат и смотрел на меня... «Ты чокнутый? Мы имели право тебя просто расстрелять! Ты дурак, дядя?!!». «Позовите мне старшого блок поста» - попросил я. «Тебе в дурдом нужно, а не старшего! Вышел, ты,… и стал у машины на колени!» - крикнул он мне. На звук выстрела вышел старший офицер и подошел ко мне. Я все честно рассказал ему про детей, про кусты, про связь с людьми, про то, что ждут меня…! Пока мы говорили с офицером, солдатик держал меня на мушке своего автомата. Стали выходить и другие солдаты из «зеленки» справа. Там у них были палатки, там они жили. «Что случилось? – спрашивали они у офицера, - что это за придурок, что БМП таранить хотел ?». А я уже прощался сам с собой.Сейчас, по прошествию времени, я понимаю, что было глупостью с моей стороны ехать на дуло автомата. Только в кино заканчивается все хорошо. А это было не кино, а жизнь. Нервы были уже расшатаны войной. Было страшно и больно, понимать что, сейчас меня просто могут убить. Нужно было бы держать себя в руках... Но как, если ты просто устал от чужой и своей боли.
Офицер забрал мои документы и ушёл. Стою, жду. Какое красивое солнце… «Дурак ты, Серёга» - говорю я себе. Вот и телефон у меня забрали…
Солдатик стал поменьше хамить. Я говорил с ним о людях и детях ТАМ. Сколько прошло времени - не знаю. Вечность для меня.. «У вас один час, - сказал подошедший ко мне офицер, - звоните своим в кустах, пусть бегут сюда. Будете стоять с машиной вон там» - показал он мне. Я оглянулся: как раз напротив Карачуна.
«Как час? Они не успеют… это - 4 км!» - попытался сказать я. Но он только посмотрел на меня, отдал мне телефон и документы: «Час, я сказал! Все, время пошло!». И ушел.
«Ну ты и везунчик, чокнутый дядя» - сплюнул на землю солдатик. «Да не чокнутый я, а придурок» - ответил я солдату.
Первым делом я набрал Елену. «Жду у блокпоста, меня не пускают в Славянск! У людей один час»… Я открыл все двери и окна в машине и стал ждать. Сел на землю и просто смотрел в никуда... Попытался прикурить сигарету, но дрожь в руках не дала мне этого сделать. Прошел час. Никого не было… !
«Бегут! - услышал я в телефоне голос Елены, - бегут с детьми! Жди! Жди! Жди!»
Я пошел на блокпост и попросил еще час времени. «Нет! - был ответ, - 30 минут и всё! Вы, господин чокнутый, уезжаете! Вы и так сегодня нам тут натворили дел, - сказал офицер - скажите нам спасибо что…!»
Спасибо сказал я ему от чистого сердца…
А люди бежали и падали, бежали и падали, мокрые от слез и усталости на сиденья машины. Двух совсем маленьких детей и сумку принес отец . Две секунды на прощание. Он прощался с детьми может быть на всегда. Ему на блокпосту сказали вернутся.
Я оглянулся. В салоне было 17 жизней. Машина на 8 мест.. а тут ..17 ! Я думал что сходу сума Я был в шоке . Люди сидели друг на друге. Со страхом и надеждой что я их не брошу они молча смотрели на меня. Я вышел из машины, глянул на рессоры заднего моста Баргузина. Они выгнулись в другую сторону. Опять звонок. Это Елена: «Сереж, люди звонили, Они едут на такси к Краматорскому блокпосту! Забери их! Их пять человек. Среди них месячный ребенок! У них нет денег за такси заплатить. Заплати.» Приехал к блокпосту. Жду. Подъехало такси. «800 гривен» - сказал таксист. Кому война, а кому мать родна. Во столько он оценил жизнь пяти людей. Я еще встречусь с таксистом. Но тариф- жизни у него будет уже тогда 1200 гр. Бог ему судья! Теперь нужно было поместиться 22 жизням плюс я 23 две кошки и одна собака в нашей 8 местной машине. Попросил всех сесть у нас новые люди всем нужно было поместится всем 22 жизням в машине . Все вы слышите ! Все поместились! (Приехав в Донецк на следующий день, мы с друзьями будем пробовать поместить 22 человека в салон. У нас не получилось! А тогда весь блокпост смотрел и удивлялся, как мы там разместились.
Как только закрылась дверь в машине, люди стали хлопать. Люди стали хлопать машине добра превратившись на их глазах в Автобус- Добра.
Ехали 50 км в час, боясь, что рессоры лопнут. Я не помню, как доехали.
В Макеевке нас встречали наши друзья. Когда открылась дверь машины они замерли от ШОКА, от увиденного количества выходящих жизней, из маленькой машинки. Люди начинали просто плакать .
Вечером, дома, я увижу, что мои волосы поседели еще больше. Я так и не расскажу своим друзьям, через что я прошел там , тогда, на Славянском- Рубиконе- Жизни и Войны.
Сегодня они вместе с вами, впервые, будут читать откровения Чокнутого.
Я упал на бордюр…! Я просто не мог встать от усталости, боли. Я смотрел на людей и не верил, что я уже не «Машина Добра», а уже целый «Автобус Добра»! Я же был просто когда то маленькая Машина -Добра.
Елена - Я помню этот рейс. Это было начало июня. Июня военного лета 2014-го. Макеевка тогда только в теории знала, что такое война, город стал своеобразным центром для эвакуации беженцев, сначала из Славянска, а потом и из Шахтерска, из Иловайска.. Тогда мы еще не знали, что через два месяца нам самим придется эвакуироваться, потому что прилетать уже будет к нам….
Людей тогда мы встречали возле храма на ЯКХЗ. Заводчане приготовили обед в столовой, чтобы можно было покормить людей с дороги. Правда, кусок в горло никому не лез… Я помню это ощущение, когда мы встречали машину и не верили своим глазам – из этой маленькой восьмиместной машинки выходили и выходили люди… Выходили и выходили. А когда оттуда в завершение еще и собака выпрыгнула – у нас вообще пропал дар речи…
В столовой из окна были видны заводские трубы. Из них шел пар. И Наташа, одна из женщин, которую привез Сергей, она все время смотрела в окно и плакала. Это она несколько часов назад вместе с дочерь. Анжеликой лежали в кустах и прятались от бомбежки. Мы долго не могли ее успокоить. А когда она увидела дым из труб, сдержать ее было очень трудно. Она испугалась и говорит: Дым! У вас тоже бомбят?!
Нет… Тогда нас еще не бомбили. Это через месяц ЯКХЗ достанется по полной….
Еще я помню, как некоторые люди, к которым мы обращались за помощью, говорили – а зачем вывозить людей из Славянска? Оттуда же маршрутка ходит..? А еще рассказы про зеленый коридор. Ну и т.д.
И еще я помню, как простые люди очень хотели помочь. Они находили фото и короткие заметки (на большие времени не было) в соцсетях, где-то находили телефон и звонили с предложениями о помощи. Мой телефон тогда превратился в службу горячей линии – по 50-60 звонков в день. Звонили и те, кто нуждался в том, чтобы из вывезли, и те, кто хотел помочь. Как раз в этот приезд из Зургеса примчался Виктор – он с женой забрал к себе молодую женщину с тремя (!!!) детьми, поселил всех в своей квартире и какое-то время полностью обеспечивал! Скажете, так не бывает? На войне бывает всякое…
Я помню, как девочки в то утро звонили мне, когда Сергей уже ждал их на мосту, и плакали, что они не могут вызвать такси, что утром опять начали стрелять и что они просто не могут физически туда добраться. Добрались. С махонькими детками на руках. Насте был всего месяц. Потом мы покрестим Настеньку в Макеевке…
Я помню, как мы злились, когда Сергей выключал телефон и не отвечал на звонки. Зная, куда он уехал, мы сходили с ума… После сегодняшних его откровений, я прошу у него прощения. Даже стыдно как-то за свои эмоции тогда. Нам, тогда еще не знавшим войны, сложно было себе представить, как это – быть там… Прости, друг.