Машина Добра Часть 8

Славянск, июнь 2014 года. "В магазинах чего только нет! Ни хлеба нет, ни продуктов нет. Больше недели в городе нет ни воды, ни электричества. Семь дней телефон был без подзарядки. Берегла, как могла, ни с кем не общалась, чтобы была возможность связаться с вами и выехать из города. Пару раз разрешили подзарядить телефон на заправке от генератора. Со связью тоже проблемы. МТС вообще не ловит, кое-где через раз работает Лайф", - говорит из Славянска Анна, мама шестимесячной Маргариты.
После моей последней поездки в Славянск прошло два дня. Нужно снова ехать на войну. Отпечаток от последней встречи у меня был глубокий, и непонятные чувства остались у меня в душе. Маршрут на войну, как обычно, был через блокпост у стелы Славянск. Подъехал к последнему в Краматорске блокпосту, узнаю, что все дорога закрыта. "Мужик, все, приехал ты, дамбу разбомбили", - говорит мне человек с ружьем. "Как разбомбили, когда?" Ну и совсем дурацкий вопрос на войне: "Зачем?" Ответ был простым: "Война, мужик, война идет. Проснись". "Я не сплю", - ответил я и глянул жестко в глаза собеседника. - "Меня там ждут дети". "Слышишь, а сколько у тебя детей? Ты уже столько ездишь за детьми, не многовато для одного?" Я впервые подумал: "А и вправду, сколько?" До этого вопроса там в Краматорске я даже не думал, сколько их много у меня теперь. "Много", - гордо я ответил ему. Гордость была не за себя, а за МНОГО Детей У Меня. Они все стали моими. Я не помню всех по имени, но я помню до сих пор Где и Кто из них сидел в машине добра. Даже когда они вырастут, я узнаю их по глазам. У них у всех глаза с войной и отражение в них машинки добра. "А как мне попасть в Славянск?" - спросил я . "Так вот, там дорога через Былбасовку... Но, если не знаешь дороги, можешь не туда повернуть и привет, прямо на Карачун приедешь". Это не мирное время - просто так искать дорогу. Люди на войне при бомбежках с детьми ждали меня в Славянске. На войне секунда - это вечность.
Набрал Елену. "Лен, позвони Наташе, нужен мне номер телефона таксиста, того, что привозил людей под Краматорск". "Зачем? Что случилось?" - спросила Лена. "Дамбу разбомбили. Нет проезда. Я поеду через Былбасовку, поговорю с ним, чтобы приехал и провел до рыбхоза меня. Людям скажи, чтобы к рыбхозу шли, бежали".
Позвонил таксисту. "Так мол и так, нужна ваша помощь". Он тихо все выслушал. "Так", - говорит он мне, - "дайте мне 2 часа и 1200 гривен и я приеду". "Хорошо, жду вас на блокпосте в Краматорске на выезде из города в сторону Славянска".
Попросил разрешения постоять у блокпоста. "Да, ждите, хорошо", - ответили мне. Время тянулось. Вечность. Тут и Елена вся на нервах и переживаниях звонит каждые пять минут: "Все люди тебя ждут. Все спрятались там где-то рядом. Когда таксист приедет, дам номер мамочек и вы позвоните им, спросите, где точно они вас ждут", - все говорила и говорила Елена в трубку. "Так, слушай меня внимательно, Лен, Все Хорошо, Прорвемся, Успокойся", - сказал я ей. Нервы у всех были на пределе.
Прошло три часа, таксист приехал. "Нет времени", - сказал я ему поехали. - "Ты нас проведешь туда и обратно, и только потом я вам заплачу ваши 1200 гр. А сейчас вот вам номер телефона, спросите, где люди нас ждут", - сказал я и протянул ему свой телефон. Он поговорил. "Все, я знаю, где они сидят - в кустах. Опять кусты, чтобы ты была сука проклята, война", - так ругался я на войну.
Тронулись мы с таксистом в войну. Подъехав к Былбасовке - блокпост. Меня остановили, таксиста нет, он ехал впереди меня, показывая дорогу мне. Два солдата во всем черном и один гражданский. Проверка документов и машины была с пристрастием. Этот в гражданке на ломаном, но понятном русском языке вдруг мне говорит: "Вы куда? Зачем? Меня зовут Kramer, The New York Times. Можно у вас интервью взять?" Я не знаю, почему я ему сказал: "Как сказал Обама: мне не до вас. Меня дети ждут!.. "Там война, а вы Обама мне тут"... И поехал. Подъехали с таксистом в указанное место. Дети и женщины быстро сели в машину и мы поехали. Я рассказал им про встречу с Обамой для того, чтобы люди немного расслабились. Были они очень напуганные, уставшие, дети просто молчали, в глазах у них был страх.
Смотрю перед блокпостом Былбасовка уже с другой стороны выезда из Славянска стоит наш Обама и смотрит на меня и улыбается мне. "Вот гад, ржет", - подумал я про него. "Так, всем слушать меня : мы интервью не даем.! Всем понятно. Нас Обама ждет, стоит ждет нас он", - и показал на него я ! Подошел солдат, я попросил спрятать автомат за спину. "Там у меня дети, они боятся", - сказал я ему. Он спрятал. Проверил нас и документы солдат .Я закрываю дверь машины, иду сесть за руль. Сел завел машину и только хотел тронуться .. Так что вы думаете, Обама решил что мы в Техасе и это его машина. Открывает боковую дверь как дома у себя и говорит: "Ну что, женщины, кто готов поговорить и рассказать Америке про Славянск". Обожаю наших женщин. ОНИ ХОРОМ И С ЛЮБОВЬЮ к Обаме говорят: "Ты... иди в Техас. Они Американца на скаку остановили!!!! Мы интервью не даем". Я, как сказал бы Задорнов: "Только мы так можем!" Гордился мамами. Мамы так сильно закрыли дверь, что я потом еле ее открою кода приеду в Макеевку. Снова завел машину, чтобы ехать. Подходит Обама к моей двери и говорит: "Ну что там все... Славянску?" Вот тут меня и прорвало. Вы можете почитать, вот вам та самая статья - http://www.nytimes.com/2014/06/16/world/europe/ukrain..
Обама все там напутал, ну и ладно. Бог ему в перо . !!! Проехав всю Былбасовку, мои женщины тихо молчали минут 30 после моего интервью. И только одна тихо так меня спросила; "Вы же сказали: молчим, не даем интервью?" и сама же ответила за меня: "Как мы ему дали!"
Не доезжая до Краматорска, меня и таксиста остановили . Блокпост. Проверка документов. Смотрю, стоит тот самый человек, которому я у моста блокпост подарил для дочки игрушку Грибок. Напомню вам - Краматорск, блокпост перед мостом. Машину Добра остановили и попросили встать на обочине. Все улыбались, смотря на открытку на колесах, разукрашенную детьми Донецка и Макеевки. Кто-то достал свой телефон и фотографировали машину, кто-то просто смотрел на Машину Добра, думая о своем. Война и машина с рисунками мира. С игрушками смотрелась, как лучик солнца во тьме войны. Подошел парень. "Вы куда? Зачем?" Я: "В Славянск". "Игрушки", - удивленно и с улыбкой сказал или спросил он, я так и не понял тогда. "У меня у дочки сегодня день рождения. Проезжай". "Подожди!" - кричу ему я. Он уже уходил. "На, возьми игрушку", это была игрушка "Грибок", красивая такая игрушка. "Подари дочке своей", - сказал я ему. "Нет", - сказал он, - "вези детям Славянска. Моя дочка далеко и увижу ли я ее еще ..." Спорить со мной нет смысла. Так эта игрушка и осталась там с ним в Краматорске. Война и игрушка для дочери на день рождения. Он перекрестил машину и сказал мне: "С Богом!"
"Мужик, ты дочке игрушку отвез?" - спросил я его, он смотрит на меня не поймет я же не на красивом, разукрашенном детками автомобиле ехал тогда, а на Баргузине. "Ооооо…., да, слышишь, подарил это ты, спасибо, как ты, что ты?" Подошел, пожал мне руку. Мы тронулись. Таксиста оставили там: проверка. Мы проехали Константиновку и ждали таксиста, чтобы отдать деньги ему. Дождались и поехали в мир.
На фото из Славянска шестимесячная Маргарита.
Леся - Маршрут на войну, как обычно, был через блокпост у стелы Славянск. Вот и возникает у меня вопрос...- Как по накатанному?Человек привыкает ко всему? Нет!!! Каждая поездка равна прожитой Жизни.Не страшно? Страшно все равно, но...прослеживается, что страх изменил форму, и на первом месте стоят не все вывезенные Дети!!Только за каждой строчкой я могу видеть усталость,нервы и боль, которая может быть начинает притупляться. Бывает, после травмы появляется шум в голове. Сначала он раздражает, потом привыкаешь и с этим шумом начинаешь жить.....Вот и в Вашей голове превыше всего стоят детские глаза и глаза мамочек...Многодетный Вы наш!!!! Несколько раз смотрела на фото с крошечкой на руках.... Крошечка, а с какими взрослыми глазками. Пусть эти глазки еще всего не понимают и пусть забудут все, что было.... И Вы с каким чувством смотрите на нее....