Белые крылья печали гл. 5

ДЕВЯТИКРАТНЫЙ БИНОКЛЬ
Помнит Робка и другую историю из детства. В пору, когда кровь начинает будоражить адреналин, а мальчишки превращаются из мальчиков, в юношей,  Робка с Санькой придумали себе забаву: подглядывать за односельчанами в окна бань.  Дело было зимой. Банный день в деревне в зимнюю пору – суббота. Бани  ставились несколько на отшибе, за другими надворными постройками. Туда же на зиму свозились зароды с сеном. Свой обход друзья начали с ближайших дворов, по сумеркам пробравшись к сену. Редко где выпадала им удача. То окошко в бане выходило на хозяйственный двор – неравён час на хозяина наткнёшься, то оно было плотно занавешено изнутри, то находилась совсем узкая брешь в уголке шторки, в которую невозможно было ничего увидеть. Наконец, удача улыбнулась друзьям: удалось подсмотреть в баню к Робкиному соседу. Маленькое окошко светилось изнутри керосиновой лампой, сосед, сидя на полке, нахлестывал себя веником. Друзья удобно устроились в стогу с сеном, ожидая, когда в баню явится жена соседа. То ли они мужиков голых не видали? Вон, иди домой, созерцай собственного батю. Вскоре явилась жена соседа – среднего возраста крепкая женщина. На один миг сверкнув обнажённым телом, она как назло уселась спиной к окну, загородив всё видимое пространство. Помёрзнув еще немного, друзья решили искать новую удачу. Со двора Ермаковых перебрались  в большой огород к деду Ярохтею – соседу Саньки. Робка ворчал за спиной:
- Чё ты там путнего увидишь, старичьё, что тот, что другой!
Однако самые «эротичные сцены», друзьям явились именно из бани деда Ярохтея. Удача была явная: большое окно, как экран на ладони, не завешанное шторкой и сено в аккурат метрах в трех напротив. Выкопав себе в стоге логово на уровне окна, друзья уютно устроились ожидать. Вскоре послышался хруст снежка под ногами – кто-то явно семенил в сторону бани. В окошке вспыхнул электрический свет  (ещё одна удача), ярко осветив пространство бани. Затем на «экране» появился дед Ярохтей. Налив в шайку воды, дед и на каменку выплеснул целый ковш. Присев на низкой скамье, прогревал косточки, затем снова плеснул на каменку, водрузив на голову ватный треух, забрался на полку, и, вытащив загодя запаренный веник, начал истово сечь себя по ногам, спине и  груди. При этом  дед смешно таращил глаза, приводя в восторг мальчишек. Поддав несколько раз пару, и основательно пропарившись, спустился на скамью, и, отдохнув начал намыливать себя мочалкой. Вскоре по снегу послышался новый хруст. Друзья прислушались: видно, бабка прошла к бане. Ну, так и есть, по мимике лица угадали, что дед разговаривает со своей женой. Вскоре на «экран» выплыла нагая бабка Кристина – коренастая крепкая старуха с широкой спиной и большими, ниже пупа грудями. Друзья явно оживились: хоть не молодуха, но всё же женского пола. Робка заёрзал в своём гнезде:
- Я бинокль по почте выпишу – девятикратный. Вот здорово будет!
- Ага, а где ты столько денег взял?
- Я уже скопил малость, помнишь, бутылки сдавали?
- Ну?!
- Так мамка мне разрешила деньги себе оставить, ишшо на кино давала, я зайцем пролезу, в темноте, пока плёнка рвется, а денежки в кармане. 
- Смотри, смотри! - толкнул его Санька в бок.
«Кино» в бане вступило в интересный момент: бабка, наклонившись над дедом, истово натирала ему спину мочалкой. Дед, всклокоченный, с пеной в волосах, явно капризничал, требовал  тереть жёстче. Бабка ругалась, судя по её гримасе. Затем дед, вывернув голову и плутовато щурясь, что-то сказал бабке на ухо. Кристина начала хлестать мужа мочалкой по чём поподя, потом в сердцах бросила её в таз, подняв мутные брызги,  повернувшись, припадая на увечную ногу, исчезла в глубине бани. Потом появилась вновь, забралась на полку, зло увещевая деда оттуда. Дед, окатившись чистой водой из ушата, тоже исчез с экрана, потом появился вновь, уже в трусах и с полотенцем на плечах, зачерпнув ковш воды, плеснул на каменку, а через секунду выскочил из бани. Громко хлопнув дверью, бодро заскрипел снежком в сторону дома. Что-то заполошно кричала в бане бабка, довольно прытко соскочила с полка, дверь открылась настежь,  впуская в парное помещение клубы морозного воздуха. Из бани валил пар, большой «экран» мигом запотел, лишь бледно-розовое пятно маячило теперь изнутри.
- Конец художественного фильма! – весело констатировал Санька, покатываясь со смеху.
Так продолжалось из субботы в субботу, с завидной пунктуальностью: дед Ярохтей задирал старуху, она шлёпала его мочалкой, он нарочно поддавал пару и выбегал из бани молодым петушком, весело скрипя снежком, на ходу рассыпая прибаутки: «Держись дале от Фени, греха будет мене».
Робка-таки выписал по почте бинокль с девятикратным увеличением, который почему-то так и не пришёл, то ли он бланк заказа заполнил неправильно, то ли по причине отсутствия товара в наличии. Лишь спустя время, когда ребята уже стали довольно взрослыми и не интересовались больше «банными» кинофильмами, случайно подслушали от родителей, отчего сердилась бабка Кристина, и чему так склабился дед. Всякий раз, когда бабка заканчивала ритуал помывки дедовой спины, он предлагал ей: «Давай, Кристинка, ополаскивайси, да приходи в дом, попробуем, можа сострогаем ишшо одну снегурощку!»

КОМБИНАТОРЫ
В ночь перед  государственным экзаменом по физике в десятом классе, Робка постучался к другу в маленькое окошко сеней, куда Санька перебирался на все лето, устроив себе в углу на раскладушке постель. Санька, сбросив одеяло, легко подскочил на ноги, откинул с дверей крючок, окликнул в темноту:
- Робка, ты?
- Я.
- Ты чего по ночам шатаешься?
Робка вошел в сени, прикрыл за собой дверь. Санька щелкнул выключателем, сощурившись от яркого света, спросил:
- Случилось чего?
- Завтра случится, - многозначительно вымолвил Робка. – Как завтра физику будем сдавать?
Санька молча застелил раскладушку одеялом, пригласил друга:
- Падай. Чё ты, раньше времени паникуешь?
Робка присел рядом, облокотился о колени, сокрушенно добавил:
- Тебе-то легче, ты на любой вопрос чего нибудь да наплетешь, а я только пятнадцатый билет выучил.
Санька засмеялся:
- Почему именно пятнадцатый?
- Так, просто число понравилось.- Санька смеялся легко и задорно, но видя, как мрачнеет друг, похлопал его по плечу: - Будем вырабатывать стратегический план.
Санька скрылся в кладовке, загремел там чем-то, чертыхаясь, затем появился, держа в руках охотничий патронташ, кинул Робке на колени.
- Ты, чё, на охоту собрался? Нашёл время! Или физичку грохнуть решил?
Санька снисходительно улыбнулся:
- Считай, сколько в нём ячеек под патроны?
- Чё мне их считать, я и так знаю – двадцать восемь, - Робка говорил почти с обидой в голосе.
- Правильно, двадцать восемь, а билетов тридцать три. Пятнадцатый билет ты знаешь, первый, второй и тридцать третий я тебе объясню по дороге в школу, остается изготовить двадцать девять шпор.
До Робки наконец-то дошёл смысл сказанного другом, он засмеялся:
- А шпоры засунем в патронташ?
Санька взглянул на друга одобряюще, задрав вверх указательный палец, уточнил:
- В данном случае футляр для вспомогательного материала по сдаче экзамена по физике.
Почти до рассвета друзья готовили шпаргалки: писали, вырезали из учебников физики и конспектов нужные тексты, складывая в патронташ в порядке очерёдности. Условились, что «футляр» наденет под рубаху Робка, отчитывать будет по номеру ячейки слева направо с третьего номера. Санька надеялся на свои силы, а в случае чего, друг передаст шпаргалку и ему.
Утром друзья, торжественно приодетые, уверенно топали в сторону школы. Санька «на пальцах» объяснял Робке ответы на билеты, на которые они не заготовили шпаргалок.  Роберт внимательно слушал друга, а тот горячился:
- А уж правило буравчика и рычага должен знать каждый уважающий себя мужчина!
К удивлению одноклассников дружки вызвались идти на экзамен во второй пятёрке. Первым к столу с экзаменационной комиссией подошёл Робка, отсчитав билеты до середины, вытащил номер десять. Тот же маневр проделал и Санька, взяв билет по центру, перевернул его лицевой стороной, громко прочитал:
- Билет номер пятнадцать.
Робка с завистью взглянул на друга. Санька знал, что выражал этот взгляд. После экзамена друг обязательно скажет: «Дуракам во всём везет!»
Уселись готовиться за разные парты. Санька записывал на листок формулы, несколько раз обернулся, посмотрел на друга: как он там? Робка сидел красный от напряжения, запустив правую руку за полку пиджака, как понял Санька,  сосредоточенно отчитывал ячейки патронташа. Поймав взгляд друга, подал ему знак головой: как мол, ты сам-то? Санька улыбнулся в ответ, показал большой палец левой руки. Кто-то из девчат уже отправился отвечать. Робка обрадовался: теперь комиссия сосредоточится на экзаменуемом и ему, наконец, удастся вытащить шпаргалку.
- Бондарев, что ты там возишься? – вдруг строго окликнула физичка.
Робку бросило в пот:
- Я, что? Ничего, готовлюсь.
- Вот и готовься, а не чешись, не ёрзай, положи руки на стол!
Робка замер, обреченно опустив руки на колени. Санька решил про себя: «Нужен новый стратегический план!» Подготовившись к ответу, он обернулся и вновь посмотрел на Робку. Тот имел вид жалкий, обиженный: слипшиеся волосы и  капельки пота, повисшие  на висках, дополняли удручающий вид друга более чем красноречиво. Санька подмигнул ему, и, указав на себя, дал знать, что идёт отвечать.
Санька Ермаков в классе всегда слыл балагуром и выдумщиком, но в этот раз он имел особый, потрясающий успех, будто отвечает не на вопросы по физике, а читает поэму Пушкина. Фантазируя, в подробностях рассказал, при каких обстоятельствах Архимед открыл закон о массе тела. А когда хлопнул себя по лбу и вскричал: «Эврика!» строгая завуч, скрывая улыбку, спросила:
- Ермаков, ты, куда поступать после школы думаешь?
- В армию пойду!- ещё более оживился Санька возможности поболтать.
- По-моему, по тебе театральное училище плачет! – улыбнулась завуч.
Санька вдруг соскочил с места, манерно выбросив руку, выкрикнул:
- Не верю!
Члены комиссии переглянулись в недоумении. Завуч переспросила:
- Во что ты не веришь?
Санька выпалил победоносно:
- Но это, же Станиславский! Его система, его реплика!
- Послушай, Ермаков, сядь на место и переходи к задаче, чего ты тут, в самом деле, клоуна из себя корчишь?! -  это уже возглас физички.
Все, кто готовился сейчас к ответу, были поглощены разыгравшимся спектаклем, но только не Робка. Уж он-то отлично понял «стратегический план» друга, как отвлекающий маневр и достал-таки нужную шпаргалку и сдул основные формулы и определения, даже попытался решать задачу. И когда пришел черёд отвечать ему,
был счастлив, и, получив твёрдую тройку, забыл на радостях напомнить потом другу о том, что «дуракам везёт». Санька же доказывал всем, что на двоих с другом у них восемь баллов, а значит у каждого по «четвёрке».