БрауZер Глава 5

Теплое августовское солнце приятно щекотало щеку Анатолия Викторовича тонким лучом, который несмело пробивался сквозь оконные жалюзи  его  директорского  кабинета. Медленно перемещаемый небесным светилом, луч  перейдя с широкой спинки кресла  на лицо директора опрометчиво принялся светить ему прямо в тонкое веко глаза, отчего в нем становилось все светлее и светлее, и наконец, свет стал настолько  ярко-нестерпимым, что Анатолию Викторовичу стало  неуютно. Он громко вздохнул, c сопением подтянулся в кресле, упираясь ногами в перекладину стола, выполз из под луча, и открыл глаза. Матюгнувшись на солнце, он все же справедливо отметил, что все равно пора заняться подготовкой к видеоконференции, которую неизменно руководство проводит по пятницам. Да, пятница это его самый любимый день недели. Пятница, это пора начинаний, когда впереди много выходных, когда можно реализовать все задуманное за неделю, и еще многое, что можно импровизировать по ходу процесса. Анатолий Викторович ассоциировал пятницу с  молодостью жизни, когда впереди столько возможностей, столько дорог, что дух захватывает от предчувствия свершений, великих и не очень, от предчувствия  побед, над врагами и над собой, от предчувствия любви, настоящей и запретной. И хотя пятница все таки рабочий день, он любил ее больше чем субботу. Предвкушение удовольствия, часто приятнее самого удовольствия. Поэтому и суббота, а особенно вечер воскресения, это уже не молодость, это зрелость и старость, это пора подведения итогов, и чаще всего не утешительных. А там обычно уже пропадает вся романтика, вся тяга к прключениям, ну или физическая возможность к этим самым приключениям.
Он надел очки, пододвинул к себе монитор и включил программу видеоконференции.
Появилась знакомая заставка с окном пароля, он аккуратно ввёл его и, откинувшись на спинку кресла стал ждать  окончания авторизации. Примерно через полминуты программа сообщила о готовности системы. Он встряхнулся и переместился вместе с креслом так, чтобы его изображение стало примерно по центру картинки. Посмотрев на себя, в картинке программы Анатолий Викторович остался очень недоволен. Ну неужели я так плохо выгляжу? - сказал он себе, и достав из стола простое зеркало  глянул в него. Из зеркала на него посмотрел уставший мужчина средних лет с лицом чрезмерно расслабленным, можно даже сказать расплющенным не совсем трезвой гримассой. Глаза, с темными мешками, почему-то смотрели в разные стороны, и для того, чтобы сфокусировать изображение, Анатолий Викторович смотрел в зеркало поочередно, то одним глазом, то другим. Можно было конечно прикрыть один глаз, но тогда и изображение становилось одноглазым. - Может мне ещё выпить? - подумал он, - немного взбодриться, ведь до конференции ещё почти сорок минут. Он быстро достал бутылочку с коньяком и отпил из неё грамм семьдесят. Покурил, ни о чём не думая, просто тупо ощущая, как великолепный коньяк, разливаясь по жилам мягким влажным теплом, делает своё дело. И вправду, вопреки здравому смыслу, он почувствовал себя немного бодрее, хотя отражение в зеркале не протрезвело. Но теперь по крайней мере, он мог смотреть в него обоими глазами.
- А-а, ерунда, сейчас всё поправим, - он сунул в рот антипалицай и принялся активировать специальный модуль к программе видеоконференции, который они разработали вместе с Виктором Клёновым. Справедливости ради, не лишне добавить, что Виктору это модуль был совершенно не нужен, он просто помог шефу, ведь это модуль очень специфичен. Анатолий Викторович открыл окно модуля, которое так и называлось "пьяный-трезвый". и просто тупо нажал кнопку " трезвый" ,  изображение в картинке дёрнулось и автоматически поменялось на другое. У этого, другого,  глаза уже не светились пьяненьким светом, уголки губ, подтянулись, изменился рисунок бровей, носогубных складок и тонус мимических мышц. Причём это была не статическая картинка, это было динамическое изображение, которое обрабатывалось в режиме реального времени и поэтому в окне видеоконференции Анатолий Викторович смотрелся совершенно трезвым. - Ну вот, - удовлетворённо проговорил он, - ну ведь совсем  другое дело. Сейчас отредактируем голос, - и он открыв ещё одну вкладку аналогично включил обработку голоса. Теперь его пьяненькая речь стала полностью синхронизирована с картинкой, и так же как изображение редактировалось в реальном времени, изменяя тембр, высоту тона, выравнивая скорость произношения. Правда движение на картинке транслировалось с некоторым опазданием, всего на какие-нибудь милисекунды, но ведь это мог заметить только сам Анатолий Викторович, а участники видоконференции ещё ни разу не заподозрили подлога. - Порядок, - довольно промолвил он и вдруг отчётливо вспомнил об одном поручении, невыполнение, которого могло быть чревато самыми печальными последствиями. Он грязно ругнул самого себя и вызвал Антонину.
Она вошла в кабинет без стука, и сразу же опустилась в кресло напротив по другую сторону стола. Тёмные круги под глазами, которые угадывались даже под искусно наложенным макияжем напоминали о бурно проведенной ночи. Анатолий Викторович заметив это, усмехнулся, подвинул  пепельницу и пачку сигарет  по столу на сторону Антонины, молчаливо предлагая закурить. Она достала сигарету, беглым взглядом осмотрела стол, видимо в поисках зажигалки, и не найдя её, взяв сигарету в рот наклонилась над столом в сторону шефа с такой же молчаливой просьбой. При этом блузка её провисла так, что в глубоком вырезе Анатолий Викторович во всей красе увидел её вполне красивые, упругие на вид, груди с коричнево-розовыми сосочками, такими маленькими и очень соблазнительными. Это не было картинкой из глянцевого журнала - они были живые, они колыхались от её дыхания как бы говоря,- Ну что же ты? Возьми нас...- Нет, конечно на ней был бюстгальтер, но настолько откровенно открытый, что почти ничего не скрывал, а напротив замечательно обрамлял всё это великолепие. Ему показалось, да так оно и было на самом деле, что не будь этого полотняного атрибута, это же, но совершенно голое тело, так сильно его бы не возбуждало. Она естественно уловила его жадный взгляд, тоже усмехнулась, но, видимо решив продолжить игру произнесла тихим томным шёпотом,
- ну, дайте же даме прикурить...
Он пошарил взглядом по столу, ища зажигалку, потом похлопал себя по карманам   дрожащими руками и  вдруг, в полной мере ощутил, невесть откуда появившееся неумолимое желание овладеть ею немедленно. То, что это бывшая жена его друга, в этот момент его никак не волновало, наоборот, слово "бывшая"  являлось своего рода паролем на снятие табу. Более того, сам этот факт, что она всё ещё поддерживает с ним отношения, его неимоверно возбуждал.  Он вдруг ощутил почти юношеское волнение от предвкушения  приближающегося  прекрасного момента. Это волнение полностью овладевало им, заставляло сердце барабанить где-то в горле, делало дыхание сбивчивым и поверхностным. Перед ним склонилась прелестная женщина, и тот факт, что она всего несколько часов назад имела бурный секс с другим мужчиной не вызывал в нём неприятия или брезгливости. Он был искушен в сексе и прекрасно себе представлял во всех тонкостях, то её состояние, что ждало его при половом контакте.  И это заставляло его действовать. Какое-то звериное желание доминирующего самца доказать себе и окружающим своё полное превосходство во всех смыслах толкало его на совершение подлости в отношении друга. Ревнивая мысль, не дающая покоя ему в последние дни вдруг могла быть отомщена прямо сейчас. Сейчас он докажет этому лучшему программисту России кто из них лучший! Кто есть "ху".
Антонина с большим интересом наблюдала за его действиями  с чисто женским любопытством, и в силу своей природы не могла не подыграть ему. Ей было  интересно, насмелится ли он совершить с ней это самое действие. По фирме ходило множество слухов о его донжуанском поведении, многие девушки  стали добровольными жертвами Анатолия Викторовича, и тот факт, что она значительно старше их всех, а он все же обратил внимание именно на неё, льстил её женскому самолюбию и поднимал самооценку. Она вдруг подумала, что это могло бы быть ей очень полезным, а может быть даже приятным, хотя в этом у неё имелись очень сильные сомнения. После бурно-проведённой ночи даже простое прикосновение было сейчас нежелательным.  Но она принимала правила этой игры, поэтому позволила  себе дотянуться до его лысеющей головы и нежно погладила, ласково потрепав за мочку уха.
Он понял её ласку как приглашение к решительным действиям. Резко встав, быстро обошёл стол и, подойдя к двери закрыл её замок на предохранитель.  Теперь можно было не опасаясь заняться делом. Тонька тем временем вернулась в кресло  и вместе с ним развернулась в сторону шефа. Глаза её были рскрыты чуть шире обычного, роговицы глаз чуть затуманены, зрачки подрагивали. Анатолий Викторович много раз встречал подобные взгляды, он точно знал, что таким образом женщины частенько прикрывают своё смущение. Он подошел к ней, мягко взял её большими сильными руками чуть выше талии и пересадил на краешек стола. Потом начал страстно целовать начиная с груди, прошёлся по шее, остановился на мочке уха.
Дыхание его становилось всё более страстным и частым, волнение передалось Антонине. Она вдруг подумала, что совершенно недооценила Анатолия Викторовича, да и себя тоже. Его ласки вопреки её ожиданиям, были ей приятны, она в ответ тоже ласково поглаживала его, как бы поощряя на дальнейшие, более решительные действия. Он это почувствовал, просунув правую руку под юбку, чуть приспустил стринги, а указательным пальцем левой руки  сдвинул жалкое подобие трусиков в сторону. При этом он невольно прикоснулся к её аккуратно постриженному лобку, быстро глянул на него и ниже и желание его усилилось до ломоты, которую он испытывал, наверное, только в юности. Он оставил в покое мочку уха и впиваясь страстным поцелуем в её податливые, чуть прохладные, как ему показалось, губы, чиркнул молнией брюк. Сердце его ухало не только в горле и ушах, но заставляло в такт пульсациям покачиваться всё его тело, он приготовился к самому приятному...
И тут, вдруг раздалось  гудение виброзвонка смартфона. Он даже не сразу понял откуда исходит этот противный и так не своевременный звук!  На мгновение замерев, он, видимо решив игнорировать звонок, сделал движение навстречу, но тут заиграла мелодия звонка, песенка, простая песенка под названием: "дом в котором я живу называется дурдом". Это вызов игнорировать было невозможно. Эту мелодию он поставил на единственного абонента под названием ФСБ. Настроение рухнуло. Он отстранил от себя ничего не понимающую Антонину, что-то промямлив в ответ на её вопрошающий взгляд,  привычно дернулся задом, пряча в штаны ненужный пока инструмент.
- Слушаю, Алексей Иванович! - он прикрыл ладонью трубку и глубоко перевел дыхание, кивая глазами наверх, показывая Антонине, что звонят с верху.
- Анатолий Викторович, я звоню, потому что в условленное время не дождался от Вас доклада.- он говорил нарочито серьёзным голосом, пытаясь придать ему командный тон.
- Понимаете, Алексей Иванович, - начал оправдываться Анатолий Викторович,- тут такое стечение обстоятельств, что я немного не успел...
-Да знаю я все твои обстоятельства,- перебил его фээсбэшник , - они все у меня на мониторе.-
Немного помолчав, строго добавил, - С подругой Клёнова никаких связей в интересах дела, по крайней мере до окончания проекта. И смотри у меня... - трубку на другом конце провода положили.
Ощущение у Анатолия Викторовича было такое, как будто его самого только что поимели, и притом не один человек, а целая рот афроамериканцев. Захотелось не просто закричать, захотелось разбросать, разбить вдребезги, в мелкую пыль все предметы находящиеся в этом кабинете. Он, конечно догадывался, что его подслушивают и даже, что за ним подсматривают, но чтобы вот так, нагло, в самый разгар процесса, опозорить его при женщине... Ему даже захотелось заплакать от бессилия и злобы, но помня, что фиксируется каждый его шаг, он огромным усилием воли заставил себя успокоиться. Тщательно  подбирая слова, он попробовал объяснить Антонине, что им пока нельзя встречаться по личным вопросам, в интересах дела. Правда она ничего не смогла понять из того набора несвязанных между собою слов, который он ей выдал, спрыгнула со стола и высоко подняв юбку демонстративно поправила  узенькую мотню стрингов, выровняв её точно по середине. Глянула на него взглядом из смеси презрения и сожаления и попыталась выйти из кабинета, но он вдруг громко и внятно произнес, почти прокричал : - Я тебя не отпускал!
Сам удивившись своей несдержанности, обычно он был тактичным и вежливым в любых обстоятельствах, он произнес уже тихим, но всё ещё дрожащим голосом,- Давай с тобой договоримся, здесь, на службе вести себя корректно. Он встал, подошёл к окну и открыл жалюзи. Вон там, - он показал на улицу, махнув рукой в сторону окна, - мы старые знакомые, друзья, может быть и любовники, но здесь я твой начальник, шеф. И ещё, я, конечно помню, что ты давала подписку о неразглашении всего, что касается проекта БрауZер, но молю тебя, не болтай, это не комерческая, это государственная тайна, здесь не отделаешься простым запретом на выезд из страны.
-
Выдержав небольшую паузу, он недовольно спросил: -  Почему ты не пришла на доклад, как договаривались, почему я должен тебя вызывать?-
Она недоумённо пожала плечами, - так я думала "мой"  у тебя. Он как ушёл к тебе час назад, так и не возвращался на место.
- Да отпустил я его,- задумчиво глядя в окно, как будто думая о чём-то своём, тихо проговорил шеф.- Он мне сказал, что проспал двое суток кряду, как ты думаешь, он врёт, или считает, что так оно и было?
-Не врёт, - уверенно произнесла Антонина, он вообще не знал, что прошло уже три дня, был ошарашен, когда я ему это сказала. Да дай же мне прикурить, в конце-то концов! - вдруг, с досадой  произнесла она.
-Да-да, это хорошо, что он так думает,- мирно пробубнил Анатолий Викторович и достал из кармана удивительным образом нашедшуюся зажигалку.
- Ну если он сразу не понял, что с ним было, будем надеяться, что не поймёт и дальше. Так, а что с компьютером? - он тоже закурил и после длинной затяжки, уже более расслабленно развалился в кресле, готовясь выслушать дальнейшие сведения, но при этом, смущённо отводил взгляд в сторону, толи от того, что накричал на неё, толи от неудачной попытки близости.
Она поняла его состояние и поэтому сама тактично отвела взгляд и рассказывала просто глядя в окно:
- Ну что, всё как договаривались, я притворилась пьяной, ну выпила чуток для запаху, пришла, с понтом уснула,- она усмехнулась себе, вспомнив как разводила Виктора. - Он поверил. Но сколько я лежала, наверное около двух часов, он не произнёс ни слова, так что я не знаю что он вводил в комп. Камеры слежения в зале,  две штуки, я установила уже утром, так что теперь будет видно. Одна камера в диване, в виде булавки, другая висит на люстре, в аккурат над клавиатурой.
-Да ты просто молодец, - обрадованно  воскликнул Анатолий Викторович,- ты просто прирождённый агент.
- Это мы с тобой сейчас обмоем! - он достал из шкафа две резные стопки, которые, конечно, контрастировали с наливаемым в них дорогим коньяком, но это их не смущало. Молча выпили! - Но сегодня, ты должна снова пойти, расставишь еще пару жучков в кухне и прихожей, а самое главное ты должна сама увидеть работу компьютера. Вживую. Твоё дело оценить работу операционной системы, если удастся, поприсутствовать при общении её с Виктором, как можно подольше. А еще сделать что-то, что разозлило бы её. Поняла?
- Он достал из стола маленький пакетик и передал его Антонине.
- Да, поняла-то поняла, - замялась Антонина, забирая  пакетик с жучками, - но как я к нему сегодня пойду? В смысле зачем?
- Что значит зачем? - не понял Анатолий Викторович.
- Ну мы с ним встречаемся регулярно,  но не часто. И никогда, слышишь, никогда по две ночи кряду.-
Она оторвала, от какого-то черновика полоску бумаги и, свернув из неё маленький кулечек, стряхнула  в него пепел сигареты, который свисал длинным изогнутым стержнем.
- Понимаешь, не та у него сексуальная конституция, чтобы занимать сексом по две ночи подряд.
Анатолий Викторович недоверчиво посмотрел на неё, потом почему-то глянул в окно, в которое смотрела Тонька, как будто там был виден тот, о ком шёл разговор, но потом просто махнул рукой и бросил.
- Не верю, ну не верю я, чтобы он отказался от такой женщины. Ну придумай, что-нибудь в конце концов.
Она улыбнулась его комплименту.
- Ладно, попробую. Это всё? - полушёпотом произнесла она, вставая, видимо, ещё надеясь на продолжение контакта.
- Да-да, - задумчиво ответил он, -  иди работай, - и уткнулся в какой - то документ.
Когда она вышла, Анатолий Викторович  встал и  прошёлся по кабинету внимательно осматривая каждый угол под потолком, пытаясь найти камеру - жучок, но ничего, заслуживающего внимания так и не заметил. Потом встал посреди комнаты и, вертя головой по сторонам громко, почти крича произнёс:
- Ну что, звонить мне Вам, докладывать, или Вы и так всё слышали!? -
Он склонил голову, как-то весь сгорбился и подошёл к столу. Достав плоскую бутылочку с остатками Реми Мартин опрокинул её себе в рот, и ещё долго стоял так,  хотя весь коньяк до капли уже был выпит. Он и сам не знал, было ли это его отчаяние, показная дерзость, просто дурь или ещё что-то.  Но вскоре он сел в кресло и расслабился.
Из под прикрытых век его катились, крупные, почти детские слёзы...
Летнее солнце, тем временем, уже почти ушло, совершая своё вечное движение, оставив лишь небольшой яркий ромб сбоку от окна, но и он постепенно уменьшался вытягиваясь по одной из диагоналей.