Фанфик по вселенной Ведьмака, А.Сапковского, написанный в своё время для конкурса.
Геральт стиснул кулаки, едва сдержав ругательство, так и просившееся на язык.
«Всегда одно и то же. Всегда и везде. Хорошо хоть, лошадь не пытались умыкнуть!»
- Сто двадцать, - холодно произнёс ведьмак, немигающим взором глядя в плутоватые глаза солтыса, - именно о такой сумме шла речь.
Худым, вытянутым лицом, солтыс изрядно напоминал козла. Сходство дополняла тонкая жиденькая бородка, которую солтыс периодически пощипывал.
- Так то ж для початку было. А теперича будем торговаться. Традиция мать её!
Геральт недовольно поморщился.
- Торговались мы до того, как я взялся за работу. Я так всегда делаю. Тоже своего рода традиция. А если память начинает вас подводить, рекомендую мёд и орехи.
Солтыс жадно облизнул губы, словно на них появился этот самый мёд.
- Так то когда было?!
- Это было вчера.
- То-то и оно, милсдарь Ведьмак! – солтыс торжественно хлопнул по столу, - коли вы так быстро возвернулись, значит и работёнка была пустяшная. Не на сто двадцать оренов.
- Если работёнка была пустяшная, - начал Геральт, едко ухмыляясь, - почему вы тогда сами её не выполнили?
- Ну, того-это, - солтыс снова облизнул губы, - не по мне такая работа. Всякая душа под небом, своим делом должна заниматься. Мне тута за порядком следить надобно. То моё дело. А вы, милсдарь ведьмак, чудищ убивать должны. Это ж ваша спенциальность!
- Именно, - Геральт согласно кивнул головой, - убивать чудовищ – моя профессия. Меня нанимают, потому что я профессионал. И платят мне за результат, неважно, сколько усилий мне приходится прилагать, чтобы этого результата достичь. Результат есть, досточтимый голова?
Солтыс неохотно кивнул, скривившись при этом так, будто ему мёртвую кошку под нос сунули.
- Ну а раз есть результат, значит надо платить. Оговоренную ранее сумму.
Солтыс шумно выдохнул и уставился на стену за спиной ведьмака, словно там находилась подсказка, как выпутаться из сложившейся ситуации. Геральт, которого денежный спор утомил ещё до того, как начался, отвернулся, задумчиво рассматривая связки чеснока и окорока, подвязанные к потолку. Из приоткрытого казанка на печи пахло луковой похлёбкой. Судя по запаху, с шкварками. Геральт не ел со вчерашнего дня, и не отказался бы от столь аппетитно пахнущей похлёбки. Но никто не спешил его угощать.
Дверь в дом солтыса резко открылась, и в дверном проёме застыл тонкий силуэт, подсвеченный мягким утренним светом. Хозяин дома прищурился, пытаясь разглядеть столь раннего гостя. Геральту прищуриваться не понадобилось.
Девушка. Молодая. Красивая. Явно не жена солтыса и не крестьянка.
- Госпожа, - солтыс торопливо вскочил и отвесил небрежный поклон. – Какая честь однако…
Взгляд девушки на солтыса, был ещё небрежнее, чем его поклон. Девушка подошла ближе и Геральт смог рассмотреть её. И готов был поменять своё мнение. Она была не просто красивой. Она была невероятно красивой.
Идеальный овал лица. Аккуратный, точёный подбородок. Тонкий, слегка вздёрнутый носик, а под ним – манящие, пухлые губки. Длинные русые волосы были заплетены в косу. Но главное – большие, светло-зелёные глаза, живые, светящиеся почти сверхъестественным блеском. Хотя это мог быть всего лишь отблеск от зажжённой печки.
- Это, м-м-м, мастер ведьмак, по имени…
- Геральт, - голос у девушки был бархатный, С лёгкой хрипотцой. – Я знаю кто он, Отто. Поэтому и пришла сюда.
- Это госпожа Сильвия. Э-э-эм… дочь барона Фрея.
Геральт обратил внимание на многозначительную паузу. И глаза солтыса, когда он назвал девушку дочерью барона. В них читалась старательно скрываемая насмешка.
- Госпожа, - Геральт поклонился.
Дочь барона оценивающе посмотрела на него. Взгляд нельзя было назвать тёплым. Но в нём присутствовал интерес.
- У вас с мастером ведьмаком неоконченные дела? – Сильвия даже и не взглянула на пододвинутый солтысом стул.
- Верно, милостивая госпожа. Мастер ведьмак взялся утопца пришибить, что недавно на Ленточке завёлся, и троих рыбаков укокошил.
- И как? – спросила Сильвия, искоса глянув на Геральта.
- Успешно, и главное быстро. А сейчас…
- А сейчас, пришёл получить условленное вознаграждение. Сто двадцать оренов, - ведьмак посмотрел на вмиг стушевавшегося солтыса.
- Заплати ему сто пятьдесят, Отто. Барон будет недоволен, если узнает, как ты скупишься платить за хорошо выполненную работу.
- Исполнять вашу волю – истая радость для меня, милостивая госпожа, - солтыс склонился в поклоне, всё таком же небрежном. Геральт не мог видеть выражение его лица, но готов был поспорить, что оно было насмешливым.
Сильвия казалось, потеряла к Отто всякий интерес. Ни слова не говоря, вышла на улицу.
Солтыс принялся отсчитывать положенную ведьмаку плату, складывая аккуратную горку из монет. Отсчитав сто двадцать оренов, солтыс замялся. Покусал губы, похрустел пальцами, покачал сокрушённо головой. И начал складывать вторую горку, меньшую. Из тридцати оренов.
- Приятно иметь с вами дело, мастер солтыс, - Геральт не удержался от того, чтобы спародировать интонации Отто.
Сняв с пояса мешочек, Геральт одним движением смахнул в него большую горстку с монетами. На вторую горку он даже не взглянул. А когда выходил, услышал громкий вздох облегчения за спиной…
Дочь барона ждала его возле привязанных к забору лошадей. Геральт окинул взглядом фигуру Сильвии. Мужской костюм плотно обтягивал её и подчёркивал всё, что можно подчеркнуть в женщине.
- Отто не поскупился? – равнодушно спросила Сильвия, поправляя седло на своей белоснежной кобылке.
- Я получил то, что мне причитается. И ни ореном больше.
- Даже так? – Сильвия вздёрнула правую бровь.
- Именно так. Но благодарю за порыв. Не так часто люди относятся с такой теплотой, к представителям моей профессии.
- Сложно было убить… утопца.
- Не особо. Бывала у меня работа и труднее.
- Хм, - Сильвия сощурено посмотрела на Геральта, - говоришь так, будто это не сложнее чем комара прихлопнуть. Тем не менее, три человека погибло от рук этого утопца. Бравада – это часть ведьмачей профессии?
- Конечно, - Геральт даже глазом не моргнул, - это можно прочитать в учебнике для начинающих ведьмаков. В главе под названием «Как набить себе цену».
Сильвия недовольно сжала губы, а в её взгляде прибавилось холода. Геральт поспешил переменить тему.
- Вы знали моё имя, госпожа. Что для меня несколько удивительно, поскольку я не припомню, чтобы мы встречались.
- А мы и не встречались, - спокойно заметила Сильвия, - просто твоё имя широко известно по всему миру. Ты можно сказать легенда, ведьмак. Твоя слава опережает тебя.
- Стоило догадаться, - фыркнул Геральт, - Слава носит шапочку с пером, тренькает на лютне, распускает руки, и, что самое главное, распускает слухи.
- В этом есть и плюс. Бесплатная реклама.
- Для одних – бесплатная реклама. А для других – неуместный повод относиться ко мне, как к старому приятелю.
- Намёк понят. Впрочем, не моя в том вина. Мне надо было тебя найти, и я знала, где искать.
- И нашла, - Геральт подошёл к Сильвии поближе, чувствуя её запах. От неё пахло ромашками и малиной. – Полагаю, не для того чтобы облегчить мне переговоры с Отто.
- Верно, - Сильвия впервые посмотрела ведьмаку в глаза. В его изменённые мутацией глаза. Зрелище это настолько заворожило её, что несколько мгновений она не могла выговорить ни слова. – У барона есть для тебя работа. По твоему профилю.
Геральт продемонстрировал, что тоже умеет заламывать бровь.
- Ты сомневаешься в этом?
- В том, что есть работа, не сомневаюсь. Но не уверен, что она по моему профилю.
- Будь уверен. Работа как раз для ведьмака. Убивать чудовищ…
- Хм… - Геральт пристально смотрел на Сильвию.
- Если предложение тебе придётся не по вкусу, ты всегда сможешь отказаться. Но отказываться от предложения, даже не выслушав его, по меньшей мере, опрометчиво.
Сильвия просунула ступню в стремя и одним движением забралась на лошадь. Но кобылка неожиданно дёрнулась и Сильвия покачнулась в седле. Если бы Геральт не придержал её за талию, Сильвия упала бы. Взгляд, которым при этом девушка наградила ведьмака, был колючим, как шипы на розе.
- Благодарю, - тихо пробормотала Сильвия.
Геральт повернулся к своей лошади и похлопал её по крупу.
- Что поделать Плотва. Видно отдых нам пока не грозит.
- Плотва? – удивлённо переспросила Сильвия, - никогда не встречала лошадей по кличке Плотва.
- А я знавал парочку.
Геральт не стал уточнять, что обе Плотвы, которых он знал, принадлежали ему самому. Кличка передавалась по наследству.
- Будем считать, что ты заинтересовала меня. Поговорю с твоим отцом, и узнаю, какая работа у него есть для меня.
- Он мне не отец, - глаза Сильвии вспыхнули так, что казалось ещё миг, и у Геральта волосы на голове задымятся.
Поместье барона Фредерика Фрея располагалось среди живописных полей, в часе езды от деревни Кернов. Это было добротное, трёхэтажное строение, к которому примыкали пристройки поменьше. Несколько крестьянских хат было разбросано в отдалении от поместья. Возле них шумно резвились дети, в то время как их родители с самого утра занялись изнуряющей работой в поле.
Когда Геральт подъехал ближе, то отметил про себя, что поместье пребывает в некотором упадке и ему явно не помешала бы забота двух пар умелых рук. Каменщика и плотника. Если здесь и жили таковые, они, скорее всего, просто не обременяли себя излишними тяготами.
Добравшись до конюшни, Сильвия спешилась, молча передав лысому конюху уздечку. Поклон конюха заставил Геральта вспомнить о солтысе. Как будто он и солтыс учились бить поклоны вместе.
- Кто это с вами, госпожа? – слуга бросил встревоженный взгляд на Геральта, и более встревоженный – на мечи за его спиной.
- Тот, о чьей лошади ты позаботишься. Это всё, что тебе нужно знать, - тон Сильвии, жёсткостью мог поспорить с наковальней, по которой со всей силы стукнули молотом.
Конюх потупил взор и сделал вид, будто занят чем-то важным. Геральт снял свои пожитки и подвёл Плотву к слуге. Принимая коня, конюх лишь на мгновенье взглянул в глаза ведьмака. И чуть не упал в обморок. На лице слуги легко можно было прочитать всё, что он испытывал в тот момент. Страх, ужас, и в то же время отвращение.
Давно прошли времена, когда такая реакция людей, могла повлиять на самочувствие Геральта. Он научился не обращать внимания на подобные мелочи.
Сильвия жестом попросила ведьмака следовать за ней. Встречные пытались скрыть своё любопытство, но получалось это у них весьма посредственно. Девушку вежливо приветствовали, но во взглядах и интонациях не было теплоты.
Сильвия заговорила с ним, когда они очутились в спасительной прохладе поместья.
- Для начала, тебе не помешает помыться, - девушка не насмехалась, просто констатировала факт. После ночи в работе, жары, и утомляющей скачки, Геральт был полностью согласен с выдвинутым предложением. – Какую воду предпочитаешь – тёплую, горячую, холодную?
- Предпочитаю чистую. Остальное неважно.
- Похвально, - Сильвия улыбнулась уголками губ, - неприхотливость – необходимое качество у мужчины. Увы, в наше время не все им обладают. Сейчас я покажу тебе твою комнату, а потом отдам нужные распоряжения.
«Судя по слою пыли на столе, здесь давно никто не жил» - Геральт окинул взглядом комнату. Она была обставлена богатой, но довольно старой мебелью. Кровать была слишком широкой для одного человека. Точнее, ведьмака. На ней поместились бы все ведьмаки мира и ещё место бы осталось.
На одной из стен висело громадное зеркало, в массивной позолоченной раме. Из-за внушительного слоя пыли и паутины, пользоваться зеркалом по назначению смогли бы разве что вампиры.
- Гадость, - Сильвия провела пальцем по поверхности зеркала, - не беспокойся. Пока ты будешь заниматься собой, это место приведут в надлежащий вид.
- Не беспокойтесь госпожа. По сравнению с местами, в которых мне обычно приходится останавливаться, это прямо-таки королевские покои.
- Ну-ну. Хочешь снова услышать комплимент?
- Отнюдь. Просто показываю, что у всех разное понятие об удобстве.
Сильвия пристально посмотрела на ведьмака, словно пыталась разгадать скрытый намёк.
- Бадья скоро будет готова, - подвела итог Сильвия, и спешно покинула комнату…
Когда Геральт вернулся после омовения, в комнате не осталось и следа от пыли и паутины. Кровать была застелена свежими простынями. Из приоткрытого окна в комнату проникал запах цветущего сада. Казалось, бери да радуйся, но ведьмак не мог позволить себе расслабиться. Такой приём не каждому гостю оказывают. Тем более если гость – ведьмак. Не последовало бы за этим какого-нибудь гнусного предложения.
Геральт не успел одеться, когда дверь неожиданно распахнулась и в комнату вошла Сильвия. Прежде чем Геральт успел натянуть рубаху, пальцы Сильвии оказались у него на спине. Ведьмак вздрогнул. Не от того, что не ожидал прикосновения. Просто пальцы у девушки были необычайно холодными. Нечеловечески холодными.
- Откуда это у тебя? – Сильвия бережно провела пальчиками по длинному шраму на спине.
- Риггер резанул. Давно.
- Риггер?
- Есть такая тварь. Становится очень опасной, если дать ей вырасти. Эта особь вырасти успела.
- А это откуда? – Сильвия коснулась плеча Геральта.
- Топляк зацепил. Не так давно.
«Почему у неё такие холодные пальцы?»
- А… - Геральт не дал Сильвии прикоснуться к очередному шраму, торопливо натянув рубашку. – Это всё, что ты можешь сказать о своих шрамах?
- Это больше, чем я обычно рассказываю о своих шрамах.
- Вот как? – Сильвия продемонстрировала свой трюк с бровью, - иные на твоём месте выставляли бы всё напоказ, и к каждому шраму придумали героическую байку.
- Я предпочитаю разговаривать о других вещах. Например, о работе, которую мне собираются предложить.
На мгновенье, на лице Сильвии проступила почти детская обида. Но она поспешила взять себя в руки и монотонно отчеканила:
- Скоро обед. Там я и представлю тебя… барону Фрею. Сможешь поговорить с ним о работе. И только о ней, если таково твоё желание.
Сильвия ретировалась. Геральт не сожалел о таком окончании беседы. Почти не сожалел.
Седовласый барон, кутался в отороченную мехом мантию, хотя обеденный зал был немногим прохладнее ада.
«Как же здесь жарко. Топить летом – разве это не слишком?»
- Барон, - Геральт почтительно склонился.
- Геральт из Ривии, ведьмак. Знаменитый убийца чудовищ, - медленно проговорил барон Фрей. Он не казался таким уж старым, но глубокие морщины прорезавшие лоб, потухший взгляд серых глаз, тихий голос и вялые движения, показывали, что годы не пощадили его. Жизнь спешила покинуть это тело раньше положенного срока.
- Должен сказать, - барон жестом призвал Геральта сесть за стол, - что я не одобряю сложившегося в народе, презрительного отношения к представителям твоей профессии. К вам зачастую относятся хуже, чем к чудовищам, против которых вас нанимают. Какая вопиющая несправедливость! Ведь ведьмаки – единственная наша защита, от зла, подстерегающего нас в ночи. А порой – от зла, скрывающегося в наших душах.
Геральт не спешил благодарить за столь лестный отзыв. Ибо по опыту знал, что после таких красивых речей, частенько следуют гнусные, и совсем не красивые предложения.
- Увы, поделать с этим ничего нельзя, - продолжал барон, найдя в Геральте терпеливого слушателя. – Люди в массе своей – глупое стадо. Глупое и тёмное. Разум им заменяют глупые предрассудки. Веру – суеверие. Правде они предпочтут красивые сказки. Разве это не печально, Геральт?
- Предпочитаю об этом не задумываться, - Геральт пожал плечами, - иначе заниматься своим ремеслом мне станет куда как труднее. Меня нанимают не для того, чтобы продемонстрировать своё отношение. А для решения проблем.
- Вижу, ты человек дела. Похвально, - барон зашёлся в мучительном кашле, но остановил кинувшегося к нему слугу властным движением, - Старость, Геральт, как людская глупость – ты знаешь чего от неё ожидать, но ничего не можешь ей противопоставить.
Когда приступ закончился, барон взял со стола кубок и сделал небольшой глоток.
- Раз уж ты человек дела, полагаю, лучше сразу перейти к нему. Но спешу предупредить – действовать придётся деликатно. Не люблю сплетен и слухов. И стремлюсь пресечь их любой ценой. Потому и согласился нанять ведьмака. Возникла одна проблема, которую я не в состоянии решить своими силами. А чернь уже начала плескать языками, рассказывая небылицы, одна невероятнее другой. Я мог бы приказать всем молчать. Но это только раззадорило бы отдельные глотки.
- Хотелось бы узнать, - исподволь начал Геральт, - в чём заключается проблема. Для начала.
- Ты согласен на мои условия?
- Я не соглашаюсь на работу, не зная, в чём она заключается. А содержание нашей беседы, сохраню в тайне. Даже если вы меня не наймёте.
- Не очень-то мне это по душе, - барон ладонью провёл по вспотевшему лбу, - Но выбора у меня нет.
Геральт приготовился слушать, внимательно всматриваясь в лицо барона. Тот вздохнул с натугой и начал излагать.
- Появилось у нас недавно… нечто. Тень какая-то непонятная. Вроде человек, а вроде и не совсем. Вроде призрак, и в тоже время не призрак. Даже не знаю, как назвать… это.
Геральт нахмурился, недовольный таким туманным описанием.
- Поначалу, когда люди только начали об этом говорить, - барон задумчиво посмотрел в сторону, - я решил: обычные деревенские небылицы. Мало ли что глупому кмету спьяну привидится, особенно ночью, ещё и рядом с погостом. Но таких россказней становилось всё больше. Некоторые предпочли съехать, что как ты понимаешь, мне совсем не нравится. Даже после этого, я не верил. Пока сам не увидел.
Взгляд барона затуманился, а рукой он начал водить по воздуху, словно разгоняя возникшее перед ним видение.
- Было это с неделю назад. В нашем фамильном склепе. Предки мои там лежат. Жена моя усопшая… там лежит. И мне место найдётся, когда пробьёт мой час. Редко я теперь в склепе бываю. Холодно мне там стало, неуютно. Да и тяжкие воспоминания грудь сжимают, стоит только туда спуститься. Но совсем забросить это дело не могу. Нехорошо было бы. Вот и тогда пришёл. Проведать души родные…
Барон ненадолго притих, скрестив руки на груди. Его лицо побледнело, а дыхание стало неровным. Он будто заново переживал тот вечер.
- Стоял я, у саркофага моей Агнессы. Свои мысли думал, про которые никому знать не положено. И вдруг почуял, как холодом повеяло. В склепе завсегда… прохладно, но тогда я буквально оцепенел. Есть такое выражение – могильный холод. Никогда я его не понимал. До того вечера… И вот, стою я там, с места сдвинуться не могу, а краем глаза вижу – тень двигается справа от меня. Медленно, медленно ко мне приближается. И ни звука. Как я тогда замертво не упал – понятия не имею. Видно боги мне другую смерть уготовили. Из склепа я побежал так, как и в молодости никогда не бегал! А удар меня хватил уже на улице, шагах в пяти от склепа. Видно у меня такое лицо было, что слуга меня мигом от склепа унёс. Сердце болело всю ночь, будто в него гвозди забивали. Еле-еле меня лекарь выходил. Говорил потом, что я одной ногой уже того… к Агнессе своей шаг сделал. На тот свет значит собрался.
У Геральта появились первые догадки. Ранние догадки, полагаться на которые без предварительной проверки не следовало.
- После этого-то случая, - продолжил барон, отпив из кубка, - я задумался впервые, что надобно бы ведьмака нанять и изгнать эту нечисть. Но сомневался. Не спешил. А Сильвия, узнав, что в Кернов прибыл Ведьмак с белыми волосами, убедила меня. Настырная девушка, в этом ей не откажешь.
Геральт мысленно согласился с этим утверждением.
- Тень видели только на погосте и в склепе? Больше она нигде не появлялась?
- Точно сказать не могу, - барон наморщил лоб, - некоторые говорят, будто встречали тень возле старого дуба у полей. Ты мог видеть его справа, когда подъезжал к поместью.
Геральт покивал головой, подтверждая, что видел.
- Впрочем, я бы не стал полагаться на эти сведения, - скептически добавил барон, - тень обычно появляется ближе к полуночи, а порядочному человеку в такое время нечего делать в поле у дуба.
- Хм… - Геральт задумчиво побарабанил пальцами по столу, - кто-нибудь сможет описать эту «тень»? Мне нужна хоть какая-нибудь зацепка.
- Это тебе лучше с людьми поговорить, кто её видел. Я-то был напуган до смерти, да и стар уже. Но… мне померещилось, что тень похожа на девушку. Это может показаться глупым и смешным…
- Нет здесь ничего смешного, - мрачно заметил Геральт.
- У тебя есть определённые соображения? – на лице барона появился интерес.
- Есть. Но одних соображений мало. И мало информации. Надо осмотреть места, где появлялась эта «тень». Поговорить со свидетелями. Возможно, сделать ночную вылазку. Тень появляется каждую ночь?
- Этого я не знаю, - барон сокрушённо покачал головой, - раньше никто не обращал внимания, пока не все верили в существование тени. А когда поверили… мало найдётся желающих погулять ночью, зная, что можно встретить… такое. Люди сидят по хатам и крепко запирают окна.
- Вполне разумно, - во взгляде Геральта появилось некое подобие охотничьего азарта, - пока я не решу эту проблему, пусть продолжают сидеть дома и запирать окна.
- Значит ли это, что ты берешься за работу?
- Я берусь проверить подозрения. Понаблюдать. Убедиться – существует ли тень, и если да, то понять, что она из себя представляет. Большего я обещать не могу.
- Справедливо. Ценю твою честность.
Взгляд барона был полон одобрения. Геральт в сердцах вздохнул с облегчением. Его опасения по поводу работы были развеяны. Хвала небесам, барон Фрей не встал в длинный список лиц благородного происхождения, попытавшихся нанять ведьмака для грязного дела. Сильвия была права – работа наклёвывалась как раз по ведьмачьему профилю.
К барону подошёл служка, склонившись, что-то прошептал ему на ухо.
- Конечно, пора уже обед подать, - слегка возмущённо воскликнул барон, - ты ведь не откажешь нам в чести пообедать с нами?
- Не откажу, - коротко ответил Геральт. Он решил не добавлять, что голоден настолько, что не отказал бы в чести пообедать даже гулям.
Следующие минуты были заполнены суетой слуг, уставлявших стол разнообразными блюдами. Был куриный суп, запечённая картошка с беконом, заливной осётр, грибы в сметане. Украшением стола стал запеченный в меду и горчице поросёнок.
Геральт, за последнее время не пробовавший ничего, кроме трактирной еды разной степени паршивости, почувствовал себя в кулинарном раю. А блюда всё продолжали поступать. На столе появлялось и вино. В нём Геральт не разбирался, но был готов поспорить, что оно самого отменного качества.
Осталось только дождаться отсутствующих лиц. Одно из них не заставило себя ждать.
Сильвия приоделась и прихорошилась. На ней было простое, но элегантное чёрное платье. Увы, без декольте. Впрочем, и так было на что посмотреть. Сильвия распустила косу, и прямые волосы красиво обрамляли её лицо. Косметику Сильвия почти не использовала, лишь немного подчеркнула глаза. Геральту это понравилось. Он ценил умеренность в вопросе косметики.
На шее у Сильвии висел изумруд в золотой оправе, который выгодно подчёркивал её глаза. Серёжки в ушах были серебряные, тоже с изумрудами.
- Ах, Сильвия, ты как всегда обворожительна. Без тебя, этот обед был бы и вполовину не так приятен!
Геральт встал, чтобы отодвинуть стул и помочь Сильвии. Она поблагодарила его улыбкой. Именно такую улыбку девушки знатного происхождения заучивают с детства.
- А где Дэмиен? – спросил барон у Сильвии, после того как слуги закончили заставлять стол блюдами.
- Он… подойдёт позже, - ответил девушка, потупив взор.
«Похоже, речь идёт о сыне барона. Он у него единственный?» - Геральт был удивлён.
- Понятно, - барон пожевал губами и принялся нервно теребить салфетку. – Что ж, полагаю, мы можем начать и без него.
Барон нетерпеливо помахал рукой. Слуги мигом ринулись накладывать еду и разливать вино по серебряным кубкам.
- Кстати, - произнёс барон, когда слуги удалились от стола, - Сильвия, ты будешь рада узнать, что Геральт согласился помочь нам.
- Неужели? Это очень любезно с его стороны, - девушка одарила ведьмака дежурной улыбкой, - выходит, я не зря встала вместе с зарёй.
«Честно говоря» - подумалось Геральту – «она мне больше нравится другой. Холодной и колючей. А от этих чистеньких светских фраз у меня начинает болеть голова. И аппетит пропадает»
- Я очень ценю твою помощь, Сильвия, - барон нервно поглаживал свой кубок, - я рад, что всегда могу на тебя положиться. Жаль, не могу сказать того же о своём родном сыне.
- Он ещё так молод, - Сильвия протянула ладонь вперёд, словно хотела погладить барона по руке, - следует быть снисходительным.
- Мне так не кажется, - в голосе барона прорезалась сталь, - слишком долго я был снисходительным. Слишком долго. На многое я смотрел сквозь пальцы, оправдывая ошибки дурного характера молодостью. Но пришла пора что-то менять. Хватит с нашей семьи…
Барон резко осёкся и оглянулся по сторонам, словно хотел удостовериться, что его не слышат посторонние особы.
- … дурных фокусов, - договорив, барон приложился к кубку с вином.
Когда барон произносил свою речь, дыхание Сильвии перехватило, а сердце забилось медленнее. Обычный человек не смог бы этого услышать. Ведьмак смог. И теперь гадал, чем была вызвана такая перемена.
- Не следует вам столько пить, - заботливо протянула девушка. – Лекарь говорил…
- Я прекрасно помню, что говорил лекарь. Я в порядке, Сильвия!
Девушка опустила взгляд на тарелку и начала есть. Или только делала вид.
«Еда конечно отменная» - Геральт попробовал грибы в сметане – «но меня не покидает ощущение, будто я здесь лишний»
Некоторое время, никто не решался заговорить. Барон с мрачным видом вертел кубок в руке и к еде не притрагивался. Сильвия ела медленно, периодически тщательно протирая губы салфеткой. Иногда она бросала мимолётные взгляды на Геральта. Он старался выглядеть занятым.
- Давно хотел спросить, - голос барона прозвучал как гром среди тихого дня, - об одном деле, которым ты, Геральт, занимался. Я надеюсь, ты можешь отвечать на вопросы, о своих прошлых, хм, контрактах?
- Смотря о каком, хм, контракте идёт речь. И каким будет вопрос.
- Речь идёт о бароне Фрейксенете, которого ты когда-то расколдовал. И его братьев.
- Братьев? – Геральт удивился не на шутку. – Не припомню, чтобы у него были братья.
- Правда? Я слышал, что у него их десять. Все были прокляты и превращены в лебедей.
- Лебедей? – изумлению Геральта не было предела.
- Да, лебедей. Белых, - барон и сам начал подозревать, что в этой истории что-то не сходится.
- Не было у него никаких братьев, - твёрдо стоял на своём Геральт, - и не в лебедя он превратился. А в баклана. Откуда взялось целых десять братьев, и почему они вдруг стали лебедями – ума не приложу.
- Удивительно, - барон впервые усмехнулся, - только недавно мы говорили, как люди правде предпочитают сказки. И вот, пожалуйста – живое тому подтверждение.
- А вопрос? Который вы хотели задать, барон.
- Ах да. Собственно меня интересовало, действительно ли у него было столько братьев. Крепким должен быть мужчина, чтобы породить одиннадцать сыновей. При таком их количестве, можно и не заметить, если парочка из них сгинет.
В это время, послышался скрип открываемой двери. Барон, глядевший в ту сторону, нахмурился. И прошептал себе под нос:
- Особенно, если один из них блудный сын.
Сильвия не могла расслышать шёпот барона. Геральт мог.
Ведьмак обернулся, пристально вглядываясь в приближающегося человека. Тот был одет в коричневый кафтан украшенный узорами из серебристой нити. На шее у него висела массивная золотая цепь.
Человек приближался, самодовольно ухмыляясь. Внешне, он был почти полной копией барона. Тот же широкий лоб, тот же заострённый нос, те же выдающиеся скулы и острый подбородок. И те же холодные, серые глаза. Светлые волосы были уложены назад.
Он мог считаться красивым. Если бы не мерзкая ухмылка на его лице. Эта ухмылка говорила о нём красноречивее тысячи слов. Геральт не раз видел подобную ухмылку в прошлом. У людей из самых разных слоёв общества, у которых на первый взгляд не было ничего общего. Общим была эта ухмылка. И то, о чём она рассказывала миру. А рассказывала она о низкой, грязной, и скверной натуре её обладателя.
- О-о, - Дэмиен застыл на мгновенье, - кажется, я снова опоздал. Приношу свои извинения.
Сын барона приближался, с недоумением рассматривая Геральта.
- О-о, да у нас гость. Редкое явление в стенах этого дома. И гость, если я не ошибаюсь, знаменитый белый волк! Ты всё-таки добилась своего, а, Сильвия?!
Геральт заметил, как девушка стиснула скатерть руками, так что костяшки пальцев побелели.
Дэмиен остановился рядом с ведьмаком, разглядывая его с наглым любопытством.
- Руки я тебе не подам, - наигранно-извиняющимся тоном прошептал Дэмиен, - потому как говорят, от вас запаршиветь можно.
От него несло выпивкой.
Геральт впервые посмотрел ему в глаза. Своим особенным взглядом, отточенным специально для подобных случаев.
Дэмиен вздрогнул. Он стремился держать себя в руках, но наглости в его глазах поубавилось.
- Сядь, - резко воскликнул барон, смерив сына испепеляющим взглядом.
Дэмиен посмотрел на отца, потом перевёл взгляд на Сильвию, и в итоге остановил его на Геральте. Гадко усмехнулся и нарочито медленно направился к стулу на другой стороне стола. Кувшином с вином он завладел до того, как успел сесть.
- Тебе не хватило выпитого вчера? – барону едва удавалось скрывать раздражение.
- Вчера – это вчера. А сегодня это сегодня! Новый день, новые заботы! – Дэмиен поднял наполненный кубок, - выпьем за будущее!
Сын барона обводил присутствующих взглядом, ожидая ответной реакции.
- Неужели никто меня не поддержит? Отец? Сильвия? Что, даже ведьмак мне откажет? Брось, кому-кому, а тебе следовало бы обрадоваться оказанной чести. Обычно, люди брезгуют даже в лицо тебе плюнуть, и тем более пить с тобой за одним столом!
Лицо барона побагровело. Его руки дрожали, а дыхание стало тяжёлым, надсадным.
- Пошёл прочь, - выдавил из себя барон.
- Что? Вы отсылаете меня, батюшка? Заставите сына голодать? Вашего единственного сына?
- Пошёл прочь, или тебя выгонят отсюда плетьми! – барон резко встал, сжав руки в кулаки.
Дэмиен, решивший в этот миг отхлебнуть вина, поперхнулся и уронил кубок на пол.
- О-о, тут становится слишком неуютно для меня, - сын барона старался держаться непринуждённо. – Я найду себе более весёлую компанию.
Уходя, Дэмиен не преминул захватить с собой кувшин с вином.
Барон сел лишь когда за сыном закрылась дверь. И сразу схватился за сердце, мигом побледнев.
- Барон! – Сильвия стремительно бросилась к нему, - вам плохо?
- Всё в порядке, Сильвия. Это не то, что ты подумала. В лекаре нет необходимости.
- И всё же, я за ним пошлю. Пусть осмотрит вас, это не повредит.
- Лишнее. Но делай как знаешь, Сильвия.
«Он всё время называет её Сильвией. Только так»
- Прошу прощения, за эту неприятную сцену. Я приму соответствующие меры. Довольно с меня этого шутовства.
Геральт счёл наиболее благоразумным равнодушно промолчать в ответ.
Сильвия посмотрела на него так, будто хотела задать вопрос. Ведьмак ответил на её взгляд. Но вопроса так и не дождался.
«Аппетит совсем пропал» - с сожалением подумал Геральт, - «А я и половины блюд не попробовал»
Оставшаяся часть обеда прошла в гнетущей тишине. Поэтому, когда барон подал знак слугам, ведьмак только обрадовался…
Геральт стоял в тени дома, глядя на колышущиеся стебли пшеницы. Уходящее вдаль поле, подсвечиваемое ярким солнечным светом, походило на бушующее золотое море. Эта картина успокаивала и настраивала на миролюбивый лад.
Люди, снующие туда-сюда, старались не замечать ведьмака. Только один – высокий, крепкий мужчина в кольчуге и шлемом под мышкой пристально рассматривал ведьмака. Волос на голове у мужчины осталось немного, зато усы у него были пышные и закрученные. Покрутив их, и потерев горбатый нос, мужчина направился к ведьмаку.
- Геральт? – голос у подошедшего был низкий и грубый.
- Ты забыл добавить «из Ривии», - ведьмак обратил внимание на длинный меч на поясе у незнакомца.
- Я Никон. Глава местной стражи. За порядком слежу, - глава стражи протянул Геральту руку. Тот пожал её без колебаний. – Много я о тебе слыхал, ведьмак.
- Лучше покажи мне здесь хоть одного, - Геральт усмехнулся, - кто вообще обо мне не слышал.
- Да у меня больше шансов дриаду оттрахать, чем с твоей задачей справится, - Никон широко улыбнулся, обнажив ряд кривых зубов, которых к тому же был неполный комплект. – Не прёт, что тебя узнают? А многие бы радовались славе.
- Будь я рыцарем, может и радовался бы. Но я ведьмак, и тут ещё подумать надо что лучше – быть известным ведьмаком или неизвестным.
- Хочешь верь, хочешь не верь, но я тебе вот что скажу. Ведьмаков я шибко много не встречал, больше слыхал разного. А вот рыцарей повидал немало. И я скорее с ведьмаком буду дело иметь, чем с рыцарем. Ибо рыцари нынче пошли – тьфу! – Никон от души плюнул на землю. – Дерьма в них больше, чем чести, верь мне. Не успеет пояс получить, а уже раздутый как индюк, и каждый его в жопу целовать должен. Рот откроет, и у него там одно – честь, стало быть, достоинство, кодексы-шмодексы. А сам только и думает, как бы денег достать, да чужую жену прошпарить.
- Встречал я вполне порядочных рыцарей. От них тоже бывает толк.
- Ну да. И от навоза толк есть, токмо я его своими руками трогать не буду.
Никон положил шлем на стоявшую рядом бочку, и отстегнул флягу от пояса.
- Глотнёшь, Геральт? Медовуха, и не отрава местная, которой токмо прыщи на заднице протирать, а настоящая, из Махакама!
- Если откажусь, то каждый краснолюд меня кровным врагом считать начнёт, - Геральт принял флягу из рук Никона, сделал небольшой глоток и вернул её хозяину, - Крепкая зараза.
- Вот-вот. А про краснолюдов ты верно сказал. Дерутся как черти, и обид не прощают. Плюёт на них народишко, нелюдь он нелюдь и есть. Но я с ними бок о бок кровь лил, и скажу тебе, что лучше краснолюду довериться, чем рыцаришке засранному.
- Зуб у тебя на рыцарей, я смотрю.
- Брехать не буду, есть такое. Но хватит уже о них трепаться. Начнёшь про них говорить, и как будто говном повеяло.
Никон приложился к фляге, потом довольно крякнул, и повесил флягу обратно на пояс.
- Барон тебя нанял, и догадку имею, для какого дела. Расспросил бы тебя, шибко интересно, что ж за мутотень тут у нас приключилась. Но барон, думаю, не одобрил бы, а?
- Правильно думаешь.
- Стало быть, и спрашивать не буду. Совет токмо дам. Потише будь, а то некоторым не по душе, что у нас ведьмак околачивается. Особливо молодому барону.
- Не успел я переступить порог, как у меня начали появляться враги, - горькая усмешка появилась на лице ведьмака.
- Не твоя в том вина, - доброжелательно пробасил Никон, - молодой барон с рождения такой. Про таких обычно говорят – сукин сын. Но усопшая баронесса была почитай что святой.
- С рождения, или нет, хотелось бы знать, чем это я его так огорчил.
Никон не ответил, многозначительно посмотрев за спину Геральта.
- Бывай ведьмак, - Никон подмигнул и поспешил ретироваться.
За спиной у Геральта стояла Сильвия. Он уже успела переодеться в брюки, рубаху и лёгкую курточку. Косметики на ней не было. При этом девушка ничуть не растеряла своей прелести.
Изумруд в золотой оправе так и висел на шее.
- Вот кого барон выделил мне в провожатые… госпожа, - Геральт поклонился.
- Ты расстроен?
- Отнюдь. Лучше и быть не могло.
- А где твои мечи? – недоумённо спросила Сильвия.
- Оставил. Тебя это удивляет?
- Конечно. Ведьмак без мечей…
- Обрати внимание, - Геральт указал в сторону снующих людей, - как они на меня смотрят. Точнее, как они отворачиваются, чтобы не видеть меня. Считаешь, наличие мечей за спиной улучшило бы ситуацию?
Сильвия недоверчиво смотрела по сторонам. Постепенно, на её лице появилось искреннее сочувствие.
- И как ты с этим живёшь?
- Ко многому можно привыкнуть. Особенно если нет выбора.
- Мне это очень хорошо знакомо, - прошептала Сильвия, склонив голову.
«Не уверен» - подумал ведьмак, решив не произносить этого вслух…
В том, что из кметов плохие свидетели, Геральт убедился почти сразу. Перепуганные, косноязычные, заикающиеся. Все их рассказы сводились к одному: ну увидел тень там-то и там-то, не разглядел, ибо испугался и убежал. Единственный, от кого Геральт хоть чего-то добился, это мальчик девяти лет.
- А меня точно не накажут? – спросил ребёнок, веточкой чертя звёзды на земле, - папка меня уже выпорол раз, за то, что из дому ночью сбежал.
- Никто тебя и пальцем не тронет, - твёрдо пообещал Геральт, - а теперь расскажи, почему ты сбежал из дома ночью.
- На звёзды посмотреть, - мечтательно произнёс мальчик, - очень я звёзды люблю. Больше чем пряники! Но мне папка не даёт долго смотреть, спать заставляет. А мне так хотелось насмотреться. Вот и сбежал. Смотрел, смотрел, а потом и придумал – с большого дуба в поле, звёзды будет лучше видно. Надо только залезть прям на верхушку.
- И не страшно тебе было ночью идти туда?
- Нет дяденька. Я смелый, не трус.
- Продолжай.
- Пришёл я к тому дубу и начал залазить. А это непросто, дяденька. До верхушки я так и не добрался. Услышал, как плачет внизу кто-то. Жалобно, жалобно. Я и сам плакать начал. И спустился, узнать, кто там плачет.
- И… кто же? – Геральт весь обратился в слух.
- Красавица ночная! Бледная такая, но красивая. Как госпожа прямо, - мальчик посмотрел на Сильвию. – Только грустная очень. Обидели её сильно. Бросили. Поэтому она и тоскует, и плачет каждую ночь. Хочет, чтобы утешили её.
- Это она тебе сказала? – Геральт проглотил подступивший к горлу ком.
- Нет, дяденька. Она не говорила, только плакала. Ещё смотрела, грустно-грустно. Подошла ко мне и ладонь на лоб положила. Так я и узнал всё. А потом заснул. Как проснулся, её уже не было.
Геральт повернулся к Сильвии. Она сильно побледнела и стояла не шелохнувшись. А взгляд её стал затуманенным, отрешённым…
Микула, кладбищенский сторож, обитал в криво сложенном доме, запущенном хуже некуда.
- Я пожалуй здесь подожду, - Сильвия брезгливо поморщилась, - а ты возьми-ка это. На всякий случай.
Сильвия протянула Геральту маленькую фляжку.
- Водка? – спросил ведьмак, принюхавшись.
- Именно. Без неё, ты от него ничего не добьёшься.
Геральт укоризненно покачал головой, и настойчиво постучал в дверь.
- Входи так, Микула никогда не запирается. Он не боится грабителей, потому что давно уже пропил всё, что можно было украсть. Даже страх, и тот пропил.
Дверь протяжно заскрипела, и Геральт вошёл внутрь. И сразу понял, почему Сильвия предпочла остаться снаружи. Смешанная вонь ударила ведьмаку в нос. Был тут запах гниющих овощей, прокисшего молока, давно нестиранной одежды, пота и мочи. Единственное что стояло в доме, это полуразвалившийся шкаф. Всё остальное, включая хозяина дома, валялось на полу.
Скрип двери разбудил сторожа – он лихорадочно заёрзал, разлепил веки и сонными глазами попытался рассмотреть незваного гостя. При этом Микула нечленораздельно бормотал.
Геральт терпеливо ждал.
- Ты, э-э-это, кто значится, будешь?
- Геральт из Ривии, ведьмак.
- Брешешь! - убеждённо воскликнул Микула, - дьявол ты, рогатый дьявол, да испепелит вечный огонь мудя твои! Зачем ты явился ко мне, дух нечистый?
- Меня барон послал. Расспросить тебя о тени на кладбище.
- Опять брешешь! Дьявол тебя послал, чтоб душу мою украсть.
- Как же меня послал дьявол, если я сам дьявол?
- А чёрт его знает! Жрец я тебе что ли, знать всё?
- Может это поможет? – Геральт продемонстрировал флягу Микуле.
- Это что? Дьяволово зелье?
- Нет, Божья роса.
- А-а, ну ладно.
Микула привстал и жадно потянулся к фляжке. Заполучив вожделенный предмет, хозяин дома надолго приложился к нему. А когда напился, вздохнул так, будто умер и воскрес.
- Ещё глотни. А то Вечный огонь не загорится.
- И то верно, - Микула снова выпил. - А ты кто такой будешь?
- Ты уже забыл? Я дьявол и пришёл украсть твою душу.
- А вот это ты видал? – Микула показал Геральту кукиш. – Вот те моя душа. Другого дурака ищи.
- Тогда про тень расскажи, что на кладбище появляется. Барон велел.
- Барон велел? – Микула глотнул водки, - так бы сразу и сказал. Так слушай же! Вышел я ночью, ибо нужда меня обуяла сильная. Еле успел штаны спустить, как вижу – бредёт. Она.
- Кто «она»?
- Девка мёртвая! Бледная, но красивая! В сторону склепа бредёт. И всё зовёт, зовёт. Приди, зовёт, помоги, зовёт. Зовёт и зовёт, всё никак не заткнётся.
- Тебя что ли звала?
- Ну тебя я там не видел! - Микула ткнул пальцем в сторону Геральта, - и тут меня такой страх обуял, что я сразу домой дёру дал.
«И наверняка, штаны не успел обратно натянуть» - Геральт обратил внимание на многочисленные пятна на штанах Микула, и понял, что он не всегда и спускать их успевал.
- Ладно. Бывай Микула. За душой потом как-нибудь приду.
Микула показал кукиш спине Геральта.
- Ну как? – Сильвия смотрела на ведьмака с надеждой.
Геральт посмотрел на неё из-под насупленных бровей и покачал головой.
- Итого, у нас всего двое нормальных свидетелей, которые действительно встречали тень. Один из них – впечатлительный мальчик, у которого, могло просто разыграться воображение. Второй – прожжённый пьяница, и последний раз он был трезвым ещё до Сопряжения Сфер, а перегаром сразит даже дракона.
- Ты думаешь это выдумки?
- Я думаю, мне стоит полагаться только на себя, и то, что я сам узнаю. Возвращаемся в поместье. Надо отдохнуть хотя бы пару часов. Дождусь сумерек, и сам обойду места, где якобы видели тень. И на этот раз, мечи я возьму…
В склепе рода Фреев, могло поместиться несколько кметских хат. Повсюду располагались статуи, изображавшие молящихся женщин. Статуи местами обломались и были покрыты тонкой паутинкой трещин. Саркофаги с усопшими стояли в глубоких нишах, перед каждым была прикреплена медная табличка с именем.
Геральт медленно обходил склеп, просматривая каждую из табличек. Некоторые из них давно почернели от времени, но имена всё равно можно было прочитать.
Николас Фрей. Уолдер Фрей. Мартин Фрей. Гарольд Фрей. Адам Фрей.
Геральт неожиданно замер, и вернулся к последней табличке. Судя по её состоянию, её установили не так уж и давно. Не более года назад. А значит, Адам Фрей умер в это время. Геральт присмотрелся к предыдущей табличке, с именем Гарольд на ней. Табличка тоже выглядела достаточно новой. Адам и Гарольд умерли почти в одно и то же время, с разницей в два-три месяца.
«Кое-что начинает проясняться»
Женщин в склепе было погребено меньше. Таблички с их именами Геральт просмотрел без особого интереса. Заострив внимание только на одной. Которая была в лучшем состоянии, нежели остальные. И фамилия на табличке была не Фрей.
Адель Мортон.
Геральт не стал углубляться в это новое открытие, решив поразмыслить о нём позже. Поскольку ждал появления загадочной тени, которой ещё не было и следа.
Ведьмак тщательно вслушивался в пугающую тишину склепа, надеясь уловить хоть малейший звук. Поглядывал на пламя свечей, готовясь отреагировать даже на незначительное колебание. Но свечи горели ровно.
Но главной надеждой Геральта, могущей предупредить его об опасности, был его ведьмачий медальон, в виде оскаленной волчьей головы. Медальон ни разу не дрогнул.
«Подожду ещё немного, и отправлюсь на кладбище» - Геральт подождал чуть больше чем немного. И только тогда покинул склеп.
На кладбище не обнаружилось ничего примечательного. Могилы, бурьян, бурьян в котором скрывались могилы, и могилы, поросшие бурьяном.
А единственной тенью на кладбище, была бледная тень Геральта, порождённая лунным светом.
Геральт терпеливо ждал, собранный и сосредоточенный, готовый к любым неожиданностям. Кто-нибудь другой на его месте уже давно бы расслабился, усыплённый мёртвенной тишиной ночи. Но Геральт оставался напряжённым, как туго перетянутая струна, реагирующая на любое воздействие.
«Похоже, здесь меня ничего не ждёт»
Ещё раз внимательно осмотрев кладбище, Геральт направился к последней цели – могучему стародавнему дубу, под чьими раскидистыми ветвями уместилась бы рота солдат.
Но сейчас там никого не было. Даже птиц. Что удивило и насторожило Геральта.
«Интересно, сколько ему лет?» - подумалось ведьмаку, когда он рассматривал толстые, узловатые корни, крепко вгрызшиеся в землю – «чтобы выкорчевать такое деревце, понадобиться целая прорва людей, и веревки покрепче. Или один толковый чародей»
Нахождение рядом с дубом, вызывало в Геральте скверное ощущение. Вроде бы дуб дубом, но чем ближе Геральт подходил, тем неприятнее себя чувствовал.
«Что-то здесь стряслось. Что-то очень нехорошее»
Геральт начал обходить дерево по кругу, пытаясь найти что-нибудь интересное. На первый взгляд – ничего особенного. Дуб был, бесспорно, впечатляющим творением природы, но сверхъестественного в нём было ни на грош. Разве что…
Одна из его ветвей слишком сильно клонилась к земле. Присмотревшись, ведьмак заметил небольшой надлом у основания ветви. Как будто на ней висело нечто тяжёлое.
«Может и висело. Такое случается»
Раздался порыв холодного, пронзительного ветра. Геральт переместился так, чтобы дуб прикрывал его.
Медальон на шее легонько дёрнулся. Геральт замер, прислушиваясь. Ни звука, даже ветер на время стих. Ведьмак медленно повернул голову вправо, плавно поднимая руку к рукояти меча за спиной.
Никого.
Медальон снова дёрнулся, на этот раз сильнее. Геральт стремительно развернулся влево, готовясь выхватить меч в любое мгновенье.
Перед ним стояла бледная худая девушка, в белом платье. Длинные чёрные волосы ниспадали на её плечи. Вместо глаз у неё была пустота.
Время остановилось.
- Помоги, - не шевеля губами произнесла тень. Голосом, вырвавшимся из глубин отчаяния.
Ведьмаки славятся своей нечеловеческой скоростью. Но Геральт ничего не успел сделать, беспомощно наблюдая, как тонкая белая рука приближается к нему, касаясь лба. Спасительное забытьё поглотило разум ведьмака…
Холодные серые глаза смотрят с вожделением. С грубым, животным вожделением. На губах появляется гадкая ухмылка. Длань, унизанная богатыми перстнями, поднимается и приближается. Холёные пальцы дрожат. Это похоть, которая рвётся наружу. Мерзкая, обжигающая похоть.
- Не бойся. Нечего бояться. Тебе будет хорошо. Тебе понравится. И мне понравится. Нам обоим понравится… - голос скользкий и противный, как змея. В этих словах ложь. Ложь и яд.
Не слушай его!
В холодных глазах разгорается пламя. Пламя, которое не потушить. И голод. Голод, который не утолить.
Нет, нет, нет! Я не хочу этого, мне страшно, мне противно! Не заставляй меня, не трогай меня, я чувствую боль, только боль, непрекращающуюся боль.
Но руки заражённые похотью не остановить. Они хотят почувствовать всё. Глаза, пылающие страстью не закрыть. Они хотят видеть всё.
За что? За что так со мной? Я всегда была послушной девочкой. Мамочка, я не хочу терпеть эту боль!
- Заткнись маленькая сучка! – змеиный голос шипит. – Только попробуй открыть рот, и я заставлю тебя страдать!
Но я уже страдаю! Я не могу больше терпеть!
- Заткнись дрянь. Я убью тебя!
Холодные пальцы смыкаются на горле. Они хотят выдавить всю жизнь, всю до остатка.
За что?!!
Геральт резко очнулся. Рука машинально потянулась к мечу. Но вокруг никого не было. Даже птиц.
Тыльной стороной ладони, ведьмак потёр покрывшийся испариной лоб. Сердце гулко билось в груди, гораздо быстрее обычного.
Геральт шумно выдохнул.
«Надеюсь, я ошибаюсь. Повидал я много скверных поступков в своей жизни. И до сих пор хочу верить, что нельзя так просто переступить границы дозволенного»
Ветер тихонько подвывал, раскачивая ветви дуба, издававшие при этом жалобное поскрипывание. Особенно скрипела ветвь, с надломом у основания…
«Пора возвращаться. Надо как следует отдохнуть и всё обдумать…»
На подходе к поместью, из-за гружённого сеном воза на Геральта выскочила тень.
- Это я, - заговорщицки прошептала Сильвия, - я ждала тебя.
Она осталась в той же одежде, в которой Геральт видел её в прошлый раз.
- Почему?
- Ну… - девушка смущённо закусила губу, - я беспокоилась.
- Не стоило. Как видишь, со мной всё в порядке. Теперь можешь идти спать.
- Ты… разузнал что-нибудь? Видел тень? – девушка проигнорировала вопрос.
- Видел. И не только видел. Возможно и узнал кое-что.
- И что же? – Сильвия приблизилась к ведьмаку, так, что он смог вдыхать аромат её духов. – Что ты узнал?
Геральт молчал, равнодушно смотря Сильвии в глаза.
- Где твои родители? – судя по тому, как девушка изменилась в лице, вопрос застал её врасплох.
- Почему ты задаёшь такие вопросы?
- Потому что хочу получить на них ответы. Неожиданно, правда? Итак, где твои родители, Сильвия?
- У каждого свои шрамы, - холодно ответила девушка, - ты не хочешь рассказывать о шрамах на теле. Мои шрамы несколько другие. Но я тоже не хочу о них говорить.
- Спокойной ночи, госпожа, - Геральт невозмутимо покинул Сильвию.
Когда в дверь осторожно постучали, Геральт выждал некоторое время, прежде чем открыть.
Сильвия виновато прятала глаза. Курточки на ней уже не было. Осталась только тонкая сорочка.
- Не разбудила?
- Нет. Потому что я и не собирался ложиться.
- Почему?
- Глупый вопрос, - спокойно заметил Геральт, - ты сама знаешь ответ.
- Да, - Сильвия вздохнула, проходя в комнату. - Знаю.
Геральт не стал зажигать все свечи, потому в комнате царил полумрак. Сильвия подошла к кровати и села на краешек. Её руки нервно теребили изумруд на шее.
- Прости, что я так отреагировала. Это всегда было больной для меня темой. И мне никогда не нравилось, если люди совали в моё прошлое свой нос. Будто им не наплевать. Понимаешь?
- Понимаю, - Геральт не сводил глаз с Сильвии.
- Интересно, как ты догадался?
- Ты сама натолкнула меня на эту мысль. Разве не помнишь?
- Ах да, - Сильвия вымученно улыбнулась, - вспылила я тогда.
- А потом, я просто наблюдал и анализировал. Хотел спросить ещё раньше. Но как-то повода не было.
Геральт умолк, ожидая, когда девушка заговорит сама. Он не хотел давить на неё.
- Да, я не принадлежу к Фреям. Мы - дальняя ветвь их рода. Но если быть точной, это они отделились от нас давным-давно. Уехали из Вердэна и обосновались в Бругге. Раньше они были незначительными и бедными. Но времена менялись. Фреи богатели. А род Мортонов угасал.
Сильвия отвернулась, словно стыдясь своих слов.
- Как ты оказалась здесь? Не отвечай, если не хочешь.
Но Сильвия хотела.
- Отец всегда был немного не в себе. А чем больше неудач обрушивалось на нашу семью, тем безумнее он становился. Потом начал пить. Много пить. Пить постоянно. Мы уже не знали, чего от него ждать. Боялись, что однажды, просто не сможем проснуться.
Сильвию пробрала нервная дрожь. По её щеке скатилась одинокая слеза. Геральт приблизился и положил руку девушке на плечо.
- Отец, почему ты так странно смотришь? Зачем тебе факел, отец?! – Сильвия смотрела прямо перед собой, и в её глазах разгоралось пламя. А по щекам текли слёзы.
Геральт сел рядом с ней, не говоря ни слова, обнял. Крепко прижал к себе, медленно поглаживая её по спине. Стоило только просунуть руку под рубашку – и всё. Стоило приблизить свои губы к её губам – и всё. Но Геральт не собирался так поступать. Хотя тепло её тела манило его, а запах заставлял кровь в жилах течь быстрее.
Но дождавшись, когда Сильвия перестанет плакать, Геральт мягко отстранился и отошёл в дальний угол комнаты.
- Барон взял нас к себе, - продолжала Сильвия, вытерев слёзы. – Относился как к родным. Ничего для нас не жалел. Его не в чем… упрекнуть. Но не все относились к нам так же. Я всегда чувствовала себя чужой здесь. Всегда.
Воцарилась тишина. Спокойная, объединяющая тишина. Сильвия мерно раскачивалась на месте. Потом встрепенулась и обернулась к ведьмаку.
- Ты встретил тень? Узнал, что это такое?
- Да. Я встретил её. Но ещё не совсем уверен. Мне надо узнать кое-что. Это необходимо.
Сильвия вопросительно смотрела на ведьмака.
- Ты сказала, - осторожно начал Геральт, - барон принял «вас». Но я видел только тебя. Что случилось с Аделью?
- Как ты узнал? - Сильвия зябко поёжилась.
- Табличка в саркофаге.
- Да. Я и забыла про неё. Я всего один раз спускалась туда. Просто… не могла выдержать.
- Как она умерла? Болезнь?
- Н-нет. К сожалению. Лучше бы это была болезнь. Понимаешь, Геральт… Адель всегда была чудесным ребёнком. Умным, весёлым, подвижным. Добрым. И очень наивным. Даже когда начала вырастать, Адель не меняла своего отношения к миру. Замечала в нём только хорошее и не желала верить в плохое. В семье её все любили, никогда не обижали. Может быть поэтому, она и выросла такой. Неподготовлённой. Ведь существует мир за пределами семьи. В котором действуют совсем другие правила – правила, которых Адель не знала. Она не знала, что люди могут быть очень скверными. Она даже не представляла, что кто-нибудь сможет её обидеть. И когда её обидели, она не выдержала.
Сильвия всхлипнула, пытаясь справиться с подкатившим к горлу комком.
Геральт должен был сказать. Прямо сейчас. Но от одной мысли об этом, на душе у него делалось паршивей некуда.
- Она не выдержала, - Геральт смотрел Сильвии в глаза, - и ветка на дубе надломлена. А теперь, там каждую ночь блуждает тень и просит о помощи.
Лицо Сильвии исказили гримаса отчаяния.
- Нет, нет, нет, нет! Этого не может быть! Ведь… как же, я не хочу… верить. Почему? Почему так, Геральт?!
«Даже ударь меня мантикора в сердце» - Геральт виновато потупился – «я и то чувствовал бы себя лучше»
- Скажи! Скажи, что ты поможешь ей. Обещай…
- Обещаю.
- Я верю тебе, - Сильвия приблизилась к ведьмаку. Прижалась к нему всем телом. Своим мягким, податливым телом. – Обними меня, Геральт.
«Похоже, это неизбежно. Нет смысла бороться. Сейчас, я и сам этого хочу. Мы можем дать друг другу немного тепла. Что может быть больше этого?»
Геральт исполнил её просьбу. А она прильнула к нему и нашла его губы своими. Она целовалась так, будто это были последние минуты в её жизни. Потом на мгновенье отодвинулась, чтобы сбросить штаны и скинуть сорочку. Вид её обнажённого тела вызвал мурашки на спине у Геральта и приятную истому ниже пояса.
Сильвия не теряла времени даром и взялась за шнуровку на брюках Геральта. Её пальцы действовали сноровисто и быстро. Потом настал черёд рубахи, которую они сняли вдвоём. Положив руки на ягодицы Геральта, Сильвия притянула его к себе, увлекая к кровати. Она страстно шептала – но Геральт не разбирал слов. Он покрывал поцелуями её шею и ключицу. Руками ласкал упругую, вздымающуюся при каждом вздохе грудь.
Но Сильвии этого было мало. Впившись ногтями в спину, девушка настойчиво подталкивала Геральта приблизить миг слияния.
И он наступил. Волна удовольствия поглотила их. И с каждым мгновеньем, она разрасталась, проникая во все клеточки их слившихся тел.
Сильвия скрестила ноги на спине Геральта, а руками обвила его шею. Она извиваясь стонала, царапалась, бросая своё тело навстречу ведьмаку. Она отдавалась самозабвенно, не останавливаясь ни на секунду.
Она знала, как это делать…
Они лежали в темноте, из приоткрытого окна проникал лёгкий ветерок, приятно холодивший кожу. Сильвия поглаживала ведьмака по груди, положив голову ему на плечо.
- Мне сложно представить, - ворковала Сильвия, - как это, жить так, как живёшь ты. Ничем и никем не связанный. Вольный ехать туда, куда захочется, и тогда, когда захочется. Никто тебе не указ. Сегодня здесь, а завтра – там. Каждый день новые места, новые люди. Живёшь и не знаешь, что уготовил тебе завтрашний день.
- Тебя послушать, - Геральт фыркнул, - так это сказка, а не жизнь. Воплощённая мечта.
- Ты думаешь по-другому?
- Не думаю. Знаю. Потому что живу этой жизнью, которую ты так красочно описала. Только в ней нет и капли того романтического ореола, который присутствует в твоих словах. В действительности, такая жизнь состоит из череды лишений и разочарований. Это дрянная еда в трактирах, развалившиеся кровати полные клопов, кучи дерьма под окнами. И это если удалось добраться до трактира.
- Но ведь это только одна сторона медали? – не сдавалась девушка, - есть же и другая.
- Есть. И заключается она в том, что как бы я ни старался, сколько бы крови ни лил, каких бы подвигов не совершал – ко мне всё равно будут относиться как к паршивому мутанту, которому не место в цивилизованном человеческом обществе. В цивилизованном обществе, в котором убийца сидит на воре и насильником погоняет.
Сильвия тоскливо вздохнула, нежно прижавшись к Геральту.
- Я тебя понимаю. Можешь не верить мне, но я тебя понимаю.
- Верю, - ответил Геральт, думая совсем о других вещах.
О вопросах, которые ещё остались у него. Они могли вызвать недовольство и раздражение, но Геральт должен был их задать.
- Сильвия, - тон ведьмака был максимально деликатным, - есть кое-что, что мне надо знать. Барона я не хочу беспокоить, а если начну задавать вопросы каждому встречному, это может вызвать ненужные сплетни.
То ли тон Геральта был недостаточно деликатен, то ли сама суть сказанного Сильвии не понравилась, но она резко привстала, отодвинувшись от Геральта.
- У барона ведь были и другие сыновья, верно?
Сильвия ногтями впилась в простыню, отвернувшись. С минуту молчала, будто надеясь, что Геральт не станет настаивать. Но выражение лица ведьмака ясно дало ей понять, что он не отступит.
- Гарольд был старшим. Родился на три года раньше Дэмиена. И был лучше его во всём. Адаму же едва исполнилось семь, когда он… в общем, когда его не стало. Баронесса умерла, давая ему жизнь. Поэтому, барон особенно любил его. Он был хорошим, добрым ребёнком. Полная противоположность Дэмиену.
- Как они умерли?
- Гарольд выпил слишком много и решил развеяться. Вскочил на лошадь и помчался. Я пыталась его остановить, но… В общем, это был несчастный случай. Упал с лошади и разбил себе голову. Я не смогла ему помочь. Я в жизни не видела столько крови. Было это почти год назад. А ведь барон уже планировал его свадьбу. Подыскивал богатую и знатную невесту. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
- А Адам?
- Утонул в Ленточке. Он был хорошим ребёнком, но не всегда послушным. Я говорила ему, не заплывать так далеко. Так далеко…
- И когда это случилось?
- Полгода назад. Может быть меньше.
Сильвия вмиг сжалась, словно боялась удара в спину. Геральт коснулся её, но девушка вдруг резко вскочила с кровати.
- Может быть, желаешь узнать что-нибудь ещё? Давай, я удовлетворю твоё любопытство!
«Ну вот, пошли истерики. А так хорошо начиналось!»
- Сильвия, поверь, я не хотел причинить тебе боль. Я понимаю, как мучительны для тебя эти воспоминания.
- А вот в этом я не уверена, - на лице Сильвии читалась скорбь, - подай мою одежду. И отвернись пожалуйста.
«Сколько раз я слышал эту фразу. И каждый раз она меня удивляла. Как можно стыдиться, после того как мужчина уже всё увидел, пощупал, попробовал?»
Сильвия торопливо оделась.
- Будь осторожнее с вопросами. Барон может казаться рассудительным и милым, но он не такой святоша, каким кажется. А Дэмиен… ну с ним и так понятно. Как бы то ни было, я переживаю за тебя.
«Осторожнее с вопросами! Так говорит здравый смысл. Но ведь я как обычно не поступлю так, как он велит. А он потом выдаст свою главную фразу – «А я предупреждал!»»
Встав рано поутру, Геральт умылся, оделся и направился на доклад к барону. Доклад содержал лишь малую часть того, что Геральт выяснил. Ведьмак поспешил заверить барона, что проблема с тенью будет решена в самое ближайшее время. Барон если и был рад, то старательно скрывал это. Выглядел он хуже чем вчера, сидел сгорбившись, тяжело дышал и попеременно хватался за сердце. При этом игнорировал снующего вокруг него, пузатого лекаря.
Откланявшись, Геральт отправился на поиски Никона, который мог дать ему сведения, в которых он отчаянно нуждался. Проходя мимо конюшни, Геральт успел снова напугать конюха. Тот, едва завидев ведьмака, поспешил ретироваться, бормоча себе под нос. Мол, кобыла ведьмака находится в добром здравии и ни в чём не испытывает недостатка.
Прежде чем Геральт нашёл Никона, ведьмака нашёл Дэмиен. Сталкиваться с ним ведьмаку не хотелось, но отступать было поздно.
- Так-так, кто тут у нас, - Дэмиен приближался к Геральту, потирая свои ухоженные руки. – Наслаждаешься собой, а, ведьмак? Ещё бы, такое гостеприимство тут тебе оказывают. Вкусная еда, хорошее вино, климат у нас говорят превосходный. А если вдруг почувствуешь себя одиноко, то благородные девицы с радостью согреют тебе постель. Понравилось небось ведьмак? Сильвия, девка опытная, кого угодно ублажить может!
- Послушай, сопляк, - взгляд Геральта не предвещал ничего хорошего, - про меня можешь говорить что угодно, если это улучшит твоё самочувствие. Я слышал куда более искусные оскорбления. Но я не люблю, когда обижают дам. Это понимаешь ли, противоречит моему мироощущению.
- Плевал я на твоё мироощущение, - Дэмиен всплеснул руками, - не стоило тебе появляться здесь. Не стоило.
- И всё-таки я здесь. И если ты собираешься побороть меня словами, советую тебе придумать речь получше. Поскольку твоя меня совершенно не впечатляет.
- Ты… - Дэмиен был готов накинуться на Геральта.
- Что здесь происходит? – Никон появился неожиданно и как бы невзначай, встал между ведьмаком и сыном барона.
- Ничего Никон, мы просто беседовали. Я пытался втолковать ведьмаку, что он мутант, надругательство над природой, жалкая ошибка. И ему не место в нормальном человеческом обществе. Но его кисельным мозгам трудно это усвоить. Может у тебя лучше получится, Никон.
- Сходите навестить барона, господин. Ему нездоровится, но визит любящего сына быстро поставит его на ноги.
- Я не просил у тебя совета, - гневно зашипел Дэмиен, - твоё дело выполнять приказы.
- Святая истина. Но приказы здесь раздаёт барон. Он мне велел наставлять и поучать тебя.
- Хороший ход. Но недальновидный, - взгляд Дэмиена так и говорил Геральту: «Всё только начинается».
Никон смотрел на Геральта с осуждением.
- А я-то думал, ты меня послушаешь. И не станешь голой жопой на ежа садиться.
- Я здесь не причём. Просто ёж настырный попался.
- Ну-ну. Токмо не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Слушай, - Геральт посмотрел по сторонам, убеждаясь, нет ли рядом лишних ушей, - надо бы поговорить кое о чём.
- Ну-ну, - Никон покосился на ведьмака с подозрением. – О чём же?
- Отойдём, если не против. Где нас видеть не будут.
- Был бы ты рыцарем, - усмехнулся Никон, - послал бы тебя в жопу. Идём ко мне в коморку. У меня там никто мешать не будет. И пиво холодное есть.
- Отлично.
Геральт пригубил самую малость, оставив кружку на столе. Никон пиво из рук не выпускал.
- И об чём бишь, ты хотел говорить?
- В первую очередь об Адели.
- А ты не попутал ли часом ведьмак? Тебе же тень извести надо. Бедное дитятко тут причём?
- При том, что это дитятко теперь разгуливает по ночам в образе полуночницы. Слышал о них?
- Слыхал, да как-то видеть не доводилось. Чирей меня раздери, да как энто так вышло?
- Так и вышло. Скверное дело должно случиться, чтобы полуночница объявилась. Тут или проклятье сильное надо, или смерть. Плохая, ужасная смерть.
- Стало быть, правда, - Никон отодвинул кружку с пивом в сторону, потеряв к нему интерес, - ибо смертушка у Адели не из приятных была. Не выдержало дитятко, как снасильничали её. Выродок.
Никон ударил по столу так, что на нём образовалась трещина.
- Кто это сделал?
- Мирон, сын кузнеца нашего. Они часто вместе играли, и никто лиха в этом не видел. Никто и помыслить не мог, что такая беда случится. Он-то вроде нормальный парень был, и тут нате – такое сотворил! Трудно в это поверить.
- Действительно трудно, - пробормотал ведьмак. Никон скрытого намёка не заметил. – А как узнали, что это именно он?
- Что ж ты душу-то бередишь, ведьмак? – в сердцах воскликнул Никон, - думаешь приятно мне вспоминать? Тогда такая кутерьма завертелась, все носились будто у чёрта на сковороде жарились. Слыханное ли дело – такое дитя, и в петле, на дубе?! Мы тут все чуть разумом не двинулись. Один Гарольд тогда в руках себя держал и этим делом занялся. Он и догадался, кто девочку обидел.
- И как же?
- Да заметил Гарольд, что она в последнее время сама на себя не похожа. Не носится как раньше, не смеется. Ну и почти ни с кем словом не перемолвится. Токмо с тем самым Мироном.
«Хм, значит, с ней что-то случилось намного раньше, чем она… повесилась»
- Ну, Гарольд его быстренько прижал, да потолковал, - продолжал Никон, - Тот и признался, что с дитём сотворил.
«И разговор вёлся не только с помощью слов, у Гарольда в наличии нашлись более весомые аргументы»
- Полагаю, после этого Мирон недолго прожил?
- А ты как думал-то? Гарольд его чуть на месте не пришиб! Насилу его оттянул тогда.
«Как быстро в этом случае восторжествовала справедливость»
- А кто обнаружил, что Адель повесилась?
- Ох ведьмак, не щадишь ты меня. Ну на кой тебе это знать надо?
- Это очень важно, Никон. Чтобы снять проклятье и помочь Адели упокоиться с миром, мне нужно знать всё.
- Ладно, - Никон тяжко вздохнул, - Гарольд её и обнаружил. Говорил, мол, заметил, что пропала девочка, и бросился искать. Нашёл, но сам снять не мог. И меня позвал. Милостивая Мэлителе, как вспомню это зрелище…
Никон одним большим глотком осушил кружку и вытер усы.
- Как она выглядела? Не помнишь?
- Хоть про это мог бы не пытать, ведьмак! Знал бы ты каково, ещё вчера видеть живое, здоровое дитятко, а потом вынимать её трупик из петли…
Геральт понимающе промолчал. Но настойчивого взгляда не отводил.
- Чтоб тебя, Геральт! Висельников ты не видал, аль как?
- Видел. И немало. Ты вероятно тоже.
- Не без того. Одно время я у короля Вензлава служил, в особом отряде. Ловили разбойников, что по трактам валандаются и купцов грабят. Ловили, в Бругге доставляли, а там – скорый суд и петля на шею.
- Ну а как казнь проходит, помнишь?
- А что тут помнить? – Никон развёл руками, - Приговор зачитали, хлоп, и нету человека. Там ни пикнуть не успеешь, ни обосраться.
- Это когда правильно вешают. Длину верёвки подбирают по весу осуждённого. Чтобы когда он падал, ломались шейные позвонки. Потому они и умирали, не успев, как ты сказал, пикнуть.
- Мудрёно как-то, - Никон пожал плечами, - я вот про это не знал и жил себе спокойненько.
- А приходилось видеть, как вешают тем, что под руку попадается? В полевых условиях?
- И это бывало, - Никон виновато отвернулся.
- До развлечений особого отряда мне нет дела, - спокойно заметил ведьмак, - просто вспомни, как это выглядит.
- Дерьмово это выглядит! В прямом, так сказать, смысле. Ибо дерьмо у них тогда из всех щелей прёт. Вырваться пытаются, верёвку руками рвут, пена изо рта идёт. У многих язык потом наружу торчит, как последняя шутка. Хреновое в общем развлечение, перед обедом я бы на такое смотреть не стал.
- Теперь понимаешь, к чему я клоню?
- Не то чтобы совсем…
- Что-нибудь из перечисленного было у Адели?
- Упаси боже! Лицо у нее, конечно, было страшное, видно страдала она сильно. Но другого… нет, не было.
- И тебе не показалось это подозрительным?
- Да я тогда такого натерпелся, куда уж рассуждать было!
- Но теперь ты можешь подумать, как следует. И решить, подозрительно это или нет.
Никон нервно теребил усы, недоверчиво поглядывая на Геральта.
- Ежели так подумать, то оно конечно да, подозрительно немного. Но тогда ерунда какая-то выходит. Что ж, не сама она повесилась, а её повесили?
«Без всякого сомнения, её повесили. Вопрос в том, живой или уже мёртвой…» - Геральт решил не высказывать эту мысль вслух. Никон и так смотрел на него с опаской.
- Нет, Геральт, это уж слишком! Мирон паскудой оказался, но чтоб так, самостоятельно взять и повесить. Не мог он.
- Не мог, - охотно согласился ведьмак, - Мирон не вешал Адель, это я знаю точно.
- К чему ты клонишь?
- Ни к чему я не клоню, Никон, - задумчиво протянул Геральт, - я просто показываю тебе, насколько это скверное дело и как нелегко будет с ним разобраться. Эх, верёвку бы мне…
- Чего?! – Никон удивлённо вытаращил глаза.
- Верёвку. Ту, на которой Адель висела.
- А верёвка тебе на кой хер?
- Когда занимаются подобного рода проклятиями, очень важно иметь предметы, связанные с человеком, с его смертью.
Никон побледнел и скосил взгляд в сторону, делая вид, будто изучает трещины на стене.
- Никон? Кажется, ты что-то хочешь мне рассказать.
- Ладно, - Никон хлопнул по столу, - расскажу, чего уж там. Знаешь ведьмак, бывают разные чудики на свете. Есть такие, что собирают всякие вещи, оставшиеся после убитых.
- Знаю. Мародёрами их зовут.
- Да не про них! – Никон энергично замахал рукой. – А про тех, что по местам казней шарятся, да хлам всякий собирают. Рвань, что после смертничков осталось, пепел от костра, гвозди там всякие. Ну и верёвки, если удаётся. Не знаю, какой им с этого мусора толк.
- Эти люди считают, что в таких вещах заключена небывалая магическая сила, - терпеливо пояснил Геральт. – Порой так и бывает. Кстати, чаще всего собирают не для себя, а на продажу.
- Дурят честной народ?! Так вот, у нас такой чудик тоже есть.
- И где мне его найти?
- Возле погоста он живёт. Микулой звать.
«Старый знакомый»
- Никон, у тебя случайно не найдётся какой-нибудь тары? И водки, заодно? – Геральт едва сдержал ухмылку.
- Был бы ты рыцарем, хрен бы я водкой поделился…
Прежде чем идти к Микуле, Геральт решил посмотреть на кузнеца, чьего сына Никон столь красноречиво поносил. Ведьмак не собирался говорить с ним, и тем более расспрашивать о случившемся. Он догадывался, через что кузнецу пришлось пройти. И не хотел бередить раны, которые наверняка ещё не успели затянуться. Ведьмак просто хотел посмотреть в его глаза.
Тёмно-карие глаза. Не серые, холодные глаза, которые Адель показала ему.
Геральт знал это с самого начала. Но должен был убедиться. А убедившись, почувствовал себя очень скверно. Словно его душу облили ведром помоев.
Геральт хотел отгородиться от всего, высокой стеной отчуждённости. Но не мог.
Человеческая низость – есть ли у неё граница? Есть ли черта, за которую нельзя переступать? Хотелось верить, что есть. Пусть где-то вдалеке, пусть размытая и нечёткая. Но стоило поверить в эту черту, как случалось нечто настолько низкое и подлое, что приходилось идти на сделку с совестью. Отодвинуть черту подальше, в надежде, что уж теперь её никто не переступит, или признать, что этой черты просто нет и потерять последнюю надежду?
Нелёгкий выбор, который постоянно откладываешь на потом.
Когда ведьмак проходил мимо поместья, направляясь к дому Микулы, он поймал на себе чужой, враждебный взгляд. Геральт остановился у колодца, словно решив ненадолго передохнуть. Украдкой глянул в сторону следящего. Тот тоже притворился отдыхающим. Но получалось это у него плохо.
«Любитель проклёпанной кожи, шипастых поясов, кастетов, коротких мечей и кинжалов. Ничего, скоро мы с тобой потолкуем. И с нанимателем твоим потолкуем. И разговаривать мы будем не только словами»
Микула пребывал в своём обычном состоянии – ни жив, ни мёртв, ни пьян, ни трезв. Он смотрел на Геральта затуманенным взором, и вяло размахивал руками.
- Вернулся, Диавол!
- Я не дьявол, а только его брат.
- Родной?
- Нет, сводный.
- Тоже душу забрать хочешь?
- Нет, это братец по душам специализируется. А я всё больше по веревкам.
- Верёвкам?
- Угу, по ним. Нужна мне волшебная верёвочка, и я слышал, что у тебя как раз есть такая.
- Может и есть, - Микула попытался пожать плечами и чуть не грохнулся на пол, - запамятовал только, куда я её дел.
- Освежить твою память? – Геральт поднёс бутыль с водкой к Микуле.
- Божья роса?
- Нет, дьяволово зелье. Создано чтобы вводить людей в искушение и сбивать с пути истинного.
- Принимаю удар на себя! Нечего людям искушаться, я это за них сделаю. Давай!
Геральт вложил бутыль Микуле в руки, и подождал, пока тот не придёт себя в чувство.
- А верёвка где?
- Где, где, - Микула довольно заржал, - в шкафу, на верхней полке.
Полок в шкафу не было и в помине. А была целая куча хлама. Рваные тряпки, пустые бутылки, стёртые ремешки, ржавые подковы, битая посуда, яичная скорлупа, помёт. Чем больше Геральт перебирал эту огромную кучу, тем неприятнее становился запах. А верёвка обнаружилась на самом дне. Пыльная и грязная. Но что было гораздо важнее – в том виде, в котором её сняли с шеи.
«Двойная скользящая петля» - Геральт внимательно рассматривал верёвку – «интересно, где десятилетняя девочка научилась так вязать узлы? И нет никаких признаков, указывающих на то, что верёвку пытались сорвать. Никто не впивался в неё ногтями, борясь за свою жизнь. Верёвка в отличном, прямо-таки идеальном состоянии. Хоть сейчас бери, да вешай кого-нибудь»
Эта новая мысль отозвалась холодком в груди Геральта.
«Меня называют чудовищем, хотя именно я защищаю людей от чудовищ. От зла, скрывающегося во мраке ночи, а иногда в самих людских душах. И пусть меня самого посчитают злом. Я не перестану с ним бороться. Я принимаю удар на себя»
- Бывай Микула. Береги свою душу.
Чтобы реализовать свой план, Геральту пришлось добыть топор и лопату. Всё это он отнёс к конюшне и наказал конюху следить за ними в оба глаза. Конюх испуганно бормотал, кивая головой.
Осталось только вернуться в комнату и забрать прочие вещи.
«Да, недолго мне пришлось наслаждаться комфортом. Скоро опять – ветхие кровати и грязные матрасы, полные клопов. И никаких тебе девиц, отдающихся с истым рвением»
Дверь тихонько скрипнула. Даже не оборачиваясь, ведьмак знал, кто пришёл. Сильвия приблизилась, положила руку ему на спину. Непонимающим взглядом посмотрела на собранные вещи.
- Я искала тебя, - Сильвия вызывающе вскинула подбородок, - но ты не хотел быть найденным. Полагаю, глупо задавать вопросы, но я не могу удержаться. Как же контракт? Как же твоё обещание? Как же… я?!
Геральт заключил её лицо в свои ладони и неотрывно смотрел ей в глаза. В красивые зелёные глаза. Непроницаемые. Скрывающие тайну.
- Я ведьмак, Сильвия. Мне платят за результат. И я обеспечу этот результат. И цена будет заплачена.
Губы Сильвии дрожали, её глаза увлажнились. Рука легла Геральту на грудь, прямо на сердце. Сердце, бьющееся в обычном ведьмачьем ритме. Медленнее человеческого.
- Тебе не о чем беспокоиться. Скоро, твоя сестра обретёт покой, которого заслуживает. И ты обретёшь.
Сильвия вздохнула и прильнула к груди Геральта. Он обнял её.
- Многое пришлось пережить твоей сестре. И тебе.
- Да… - прошептала девушка, всхлипывая. - Если бы ты только знал.
- Знаю. Поверь, Сильвия, знаю. И я этого так не оставлю. Сделаю то, что должно. Но мне нужна твоя помощь.
- Всё что угодно, - Сильвия отстранилась и заглянула ведьмаку в глаза.
- Устрой так, чтобы Дэмиен пришёл к рощице возле дуба. После сумерек. Я знаю, ты в состоянии это сделать.
Сильвия пристально смотрела на ведьмака, ожидая продолжения. Которого не последовало.
- Хорошо, - девушка высвободилась из объятий ведьмака. – Я выполню твою просьбу. Только береги себя. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
«Как же хорошо у неё это получается»
- Со мной, - Геральт подобрал свои вещи. – Всё будет в порядке. И увидимся мы очень скоро…
Геральт монотонно размахивал топором. Заострённая сталь дюйм за дюймом впивалась в неподатливую древесину. Щепки были повсюду.
«При случае» - думал Геральт, сопя от натуги – «Похвалю первого встречного лесоруба. Ибо это нелёгкий труд и нельзя не восхититься людьми, которые им занимаются»
Спустя минуту, первая часть задачи была выполнена. Пришёл черед работать лопатой. Геральт подозревал, что вторая часть задачи будет ничуть не легче первой. Так и вышло.
«Ещё немного работы топором и получится кривой, но готовый к использованию пенёк»
Таким образом, подготовка была завершена. Осталось дождаться сумерек и появления главного действующего лица этой истории.
Геральт смотрел на медленно идущее к закату солнце, окрашивающее всё в розовые тона.
«Красный закат. Кто-то говорил, что это к смерти. По-моему, они всегда красные. Каждый день кто-то умирает»
Геральт присел на землю, скрестив ноги. Такая поза хороша для раздумий и принятия решений, но Геральт давно всё решил и раздумывать не собирался. Он ждал.
Ведьмак услышал тихие, вкрадчивые шаги, когда цель ещё была вдалеке от него. Подкрадывались двое. Потом ритм шагов изменился, из чего Геральт сделал вывод, что они разделились. Ведьмак не шелохнулся, подпуская цель ближе. Ведьмак не шелохнулся, даже когда острие меча уткнулось ему в шею.
- Что-то ты долго, - равнодушно протянул Геральт.
- Нелегко идти по следу твоей вони, - прошипел Дэмиен, убрав клинок с шеи ведьмака, - думаю после смерти, ты будешь смердеть ещё хуже.
Геральт плавно поднялся на ноги, не сводя глаз с Дэмиена.
- Кончились твои деньки, мясник из Блавикена. Легенд о твоей жизнь сложили немало, а вот про твою смерть не сложат ни одной. Нечего было соваться в приличное семейство. Даже если тебя пригласили и обещали заплатить.
Дэмиен остановился напротив ведьмака, выставив меч вперёд.
- Неужели ты думал, что тебе всё сойдёт с рук? Шныряешь тут, выспрашиваешь, суёшь свой нос куда не следует. У тебя нет инстинкта самосохранения?
Геральт и бровью не повёл. Он терпеливо ждал.
- Но это всего полбеды. В конце концов, любопытство присуще всем живым существам. Даже мутантам вроде тебя. Но ты ведь не ограничился простым любопытством. Тебе этого было мало. Тебе надо было взять чужое, что тебе не принадлежит. Своими мерзкими, грязными лапами. И как только Сильвия тебе позволила? Впрочем, она всегда была своенравной и капризной. Кобыла с норовом. А кобыла – всегда чья-то собственность. И эта кобыла принадлежит мне. Она, хе-хе, досталась мне по наследству. А наследство надо беречь, мой отец не устаёт это повторять. Вот я и берегу её. На свой манер. Хотя лично, предпочитаю менее потасканных курв.
Ни один мускул не дрогнул на лице Геральта.
- И слова не скажешь в её защиту? Где же твоё хвалёное благородство, ведьмак? А может, - на лице Дэмиена появилась гадостная ухмылка, - Сильвия недостаточно ублажила тебя ночью? Мне сложно в это поверить. Уж я-то знаю, как хороша она бывает. Если захочет. Тут главное, завести её как следует. У Гарольда это прекрасно получалось. И я научился со временем. Когда понял, что как бы они не ломались, им всем хочется только одного – быть оттраханными как следует.
Геральт ни разу не моргнул.
- Ты этого не знал? – Дэмиен притворно изумился, - а в народе говорят, что ты большой мастер по этой части. Заслуженный трахтельман королевств Севера!
Геральт молчал.
- Может, Сильвия не в твоём вкусе? Может, ты тоже предпочитаешь… помоложе?!
Геральт стерпел и это.
- Что же ты молчишь, ведьмак? Советовал мне придумать речь поубедительнее, а сам и пикнуть не смеешь! Язык проглотил? Или ждёшь чего-то?
- Жду, - неожиданно ответил Геральт.
- Позволь узнать, чего же ты ждёшь? – ехидно прошипел Дэмиен.
- Жду, когда твой подельник подойдёт ближе.
Дэмиен испуганно вздрогнул, бросив взгляд за спину ведьмака.
В следующий миг, тишину разрезал тонкий свист клинка. Убийца, нанятый Дэмиеном, метил в спину ведьмака, под левую лопатку. При должной силе и сноровке, такой удар оказывается смертельным для человека. Наёмник обладал сноровкой, и силы ему было не занимать. Но там, где ещё мгновенье назад стоял ведьмак, теперь была лишь пустота. Кинжал наёмника разрезал воздух.
Наёмник не успел понять, что пошло не так. В следующий миг, руку с кинжалом будто сжали в тиски, острая боль пронзила кисть. Раздался резкий, противный хруст, а следом роща огласилась пронзительным воплем боли. Ведьмак схватил наёмника за плечо и резко потянул на себя. Наёмнику пришлось развернуться. И увидеть перед собой жуткие, нечеловеческие глаза. Это было последнее, что увидел наёмник.
Дэмиен ошарашено наблюдал, как наёмник медленно оседает на землю, поражённый своим собственным кинжалом прямо в сердце. А над ним стоял ведьмак, безоружный, но собранный и напряжённый. Настоящий хищник готовый в мгновение ока броситься на жертву.
Лоб Дэмиена покрылся испариной, сердце лихорадочно колотилось в груди, из горла вырвался сдавленный хрип.
- Аа-а-а-р-р-г-гх! – Дэмиен отчаянно бросился вперёд, широко размахнувшись мечом.
Слишком поспешный бросок и слишком широкий замах.
«Так никого не убьёшь. Так можно только потерять равновесие и упасть как мешок с дерьмом»
Дэмиен не рассчитав силы, споткнулся о распластанное тело мёртвого подельника. И рухнул на землю, едва не напоровшись на собственный меч. Судорожно цепляясь за траву и активно суча ногами, Дэмиен пытался подняться. Но резкая боль в крестце заставила его ненадолго оставить эти попытки. Он попытался оглянуться и увидел, как кулак в шипованой перчатке стремительно падает ему на голову. Мириады звёзд возникли у Дэмиена перед глазами. Но долго наслаждаться этим зрелищем ему не пришлось. Острая боль пронзила затылок, и звёзды мигом исчезли. Как и остальной мир.
Геральт проверил, хорошо ли завязаны узлы, и пару раз хлопнул Дэмиена по щеке. Тот медленно разлепил веки, рассеяно оглянулся. Попытался пошевелить связанными руками, сойти с пенька, на котором держались его ноги. Глянув вниз, Дэмиен выпятил глаза от ужаса и испуганно замотал головой. Кляп во рту не давал ему говорить, потому он мог только невнятно мычать.
- Как ты себя чувствуешь? – Геральт отошёл и присел возле полыхающего костерка. – Нигде не жмёт? Поза удобная?
Мычание перешло в тонкий, противный визг. Дэмиен несколько раз дёрнулся, предприняв тщетную попытку освободиться. При этом пенёк под ногами опасно закачался, что могло грозить Дэмиену неприятными последствиями.
- Слышал поговорку – дурная голова ногам покоя не даёт? – Геральт поворошил костёр, подув на стихающее пламя, - Так вот, это про тебя. Тебе бы стоять смирно и не шевелиться. Ведь это в твоих интересах. Но нет, тебе на месте не сидится. Прошу прощения, не стоится.
Дэмиен ненадолго притих, смотря то на костёр, то на Геральта.
- Сейчас я выну кляп, и мы немного потолкуем. Совсем немного.
Дэмиен замычал, осторожно кивая. Геральт подошёл и рванул на себя кляп так резко, что Дэмиен клацнул зубами от боли. Потом начал часто и глубоко дышать. Пот лился с него ручьями.
- Думаешь, это тебе сойдёт с рук, ведьмак? Только тронь меня и пожалеешь. Тебе отомстят!
- Уже тронул. И не жалею. А насильнику и убийце не пристало говорить о воздаянии.
- Убийце? Ты назвал меня убийцей? Да ты стольких порешил, не разбирая, человек или зверь. Как ты, мутант, можешь судить человека?
- Разговоры на подобную тему уже давно вышли из моды. По крайней мере, в моём мире.
- Ах так… - Дэмиен сник, поняв что запугать ведьмака не получится, - я могу заплатить тебе. Заплатить очень хорошо.
- Типичная ошибка. Многие думают, что стоит заплатить ведьмаку и он твой с потрохами. Не надейся на это.
Дэмиен изумлённо вытаращил глаза. А потом громко закричал.
- А-а-а-а! Помогите!
Геральт сделал одно короткое движение и Дэмиен зашёлся в приступе хриплого кашля.
- Мы слишком далеко. Тут тебя никто не услышит. Никто не придёт на помощь. Нет уже старшего брата, который придёт и подчистит там, где ты нагадил. Мне интересно, смерть Адама он бы тоже равнодушно стерпел?
- Причём здесь я?!
- Не строй из себя невинность. Блудный сын, по которому отец не пролил бы слёзинки. Не останься он единственным сыном, последней надеждой.
- Это Сильвия, трахнутая курва тебя надоумила! Ты даже не догадываешься…
Ведьмак ударил и Дэмиен начал жадно хватать ртом воздух.
- Догадываюсь. О многом догадываюсь.
- Да? – процедил Дэмиен, когда смог нормально дышать, - А про то, что Сильвия хотела выскочить за Гарольда, но барон не дал, ты догадывался?
- Догадывался. Ты всего лишь утвердил меня во мнении. Но это к тебе не относится. Это не оправдывает твоих поступков.
Тон Ведьмака был настолько непоколебим, что Дэмиен только теперь начал осознавать безысходность своего положения.
- Что ты со мной сделаешь?
- Больше ничего, - загадочно протянул Геральт, - я с тобой закончил. Тебе придётся встретиться с призраком прошлого лицом к лицу. И от того, как ты выдержишь это испытание, зависит твоя жизнь. Выстоишь, в прямом смысле этого слова, и я отпущу тебя. Даю слово.
- Слово? – Дэмиен попытался расхохотаться, но вместо этого слёзы брызнули у него из глаз, - чего стоит твоё слово?
- Сам оцени. Моё слово - это единственное, что у тебя есть. А сейчас умолкни. Осталось недолго, и я хочу провести это время в тишине.
Геральт прислушивался к ночным звукам, хотя понимал, что не услышит её шагов. Дэмиен взволнованно вертел головой, периодически жалобно всхлипывая. Чем ещё раз подтвердил мнение Геральта, что люди, чья сила и власть обусловлены только внешними факторами, внутри гнилые и слабые.
Костёр ещё недавно звонко потрескивающий, потух в одно мгновение. Стрекот сверчков, шум ветра и другие ночные звуки незаметно исчезли. Несмотря на стихнувший ветер, стало ощутимо холоднее.
Дэмиен широко раскрытыми глазами смотрел за плечо Геральта. И сильно побледнел. Он попытался закричать, но лишь глухо бормотал, словно ему сдавили горло. Что было недалеко от истины.
- Нет, нет, нет, развяжи меня, пощади… я… я не хотел, это не моя вина, мне очень жаль, я запутался… я не знал… что творю… на меня что-то нашло… не надо, не надо!
«Всегда одно и то же. Всегда и везде»
Дэмиен голосил всё сильнее, его мольбы становились бессвязнее. Но он держался на ногах, стараясь не шевелиться. Геральт неотрывно следил за ним, не смотря на то, что проходило рядом.
Чем ближе она приближалась к Дэмиену, тем отчаяннее становилась его агония. Он дёргался, мотал головой, дрыгал ногами. И кричал, жутко кричал. Пенёк под его ногами опасно раскачивался. Слишком опасно…
Крик оборвался в один миг. Геральт не выдержал и закрыл глаза. А когда открыл их, всё было кончено. Дэмиен безжизненно висел, высунув язык.
Перед Геральтом стояла полуночница. Тонкая, бледная, призрачная. Но её взгляд уже не был таким пустым.
«Ты хочешь ещё что-то показать мне?»
Полуночница не ответила. Не словами…
Низ живота раздирала жуткая, непередаваемая боль. Горячие слёзы скатывались по щекам, и некому было вытереть их. Руки не слушались, грудь сотрясали глухие рыдания. Никто не спешил на помощь. Никто не спешил успокоить, утешить, унять боль. Сердце разрывалось от бессилия и тоски.
А родные глаза смотрели равнодушно. Родные руки стали холодными и не спешили обнимать.
- Ты же не скажешь никому? Ты не будешь огорчать дорогих тебе людей? Ты ведь не хочешь навредить самому близкому тебе человеку? Ты ведь стерпишь это, если понадобится?!!
Когда Геральт пришёл в себя, полуночницы уже не было. Остался только он, ветер, и плавно раскачивающееся тело Дэмиена.
Геральт спокойно собрал вещи, и покинул проклятое место. До развязки оставалось совсем немного.
Сильвия ждала Геральта возле поместья. На ней было длинное, чёрное платье.
«Как символично» - подумал ведьмак.
Сильвия теребила изумруд на шее, и нервно покусывала губы.
- Геральт, - Сильвия сделала шаг вперёд и сразу застыла, остановленная мрачным взглядом ведьмака. – Ты в порядке?
- В полном, - устало соврал ведьмак, пристально глядя девушке в глаза. Он пытался найти в ней следы…
«Следы? Какие же следы ты хочешь там найти? Стыда? Раскаяния? Брось ведьмак, не будь наивным»
- Лекарь ещё здесь? – спросил Геральт, хотя догадывался, каким будет ответ.
- Уже давно спит, - Сильвия казалась удивлённой.
- Немедленно пошли за ним. Он должен подготовить барона и быть рядом. На всякий случай.
- На какой случай? Геральт, что происходит? Я ничего не понимаю.
- Не понимаешь? – Геральт усмехнулся, - тогда я тебе скажу. У барона больше нет наследников. А тень больше не будет вас беспокоить. Я об этом позаботился.
Сильвия замерла, ошарашенная страшной новостью. Попыталась взять Геральта за руку, но он мягко отстранился.
- Я отдам распоряжения. Лекарь скоро будет здесь.
Геральт отрешённо кивнул.
- Дождись его. А потом сообщишь барону.
«Именно в такой последовательности»
Ведьмак направился к конюшне, чтобы подготовиться к отъезду. На полпути его перехватил Никон.
- Геральт, что происходит? Тут что-то странное деется. Барону плохо, Дэмиен как сквозь землю провалился. Ты… не видел его?
- Никон, - ведьмак провёл ладонью по лицу, - ты знаешь, как порой тяжело поступать по совести, зная, чем это может грозить?
- Знаю, - Никон виновато потупился. – Не поверишь, но знаю.
- Поверю. Только не пойму, зачем ты задаешь такие вопросы, если знаешь.
Пронзительный, нечеловеческий вопль раздался со стороны поместья. Ведьмак переглянулся с Никоном, и они не сговариваясь, поторопились. В коридорах поместья толпились и перешёптывались напуганные люди. Приходилось активно работать локтями, чтобы проложить себе путь. Дверь в комнату барона была распахнута, возле неё толпились слуги. На всех лицах царило одно выражение – угрюмая скорбь. Никон бесцеремонно расталкивал всех.
- А ну прочь! Нечего глазеть! За лекарем идите, да поживей!
Вытолкнув особо настырных из комнаты, Никон прикрыл дверь.
Барон лежал на широкой кровати с балдахином, укрытый множеством одеял. Он был ещё жив, но его смерть стала лишь вопросом времени. Стоило лишь взглянуть на его осунувшееся, мертвенно-бледное лицо, послушать его прерывистое, неровное дыхание.
Сильвия наклонилась к барону и что-то быстро прошептала ему. Он захрипел, попытался поднять руку. Его лицо исказила гримаса боли. Он силился что-то сказать, но из его груди вырывался обрывистый кашель.
- Барон, лекарь скоро будет! Не умирайте барон.
Голос Сильвии был полон заботы. На её щеках застыли слёзы. Она держала барона за руку, нежно поглаживая её.
Барон вдруг обмер и остекленевшим взглядом уставился в потолок.
«Вот и всё» - Геральт стиснул кулаки.
- Господин, - севшим голосом протянул Никон, встав на колени.
Ведьмак смотрел на Сильвию. Ждал, когда она ответит на его взгляд. И когда это случилось, могильным тоном произнёс:
- Я жду тебя.
И торопливо покинул спальню барона, столкнувшись в дверях с перепуганным лекарем.
Геральт зажёг все свечи в склепе. Тьмы ему на сегодня было достаточно. Подойдя к саркофагу, в котором покоилась Адель, ведьмак аккуратно протёр табличку с её именем.
Сильвия спускалась медленно, грациозной поступью, смиренно склонив голову. В руках она держала туго стянутый шнурком мешочек.
- Это не понадобится, - холодно бросил Геральт, одарив Сильвию своим знаменитым взглядом.
Сильвия остановилась, не поднимая голову. На её лице была грусть, но ведьмак знал, что это всего лишь маска, под которой ничего нет. Ничего.
- Геральт, я… - Сильвия покусывала губы.
- Хотела бы объясниться?
- Да. Нам нельзя расставаться… вот так.
Ведьмак молча кивнул.
- Ты думаешь, что понимаешь. Но это не так. Всё не так. Всё гораздо сложнее.
Сильвия глянула исподлобья, но не найдя в глазах Геральт сочувствия, отвернулась.
- Барон приютил нас. Давал нам пищу и кров. Воспитывал. Но никогда не относился как к ровне. Мы были для него лишь памятниками его благородству. Но это только одна сторона монеты. В конце концов, мы должны были быть благодарны. Но была и другая сторона. Сыновья барона благородство отца не унаследовали. Даже Гарольд, в котором было хоть что-то хорошее. Но он был несдержан, всегда стремился получить то, чего желал. Просто брал силой. Раскаивался потом, просил прощения, умолял. И я прощала его. Но потом, всё повторялось снова. Снова и снова.
Сильвия тоскливо вздохнула, подойдя ближе к ведьмаку.
- Тогда я поняла - чтобы не сойти с ума, мне придётся приспособиться. Изменить себя, получить причитающееся мне по праву. За всё, что мне пришлось вытерпеть.
- И тогда ты решила женить Гарольда на себе…
- Да. Мне удалось добиться привязанности с его стороны. Как мне казалось. Но когда этот вопрос всплыл, барон был вне себя от гнева. Он сказал, что вместо того, чтобы плести интриги, мне следует быть безмерно благодарной за всё, что он сделал для меня. Что я никто, и своим положением обязана ему. А Гарольду он собирался подобрать более подходящую жену. Богатую и знатную. Гарольд стоял там и всё это слышал. И ни разу не возразил отцу, хотя мог! Отец любил его, он же был первенцем. Гарольд настоял бы на своём, если бы только пожелал. Но он не собирался расплачиваться за то, что и так получал.
- И тогда, ты убила его.
- Нет, - жалобно вскрикнула Сильвия, - это вышло случайно. Я… я не хотела. Он был пьян, бил меня, пытался добиться своего. Всё было как в тумане, я схватила камень и ударила его. Всего один раз. Он не выдержал.
- И Адам не выдержал?
- Что?! – Сильвия бросилась к Геральту, заламывая руки в отчаянии. – Я этого не делала. Это всё Дэмиен! Барон никогда не любил Дэмиена, он всегда разочаровывал отца. Рано или поздно, барон просто выгнал бы его, оставив всё Адаму.
- Но Адам, к несчастью, утонул. И ты присутствовала при этом. Возможно, не ты убила его. Но ты ничего не сделала, чтобы ему помочь. Ты решила – не повезло с первым сыном, повезёт со вторым. Так? Но Дэмиен был слишком своевольным. Оценив привилегии звания «Единственный сын», начал ускользать из твоих рук.
- Не говори так! Всё совсем по-другому!
Сильвия попыталась обнять Геральта, но он решительно оттолкнул её.
- Всегда у вас всё по-другому.
- Это они сделали меня такой!
- Нет, - Геральт поморщился, - ты сама дала им сделать себя такой. Поддалась. Но за это я не могу тебя корить. И не за месть осуждаю тебя. Я даже не виню тебя, за то, что ты хладнокровно манипулировала мной, добиваясь своей цели. В конце концов, люди часто видят во мне лишь инструмент, для решения своих проблем. И ты пользовалась мной, как инструментом. Но повторяю, я не виню тебя за это. Этим ты не переступила черту. Но ты кое про кого забыла. Забыла о самом близком и привязанном к тебе человечке, который отчаянно нуждался в твоей помощи и защите. Но ты пожертвовала им, в угоду своим интересам. Этого я принять не могу.
Сильвия рухнула на колени, её плечи затряслись. Она неистово рыдала, и это были первые искренние слёзы.
- Прости… прости…
Ведьмак бросил взгляд на табличку Адели.
- Не у меня тебе надо просить прощения.
Ведьмак равнодушно обошёл Сильвию и покинул склеп. Когда он очутился на улице, то краем глаза уловил смутное движение слева. Будто там мелькнула тень. Он решил, что ему это показалось…
У конюшни его ждал Никон. Горько улыбнувшись, он протянул Геральту руку. Ведьмак пожал её.
- Был бы ты рыцарем, Геральт…
- Знаю. Но я не рыцарь. Бывай Никон.
- Бывай Геральт. Может и свидимся когда-нибудь.
- Кто знает… - задумчиво протянул ведьмак, забравшись в седло.
И сразу пустил Плотву в галоп, желая умчаться от этого места подальше. Он знал, что никогда больше сюда не вернётся. И потому, не оглядывался.
Ведьмак и Никон так никогда и не повстречались. Никон вернулся на службу к королю Вензлаву, и проявил себя как опытный и рассудительный командир. Старость не забрала его силы и он всё так же крепко держал меч в руке.
Во время второго Нильфгаардского вторжения, когда чёрные неумолимой волной захлестнули Бругге, Никон сражался в первых рядах. Он не пожелал отступать, даже когда нильфгаардцы одерживали одну победу за другой. Никон погиб с мечом в руке, защищая маленькую девочку от насильников…
В таверне «Танцующая Дриада» никогда не видели ни танцев, ни дриад. Она была до отказа заполнена самым обычным людом – кметами, ремесленниками и подмастерьями, местными рубаками и мелкими купцами. Увидев столь многочисленную толпу, Геральт собрался было пойти поискать другую таверну, но остановился, услышав знакомый голос. Звонкий и мелодичный голос, при первых звуках которого, в голову лезли рифмы.
- Нет, господин бард, в третий, стал быть, раз, меня не обдуришь. Извольте платить или вымётывайтесь отседова!
- Проблемы? – Геральт вперил в корчмаря неприязненный взгляд.
- Геральт! А тебя какая дорога сюда принесла? – воскликнул Лютик, схватившись за свою шапочку с фантазийным пером.
- Главный бруггенский тракт.
- Энто приятель ваш? – лысый корчмарь небрежно указал на Лютика. – В третий раз уже в долг жрёт и пьёт. И гроша от него не видал. Едова на него не напасёшьси! Не знаю, как энто он ишо поёт, когда столько жратвы в глотку запихивает.
- Никакого уважения к искусству! – Лютик театрально развёл руками.
Геральт, по опыту знал, насколько может затянуться подобное препирательство. Выудив несколько монет из кошелька, ведьмак положил их перед корчмарём.
- Этого хватит?
- Вполне, милсдарь, вполне, - глаза корчмаря загорелись жадностью, - я энто не из вредности. Мне детишек кормить надо!
- Само собой, - Геральт присел напротив Лютика, - принесите каши со шкварками.
- И водки! – Лютик радостно ударил по столешнице. – Нет, ты его только послушай, Геральт. Детишек ему кормить надо! Как будто я не знаю, что два его сына остолопа стражниками служат и жалованье получают. А дочку он недавно замуж выдал. За старого, богатого, но слабого в постели купца.
- Ты откуда это узнал?
- Про свадьбу?
- Нет, про постель.
- Ты же знаешь, как чутко я отношусь к женским бедам. Всегда готов выслушать и… помочь.
- Смотри, как бы эту «помощь» тебе не отбили.
- Я стараюсь мыслить позитивно. В отличия от тебя, мой угрюмый друг. У тебя тоска прямо на лице размазана. Но против этого есть замечательные народные средства. Выпивка и музыка. Одно средство нам уже несут, а второе у меня и так с собой, - бард потянулся к лютне.
- Лютик, - Геральт поморщился, - давай не сейчас.
- О-о-о, дело вижу серьёзное. Не хочешь поведать?
- Чтобы ты сложил из этого очередную слезливую балладу?
Лютик обиженно засопел.
- Невысокого ты обо мне мнения.
- Самого высокого, учитывая твою привычку выставлять мою личную жизнь напоказ. Пусть и в завуалированной форме. Ладно, не дуйся. Расскажу тебе. Я сам хочу выплеснуть это из себя.
- Сначала водки плеснём в стаканы. А уж потом выплескивай, сколько хочешь.
Друзья выпили. И Геральт начал свой рассказ. А когда закончил, всегда словоохотливый бард задумчиво молчал. И не сразу ответил.
- Нет Геральт, не буду я сочинять такую балладу. Не примут люди эту историю. Чёрная она, и показывает всю грязь человеческой натуры. Не любят люди про свои недостатки слышать.
- Верно.
Вечер прошёл спокойно, без особого веселья. В тихой, задумчивой беседе. Были высказаны глубокие мысли, прозвучали лёгкие шутки. Тучи над головой Геральта развеялись.
- Куда ты теперь? – спросил Лютик, когда они покинули корчму.
- Прямо сейчас или вообще?
- Куда мы отправимся прямо сейчас, я знаю. И не спорь, ты идёшь со мной. Что ты потом будешь делать?
- У Вензлава есть для меня работа. Хочет отправить меня послом, к дриадам. К Эитнэ.
- Бессмысленная затея.
- Я тоже так думаю. Но стоит попытаться. В конце концов, деньги мне не помешают.
- Покажи мне того, кому они мешают, - Лютик довольно улыбнулся, - и я помогу ему с этой проблемой. Ну а потом куда?
- Не знаю, - Геральт пожал плечами. – Честно Лютик, не знаю. Я привык слоняться без цели.
- Цель всегда можно придумать, - глубокомысленно изрёк Лютик.
- Была у меня одна мысль - найти место, где люди по-другому живут. По совести, по чести. Где чтят законы, уважают правила, и придерживаются принципов. Где знают, что есть граница, которую переступать нельзя. Что есть предел, после которого нельзя терпеть.
- Долго тебе придётся искать такое место. Проще дождаться, пока люди изменятся. Когда-нибудь в будущем.
- А пока это будущее не наступило, - Геральт посмотрел на клонившееся к закату солнце, - люди ещё долго будут переступать границу дозволенного…
Артём Кошиков, май 2015.
Автор выражает огромную благодарность Оксане Хлапониной, за предоставленную иллюстрацию!
Граница Дозволенного
© Copyright: Артём Кошиков, 2016
Свидетельство о публикации №216012002167
Свидетельство о публикации №216012002167
Рецензии