Волшебный сад

Ночное небо заволакивали, будто плотным слоем неостывшего гудрона, тучи. Странно это – столько туч вдали от города. Сегодняшний покров был необычен и таил в себе немножко волшебства. Такое чувство, будто прибежала целая орава маленьких строителей и наскоро соорудила саркофаг, отрезавший полузаброшенное садоводство от большого мира.
Законсервированный кусок пространства, вырванный кем-то из настоящего и не подозревающий о том, что в нескольких десятках километров начинается железная дорога в Петербург, великий город с очень странной, но волнующей историей, что существуют сотни, тысячи, десятки тысяч городов, и каждый из них бурлит жизнью. Потерянный мир не знал, что он является частичкой всей этой реальности, ведь время в нем застыло.
Или, все-таки, оно застыло лишь для нас двоих?
- Забавно… скоро нас начнут искать? – Я глянул на Нее.
- Вполне возможно, что вообще не будут. – На лице Ее изобразилось что-то вроде безразличия. Хотелось верить, что Она права. Я так устал от сонных будней, что хотелось оттянуть подальше миг, когда придется возвращаться. Тишина. Глухая, узкая, дающая возможность говорить обо всем на свете, не боясь, что кто-нибудь услышит.
- Так странно, да? – Я улыбнулся.
- Ты о чем? – Она не поняла. Я рассказал о том, что думаю. Про тишину, про небо… - Да… Как в сказке. – Улыбнулась девушка, дослушав до конца. – Смотрел фильм «Золушка»? В нем была такая сцена, где принц с будущей принцессой сидели в садике, где время замерло. Я долго грезила о нем когда-то, сидя на уроках в школе. Знаешь, хочется порой так взять, да и уйти туда. Сидеть… - Она задумалась.
- Волшебный садик. – Я кивнул. Дорога, по которой мы брели, терялась в темноте всего в десятке шагов, но на самом деле впереди был почти километр. Дальше покрытие кончалось, уступая место дикой лесной тропинке.
- Жаль, что волшебства на самом деле не бывает…
- А сейчас? Сейчас, по-твоему, не волшебство? – Я постарался быть как можно убедительней, произнося слова, которые на самом деле были ложью, но в которые мы оба так хотели верить.
- Это очень на него похоже. – Вновь улыбка. Я люблю Ее улыбку. Я вообще люблю, когда те, кто мне важен, улыбаются. – Я много думала об этом садике, и словно мысли стали воплощаться в жизнь. Порой, мне удается оказаться там, где время словно замирает. Но сейчас – особенно. Сейчас все так правдоподобно!
- Все зависит от того, насколько веришь в это место ты. Сейчас ты словно та принцесса, что сбежала из темницы-замка в поисках спасения от светской жизни. Я – какой-нибудь скиталец, согласившийся сводить тебя в один из сказочных садов, где все законсервировано в плотной тишине. Сейчас мы можем говорить свободно. - И мы стали говорить, стараясь не затрагивать будничные темы. Однако, будни коварны, эти сволочи вторгаются в мысли, используя все самое дорогое, что есть у человека. Она вспомнила про Него. Он был Ее любимым, для меня же – лучшим другом. Между ними снова появилась ссора, и, обиженная, девушка пошла куда глаза глядят. Пошла – сюда. Не знаю, для чего я двинулся за Ней. Скорей всего – предчувствовал всю эту ночь. Всю эту тишину. Я знал, как все произойдет и чем закончится, но попросту не мог сдержаться, словно мотылек, уставший от советов и летящий к самому большому и опасному костру. Поэтому я просто слушал, как Она рассказывает в сотый раз свои проблемы. Мне сейчас хотелось одного – зажать Ей рот и прошептать: «Послушай, это – тишина! Она дана тебе сегодня. Вслушайся в нее, и ты поймешь, поймешь ответ на все». Но я сказал лишь:
- Может быть, все это неспроста? ну, то, что мы идем вот так… Вся эта ночь. Она дана специально для чего-то. Ты должна принять решение. – Я вечно говорил, чтобы она была решительней. Нельзя зависеть от проблем. Но девушка кивала, а потом опять «шагала в лужу». Лужа эта поначалу была теплой, и казалось, что проблема решена, но проходили дни – водица остывала, покрываясь коркой льда и сковывая ногу.
У меня был ворох собственных проблем. Плывя сейчас в густом пространстве, я почти физически ощущал, как сомнения уходят, остаются позади. Когда все кончится, и время снова двинется вперед, зло испарится вместе с садиком. Волшебным садиком, где время замерло. Ну, почему Она не понимала, что все это – настоящее?! Хотя, наверно, все же понимала. Просто не хотела верить.
Мы прошли еще немного, развернулись и направились обратно. Снова говорили. Я всего не помню. Наконец, дошли до перекрестка, встали. Обратив лицо к верхушкам деревьев, я почувствовал, как первые ноябрьские снежинки падают на скулы. Тишина. Красиво. Пересохшими губами я поймал десяток этих молодых, почти несформированных, малюток.
- И совсем не холодно. – Заметила Она. Весь день сегодня пробирало до костей. Дул мокрый ветер. Но в волшебном садике нет времени и, следовательно, нет ветра.
Постояв еще немного, мы продолжили свой путь. Я чувствовал, что минуты на исходе. Скоро нам ударят в спину тонкие лучи карманных фонарей, и чудеса закончатся. Он будет злиться. Очень злиться. Интересно, что там будет больше, опасения за то, что мы ушли гулять в три часа ночи по безлюдному поселку, или ревности? Я улыбнулся.
Вскоре ожидания сбылись, и, обернувшись, мы заметили лучи. Их было трое – ребята всей компанией пошли искать неведомо куда пропавших девушку и парня.
- Вот и все. – Озвучила Она мой мысленный поток. – Как говорится, сказка кончилась.
- Ну почему же. – Улыбнулся я. – Они ведь там еще. А мы здесь. В тишине. Есть время на принятие решения. На кульминацию. Идем. – Продолжив путь, я поманил Ее, собравшуюся поворачивать на фонари.
И мы пошли. До окончания дороги оставалась малость… наконец, даже эта малость улетучилась. Зеленая тропа вела в лесную глушь, как будто говоря – здесь вы должны решить. И я решил. Всерьез и насовсем.
Нет, разумеется, идти в чащобу мы не стали. Развернулись и пошли обратно. Да и собственно, решение я принял только мысленно, надеясь, что Она подумала о том же. Фонари с угрозой надвигались. Сказочный мир испарялся. Время постепенно набирало обороты. Я почувствовал, как ветер пробежался по ногам.
- Спасибо. – Наши взгляды снова встретились. И вдруг я ощутил, что сердце замерло. Совсем. А мир, уже почти вернувшийся к нормальному, опять застыл. Я зачерпнул всю эту тишину, весь этот маленький мирок, вобрав как можно больше впечатлений в иллюзорную бутылку, и захлопнул крышку.
- И тебе. – Я глянул в воображаемую емкость – там покоилась густая облачная масса. Этикетка, рваная и грязная, изображала лес, дорогу и огромные снежинки. Именно снежинки почему-то не были запачканы. Они сияли, будто настоящие, изображая звезды, просочившиеся сквозь «гудроновое небо» и сверкающие призраком надежды в темноте.
Однажды, может быть, мы вновь ее откроем – эту старую-престарую бутылку, обещающую чудо. И, возможно, в этот раз волшебный сад достанется не только нам двоим…
Потом в нас впились яркие прожекторы, и Он, опередив других, приблизился, с размаху засадил ей по щеке, взял за грудки меня и говорил о чем-то… я не помню – о чем именно. Наверное, о том, что не рекомендуется шататься ночью по дорогам садоводства. То, о чем он думал, я, конечно, тоже знал. Так и подмывало что-нибудь съязвить на этот счет, но, видимо, сдержался. Черт, я все прекрасно понимал. Я понимал и даже соглашался с Ним, но только… только холодило руку горлышко бутылки. Холодило, согревая. Придавая смысл тем вещам, которые обычно кажутся бессмысленными.
Я держал в руке надежду.