Берегиня. Глава 4. Медведь

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/01/20/176

Глава 4. МЕДВЕДЬ

“Зондерам - горячий привет!
Сразу прошу простить за долгое молчание. Но вы же знаете, что такое - лето в Саянах! Бегаем, как посоленные, норовим всё ухватить: черемшу, ревень, жимолость, смородинку... Вроде бы время грибное началось, а на наших “Клондайках” пусто. Подосиновиков уже два года не было, а нынче боимся прокараулить - два раза в неделю проверяем явки. И это ещё хорошо, что пока огородом не занялись. Но придется. Маме моей огородничать на всю ораву не под силу, а к ней на прополки не наездишься. Наверное будем поднимать целину на горе выше посёлка. Там обещают выделить новые участки под дачи.

А так жизнь протекает нормально. По крайней мере у нас в семье. Детёныш окончил четвертый класс почти без четвёрок. Правда одна троечка затесалась - по физре. Вам смешно? А нам не очень! Паша даже ходил ругаться в школу. Абсурд получается - ребёнок  соревнования по слалому выигрывает, а их дурацких нормативов выполнить не может! Мячик, видите ли, метать не умеет!

Да, кстати! Шурка-Макар вернулся на тренерскую работу, так что у детёныша одно на языке “Сан Кстиныч” да “Сан Кстиныч”! Гоняет ребятишек на полную катушку, даже на летний снег вывозил. Надюшка вернулась по уши довольная: научилась готовить гречневую кашу с тушёнкой и салат из черемши!

Сейчас отвезли её к бабушке - парного молочка попить. А бабушке всё радость в доме, да и помощница из Надюшки хорошая. Я же писала весной, что в гипс угодила. Полтора месяца по дому на одной ноге скакала. Так она просто молодчинка - всю домашнюю работу делала. Рубашки, конечно, я потихоньку достирывала, да супы досаливала. А в остальном по-божески.

Паша опять получил повышение: в должность заместителя ГИПа вступил. Вечно он куда-нибудь вступает (шутка)! При посторонних его уже по имени-отчеству приходится звать. С деньгами стало полегче, но зато папу мы почти не видим. Плотину готовят к сдаче, так что у него хлопот - полон рот. Но за грибами - это святое! А вот насчет рыбалки он совсем без интереса. Даже жалко - иногда рыбки очень хочется!

Я работаю на прежнем месте. Куда дёргаться? Тем более, что там образовался кооперативчик и удаётся дополнительно подзаработать. Дочь-то растёт, а её одевать надо!

Про толпу даже говорить неохота.. Поперегрызлись друг с другом - жуткое дело. И не поймёшь, кто прав, кто виноват! По-моему, все хороши. Это, правда, только мужиков касается. Теткам-то делить нечего, так что встречаемся, тарахтим. Всё больше про деточек.

А на избе стало тоскливо. Старые кадры ходить перестали, а ошивается там бог знает какая шелупонь. Порубили много деревьев вокруг и никому нет дела. Келдыш на Медведя кивает, Медведь - на Келдыша. Друг с другом не разговаривают. Обидно.

Узнала, наконец, про Петюнчика. Его, оказывается, забирали в ЛТП, лечить от алкоголизма. Только, похоже, там не лечат, а калечат. Один раз мы с ним встретились, так я потом целый вечер ревела. Ведь какой парень был! А теперь смотреть страшно... С Ленкой не живёт, нигде не работает. Правда, говорят, что где-то коз держит и пасеку. Дай Бог, может и образуется всё?

А вчера на плотине встретила Медведя. Он тоже со всеми переругался и даже не здоровается, а со мной так хорошо поговорил! Рассказал, как в прошлом году на Победу ходил с красноярцами. Говорит, уже под самым вершинным гребнем руки напрочь поморозил и его вниз направили. А связка, с которой он до этого шёл, потом погибла. Муж и жена. Кошмар!
Знаешь, а Андрей сильно изменился. Такое впечатление, что мягче стал... И печальный...
Да, чуть не забыла! Агнейка-то наша замуж засобиралась! И парень вроде неплохой. По крайней мере, она вся аж светилась, когда мы с ней в автобусе шушукались. И рожать хочет. Поздновато, конечно, но ведь всё равно надо. Ничего, вынянчим! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

Снабжение у нас стало похуже. Перевели на талоны, но и по талонам не очень-то разбежишься. Самый модный бутерброд - если на хлебный талон положить колбасный. Это я опять шучу: хлеб, слава богу, пока без талонов продают. А вот сахара вообще не видно. Хорошо еще, весной Паше удалось полмешка добыть по большому блату (начальник, блин!), так хоть жимолость и смородину перекрутили.

Ой, всё! Павел Николаевич копытом бьют - за грибами пора. Допишу завтра...”

***

- Танюшка, беги сюда! Скорей!

Татьяна, недовольная мужем, оторвавшим её от кухни, естественно не прибежала, а демонстративно вплыла в комнату, где Витька смотрел программу “Время”.

- Слушаю, мой господин?

Витька, не обращая внимания на язвительно пропетую цитату из мюзикла про Али-Бабу и сорок разбойников, подхватил жену под попку и закружил по комнате:

- Даёшь Катунь!

Татьяна не поняла. Тогда он начал восторженно рассказывать про только что увиденный репортаж:

- Понимаешь, Рыжков прямо на катунский створ прилетел! И сказал, что нечего дурить, а надо строить! Так прямо и сказал!
- Чтоб не дурить?
- Ну, не совсем так. Это я чтоб понятнее было. Но смысл такой же.
- Вить, неужели получится? - Татьяна, сменив гнев на милость, не торопилась освобождаться из мужниных объятий.
- А куда они теперь на фиг денутся? Это всё Дед Кузя!
- Ну какой же молодец!

Зондеры уже третий год усиленно пытались прижиться на Украине. Занесла их сюда нелёгкая по простой и печальной причине - строительство ГЭС на Енисее закончилось. То есть работы для кучки самых настырных там ещё оставалось на десяток, а то и больше лет, но это, как говорил Шурка-Келдыш, были уже судороги. Стало ясно, что до пенсии там не дотянешь, а значит надо держать нос по ветру.

Нос подвел Зондера. Только безносый инвалид умудрился бы не унюхать, в какую помойку под названием “трест-площадка” он вляпался сдуру. А когда почувствовал промашку уже не носом, а всей шкурой, то поезд ушел. Поздно, доктор...

Трест-площадка по замыслу строила очень интересный гидроузел на теплой симпатичной реке. Высокопоставленный вербовщик, купивший Витькину да и Танину душу рассказами о параметрах будущей ГЭС, намекнул, что главный инженер там явно не на месте и его замена - дело решённое. Вот только не на кого...

“Я вам покажу - не на кого!” - воспарил мечтами Витька. В работе своей он не только понимал толк,  кое-что подсмотрев через плечо у Деда Кузи, но даже умудрялся ловить кайф. Дед, к слову сказать, Витьку на подвиги благословил, печально глянув при этом на большую фотографию катунского створа, висевшую напротив его рабочего стола вместе с фотографией Южной стены Эвереста. Этот печальный взгляд был понятен без всяких слов: финансирование новой ГЭС на Катуни никак не шло и держать в кулаке мощную команду день ото дня становилось всё труднее...

А здешний Главный, которого вознамерился потеснить наш герой, тоже оказался не лыком шит. Во-первых, как запоздало понял Витька, в своем деле он всё-таки разбирался и даже неплохо. А во-вторых, еще и умел топить щенков типа Зондера, которых, смешно сказать, набралось человек пять или шесть. И все с одной и той же надеждой сесть в его кресло. Правильнее было бы сказать - лечь на эшафот.

Витьку утопить оказалось проще простого - слишком узкую специализацию дала ему предшествующая карьера. Сунули великого гидротехника на провальный объект - школу, которую пускать надо было позавчера, - и амба. Можно выносить тело...

Тело ещё посопротивлялось, благо и кроме “трест-майданчика” было где зацепиться. А душа отморозилась и на дух больше не принимала южноукраинскую экзотику.

Лучик  света в темном царстве просиял пару месяцев назад, когда донеслись слухи про какое-то письмо, посланное Дедом Кузей то ли в Совмин, то ли вообще в ЦК. Связи, надо сказать, у Деда были невероятные. Неужели столько народу ходило с ним в горы? Хотя почему бы и нет? Во всяком случае результат налицо - нынешняя поездка председателя правительства.

И вот теперь, похоже, весь этот кошмар останется позади!
- Лапушкин, а ты по такому случаю принять не хочешь?
- Спрашиваешь! За такие вести и до синих соплей надраться не грех! Жарь картошку, а я сбегаю!


Кинув нарезанную ломтиками молодую картошку на шкворчащую сковородку, Татьяна выглянула на лестничную площадку. Муженёк вечно забывал проверить почту и надо было проконтролировать выемку корреспонденции. Ну точно! Из ящика выпало письмо. Глянув на почерк, Таня чуть не подпрыгнула от радости: Анка!
Анка, она же Баська, была единственной душой в бывшей “толпе”, от кого регулярно приходили весточки, хоть немножко скрашивавшие их беспросветную европейскую жизнь. Она со своим Риббентропчиком, - вот непонятно, чего он так обижается на кликуху? Очень даже мило звучит! - решила никуда не дергаться, тем более, что Пашка недавно получил повышение и уже руководил отделом рабочего проектирования. Почти как Витя, только от Ленинградского, а не от Украинского отделения института. И очень хотелось бы надеяться, что у Пашки там не такой гадюшник, в какой они вляпались здесь...

Таня хорошо помнила, как стремительно окружавшие её женщины возненавидели Раису Максимовну Горбачёву. Её поначалу просто ошеломила эта коллективная ненависть, сплотившая даже ярых неприятельниц. Понять, что именно делала не так первая леди страны, симпатичная и умная, Таня так и не сумела - пока сама не стала женой начальника. Невеликого, но все же - начальника. Ой, мамочки! Вот когда похлебать пришлось!

Бабье вокруг аж тупело от гнева, когда они на работу на велосипедах прикатывали, хотя Вите уже машина по статусу полагалась. Да ещё в шортах! Да ещё в обеденный перерыв не “ля-ля-тополя”, а в настольный теннис на высадку! И это бы ещё простили, но они же всю работу конструкторскую на себя стянули! И тянули не с надрывом и плачем, а с прибауточками.

Но больше всего местных баб напрягало то, что Витя ни на одну из них не запал, хотя в молодости ой как помотал супруге нервы! Лечила, как могла - где лаской, а где таской. Но больше все-таки лаской. Эффективнее... А здесь он молодцом оказался. Зато чего только за спиной не шипели! До того дошло, что стали шептаться насчет их личной жизни. Будто бы она каким-то особенным образом своему Витеньке “даёт”... Сгоряча хотела за это в лоб врезать, а потом сообразила, что глупо связываться с убогими. Что втемяшишь тем, кто всё чудо любви к “дашь - не дашь” сводит? Толку-то косметикой мазаться да тряпками модными обматываться, если не понимаешь, что любимому вовсе не давать надо, а всю себя дарить! Тогда и в ответ всего его получишь, а не просто трах-бах...

Тьфу, да пошли бы эти дуры подальше! Даст Бог, откроется Катунь - они с Витей сами здесь дня лишнего не просидят!
Таня помешала картошку на сковороде и разорвала конверт.

***

- Ну, мы прямо не можем чего-нибудь не спалить! - проворчал Витька, сунув нос в кухню. Дым от горевшей картошки стоял столбом, но Таня никак не отреагировала.

- Эй, ты чего?

Она вновь не ответила, уставившись куда-то в окно.

- Ты чего, лапушка? Что стряслось?
Витька, наконец, увидел распечатанное письмо и что-то сообразил:
- Кто?!
- Медведь...

Медведь погиб не в горах. Пик Победы, забрав жизни его товарищей по команде, обмороженного Андрея отпустил живым. А сожрала его недостроенная высотная плотина. Какой-то раздолбай схалтурил с подмостями на низовой грани.
Сто метров свободного падения - страшная штука..

Жизнь катится дальше. Стареет и редеет толпа. Зато подросли мальчишки - из тех сопляков, с которыми когда-то возились и Галка Шумачиха и Андрюха Медведь. Славные мальчишки, только глупые ещё... И жаль, что мало кто из них знает, почему родничок на горной тропе называется "Медведёвым водопоем". И о каком таком медведе речь? А нам, старым, иной раз кажется, что в крохотном зеркале чистой воды отражаются не только наши запалённые на подъеме рожи. Нет-нет, да промелькнет там добродушная ухмылка могучего парня...

 “Зондерфюрер, вот вам васер!”

Прощай, Андрюша...

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2016/01/22/248