Итальянский дневник. Венеция. Глава девятая

 Начало: http://www.proza.ru/2016/01/14/22

                УЛЫБКИ И СЛЕЗЫ КАННОРАДЖЕ.

   Как это часто бывает, мы кинулись осматривать город и его окрестности, не ознакомившись с тем, что лежит у нас под носом. Пришло время это исправить, тем более, что первую половину дня все равно пришлось потратить на сон, иначе после ночных приключений пришлось бы нам туго, а после обеда куда поедешь. Итак, решено обследовать район Каннареджо, самый большой в Венеции квартал по численности населения. Более ста лет назад сюда с материка был проложен огромный мост и построен железнодорожный вокзал с романтичным названием Санта-Лючия.

   Здание вокзала у нас особого интереса не вызвало, а вот то, как он работает, произвело впечатление. Скоро нам предстоит уезжать отсюда в Рим по электронным билетам, купленным еще в Москве. Беспокойство по этому поводу одолевало нас и неизменно тянуло к платформам. На посадке у вагонов среди скопления пассажиров не видно было никаких проводников. Люди с чемоданами и сумками свободно входили в свои купе и рассаживались по местам.
Мы робко повторили их действия. Так и есть, до отправления считанные минуты, но никто никаких билетов не спрашивает. В недоумении покинув опрятный вагон, мы принялись разыскивать какого-либо работника вокзала, чтобы задать ему вопросы относительно наших билетов. Первый же встречный железнодорожник сказал, что это не его компетенция и направил нас к другому. Оказалось, что с нашими билетами все в порядке, успокоенные таким образом, мы отправились в квартал еврейского гетто – изолированный каналами участок земли, расположенный неподалеку от нашего отеля.

   По маленькому мостику переходим канал и мы на территории, которая хранит свою трагическую историю. Ведь и само слово «гетто» зародилось здесь, в Венеции и обозначало не что иное, как обособленное поселение. Евреи поселились здесь еще в двенадцатом веке, с тех пор их то выгоняли из города, то возвращали назад, им запрещено было ночью появляться в другой части города. Исключение делалось только для тех кто занимался врачебной практикой или работал на мануфактурах. Не могли они и иметь недвижимость. Эта информация, полученная из различных источников, всплывала в памяти, когда перед глазами вставало сохранившееся до нашего времени свидетельство той эпохи – каменная плита, на которой разъясняется наказание за тайное соблюдение иудейских обрядов крещенными евреями. А вот и монумент жертвам Холокоста.

   Сегодня здесь есть действующие синагоги, кошерный ресторан, еврейская библиотека. Смотрят в окна друг другу с обеих сторон улиц жилые дома. С балкона одного можно поздороваться за руку с человеком, живущим напротив, а вьющиеся растения с противоположных подоконников нередко переплетаются друг с другом. На натянутых поперек улиц веревках сушится одежда. Кажется, у этих людей нет никаких тайн друг от друга. Немногословные, они своим присутствием создают какую-то особую атмосферу, ту, в которой хочется задержаться, подумать

   Сытный ужин в еврейском ресторанчике с весьма приемлемыми ценами – хорошая возможность продлить полученные ощущения. Плачь одинокой скрипки, плотно сидящие за сдвинутыми столами люди… Их много. Идет какая-то трапеза по поводу, не известному нам, но мы почему-то чувствуем свою причастность к этому событию.
Медленно наползает на город ночь, звезды нависают над каналом с его крохотными мостиками и над открытой верандой ресторана. И кажется, что этот большой мир открыт для всех нас одинаково полно и красочно, и не понятно, почему мы порой хотим отхватить для себя кусок послаще да посочнее, оставляя ближнему своему одни сухари.
Глава девятая:http://proza.ru/2016/01/21/1313