Вопрос доверия

Холод сковывает руки и ноги, пробирается под одежду, никак от него скрыться. Шаг. Два. Три. Сколько уже их сделано? Наверное, игнорировать возможность доехать домой на транспорте было глупой идеей. Но если подумать с другой стороны – вовсе нет. В транспорте много людей, и они зачастую мешают погружению в свои мысли, самоанализу. Оставаясь наедине с самим собой, это философское настроение приходит быстрее, да и сильнее затягивает в пучину размышлений и переживаний. В этом году над городом повисла настоящая зима. Волшебство витает повсюду: путается в ветвях деревьев, спускаясь к их корням, дремлет спокойно на поверхности земли до тех пор, пока человек не побеспокоит его, кружится в воздухе, наполняет лёгкие.
Ещё один шаг – и падение. Всё же стоит смотреть под ноги, особенно в такую пору. Спрятавшийся под тонким слоем снега лёд способен отрезвлять умы идущих. И хорошо, что падение пришлось на бок, а не на спину. Прямо в сугроб. Попытка встать не увенчалась успехом, и снова лежу, но уже упираюсь взором в небо. Вокруг – ни души. Хрустальная тишина. Снежинки плавно ложатся на ресницы и щеки. Такое непреодолимое желание остаться здесь. И лежать, лежать, пока мир вокруг не перестанет существовать. И вновь цепочка событий прокручивается в голове. И снова возникают картины утренней работы, ощущения напряжённости, волнения. Внезапно зазвонил телефон, уже давно привычная мелодия в этот раз звучит как-то по-особенному, по-иному. Кажется, всё дело в этой атмосфере, которой сейчас пропитан воздух. Замёрзшая рука нащупывает настойчиво звонящую трубку. Вызов прекратился. Кому я могу понадобиться почти в 12 ночи? Ах да, сестра. Наверное, волнуется. Замершие пальцы набирают сообщение: «Еду в метро. Задержали на работе». И зачем эта ложь? Откуда это нежелание, а может и страх делиться тем, что болит, беспокоит? Почему бы просто не взять и не сказать – знаешь, мне одиноко, мне тяжело. Почему бы не позволить другим помочь себе? Страх быть непонятой. А может быть и привычка решать всё самой. Но нельзя же всё тянуть на себе. Так и совершаются самоубийства. Человек не способен больше нести то, что лежит на его плечах, не видит выхода. Эта безысходность и рождает желание выйти из ситуации таким тяжёлым (а может всё-таки лёгким?) способом, травмирующим не только себя, но и других. Но это эгоистично. Это слабость. В то же время человек имеет право на такой поступок. И в голове вертится фраза «я сделаю это», но до сознания долетают обрывки фраз внутреннего настойчивого женского голоса «борись», «путь ещё не окончен», «это испытание на прочность»…
Лёгкая дрожь охватывает тело. Холодно. Слышны чьи-то шаги. Как же хочется, чтобы меня никто не видел, машинально закрываю глаза. Кто-то остановился напротив меня, чувствуется напряжение. Веки не спеша разомкнулись, – перед взором протянутая рука в чёрной перчатке. Нерешительно протянула свою. Резкий рывок – и я на ногах. Взгляды столкнулись. Немая тишина. И в них отражается некая горечь, какая-та холодность, но она наверняка вынужденная. Он так долго смотрит на меня, кажется, проникает в саму душу. Человек развернулся и пошёл дальше. Высокая фигура, от которой исходит ощущение надёжности. Так хочется сказать «спасибо», но голос словно пропал. Ноги настолько замёрзли, что сложно двигаться. Неуверенный шаг и два, а потом бег. Мгновение – и заключила его в объятия, прижимаясь к спине. Как же тепло! И все переживания на время куда-то уплыли. Какие редкие ощущения. Надо их задержать. Нет, что же это происходит? Незнакомого человека обнимать как-то не принято. Что подумает он? Какая-та сумасшедшая…
– Извините, – вырвалось из сухих губ, и я отошла в сторону.
Он обернулся, тепло улыбнулся и пошёл дальше. Я так и осталась стоять, пока он не исчез из моего поля зрения. А потом в меня вновь проникли все те же ощущения тяжести и одиночества.
Нужно двигаться дальше. На часах уже 00:21, а идти ещё минут 30-40. А может всё же сесть в последний автобус? Нет. Не хочу, не стоит, лучше идти. И зачем это излишнее самобичевание? Издалека доносится машинный гул. Мои шаги стали более уверенные. Да, успею.
Сев в пустой автобус, устроилась на кожаном промёрзшем кресле. Он не довезёт меня до дома, придётся ещё пройтись несколько остановок. Ветер продолжает кружить снежинки за окном, а дремота стала овладевать сильнее. Кажется, согреваюсь. Закрыв глаза, понимаю, что снова вижу его. Я благодарна тебе…
Стало так комфортно.
«Конечная», – прозвучало.
И всё же заснула. Не спеша выйдя из транспорта, побрела дальше.
Опять это ощущение. Тягучее, пульсирующее, ноющее, как боль в колене от падения на асфальт. Тело снова начинает чувствовать леденящее дыхание зимы. Зачастую люди сами придумывают себе проблемы. Достаточно откинуть эмоции, просто закрыть их в прочной коробке и спрятать далеко-далеко, и всё станет по-другому. Деятельность отвлекает от переживаний. Да, но только тогда, когда ты погружен в неё. А если эмоции продолжают присутствовать внутри, то никакая деятельность и активность их не сметёт. Могу же занять себя сотней дел, могу же себя оградить от этой тяжести, но упорно продолжаю утопать в ней. Лень ли это? Не знаю. Эгоизм? Вряд ли. Ориентация на внутренний мир – это не плохо, но когда только он существует – это не правильно. Экстраверты, интроверты – кем быть лучше? Кажется, ни тем, ни другим. Везде присутствует теневая сторона.
Снова звонит телефон. Медленно достаю из кармана трубку. Снова сестра. Как же я не хочу говорить. Как же не хочется возвращаться. Уж лучше бы я ушла за тем человеком, мне кажется, всё стало бы иначе. Необходимо доверие… Нет, доверие там не может присутствовать, мы абсолютно не знаем друг друга, а доверять каждому встречному вовсе небезопасно. Хотя и безопасность, кажется, – условное понятие. Ускоряю шаг, пальцы всё же нажимают зелёную трубку:
– Да-да, Кира, я скоро буду, – говорю бодрым голосом. – Я доехала до перекрёстка, дальше автобус пошёл в депо, поэтому иду пешком. Нет-нет, мне не холодно, – улыбаюсь. – Не беспокойся, мне ещё 5–10 минут. Извини, не успела всё же зайти в магазин. Ммм… что случилось? С чего ты решила, что со мной что-то не так? – Тело немного напряглось. – Нет, я просто устала, слишком длинный и тяжёлый день. Может быть ложись спать, не дожидайся меня… Всё же дождёшься? – Нотки грусти проскочили в моём голосе. – Да нет  же, говорю, что всё хорошо, тебе кажется. Опять загруженность. Вечные недовольства на работе. Мне надо всего лишь выспаться. Рука замерзает, поэтому отключаюсь. Давай.
Положила трубку в карман и остановилась. Несколько секунд простояла, а потом решительно пошла дальше.
Нужно больше открываться. Нужно больше доверять. Не стоит бояться. Да, люди такие разные, каждый ощущает по-своему. У каждого своя граница. У меня своё мироощущение. Иногда кажется, что другие не чувствуют того, что чувствую я, и от этого становится грустно, поскольку никто не может понять и разделить эти ощущения. А так хочется… Отсюда ощущение одиночества, изолированности.
Войдя в подъезд, отряхнула снег и вызвала лифт. Он неторопливо полз с восьмого этажа. Тяжело вздохнув, побрела вверх по лестнице, не смотря на то, что так будет медленнее. Достаю ключи и почти вставляю в замок, как вдруг открывается дверь. Меня обдало теплом дома и ароматом какао. Её черные короткие волосы были взъерошены, а на лице застыла серьёзная, но какая-та твёрдая полуулыбка. Из-за спины доносилась музыка Imagine Dragons – Warriors.
– Если ты думаешь, что я слепая, глухая или вообще не способна ничего чувствовать, то ты глубоко ошибаешься. Не забывай, кем я работаю. Мне не нужно видеть человека, чтобы понять, что сейчас он переживает. Раздевайся, нас ждёт долгий разговор. Мне плевать, что тебе рано вставать. Пора уже вытянуть наружу этот твой чёрный дым депрессии, а то ты пропахла им насквозь, – она грациозно развернулась и пошла на кухню.
00:47 на часах. Я нерешительно закрыла входную дверь.