В погоне за бессмертием. Часть 2. Стая

Часть 2. Стая.

День 3.

Я проснулся без головной боли. Неужели? Я думал, что такого больше не произойдёт, но увы. Вечер прошёл скучно. Сухарь всё время названивал Зацу, а Америка уехала куда-то тусить. Я же лёг спать прямо на полу. Вроде просто закрыл глаза, а когда открыл наступило утро. Сухаря в комнате нет. Вытаскиваю из кармана мобильник. Как много непрочитанных сообщений. Хрен с ними. Включаю диктофон.

Ёууу, пипл. Я ещё не сдох... Вчерашний день был просто бомбой.
Я впервые попробовал воровать, и всё прошло почти гладко. Ещё, меня
запихнули в багажник и увезли, но к счастью мои новые друзья меня выручили.
Я вчера поссорился с Засранцем и потерял Американский авторитет, которого быть
может и не было. Как-то так.
Всё ещё жив. Илья Раскольников... Предположительно 47 дней...

Иду в ванную умываться. Боже, как тут воняет. В тазике лежат замоченные и протухшие штаны. Ужас. Я умылся, самое время покурить. Так, а где же Сухарь?
- Сухааааарь!- кричу я.
- Я сру...- ответил он из туалета, располагающегося за соседней стенкой.
- С добрым утром, блонди...
- Ага, и тебе.

Я выхожу в подъезд и закуриваю. Что-то гложет грешную душу мою... Некая тяжесть окутывает меня прямо с ног и до головы. Возможно, что это плохое предчувствие, которое редко обманывает меня. Я скучаю по дому и по бабушке. ЧЁРТ, БАБУШКА!!! Я так и не позвонил ей !
Набираю её номер. "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Ладно, увидит, что я звонил и перезвонит. Как же я мог забыть? Столько нового произошло в моей жизни, что об остальном моя голова и вспоминать не хочет...
Я докуриваю сигарету и возвращаюсь в квартиру. Тем временем Сухарь разговаривает по телефону. Неужели он дозвонился? Я жестом показываю, что ухожу. Он кивнул мне головой.
Через три часа я оказываюсь дома. На кухне орудуют соседки. Я прохожу в свою комнату, со всего размаху, плюхаясь на кровать.. Наконец-то я на родном диване. Слышу стук в мою комнату. Я открываю. За дверью одна из соседок. Стройная девятнадцатилетняя блондинка.

- Илья, вчера из полиции приходили. Спрашивали тебя...- тихо сказала она.


- Понял...- сказал я и закрыл дверь перед её носом.

Опять сердце не даёт покоя моим вискам. Скорее всего, посещение полицейских связано с произошедшим в супермаркете, или наркотики... В общем, что бы это ни было тут оставаться нельзя. Я вновь одеваюсь, беру самое необходимое и ухожу. Теперь навсегда. Давно хотел поменять место жительства. На улице разыгралась снежная буря. тяжело передвигаться. Отвык я от вечных странствий. Года два назад я наматывал километры по всему Юго-Западному микрорайону. Город Нижний Ломов подарил мне много ярких воспоминаний и событий, как хороших, так и плохих. А сейчас мне 17 и я болен... Страшно думать о будущем, которого не будет...

Хоть плохое предчувствие было оправдано, но оно до сих пор меня не покинуло. Что-то в моей голове подсказывало "это ещё не всё". Чтож, будем ждать ещё сюрпризов. Я ж, сука, обожаю подобные подарки судьбы. Не будем о грустном. Сейчас главное найти общий язык с парнями и доказать, что я смогу стать частью их "команды". В таком возрасте очень тяжело найти себе новых друзей. Большинство людей имеет круг лиц, с которыми они знакомы с детства. Тяжело принять в свою компанию новенького. Кроме совместной любви к алкоголю, меня Заца и Сухаря больше ничего не объединяет. С Америкой всё намного проще и говорю я это не потому что я с ней переспал, а потому что она... ну... В общем да, я говорю это, потому что я с ней переспал.
Сейчас я еду на автобусе. Не знаю куда, но еду... Ощущаю вибрацию в кармане джинс. Мне пришло смс: "Через час на вокзале. Америка". Это меня обрадовало. Хочу пообщаться хоть с кем-нибудь. Ровно в назначенное время я прибыл на вокзал. Стою и жду Америку у главного входа. Холодно. Буря не утихает. Ко входу подъезжает бэха тройка. Давно себе такую хотел... Чёрная и тонированная, как в фильмах. Из машины выходит Америка и жестом прощается с водителем.

- Привет, нет времени объяснять пошли быстрее!- сказала она и повела меня. Мы шли прямиком к поезду "Пенза-Адлер".

- Очень хорошо, что ты взял свои вещи...

Я ничего так и не понял, но следовал за Америкой. Мы заходим в вагон. Далее входим в купе. Там сидели Засранец и Сухарь. Я поздоровался с ними и мы сел на койку. Стол накрыт. На нём: водка, огурцы в банке, колбаса, сыр и рыба. Ну кто бы сомневался. Парни снова бухают. Вижу их взгляд. Далеко не трезвый взгляд.

- Итак, едем в Адлер ? - спросил Сухарь.

- Да... Некуда деваться.. - ответила Америка.

- Так, стоп стоп!!! Какой Адлер? - не понимаю я.

- Мы вчера кинули на траву людей одного влиятельного человека... Ты помнишь, да? Он назначил за наши бошки приличную сумму...- равнодушно пояснил Сухарь.

- Парни, это же моя вина? Мне очень жаль, извините…- промямлил я.

- Не вини себя, чувак. Мы с Сухарём так и так хотели кинуть его на траву, - подмигнув, ответил Зац.

- В общем, на станции Ростов на Дону к нам подсядет наш человек и объяснит тебе дальнейший план наших действий. Ты нужен нам, Тихоня. Нужен мне, Сухарю и даже Засранцу.

Парни оба кивнули мне головой. Мне никто и никогда не говорил таких слов… Я никогда никому не был нужен. Так приятно осознавать, что в тебе нуждаются люди.

Я выпил ещё одну рюмку водки и закусил огурцом. В вагоне прохладно. Так жаль, что я и не трахнул Настю из техникума. Столько ходил туда и в пустую… Но ничего. Меня же ждёт новая жизнь. Хоть и недолгая, но новая. Поезд тронулся с места.

 - К стати, Тихонь, ты знаешь что тебя ищут из этой… Как её там.. Ну, которая по делам несовершеннолетних... Органы опеки чтоль или как её там называют,- обратился ко мне Засранец.

- Да, знаю почему…- ответил я. – Я стою на учёте у психиатра и онколога. Ни разу не появился там… Ещё сейчас засветился в супермаркете. В общем много причин для розыска…

- А ну, хер с ними, братан…

Видно, что Засранец довольно пьян. Сухарь вечно ковырялся в своём смартфоне и наши разговоры мало его волновали. Снова накатила тоска… Та самая тоска по дому. Я бы сейчас всё отдал чтобы отведать бабушкиных беляшей, встретиться с бывшими одноклассниками – олухами… И самое главное – я не хочу умирать… Слишком легко от меня избавиться хочет эта земля. Ну уж нет. Я буду трахать этот мир, пока он не кончил!

Поезд набрал скорость. Прощай, Пенза… Скорее всего мы больше не увидимся. Никогда не пройдусь по твоим улицам. Никогда уже не пойду в шарагу и не сяду играть на гитаре в переходе, как когда-то давно… Столько воспоминаний таит в себе этот небольшой город… Если меня разыскивают, то бабушка скорее всего уже всё знает. Теперь-то мне точно терять нечего.

Америка лежит на втором ярусе и читает какую-то книгу. Давненько я не читал. Засранец допивает из горла остатки водки, а Сухарь молча «сидит в телефоне». Скучно. Слышу, как кто-то, громко стуча каблуками, приближается к нашему купе. Дверь открывается. Заходит полная женщина в форме проводницы.

- Сидите тихо… Не шумите. Никто не должен знать, что вы тут. Если что-то потребуется – я у себя.

- Хорошо, тёть Наташ,- ответила Америка, но проводница уже покинула купе. Женщина нервничала – было заметно. Я сижу около Засранца и смотрю в окно. Сейчас мы проезжаем лес. Молчание прервал Сухарь:

- Слушайте, а ведь Тихоня в натуре похож на Падре. Может его на встречу отправим? Подгримируем, как следует. Тела Падре-то нет и его никто не видел…

- Какую встречу? – спросил я.

- В общем, в Адлере живёт один чел, который должен Падре достаточно много бабла… Мы хотели пойти одни, но если он увидит, что Падре жив, то сто пудов отдаст, он же боится нашего Отца, как огня.

- А это мысль, Сухарь,- спускаясь со второго яруса ответила Америка.

- Так, это получается, что наша стая вновь будет «жить» ?- спросил Зац и борода его поддёргивалась от широкой улыбки. В глазах его безумие и мрак. Вот такого я ещё не замечал в Засранце и это немного пугало меня.

- Было бы очень круто, но это опасно, ведь многие знают Падре не первый год и их будет сложнее обмануть, - ответила Америка.

- Да, Ам дело говорит, - согласился Сухарь.

- А мы сделаем из Тихони точную копию Падре…

- Каким образом, Зац?

- Скажем, что Падре перенёс пластическую операцию после ожога…

- После неё обычно шрамы остаются там, ну и ссадины всякие – тихо сказал Сухарь.

- Да хорош занудничать, Сухарь! Будем решать проблемы по мере их поступления, а пока что официально воскрешаем Отца из мёртвых, - всё с такой же улыбкой произнёс Засранец.

- Так.. ну тут это, надо выпить, - сказал я. И по взгляду остальных я увидел согласие. Засранец залез в свою сумку и достал оттуда ещё три бутылки водки.

- А кроме водяры больше ничего нет? – спросила Америка.

- Что спёр, тем и довольствуемся, - ответил блондин.

Последующие несколько часов мы распивали напиток. Засранец травил истории из своей жизни, а Америка продолжала читать, сидя на первом ярусе вместе с Сухарём, а я сидел на противоположной стороне столика с Засранцем. Меня немного напрягает эта ситуация… Из меня хотят сделать другого человека и это может быть опасно. Но кто не рискует, тот не пьёт. Тем более, что терять мне всё равно нечего.

Поезд набрал высокую скорость. Мимо нас пролетают деревья, столбы и таблички. На улице уже стемнело и снова бушует метель. Там, куда мы едем, наверное, сейчас просто грязь повсюду, зато теплее.

- Сухарь, ты что там в мобиле ковыряешься? Связи же нет.

- Да тут просто.. В общем отстань, Зац.

- Ой ой ой. Ты дождёшься, я про тебя рэп напишу.

- Вот только не надо меня запугивать.

- Эй аёу, Сухарь сидит в мобиле не просыхая от протухшего мяса в гарнире, его тёлка отравила тэкилой…. Её вагину называют сонной лощиной, - сделав серьёзное лицо, зачитал Засранец, размахивая руками, как настоящий нигга.

- Заткнись, уже. Как ребёнок, ей богу, - ответил Сухарь и показал нам свою зубастую улыбку. Редкое явление.

- А знаете, я хочу выпить за вас, ребят. У меня никогда не было друзей и хоть вы не считаете меня другом, но я считаю вас. Вы спасли мне жизнь и можете просить меня о чём угодно, - высказался я.

- Да брось, братан. Прости меня, за тот случай на хате. Ты мне за эти пару дней тоже успел стать другом, - ответил Зац.

- Ты теперь один из нас, Тихонь. И я уверена, что американки у тебя ещё не было до знакомства с нами, - подмигнув ответила Америка. Всё-таки она красивая.

- За Тихоню и нового Падре! – поднял бокал Сухарь. Мы все чокнулись и с криком «ура» выпили.

В это время Америка налила себе ещё одну рюмку и со словами: «Мы помним про тебя, Отец» выпила.

Воцарилось минутное молчание, после чего Сухарь обратился к Зацу:

- Пойдём поблюём.

- Да, пошли, мне тоже хреново от этой палёнки.

Парни покинули купе, и мы с Америкой остались наедине. Она отложила книгу и посмотрела мне в глаза своими ярко-голубыми бусинками. Затем достала две сигареты из пачки. Одну передала мне, а вторую, открыв окно закурила.

- Тут можно курить?

- Да, тётя Наташа не будет ругаться на любимицу своего мёртвого сына.

- Она мама Падре?

- Да.

- Слушай, а как вообще всё это с ним произошло? Как его убили?

- Была погоня… Он скрывался на машине от копов, но помимо них за ним гнались азеры. Они столкнули его машину с обрыва. Там всё в щепки разлетелось от взрыва. Даже тела не осталось…

- А ты уверена, что он мёртв?

- Он не терминатор, к сожалению…

- Мне очень жаль…

- Проехали… Ему мы уже ничем помочь не сможем.

В этот момент я понял, как сильно Падре был дорог Америке. Снова вижу её глаза на мокром месте. И мне её очень жаль. Он же был ей не просто друг. Он был её миром. Мы докурили и выкинули бычки в окно. Свежий воздух проник за это время в купе и дышать стало намного легче.

- Я знаю, какого это – терять родных людей. Когда я был совсем маленьким, у меня разбились родители на самолёте. Возвращались из Тайланда. Они хотели и меня тоже взять, но из-за болезни я не смог полететь с ними. Я их даже не помню.

- Мои родители сгорели у нас в доме, в то время, когда я была в больнице. По сути, мы с тобой обманули смерть, - улыбнувшись сказала Америка.

- Только вот во второй раз я, наверное, её не обману. Она скоро прейдёт за мной.

- Не известно за кем смерть прейдёт вперёд. За тобой или за мной, а может быть за Сухарём или Засранецем. Никто не застрахован от встречи с косатой, - подмигнув, сказала Америка.

Слышу за дверью смех и громкие шаги. Понятно, что идут наши. Прямо как проводница сказала: «тихо сидите и не шумите». Парни приближаются.

- Трааахаетесь? – входя в купе, сказал Засранец. За ним неуклюжей походкой проследовал Сухарь.

- Иди в жопу, Зац,- ответила Америка и полезла обратно на второй ярус. Парни расселись по своим местам.

- Да я ж в шутку, не ну я даже за вас рад был бы, от души… Ладно, у меня вон Сухарь есть. Иди ко мне моя мулипусечка, - проревел Засранец.

- Иди в жопу, - ответил Сухарь и слегка засмущался.

- Ой какие вы все нервные. Тихонь, о чём задумался?

- Да вот думаю по шее тебе дать, - с улыбкой ответил я.

- А ну давай иди сюда, сучёнок, я тебе сейчас покажу такую ярость, - сказал Засранец, скорчив лицо.

- Если ты про свой член, то я бы это назвала «лёгкий испуг» - возразила Америка. Купе залилось смехом.

- Я же сказала, ТИШЕ! – крикнула Америка. Теперь все замолчали. В вагоне отключили свет. Пора ложиться спать. Я полез на второй ярус, расположенный напротив кровати Америки. Под Засранцем, как бы пошло это не звучало. В мою выпившую голову потоком хлынули мысли. А не хотят ли эти чуваки меня подставить? Вот возьмут, сделают что-нибудь и скинут всё на меня. Я не хочу остаток дней своих провести тюрьме… Вдруг они вообще меня везут, чтобы грохнуть? Я ведь много чего знаю про них лишнего. Вот бы это было неправдой. Ладно, будь что будет. Я засыпаю.







День 4.

Да, голова, я тебя слышу. Пора вставать, да я знаю! Желудок, хорош тебе, норм же вчера отдохнули! В общем мне опять хреново.  Нужно попить. Я одеваюсь и слезаю со второго яруса. Время 08:34. Сухарь и Америка ещё спят, а Засранец ест колбасу.

- Доброго утречка, Тихонь, - сказал он, увидев, что я спустился.

- Доброго.

Беру с собой мобилу и иду умываться. Как хорошо, что у нас первое купе в вагоне и идти далеко не надо, а то бы я просто не дошёл. Возле туалета (он же и ванная) уже построена живая очередь. Все смотрят на меня, как на приведение. Рано, народ.

Хотя, я уже догадался о причине этих взглядов в мою сторону. Парни вчера дико шумели…

Очередь потихоньку начала рассасываться. Я захожу в туалет-ванную. Как же тут шумно… Включаю диктофон:

Салам всем. С вами я – Илья Раскольников, по совместительству Тихоня. Прозвище Бритый мне нравилось больше, но что теперь… В общем я веду аудио дневник уже четвёртое утро, а это значит, что в течении 47 дней меня не станет… Всё так же болен и всё так же не хочу умирать. Может и через 57 или 37, я не знаю… Почему начал вести отсчёт именно пятидесяти дней? А хрен его знает, в одной книжке прочитал, как девушка хотела через 50 дней покончить жизнь самоубийством, вот только моя смерть от меня не зависит, но я всё равно взял за основу 50 дней. Конкретной причины я сам не знаю… В общем за эти четыре дня я успел наломать дров. Вчера я вместе с Сухарём, Америкой и Засранцем навсегда покидаю Пензу. Мы в розыске, а лично меня разыскивают не только бандиты, но и менты. За этот день мы с Засранцем всё же поладили, не знаю, как на долго. Ну что, посмотрим что будет дальше. Я всё ещё жив. Илья Раскольников…

Умывшись, я побрёл обратно в купе. Америка и Сухарь уже не спали. Они вместе с Засранцем пили кофе. На меня вижу тоже кипятили. Сажусь на своё место.

- Сухарь, ты скотина… Где ты эту водку дёрнул? – Спросила Америка.

- Где, где? В Караганде. Не нравится, один пить буду.

- А у тебя ещё есть? – Спросил Зац.

- Да…

- Отличненько…- обрадовался бородач.

- Сколько же вы бухаете? – поинтересовался я.

- Да мы с Сухарём и Америкой уже привыкли, это – норма,- усмехнулся Засранец.

Я покачал головой и сделал глоток горячего кофе. Кайф. Поезд начал останавливаться, но станции я не вижу. Америка закурила сигарету и открыла окно.

- Это, наверное, паровоз менять сейчас будут, - увидев моё вопросительное лицо, сказал Сухарь.

- Аа. Тогда ладно, - выдохнул я. Сейчас от каждого шороха шарахаюсь. Не хочется проблем, но они сами как-то меня находят. Слышу торопливые шаги по направлению к нашему купе. Забегает проводница с испуганным лицом. Глаз её дёргается.

- Ребят, полиция в поезде! – взмолилась она. – Вас ищут!

Мы без лишних разговоров оделись, быстро взяли свои сумки и побежали в туалет. Там аварийный выход. Господи, помоги нам. Ноги трясутся и неохотно слушаются меня. Ну всё, сейчас нас схватят и отправят меня обратно… Что же со мной будет?

Сухарь открыл окно аварийного выхода и прыгнул первым. Высота примерно 4 метра. Посадка будет жёсткой, но мне хотелось быстрее покинуть вагон, и я прыгнул за ним. Такое чувство, что в мои стопы налили кипяток. С лёгким визгом прыгнул Засранец и помог спуститься Америке. Всё, теперь бежим. Повсюду лес. На улице солнечно, но всё равно очень холодно. Мороз разрезает мне ноздри. Тяжело бежать. Я прокашлялся и выплюнул жёлтую слизь. Потом ещё раз, но сейчас выплюнул кровь… Началось…

Мы пробежали приличное расстояние от железной дороги, но всё равно сохраняли лёгкий бег. Повсюду снег почти по колено и никаких тропинок. Мы в сосновом лесу. Пока бежали, я согрелся, поскольку на мне моя тяжёлая сумка. Остальные тоже успели взять свои вещи.

- Давайте, ещё немного и на привал, - сиплым голосом прохрипел Засранец.

- Какой привал, Зац? За нами может быть погоня! – ответила Америка.

- Какой дибильный мент будет по сугробам бегать за нами? – возразил Сухарь.

- Не за вами, а за мной…- сказал я. Горло защипало и дыхание сбилось.

Все замолчали. Так мы бежали около пятнадцати минут, потом расчистили вручную небольшой круг и сели под соснами.

- Да не, Тихонь, они ещё и за мной идут, - раскаялся Засранец. – Я ведь одному лейтенанту жбан вчера набил.

- Сейчас не будем об этом. Нам нужно думать, как попасть в Ростов на Дону. Там нас человек ждать будет, - напомнила Америка.

- Ну надо дойди до ближайшего населённого пункта и оттуда позвонить ему. Сказать, что задержимся, - предложил Сухарь.

- Ага, тут по всей округе посты стоят, я уверена.

- Чёрт, чёрт, чёрт, а в натуре, - прохрипел Зац. Борода его начала покрываться инеем. Я тоже самое чувствую на своих ресницах. Мороз лютый сегодня.

- В общем без паники, у меня есть карта этой местности, оставленная Падре, - роясь в своей походной сумке, сказал Сухарь. – Тут отмечен домик егеря. Если Падре его отметил, значит там безопасно и можно укрыться, но идти туда пешком – часов 7, не меньше…

- Дойдём- сказал я. – Нужно тогда времени не терять, а идти сейчас.

Я посмотрел на наручные часы. Время 09:28.

- Нужно успеть до темноты, ибо идти будет тяжело, – добавила Америка.

Мы вновь в пути. Стараемся идти быстрее. Впереди Сухарь с картой, за ним Засранец, я и Америка. Следуем друг за другом линейкой. Хоть и стараемся выбирать более лёгкую и неглубокую дорогу, но получается плохо.

Страх всё ещё не покидал меня. Я ведь даже не знаю куда мы идём. Хорошо, что у Сухаря есть карта. Погода очень суровая. Нам следует поторопиться. Меня тошнит от вчерашней водки. Главное, чтобы не вырвало. Кашель не прекращается… Либо у меня простуда, либо симптомы болезни начинают прогрессировать.

В лесу тишина. Только мы нарушаем её. Иногда начинает ныть Засранец, или громко выругается Сухарь. Впервые вижу его таким оживлённым. Ну да, они понимают всю серьёзность ситуации, в отличие от меня. Я даже думать о последствиях не желаю, ссылаясь на то, мол всё равно долго не проживу. И от этого становилось чуточку легче. Два часа мы шли молча, иногда только останавливались вытряхнуть кроссовки от снега. Как хорошо, что на мне тёплые берцы, и снег в них почти не попадал.

Мы снова расчистили овал и сели кругом.

- Ребят, я есть хочу,- чуть ли не шёпотом сказала Ам. Засранец начал рыться у себя в рюкзаке достал остатки колбасы и передал Америке.

- Зац, ты с собой ещё и еду успел прихватить? – спросил Сухарь.

- Ну да, а что пропадать добру?

- Ну ты и жгёшь, чувак.

Засранец достал хлеб и огурцы, раздал всем поровну. Холод начал сковывать мои ноги. Представляю, как холодно ребятам, они-то в кроссовках, зато в тёплой верхней одежде. На засранце и Сухаре надеты чёрные пальто, шапки и капюшоны, а на Америка тёмно-зелёная парка. Она единственная, кто без перчаток. Её маленькие ручки посинели от холода. Я дал ей свои толстые махровые перчатки. А на мне всё, как обычно: кожанка, берцы и джинсы. Правда, под курткой толстовка с капюшоном.

- Надо выпить, разогреться, - сказал сухарь, доставая из сумки бутылку водки.

- Я пас, мне будет плохо, - возразила Америка.

Мне же было холодно, поэтому я принял эту водочную эстафету, сделав несколько глотков, передал Засранцу. Так несколько раз и мне уже не так холодно и плохо, как минут двадцать назад. Нужно было выдвигаться. Мы поднялись с рюкзаков, которые мы использовали, как сиденье, и двинулись дальше. Дорога стала легче, или мне кажется? Возможно расслабился и не чувствую тяжести снега на ногах. Как говорят: «Пьяному море по колено». Я с такими темпами сопьюсь.

Так мы шли около трёх часов. Водка, которую тем временем мы передавали друг-другу, уже не спасала от нарастающего мороза. Ноги устали перебирать громады снега на пути. Чтобы хоть как-то сохранять бодрость, мы пели. Вспоминали песни любимых американских исполнителей, также русских. Звучали песни: Noize MC, Баста, Metalica, Ramstein и многие другие. Сначала было весело, но потом у всех заболело горло, и мы вынуждены были остановить концерт. Время было 14:51. Мороз уже не так сильно бьёт по носу. Мы остановились, чтобы отдышаться и очистить обувь от снега.

- Вы слышите? – испугано спросил Зац. Где-то в дали, позади нас, я услышал голоса и лай собак. Их много.

- Это за нами! Бежим !!!! – крикнула Америка и мы побежали. Сухарь уже закинул карту в карман. Мы сбились с пути. Главная задача была – держаться вместе любой ценой. Америка упала. Мы с Засранцем помогли ей встать и побежали дальше. Повсюду сосны и ели. Никаких тропинок и дорог, лишь сугробы и снег по колено. Длинноногому Сухарю было легче всех. Он отдалялся от нас метров на семь-восемь.  Мы бежали за ним. Америка пытается что-то мне сказать, но я её не слышу. В ушах только хруст снега и стук сердца. Америка снова упала.

- Давай, давай, Ам, - прокричал Зац.

- Бегите без меня, я не могу!!! – проревела Америка. Я увидел, что на снегу, где она сидела, кровь.

- Я упала на что-то острое. У меня болит нога!

Мы с Засранцем взяли её под руки и продолжили бегство. Голоса и лай собак приближались. Я не могу больше бежать. Нужно сбросить вещи… Хотя, не стоит! Собакам дадут их и те в миг нас вычислят. Об этом я незамедлительно предупредил остальных. Всё… Я не могу больше бежать. Меня сейчас вырвет…  Мы падает с Америкой на снег. Вижу, как Засранец с криком упал на колени и задыхается. Сухарь побежал дальше… Сука…

- Эй, ст…ой, Сух..аарь! – обрывисто крикнул Засранец, но тот уже далеко от нас.

- Он кинул нас, - сделал вывод я.

- Нет, он не мог. НЕТ! НЕТ НЕТ! – заревела Америка. У неё истерика. У меня похоже сейчас тоже начнётся. Всё… Теперь меня отправят обратно и на этом моя новая жизнь подойдёт к концу. Так жаль.

Мы поползли с Засранцем и Америкой небольшой овраг, который располагался по правую сторону от нас. Нужно спрятаться, но вряд ли это поможет.

- Я их отвлеку, - сказал Зац и хотел уйти, но Америка схватила его за руку и держала.

- Нет, стой. Будь с нами, - всё ещё рыдая, сказала она. Он, как послушный ребёнок лёг на место. Мы старались зарыться в снегу. Лай собак уже совсем близко, но теперь я слышу шум с противоположной стороны. Это снегоход!!! Мать вашу, СНЕГОХОД!!! Я вижу, как Сухарь едет в нашу сторону, и мы начали махать ему руками. Он заметил. Подъехав, помог нам залезть на средство передвижения. Мы кое-как уместились на нём вчетвером, и снегоход поехал. Погода начинает портиться. На смену солнцу пришли тучи и лёгкий снег начал исполнять свой танец. Мы уже далеко оторвались от преследователей. Снегоход пришлось бросить, чтобы не оставить следов, во избежание новой погони. Сейчас вновь идём пешком. Все набрались сил и отдохнули. Сухарь, естественно, красавчик. Мы уже подумали, что он нас кинул...

- Где ты добыл эту чудо-манишу? - спросил Зац.

- Скоро узнаешь,- ответил Сухарь. Я помогал Америке передвигаться. Кровь уже перестала теч из её ноги, значит рана была неглубокая. Наконец-то мы вышли на тропинку. Вдали показалась крыша деревянного дома. Обычный домик в лесу, напоминавший будку. На крыльце стоит мужчина. Сначала он показался мне молодым, но сейчас, когда мы приближаемся, я вижу, что тот в возрасте. Сразу видно, что типичный егерь в комуфляжной куртке, шапке-ушанке, плотных штанах и берцах. Он стоит курит и смотрит на нас.
- Снегоход где? - крикнул он.

- Бросили, я тебе, дед, УАЗ куплю, - ответил Сухарь.

Дед  плюнул и его лёгкая щетина чуть ли не полетела вслед за плевком. Какой-то он дряхлый и еле на ногах стоит. Не удивлюсь, если он знал ещё отца Падре или кого-то из ребят, а то и деда. Мы заходим в дом. Точнее в коморку. Всё жилище состоит из одной комнаты. Возле стены кровать, а с противоположной строный, у окна, столик. На полке стоит телевизор, а под ним холодильник, значит электричество есть. На стене висит ружьё. Вряд ли в хорошем и рабочем состоянии. Вслед за холодильнком находится старая газовая плита. Хорошо, что не печка.

- Заходите, заходите. Чайком вас напою, - заботливо сказал дед.

Мы вошли и сбросили все свои вещи на кровать. Сняли верхнюю одежду и сели застол, а дед начал кипятить чайник. Хоть и в коморке теснова-то, но я почувствовал тут уют и покой, как когда-то тоже самое ощущал у себя на даче. Помню, ходил туда летом с ночёвкой, а утром на рыбалку на озеро, которое находилось совсем недалеко. Были времена, правда потом я начал туда баб водить, а как бабушка тему просекла, так и перестал перестал посещать любимое уютное местечко.Да... Прошлое, к сожалению не вернуть, а, бывает, так хочется повернуть время вспять.
- Значит говорите, вы от Максимки? - суетясь над чайником, прохрипел дед. Падре зовут Максим? Вот и не знал...

- Да, да, дед Матвей, - ответил Сухарь

- Ох помню, как ещё его батька тут в девяностых от мусаров прятался... Как давно ж это было... А где ж он сам-то? Забыл Максимка про деда... - проворчал Матвей.

- Он по делам отъехал за границу. Надолго. Скорее всего, навсегда, - ответил Засранец.

Мы сели за стол. Впервые заметил на шее у Заца тату. Надпись "58 на веки". Не знаю, что она означает, но набита давно, так как уже тёмно-зелёного цвета, как почти все его тату на руках.

- За гранииицу, ох ниху... Занесли черти...

Дед налил нам чай и сел за стол. Почесав седую охапку волос, принялся маленькими глотками поглащать свой отвар. Я и остальные последовали его примеру. Сухарь отошёл к своему багажу и начал рыться, затем достал две бутылки водки и поставил на стол.
- Вот с этого и надо было начинать, а я-то вам чай до чай...- обрадовался Матвей и поспешил к шкафчику за гранёными.
Все начали пить. Ох как же хорошо... Проклятая водка вновь обожгла мне всю ротовую полость.

- А вы от кого прячетесь? - поинтересовалась Америка.

- От себя прячусь, дочь, - похмурив брови, ответил дед.

- Засранец, есть что пожевать? - спросил Сухарь. Засранец добежал до рюкзака и принёс несколько каталок колбасы и пару буханок хлеба.

- Вот, что осталось.
Я уже потихоньку начал забывать о том, что случилось. Не хочу паниковать.
- Помню, как-то приезжал ко мне Максимка, весь на нервах был... Говорил, что проблемы серьёзные, потом ружьё попросил, затем ушёл и пропал вместе с ружьём. Хорошо, что у меня таких двадцать семь в сарае лежит...

- Нихрена, а откуда столько? - поинтересовался я.- Я ж говорю, батька его тут жил и каждый день вот мне приносил...

-Дед Матвей, а можешь нам парочку подогнать? - спросил Сухарь.

- Ага, значит снегоход козённый мне угробили, а теперь и ружья я больше свои не увижу... - проворчал дед.

- Мы тебя по баблу не обидем... - сказал Зац.

- А на кой чёрт мне ваше "бабло" в лесу? У пчёл мёд покупать? Я вот пристрой планирую...- намекнул Матвей.

- Ну так без проблем, - улыбнулся Сухарь. - Будут тебе материалы.
Дед обрадовался и предложил всем ещё выпить. Мы согласились. Америка взяла откуда-то тряпку, промыла в водке и привязала на рану. Откуда же мы материалы возьмём? Интересно...

- Матвей, у тебя тут позвонить есть? - спросил Засранец.

- Чаго? - не услышал дед.

- Позвониииить ееесть? - жестикулируя, повторил Зац.

- А дык, есть, - сказал дед и пошёл куда-то за пределы дома - в сарай, наверное. Да ну, не может быть. Откуда тут связь? Возвращается дед с интересным агрегатом. Я такие только в фильмах видел. Мобильник с циферблатом и длинной антенной. Он протянул сие чудо Засранцу. Тот взял и начал набирать. Все умолкли. "Коловрат, алё. Узнал? В общем тут проблемы у нас, мы на поезде не приедем. В общем, сейчас мы где-то в Зверево, посмотри на карте у Падре отметка стоит, сможешь до нас добраться? Всё, красава, братан, ждём и... стой стой... алё... бухла захвати" - говорил Засранец.

- А теперь извольте отойти покакулить, - любезным голосом предупредил всех Засранец.

Дед открыл форточку  и закурил. Я последовал его примеру. На столе стояла стеклянная пепельница в виде лодки, куда мы стряхивали пепел.

- Сухарь, наливай, - не выдержал я. Тот разлил всем напиток, и мы молча выпили. Стало ещё спокойнее. К стати, я заметил, что климат именно тут, довольно тёплый, значит мы уже приближаемся к югу. А может я просто сижу в тёплом доме? Ну да.... так оно и есть. Что-то от этой водяры я вообще рысплылся.

Мы выпили ещё по стакану (да, именно стакану!) ядовитой и Америка начала травить свои интересные истории из жизни деду Матвею. В этих иториях я слышу и своё имя... Меня вписали в легенду. Нужно спросить у Заца, что значит его тату на шее. Вот прям сейчас спрошу. Что-то мне плохо. Нужно выйти подышать. Я покидаю территорию дома. Снова кашль... Я выплюнул кровь... Ну что же это такое. Чувствую, как струя поднимается из моего желудка вверх по пищеводу. Меня рвёт. Рвёт кровью... На белоснежном снегу огромные пятна и сгустки крови. Моей крови. Мне страшно.

- Ну вот, я насрал, - подходя ко мне поделился впечатлением Засранец. - Чувак, чувак, что с тобой ?!! Чёрт, чёрт, чёрт.
Он вошёл в дом и криком всех созвал ко мне. Ну спасибо. Америка, наверное, прям пылает жаждой посмотреть, как я блюю кровью. Вот засранец Засранец.

- Эт.. как его там... Надо к Нинке бежать, - разволновался дед и поспешил куда-то.

- Тихонь, что это? Как ты? - спросила Америка. Да всё отлично, мать твою, видишь как мне хорошо?!

- Это рак, Ам, - ответил Сухарь спокойным тоном. Меня снова начало рвать. Глаза слезяться, не хватает кислорода. Чувствую, что сейчас упаду. Колени подкосились. Крики ребят кажуться где-то далеко... Всё... Вот и конец... Я падаю.