11-Армия

Отрывок из романа "ПО КРАЮ"



...Сначала, особенно первые недели, пришлось туго. Привыкнуть к туркменскому климату казалось невозможным. Но постепенно организм всё-таки адаптировался к этому адскому пеклу.
Вначале, до принятия присяги, нас новобранцев использовали на различных подсобно-хозяйственных работах. После же принятия присяги, меня и ещё четверых ребят: Веденеева Александра, Гену Кухтина, Гаврилова Юру и Валеру Муравьёва уже официально зачислили и поставили на довольствие в первую мотострелковую роту.


В это самое время там заменили командира назначив на эту должность молодого, всего на три года старше меня, старшего лейтенанта Скочинского Георгия Васильевича. Редкую, я должен сказать, сволочь. Мне никогда не забыть как он, в первый же день своего назначения, вызвал нас всех пятерых в ротную канцелярию. Ознакомившись с нашими ничем не примечательными биографиями, которые по его приказу каждому из нас пришлось изложить почему-то в письменной форме, он как-то криво и недобро ухмыльнувшись, пронизывая нас эдаким строгим "генеральским" взглядом сказал, поправляя и без того ладно сидевшую на нём новенькую портупею: Та-ак, теперь как я вижу, первая рота превратилась в интернациональную. Украинцы есть, русские есть, удмурты ( Муравьёв был по национальности удмуртом) тоже есть, и... даже немец откуда-то появился.-Он с явным презрением подчеркнул слово "немец" переведя свой "генеральский" взгляд на меня.


-Про "панов" забыли упомянуть товарищ старший лейтенант,-насмешливо посмотрев ему прямо в глаза, намекнул я в свою очередь на его польское происхождение.
-Про каких ещё панов?-не понял он намёка.
-Да про обыкновенных. Пся крев! Скочок-ведь фамилия чисто шляхетская.
Не ожидая от меня такой дерзости, он на мгновение растерявшись, замолк. Его и без того бледное лицо побледнело ещё больше.
-Ага, задело!-злорадно обрадовался я, не отводя от него насмешливых глаз.
-Вон..!!!-не выдержав моего насмешливого взгляда сорвался он вдруг внезапно.-Все пятеро-вон!!!
Мы высыпались из канцелярии словно горох из банки.


Так, с моей лёгкой руки, наш командир роты получил кличку-пан Скочок. С этого дня он возненавидел меня. Я же, в свою очередь, возненавидел его. Впрочем пана Скочка ненавидели в роте поголовно все, и даже большинство офицеров. служивших с ним в одном полку, относились к нему с плохо скрываемым недружелюбием.
Под командованием пана Скочка, этой скотины в человеческом облике, я отслужил всего три месяца. Но эти три месяца были для меня, пожалуй, самыми тяжёлыми из всех двух лет моей армейской службы. Взъевшийся на меня пан Скочок не давал мне ни минуты покоя.  Спал я в это время не более трёх, от силы четырёх часов в сутки. Один раз вволю выспаться стало для меня самым заветным желанием.


Взбесившийся пан Скочок не оставлял мне времени для передышки даже по воскресениям, направляя на различные хоз.работы по полку. А если никакой работы не предвиделось то безжалостно запихивал меня во внеочередной наряд на кухню, в посудомойку. После наряда на кухне он сразу, не давая толком отдышаться, назначал меня во внутренний или гарнизонный караулы.  Во время же занятий по строевой подготовке, его любимой дисциплине, он гонял меня по раскалённому под лучами жаркого туркменского солнца, плацу до умопомрачения. Единственной отдушиной, в то тяжкое для меня время  являлись занятия по политподготовке, на которых я, несмотря на бесчисленные замечания майора Весёлкина, бессовестным образом спал.
Видя как пан Скочок мучает меня даже закалённые, повидавшие всякое за время своей службы "старики" неодобрительно покачивали головами. А раз один из них, после того того как я возвратившись из внеочередного наряда по кухне и даже не успев как следует помыться и побриться снова стал собираться в наряд по гарнизонному караулу, сказал отозвав меня в сторону: Ты это, Ойленбургер, свали в госпиталь пока не загнулся.


-А как я туда свалю?-помнится спросил я его с недоумением.-Я ж вроде здоров?
-Вот именно что вроде,-засмеялся он.-Проглоти кусочек мыла. Понос прохватит и все дела. "Коновалы" подумают дезинтерия,-он доверительно подмигнул мне,-и враз положат. Недели с две там прокантуешься. Отоспишься хоть всласть.
-Ну уж нет! Спасибо, конечно, за совет  Гриня, но этого пан Скочок от меня не дождётся. Просто так ему меня не сломать.
-Дурак ты, как я погляжу, Ойленбургер. Дело, разумеется, твоё. Можешь и дальше мантулить в том же духе. Вопрос только в том, долго ли ещё выдюжишь?-в голосе Грини Фесенко вместе с удивлением явно слышалось и уважение к моей твёрдой непреклонности.
-Выдюжу Гриня.


-Ну смотри...-Фесенко вдруг внезапно оборвал разговор увидев через окно подымавшегося по бетонному крыльцу казармы,  невесть откуда, появившегося пана Скочка.-Гляди-ка, лёгок на помине. Пидор гнилой!-процедил он сквозь зубы.-Ладно давай. Побежал я в бытовку. Там заныкаюсь. Мне с этим "козлом" встречаться, да ещё накануне воскресения, особого желания нет.-Он подбадривающе хлопнул меня по плечу и быстрым шагом направился в сторону бытовой комнаты.
Я же, в свою очередь, точно также как и Гриня желая избежать этой ненужной встречи со своим заклятым врагом нырнул в оружейку, где старший сержант Стаценко выдавал назначенным в караул солдатам оружие.
Но не тут-то было. Пан Скочок пройдя по притихшей с его появлением казарме, зайдя на несколько минут в ротную канцелярию, не преминул заглянуть и в оружейную комнату, где чуть-ли не нос к носу столкнулся со мной.


Чисто выбритый, благоухающий шипром, упакованный в новенькую, с иголочки, полевую форму, с начищенными до зеркального блеска хромовыми сапогами и надвинутой на самые брови фуражкой  он чем-то напоминал кадрового офицера царской армии.
-Вечно ты, Ойленбургер, под ногами путаешься. Не мешало бы тебя на несколько  суток на гарнизонную гауптвахту упечь. К майору Берикашвили. И знаешь почему? Он бы тебя там хоть вежливому отношению к старшим по званию выучил. А то стоишь хлопаешь глазами как олух, даже честь своему командиру не сооблагоизволишь, как положено, отдать. Что молчишь?   Язык проглотил?!-он с брезгливостью покосился на мою выгоревшую на солнце панаму и нечищенные сапоги.
Я с опозданием отдал ему честь.


-Ну вот. Так-то лучше. А то совсем распустился! Иди приведи себя в порядок. И имей ввиду, в эту субботу, инструктаж по несению караульной службы будет проводить сам Берикашвили. А он, как тебе наверняка известно, точно также как и я нерях органически не переваривает. Стаценко,-он повернулся к старшему сержанту заканчившему выдачу оружия,-проследи чтобы всё было в ажуре. И смотри мне..! Сегодня я сам заступаю в наряд дежурным по гарнизону. Так что предупреждаю- если будут замечания от от майора Берикашвили, то после караула сдашь оружие и к нему на губу. Понял?!
-Сука!-выругался Стаценко, после того как пан Скочок вышел из оружейки.-Самого бы тебя к Берику закрыть. Козёл!


Майор Берикашвили  или Берик как его все называли, занимал должность коменданта гарнизона и был известен своим свирепым нравом всем военным служившим в Керки. Интересно-то, что грузин этот не делал никакого различия между офицерами и простыми солдатами нарушавшими дисциплину, наказывая и тех, и других одинаково сурово.
 Была у Берика и "собственная" комендантская рота, состоявшая из сержантов и солдат срочной службы, которые только тем и занимались что сутками рыскали по городу вылавливая самовольно отлучившихся из своих воинских частей или просто подгулявших в увольнении военных. Служить в этой комендантской роте, хотя она  имела множество привилегий, считалось делом довольно грязным и даже позорным.
Служил там и один наш земляк, майского, как и мы 1968 года призыва, по прозвищу "Филиппок". Так вот, закончившие службу демобилизованные солдаты ехавшие домой, обнаружив его в одном из купе поезда Караганда-Ташкент, избили беднягу до полусмерти, и если бы не моё вмешательство, то вероятнее всего, выкинули бы "Филиппка" на ходу из поезда. Отсюда можно судить насколько сильно ненавидели и презирали простые солдаты таких ребят как "Филиппок", служивших в комендантской роте у Берика. 
   

   Инструктаж наряда в караул, который действительно проводил сам комендант гарнизона, прошёл, на этот раз, гладко. Берик, находившийся накануне выходного дня в благодушном настроении, даже соблагоизволил похвалить начальника караула лейтенанта Прокопенко за безупречный внешний вид солдат, и за прекрасное знание ими обязанностей по несению гарнизонной, караульной службы.
После инструктажа личный состав караула, как обычно, прямо со двора комендатуры отвезли в старую крепость, где за полчаса сменив вчерашний наряд мы приступили к несению караульной службы.


Старая крепость распологалась в западной части города на вершине холма, откуда до самого горизонта просматривалась извивающаяся широкая лента Аму-Дарьи, сам город и раскинувшийся на противоположном берегу реки посёлок Аму-Дарьинск.
В старинной крепости этой и находилась внушающая солдатам страх, известная по всей  Чарджоуской области гарнизонная гауптвахта,  в прошлом эмирский зиндан. В зиндане этом, с тех незапамятных времён, сохранились ещё несколько тёмных мрачных камер, в стены и потолки которых были вмурованы металлические крюки, которые служили орудиями пыток.


Крепость, кроме того что она распологалась на самой высокой точке холма, была ещё дополнительно обнесена земляным валом по которому в три ряда была натянута колючая проволока. На всех четырёх углах этого вала стояли сторожевые вышки с часовыми. Каждая из вышек была снабжени двумя мощными прожекторами, которые освещали подходы не только к крепости но и к самому холму. Внутри же, за земляным валом сразу за мрачным зданием гауптвахты, стояли многочисленные склады. В складах этих хранилось современное боевое оружие в том числе и химико-
-бактериологическое, предназначенное к применению только в случае войны.


Незаметно проникнуть внутрь на территорию крепости было практически невозможно. Но даже если бы кому-то это и удалось то на его пути встал бы ещё один барьер-
-часовые охраняющие склады.  Каждый такой склад охранялся одним часовым. Часовых меняли через каждые два часа. Смену часовых производил сам начальник караула, правда иногда в зависимости от обстоятельств это делал и разводящий.
В гарнизонном карауле, благодаря пану Скочку, я бывал уже много раз. Был у меня там и свой любимый пост, у склада под номером шесть. Склад этот распологался в левом углу крепости, почти рядом с одной из сторожевых вышек на земляном валу.
Обычно, договорившись с часовым стоявшим на этой вышке, я без всякого риска быть пойманным начальником караула с проверяющими, самым бессовестным образом дрых на этом посту как говорится-без задних ног.


Проделывал это, конечно, не я один, а буквально все кому выпадала удача нести караульную службу охраняя этот склад.
Спать на этом посту умудрялись до гениального просто. Проделывалось это следущим образом: С вышки протягивалась обыкновенная чёрная или серая нитка которую часовой охранявший склад привязывал к пальцу своей руки. За десять минут до смены караула или в случае появления опасности в лице проверяющего, часовой на вышке дёргал за нитку и таким образом будил своего спящего товарища. Со сторожевой вышки просматривалась вся крепость  в том числе и выход из здания караульного помещения. Так что попасться спящим, на посту склада номер шесть, можно было только в том случае если часовой на вышке засыпал сам. Что в корне исключалось.


На моей памяти не было ни одного случая чтобы часовой на вышке заснул. Во первых, она хорошо просматривалась, как днём так и ночью, из окна караульного помещения. Во вторых, все посты на земляном валу считались одними из самых важных и поэтому контролировались через каждые пятнадцать минут начальником караула  по телефону. На всех вышках, кроме всего прочего, были установлены ещё и полевые спецтелефоны. И в третьих, за сон на этих постах можно было запросто угодить на гауптвахту к Берику. А желания угодить в лапы этого злобного "волка" не испытывал никто, особенно после того как двоих пограничников, оттарабанивших у него полные пятнадцать суток за самовольную отлучку из своей воинской части, прямо с гауптвахты отвезли в госпиталь с тяжёлыми, психическими расстройствами.


В этот субботний вечер мне подфартило. Начальник караула, лейтенант Прокопенко, человек по натуре мягкий и добрый поставил меня на мой любимый пост сразу уступив моей просьбе без каких-либо лишних вопросов.
В тот день я как обычно, сменив   часового и привязав к мизинцу левой руки, уже протянутую предыдущими караульными нитку, сразу завалился спать. За пять минут до смены караула стоявший на вышке Охрименко разбудил меня лёгким подёргиванием за нитку. Вскоре подошла смена. Сдав пост и вернувшись в караульное помещение я засел с Прокопенко за шахматы. Намеренно, в благодарность за то что он поставил меня на этот пост я проиграл ему несколько партий после чего завалился спать. А в два часа ночи я уже опять стоял на посту. Спать на этот раз не хотелось, к тому же внезапно стал накрапывать мелкий, тёплый дождик.


Дождик в Туркмении, да ещё в такое время года, это удивительно. Ещё вчера из пустыни, подступающей с востока к самому городу, дул обжигающе-горячий, вперемешку с хрустящим на зубах песком, ветер-афганец. А сегодня, видно сжалившись над этим опалённым зноем краем, бог решил сотворить чудо и послал этот благословенный дождик.


Я радовался ему как ребёнок. Прислонив автомат к стене склада, содрав с себя панаму и гимнастёрку я стоял под этими тёплыми, ласковыми каплями моля всевышнего продлить это чудо как можно дольше. Дождик шёл, наверное, с минут двадцать, а потом вдруг также внезапно как и начался прекратился. И в этот момент, краем уха, в уловил какой-то подозрительный шорох.
Мгновенно,  за считанные секунды натянув на себя гимнастёрку, нахлобучив на голову панаму и схватив автомат с бешенно бьющимся сердцем я сделал несколько шагов вдоль стены до правого угла склада. В этом месте одна из стен почти вплотную подходила к земляному валу. Отсюда и донёсся  этот, так перепугавший меня шорох.


Остановившись около угла и прижавшись спиной к стене, затаив дыхание я стал напряжённо вслушиваться в ночную тишину. Прошло, наверное, минуты три и я вновь явственно услышал шорох, а затем тихие, крадущиеся шаги.
-Стой! Кто идёт?!-проорал я что было мочи и машинально, не на шутку перепугавшись, передёрнул затвор автомата дослав патрон в патронник.
-Ойленбургер, ты чё это затвором-то лязгаешь?! Совсем рехнулся?!-услышал я неожиданно, знакомый голос и только сейчас, выглянув из-за угла, увидел медленно приближающегося ко мне, по узкому тёмному проходу между земляным валом и стеною склада, пана Скочка.


 -Почему он один?  Почему без начальника караула или на худой конец разводящего? Он ведь знает что это грубейшее нарушение устава караульной службы,-промелькнуло у меня в голове. И тут же мгновенно сообразил что это тот самый случай когда можно безнаказанно наказать пана Скочка.  Такой случай нельзя было упускать.
-Стой! Стрелять буду!-отчётливо, решительным голосом, как и было положено по уставу, прокричал я во второй раз. 
-Да ты что?! Полудурок!-опешил пан Скочок,-совсем рехнулся.
-Сейчас посмотрим кто из нас полудурок?-мстительно подумал я и нажав на спусковой крючок автомата, дал одиночный, предупредительный выстрел в воздух.
Звук выстрела, гулко отдаваясь многократным эхом, дробью прокатился по всей крепости.
-На землю! Лицом вниз! Руки в стороны!-скомандовал я сразу вслед за выстрелом.
Не на шутку перепуганный пан Скочок моментально плюхнулся на землю, послушно вытянув руки в стороны.


В таком унизительно-смешном положении я держал его его до тех пор пока на пост не прибежали запыхавшиеся начальник караула с разводящим.
Разобравшись в чём дело и заменив меня другим часовым мне приказали сдать оружие, после чего отвели на гауптвахту где замкнули в одну из одиночных камер.
А через час в крепость приехал майор Берикашвили.  Мрачный, недовольный тем что его потревожили среди ночи он тут же, ещё с порога караульного помещения, наорал на начальника караула и ни в чём не повинного разводящего. Затем войдя в караульное помещение и усевшись за стол, нервно постукивая костяшками пальцев по краю стола, выслушал насупившись сбивчивый доклад о происшествии на посту номер шесть.


После доклада, по его приказу, разводящий отправился за мной.
-Ну, рассказывай "герой". Как это ты умудрился дежурного по гарнизону мордой в грязь уложить?-хмуро глядя на меня спросил он, как только я вошёл в караульное помещение.
Я по порядку, спокойным тоном, ни разу не сбившись рассказал ему как всё произошло, незабыв при этом упомянуть и про то как пан Скочок обозвал меня полудурком.
-Что скажете товарищ старший лейтенант?-недобро покосился он после моего рассказа, на сидевшего рядом с начальником караула, пана Скочка.
  -Какого чёрта вы попёрлись на пост один?! Вы ведь прекрасно знаете что это грубейшее нарушение правил караульной службы. А вы лейтенант Прокопенко,-он встал из-за стола.-Куда смотрели вы?!


 -Виноват товарищ майор,-потупил глаза в пол тот.-Извините.
Извинить?!-Берик вдруг мгновенно рассвирепел, его глаза налились кровью.-Ну уж нет, лейтенант! Простым извинением вы тут никак не отделаетесь! Как минимум... Вы слышите?! Как минимум отсидите у меня трое суток на гауптвахте!-он с силой стукнул кулаком по столу.-Что  же касается вас товарищ старший лейтенант,-он вновь покосился в сторону сразу как мел побелевшего пана Скочка,-то понижение в должности вам обеспечено. И будьте уверены, я об этом позабочусь. А рядовому Ойленбургеру... Так кажется ваша фамилия?
-Так точно товарищ майор!-чётко отчеканил я, глядя в его налитые кровью, ещё не отошедшие от внезапной вспышки гнева, глаза.
...Ему, за точное и безукоризненное выполнение своих обязанностей по несению караульной службы, от лица всего Керкинского гарнизона и от меня лично объявляю благодарность.


Так я отомстил пану Скочку.
История эта разошлась по всем воинским частям города с быстротой молнии.
Берик все свои обещания сдержал. Пана Скочка понизили в должности, и убрав из нашей роты назначили на жалкую должность начальника склада ГСМ. Лейтенанту же Прокопенко, которого мне от всего сердца было жаль, пришлось провести трое суток на гарнизонной гауптвахте, где не знающий пощады Берик заставил его выучить правила по несению караульной службы наизусть. 

Продолжение следует


Рецензии
В 70-х в ГСВГ один такой же хрен, заступая начкаром повадился подкрадываться к спящим, отстёгивал рожок, ну и последствия, само собой. Так солдат , заступив взял
у соседнего постового рожок и застрелил ехидного начкара.

Евгений Колобов   16.12.2021 16:33     Заявить о нарушении
Неординарный случай! Такое если и случалось то очень редко.

Эрих Лаутен   17.12.2021 11:58   Заявить о нарушении
На это произведение написано 16 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.