4. Дорогами растерзанной юности

     Г Л А В А   Ч Е Т В Е Р Т А Я

     Мы подошли почти вплотную к какому-то населенному пункту, но войти в него не решились а, углубившись в лес, намеревались обойти его с северо-западной стороны.

     Хотя густой лес и спасал нас от жары и жажды, но мы сразу же были атакованы стаями комаров, до нашего появления мирно обитавших в заболоченных местах леса. Чем больше мы углублялись в лес, тем заметнее таял наш батальон.

     Из нескольких сот он заметно уменьшился до 150-200 восемнадцати-девятнадцатилетних кадровых рядовых и сержантов. Люди исчезали как при продвижении, так и на привалах.

     В основном уходили от нас мобилизованные по случаю войны лица старших возрастов – резервисты, и не только рядовые, но и офицеры. Кто-то даже пытался оправдать ушедших: «… ведь у многих из них где-то вблизи, на территориях, занятых немцами, остались семьи: жены с детьми, родные и близкие им люди… »

     Всего несколько дней интенсивного движения привели нас к страшной усталости. На исходе были скромные запасы воды и еды, мы выдыхались, никто из нас не знал, где мы находимся, что предпринять?

     Такими мы вышли к южной опушке густого леса. Тут мы остановились и после краткого обсуждения командиров, нам было приказано замаскироваться, а у кого есть лопата, окопаться и поделиться этим инструментом с другими.

     Что означило окопаться в болотистом месте, где малейшая ямка в земле сразу же наполнялась вонючей жидкостью? Но приказ есть приказ, и мы его выполнили, разворошив и без того жужжавшие стаи комаров.

     К этим бедам добавилась еще одна – искусанные комарами, наши опухшие лица изменились до неузнаваемости. Нам стало ясно, что общий наш путь продолжаться в таком многочисленном составе обременен опасностями, что нам следует раздробиться на мелкие группы и вместо дорог передвигаться лесами с впереди идущей разведкой.

     Ведя поиски выходов из леса и обхода, мы пытались обойти северо-западнее город Лиду, к которой по встречающимся нам дорогам, двигались колонны немецких войск.

     Обходили стороной населенные пункты, названия которых почти не запомнились, но спустя годы, предаваясь воспоминаниям и глядя на карты, в сознании, словно призраки мелькали названия Вороново, Радунь, Василишки, Белица, Новогрудок и другие небольшие городки и деревни.

     Твердо помню: дошли до самого берега реки Неман-4, но не пересекли ее. В это время к нам присоединилась небольшая группа молодых бойцов с такими же молодыми лейтенантами, капитанами и даже одним майором.

     Из их рассказов следовало, что они из разрозненных частей 3-й и 10-й армий, рассеявшихся при отступлении по Налибокской пуще и прилегающих к ней лесах.

     Сформировавшаяся небольшая группа, в которой оказались и мы, курсанты, отправилась к юго-восточной окраине леса с тем, чтобы найти удобное место для пересечения проходящей здесь дороги из города Лида.

     Глядя на помещенную выше карту это несколько выше села Желудок. Достигнув дороги, не выходя из леса, мы залегли. Нам хорошо виднелась в обе стороны проезжая часть пустой дороги.

     Короткими перебежками мы пересекли у дорожного указателя, с запомнившимися несколькими последними буквами « … щизна»», и сразу же оказались рядом с утопающими в зелени несколькими деревенскими домами.

     Кругом царила тишина, только изредка слышалось пение птиц. Рассредоточившись, мы редкой цепью стали приближаться к домам. Вдруг перед нами появился человек, очевидно житель деревни. Он какое-то время неподвижно стоял, а затем, оглядываясь по сторонам, бросился бежать от нас, скрывшись в зарослях.

    Не могу сказать, кто из нас первым заметил немцев, но это мгновенно передалось по цепи, и мы сразу залегли. Мне был виден силуэт человека, державшего винтовку и целившегося куда-то в сторону от меня, туда, где залег, прижавшись к земле, мой однокурсник Щеглов.

    Интуиция подсказывала мне, что целящийся силуэт не видит цели, а выжидает ее появления, но я не подозревал, что Щеглов осторожно наблюдает за происходящим. Не сдержавшись, я окрикнул товарища, выстрелив в силуэт одновременно с выстрелом Щеглова.

     И тут же затрещала автоматно-винтовочная перестрелка. Перебежками от дома к дому, укрываясь за их углами и ведя прицельный огонь, мы приближались к местам сосредоточения противника, отстреливавшегося, уходя в глубь деревни.

     У одного из домов мы обнаружили две танкетки и грузовик. Тут же распростертым на земле лежал с простреленным лицом немецкий солдат. Впервые с близкого расстояния мы с интересом увидели убитого врага.

     Щеглову досталась винтовка с боеприпасами, мне – плоский, наподобие кинжала, штык с ножнами, которые я тут же надел на свой пояс.

     – Отходить! Отходить! ...

     А рядом стояли мертвые танкетки с разобранными деталями ходовой части, очевидно, подвергавшиеся ремонту. Стрельба на какое-то время утихла, а затем разбежавшиеся танкисты сгруппировались, и предприняли атаку с целью выбить нас из деревни.

     Мы не могли продолжать преследование противника из-за исхода боеприпасов и нам приказали отходить к лесу, т. е. к исходной позиции, где были преимущественные условия обороны.

     Вот теперь, к большому сожалению, нам недоставало того, что нужно на войне и чему нас не учили в мирное время.

     Однако, огорченные многими неудачами, мы все же впитывали в себя мизерный опыт первых дней войны. Мы не бегали по полю боя в полный рост под прицелом противника, а короткими перебежками, камнем падая на землю у любой малейшей возвышенности, за которой можно было укрыться.

     Отстреливаясь, мы отходили, организовано, но все усиливавшийся автоматно-пулеметный огонь наступавшего врага торопил нас, что неизбежно приводило к потерям. И когда наши боеприпасы совсем кончились, а мы оказались на открытой местности между деревней и лесом, ответные выстрелы с нашей стороны почти прекратились.

     Он вырос словно из-под земли, двигаясь в полный рост вперед, устремив свой взгляд, как мне казалось, прямо на меня. Он видимо заподозрил отсутствие у меня патронов – ведь я не стрелял. Очевидно, намереваясь расправиться со мной каким-то другим образом или захватить живым, он шаг за шагом приближался ко мне.

     Мгновенно, выронив наземь винтовку, я схватился за висевшую на поясе гранату, и, выдернув с нее кольцо, что было силы, метнул ее в сторону приближающегося солдата.

     Теперь мне следовало камнем падать на землю, что я несколько запоздало и предпринял. А враг остановился, тупо глядя на катившуюся к его ногам «лимонку» -5. 

     И тут раздался взрыв.

     Дым и поднятая взрывом пыль не позволили мне разглядеть, что произошло впереди. Резкая боль в голени левой ноги скосила меня, одновременно со взрывом я рухнул на землю.

     Меня и других раненных вынесли с поля боя. Большая часть из группы, принимавшей участие в разведывательной операции, погибла на поле боя. На каком уровне обсуждался результат происшедшего, и каковы были приняты решения, мне ничего не известно.

     Нас раненных собрали вместе. Нашелся фельдшер. Он, осматривая раны, давал указания санитарам смазывать их йодом и перевязывать их рваными кусками ткани нательных сорочек. Осмотрев мою рану, фельдшер заключил:

     – Очевидно, повреждена кость, а может быть только трещина ее.

     Нужен гипс и бинт, но где его взять?… Обошлись как со всеми: без гипса и бинта. Забинтовали голень ноги моей нательной сорочкой, наложили сверх нее самодельный лангет, смастеренный из омертвелой деревянной коры.

     Кто-то сделал примитивный костыль, который бы мне облегчал движение. С этого момента я почувствовал себя обузой среди тех, с кем прошел испытательный срок первых дней войны, хотя с их стороны не было ни малейшего для этого повода.
     _________
     4/4. До 17 сентября 1939 года по реке Неман проходила советско-польская граница. После этой даты упомянутая мной территория с населенными пунктами вошли в состав Гродненской области Белоруссии.
    
     5/5. «Лимонка» - ручная осколочная граната Ф-1. Преимущественно используется в оборонительных целях, а из-за большого радиуса разлета убойных осколков при взрыве, применяется только из-за укрытия.

     Не помню, кто дал мне гранату, коротко объяснив, как следует выдернуть из нее кольцо и бросить в сторону атакующего противника. До этого случая я не знал о существовании такого оружия и его применении, несмотря на то, что прослужил в армии девять месяцев мирного времени.