Александра гл. 20

               
          
                Поездка в Петербург


      Закончив дорожные приготовления, отец с дочерью отправились в Петербург на своей упряжке. Днем едут обычно с двумя или тремя попутчиками,  для  пущей безопасности, а ночью отдыхают на перевалочных станциях.  В  столицу добирались семь дней таким образом. По дороге они обговаривали свои действия, что и как говорить в военном министерстве.
    - Ой, папочка,  я так боюсь: а вдруг не получится. С какими глазами тогда возвращаться назад? – Александра сразу погрустнела.
    - Дело того стоит, доченька, -  подбодрил он. – А-то, может, не стоит ехать? – он испытывающе на нее посмотрел.
    - Ой, ну что ты, папочка! Это я так – нашло что-то, – она сразу улыбнулась и уверенно сказала. – С пустыми руками домой не вернемся!

   В Петербурге остановились в гостинице.
   - Ну что, Сашенька, -  начал отец, - сейчас мы с тобой займемся  написанием прошения министру, а ты сама его отнесешь в канцелярию и отдашь его там главному начальнику.
    В своем прошении девушка написала все, что случилось со своим женихом  с момента его служения на Кавказе, выставляя его  доблестным патриотом и настоящим героем, применяя  для этого самые яркие и изысканные эпитеты.  Она также упомянула, что он является также   участником турецкой и польской войн, и свои звания и награды он получал вследствие своих ратных подвигов, смотря смерти в глаза.  Прошение было рассчитано на то, что, прочитав его,  министр мог по достоинству оценить и  службу Юрия,  и все те злоключения, что выпали на его долю. 

   В конце прошения она написала, что на основании всего изложенного, самым нижайшим образом просит  посодействовать в их деле, чтобы вернуть верному Его величеству подданному, герою и патриоту России Самарину Юрию Михайловичу его звания майора. Ранее, мол, было послано подобное прошение, но ответа до сих пор не приходило. 
  Когда прошение было переписано каллиграфическим почерком самой Александрой, она запечатала его в пакет и аккуратно подписала.


   На следующий день  отец повез ее    в  здание Главного штаба, в канцелярию. Само здание и внутренние его апартаменты  поражали ее взор своей величавостью, роскошью и живописностью и приводили ее в волнение и восхищение.
      Не мудрено, что не только Александру, но и  ее отца  охватило большое волнение, почувствовав себя среди этого великолепия  маленькими  и слабыми людьми.
     Обратившись к первому встречному военному, они спросили у него, как пройти в канцелярию. Получив ответ, они направились в указанное место. Возле канцелярии собралась небольшая очередь. Посетители сидели на мягких венских стульях. Петр Николаевич с дочерью заняли место в очереди и присели на свободные стулья.   Примерно через час они вошли в кабинет канцелярии.
 
    Канцелярия представляла собой  большое светлое помещение с множеством столов и  служащих, важно восседавших за этими столами. На столах  высокими стопками лежали деловые папки, из-за которых  видно было только головы работающих чиновников.  Дорогие письменные приборы, состоящих из чернильниц с  длинными перьями и песочниц,  перочинных  ножичков и ножей  для разрезания запечатанных конвертов и бумаги были на каждом столе.   На некоторых столах еще имелись счеты.  В канцелярии витала рабочая обстановка: стоял шорох бумаг, стук костяшек счетов, скрип гусиных перьев, негромкие переговоры служащих друг с другом.
 
    Наши посетители  подошли к  осанистому, с важным видом, столоначальнику и рассказали суть своего посещения. 
       -  Подайте ваше прошение, -  он  раскрыв большую книгу, лежавшую на столе, вписал его и  положил  наверх высокой стопки.  После этого посмотрел на  девушку и сказал.
      - Всё. Можете идти.
      - А когда ответ будет? – поинтересовалась Александра.
      - Ответ ожидайте в течение года.

      - Как это в течение года? – опешила она. – Мне нужен ответ немедленно или хотя бы в течение трех дней!
      -  Трех дней? – засмеялся столоначальник. – Сударыня, такие дела за три дня не делаются. Тут проверку  надо устраивать – что, как и почему.
      - А ускорить это дело можно как-нибудь? – она умоляюще на него посмотрела.
      - Попробуйте записаться к  министру, но я не думаю, что он вам сможет помочь. Он то же самое скажет, что  и я.

       - А как записаться к министру? – Александра решила ухватиться за спасительную соломинку.
       -  Это я могу сделать, - столоначальник достал другую книгу и раскрыл её.
       - На пятнадцатое марта вас устроит? – спросил он.
       - Конечно, устроит! – обрадовалась она, так как  этот день приходился на послезавтра.

                ***

        Два дня томилась юная просительница в ожидании встречи с Сухозанетом Николаем Онуфриевичем, военным министром. Что ни говорить, а переволновалась она сильно: ведь ни с кем, а с самим министром  придется говорить! Главное, ничего лишнего не  сказать, и ничего важного не упустить.  Тут любой человек оробеет, а она – совсем еще молоденькая, никакого опыта в разговорах с такими высокопоставленными людьми.  Но  именно на это и была у юной девы ставка: на ее молодость и,  чего греха таить,  красоту.  Она даже немного сошла в лица от волнения, пребывая в посте и молитве за свое дело.

    В назначенный день  и время они  явились в Главный штаб на аудиенцию.  Петр Николаевич сопровождая дочь, давал  полезные наставления, как вести ей себя перед министром. Перед тем,  как открыть дверь в кабинет, она еще раз попросила Божьей помощи и перекрестилась трижды. Сердце ее трепыхалось в груди от волнения.  У дверей в кабинет  стоял строгий охранник в парадном мундире и с ружьем со штыком в руках.
    - Нам назначено к его высокопревосходительству на два часа! – обратилась к нему  Александра.

     Тот дернул за шнурок, и внутри раздался негромкий серебряный звук  колокольчика.  Дверь открылась, и   вышел адъютант. Увидев мужчину с девушкой, произнес:
    - Я вас слушаю!
    - У нас назначена аудиенция к его  высокопревосходительству на два часа. - сказал Петр Николаевич.
    -  Подождите, я  сейчас доложу,  - и адъютант скрылся в кабинете.
    - Ой, папочка, я так волнуюсь! Сердце вот-вот выскочит, - Александра приложила руку к груди. Но отец ничего не успел сказать, так как вышел адъютант и коротко произнес:
     - Войдите! Вас ждут-с!
     - Ну, с Богом, Сашенька! -  Петр Николаевич перекрестил дочь.

     Кивнув головой, она открыла дверь и плавной поступью с легкой улыбкой на  устах, пройдя  небольшой кабинет  секретаря, вошла  в кабинет министра.  Сухозанет сидел за столом и  что-то писал.   Тут  он поднял голову и  уставился на нее так, как будто увидел не девушку, а диво дивное.  А как невольно затрепетала Александра, увидев министра  в пяти метрах от нее,  в  мундире с золотыми эполетами и регалиями. 

      Министр был весьма приятно удивлен столь прекрасной посетительницей, а она  низко поклонилась ему в реверансе  и произнесла с трепетом в голосе:
      - Доброго вам здравия, ваше высокопревосходительство!
       Он, видя ее взволнованное состояние,  встал из-за стола  и  подошел к ней ближе.  Теперь Александра могла полностью увидеть его внешность. Это был  мужчина довольно-таки худощавый, возрастом несколько старше её отца, как она могла определить по  внешности, с правильными чертами лица,  голубыми глазами, роста выше среднего. Хоть и был министр уже в почтенном возрасте, но при виде молоденькой хорошенькой барышни приосанился и пригладил движением руки свои седые усы.
      - И вам того же, сударыня! – приветствовал он. - Не волнуйтесь так сильно и расскажите, что побудило вас прийти  сюда,  в отнюдь не развлекательное учреждение.

      - Ваше  высокопревосходительство!  Я приношу вам глубокие извинения за свой приход,  но только вы можете  помочь в нашем непростом деле.  В  ваших руках наше счастье и благополучие.  В моем прошении заключается все, что приключилось с моим женихом, и что мы просим от вашего величества, – она прижала к груди пакет. -
     - Вашим женихом? – удивился  министр. – Хотя, что удивляться? Чтобы у такой красавицы да не было жениха? Давайте сюда ваше прошение!

      Зардевшаяся и смутившаяся от  комплимента, прекрасная посетительница, низко  поклонившись, подала ему пакет.  Министр неторопливо вынул прошение из пакета и  стал медленно его читать.  Брови его при чтении то поднимались, то опускались.  Девушка, пока он читал, стояла, боясь шевельнуться, и только молилась  Богу,  беззвучно шевеля губами.
   Прочитав прошение,  Сухозанет  подошел к милой просительнице, взял за руку и подвел к ряду венских стульев, стоявших вдоль стены.

      - Присаживайтесь, сударыня! Простите, что сразу не предложил.
      Она, поблагодарив, присела, и министр сел рядом.
     - Скажите, милая, а ваш жених, вернее, командование вашего жениха, давно писало в министерство о восстановлении звания? - поинтересовался он.
     - Да, ваше высокопревосходительство, примерно год назад. – Он, нахмурившись, покачал  головой.

     - Хорошо, я разберусь с этим. Ну что вам сказать? Я внимательно прочел ваше прошение и думаю, что вашему  необычному делу можно помочь. Эка, куда занесло  бедолагу - аж в Америку! На рабских плантациях побывал! Хлебнул молодец горя, ничего не скажешь! Немудрено, что ему пришлось так долго добираться обратно.
       России нужны такие смелые и верные сыны, как ваш жених, и она может по достоинству их оценить. Неудивительно, что его полюбила такая  замечательная  девушка. Вашему жениху можно только позавидовать. – Александра от таких слов  опять зарделась и смущенно улыбнулась.
      – Впрочем, - продолжал он, - вы не только красавица, но и умница. Ваше прошение  - не прошение, а чистый дифирамб вашему жениху. Приходите через три дня, и я сам вручу вам необходимые документы.

      От радости  она вскочила и готова была расцеловать  министра, но опомнилась и только низко поклонилась в глубоком реверансе, сказав при этом:
      - Я глубоко вам признательна, ваше высокопревосходительство! Разрешите идти! Мне так не терпится порадовать отца.
      Сухозанет, улыбнувшись отеческой улыбкой, кивнул головой и махнул рукой на прощание.  Александра, окрыленная  удачным разговором с министром, от радости бросилась на шею к отцу и все ему пересказала. Петр Николаевич, выслушав ее радостную тираду, сдержано проговорил:
      - Ну вот, одно дело сделано. Дай Бог, чтобы министр выполнил обещанное.

      После ухода прекрасной просительницы за своего жениха  министр  еще несколько минут стоял, как очарованный от необыкновенного визита. Такое было впечатление, будто у тебя побывал ангел! Подумал: «Надо узнать в канцелярии, действительно ли было  прошение на такое-то лицо из такого-то полка и тогда-то, и почему ему не было дано хода?»
      На следующий день его секретарь принес это прошение: нашли в столе у  помощника столоначальника канцелярии. На вопрос, почему он его так долго держит в столе, тот не мог дать вразумительного ответа.
     - Наказать! – приказал министр столоначальнику. - Понизить в должности на два ранга! Безобразие!  Надо уметь работать на своем месте. А вам, господин столоначальник, приготовить приказ о восстановлении в звании майора пребывающему ныне в звании поручика Самарина  Юрия Михайловича.  Завтра приказ – мне лично в руки!

        Как было велено, Александра вновь пришла к министру через три дня.  Сухозанет встретил ее  как долгожданного гостя, с отеческим радушием. 
        - Очень рад вас снова видеть, сударыня! Не скрою, я сравнил вас с ангелом, посетившем меня.   Хочу вас порадовать: ваш жених восстановлен в звании. Отныне он снова  майор. Вот передайте ему приказ.  Теперь спокойно можете выходить за него  замуж. Он должен гордиться такой невестой, как вы. Не каждая может сделать подобный подарок жениху на свадьбу.

      Девушка зарделась от такой похвалы и сказала в ответ:
     - Что вы, Ваше высокопревосходительство! Если бы не ваша отзывчивость и помощь, мне не удалось бы это сделать так скоро. Это вы нам сделали такой  свадебный подарок! – она сделала  глубокий реверанс.   
      Министр не удержался: взял ее руку  за тонкие пальчики и, наклонившись, поцеловал, сказав при этом:
    - Я впервые целую руку ангелу.

                ***

       И вот снова дорога – возвращались домой счастливая дочь и довольный отец. Обратный путь не казался им таким  утомительным и долгим, даже волки в дороге не появлялись. Наконец, они доехали до своих владений  и показалась их родная усадьба.  А дома беспокоились за них: «Скоро  ли приедут?» и молили Бога, чтобы  с ними в пути  ничего плохого не произошло и они  благополучно бы доехали до дома.  Но вот детвора увидела приближающуюся знакомую пару лошадей и  доложили  барыне:
      - Едут, госпожа! Едут! Это они!


       Поручик Самарин отпросился на три дня со службы, приехав к Комаровым два дня назад, а  невесты не оказалось дома.  Он сильно расстроился, узнав,  что любимая уехала  в Петербург  без его ведома и согласия. Он ни за что  не отпустил  бы  ее  ходатайствовать за него и корил себя за то, что ей об этом сказал. 
     Молодой человек, горя желанием поскорее увидеть её, выскочил им навстречу, и  Александра,  узнав его, от радости обняла отца:
     - Ура! Юрочка приехал!
      Едва  повозка остановилась у ворот, как Юра распахнул дверцу и заключил свою горячо любимую невестушку в свои объятия. Взял на руки и покружил от избытка чувств. Потом он поздоровался с Петром Николаевичем, спросив, как  здоровье и как прошло столь долгое путешествие. 

       Дома, отдышавшись и согревшись, смелая путешественница рассказала  о волнительной встрече с министром и вручила жениху  заветный дорогой  документ – приказ о восстановлении его в заслуженном  на войне звании.   Лидия Семеновна растроганно похлопала в ладоши и обняла будущего зятя, а дочерью была восхищена непомерно, забыв, что не хотела её отпускать. Впрочем, никто её за это и не осудит: мать есть мать.
        Уединившись в комнате Александры, молодые  предались взаимными объятиями и поцелуями. Затем самый её любимый и дорогой на свете мужчина, посерьезнев, сказал с укором:
       - Обещай мне, милая, что ты больше никогда и ничего не будешь делать без моего согласия.
      - Но разве ты не доволен, что снова стал майором?
      - Я доволен, спасибо тебе, родная, большое, но это – ничего по сравнению с той бедой, которая могла бы приключиться с вами  в пути. Волки, разбойники, бураны – вот что вам грозило, а вы так легкомысленно к этому отнеслись.  Я не пережил бы, если бы с тобой что-нибудь случилось нехорошее.
 
       - Но ведь я была не одна,  и у нас были ружья…
       - Ружья!.. Эх ты,  глупышка  моя!
       Александра насупилась, вкусив от любимого  ложку меда с каплей дегтя, а он не мог, конечно, допустить, чтобы её радость была им же омрачена.
       - Ну, прости меня, дорогая моя, родная моя, за эти, на  твой взгляд,  незаслуженные укоры! Я сам виноват, что рассказал тебе про свою беду.  Я просто хочу уберечь тебя  от плохого, - он нежно обнял её, - прости меня, я не хотел тебя обидеть.
      - Нет, ты не виноват. И я не виновата. А виноват тот, из канцелярии, кто вовремя не ответил на первое прошение. - и она тоже его обняла, и губы их сомкнулись  в долгом и горячем поцелуе.   

   

   

                продолжение  http://proza.ru/2016/01/29/774