бунин деревня

. Взять хоть русских немцев или жидов: все ведут себя дельно, аккуратно, все друг друга знают, все приятели, — и не только по пьяному делу, — все помогают друг другу; если разъезжаются — переписываются, портреты отцов, матерей, знакомых из семьи в семью передают; детей учат, любят, гуляют с ними, разговаривают, как с равными, — вот вспомнить-то ребенку и будет что. А у нас все враги друг другу, завистники, сплетники, друг у друга раз в год бывают, мечутся как угорелые, когда нечаянно заедет кто, кидаются комнаты прибирать... Да что! Ложки варенья жалеют гостю! Без упрашиваний гость лишнего стакана не выпьет...
+++++++++++++++++++++++++
чернозем

Но и Корней задумчивъ. Онъ молча, но съ видимымъ удовольствіемъ вытягиваетъ мальчишку кнутомъ и сдержанно покрикиваетъ на лошадей.    -- О чемъ онъ думаетъ? -- задаю я себ; вопросъ, глядя на его выгор;вшій на солнц; картузъ. И точно угадавъ мой вопросъ, Корней слегка повертывается на облучк; и, сл;дя задумчивымъ взглядомъ за мелькающими подковами пристяжныхъ, начинаетъ говорить...    -- Вс;мъ -- не медъ,-- задумчиво говоритъ онъ.-- Не однимъ господамъ... Хрестьянскій банкъ, молъ, помогаетъ! Да н;тъ, въ долгъ-то не проживешь! Купятъ мужики сто-дв;сти десятинъ,-- конечно, компаніей, не собразясь съ силой и запутляются, и норовятъ слопать другъ друга. А пойдутъ свары -- д;ло и совс;мъ изгадится, и хоть на переметъ съ обрывкомъ л;зь!    -- Однако же,-- говорю я,-- крупныхъ-то господъ осталось три-четыре на у;здъ,-- значитъ, расходится земля по народу.    -- По городскимъ купчишкамъ да лавошникамъ,-- поправляетъ Корней.-- По нимъ, а не по народу... И опять же земля безъ настоящаго хозяина остается: имъ в;дь только бы купить, благо дешево, а жить-то они в;дь тутъ не станутъ! Ну, вотъ ихъ-то, чертей, и зажать бы въ т;сномъ м;ст;!..    -- Сл;довало бы? -- спрашиваю я.    Но Корней отводитъ глаза въ сторону.


Лиля Брик - Пристрастные рассказы 

Туркестан до того нам понравился, что мы мечтали прожить там несколько лет. Мы были в Самарканде, Ташкенте, Коканде, Бухаре, Намангане, Андижане, Оше.

Мы ездили из города в город, в поездах, с отдельными вагонами «для сартов», как для скота, и сарт мог купить себе любой билет, хоть первого класса, его все равно сажали в этот вагон.
++++++++++++++++++++++++++++++++++
Льет без конца. В лесу туман. Качают елки головою: "Ах, Боже мой!" - Лес точно пьян, Пресыщен влагой дождевою.
В сторожке темной у окна Сидит и ложкой бьет ребенок. Мать на печи, - все спит она, В сырых сенях мычит теленок.
В сторожке грусть, мушиный гуд... - Зачем в лесу звенит овсянка, Грибы растут, цветы цветут И травы ярки, как медянка?
Зачем под мерный шум дождя, Томясь всем миром и сторожкой, Большеголовое дитя Долбит о подоконник ложкой?
Мычит теленок, как немой, И клонят горестные елки Свои зеленые иголки: "Ах, Боже мой! Ах, Боже мой