Синяк

Внуку и самому уже в этом году исполнялся «полтинник», но сегодня он со своей женой собирался на день рождения к бабушке, которая, как и они сами, жила в пригороде.  Только ещё километров на двадцать дальше от города. В своё время внук каждое лето пропадал у деда с бабой. А теперь…
Особых средств на подарок у них не было. Хотя, по большому счёту, что можно подарить человеку в его 90 лет такого, чтобы произвело впечатление и запомнилось? Вот-вот… Разве что отдать дань уважения пожилому человеку.  Поэтому жена предложила вариант – испечь торт.
Что они и сделали – целый вечер  пекли коржи. Потом готовили крем. После чего долго и максимально аккуратно заталкивали своё «произведение» в какую-то огромную картонку.
Всё, можно ехать. И с утра пораньше супруги отправились на электричку. Они справедливо полагали, что в морозную и снежную погоду уехать было проще на транспорте, подчинявшимся определённому графику. Но то ли из-за снега, а то ли из-за праздничного (прошло только несколько дней после Нового года) настроения работников железной дороги, электричка опоздала минут на тридцать. И муж с женой основательно промёрзли.
Зато уж в подошедшей электричке они отогрелись – из девяти вагонов отапливались только три. В них и столпился народ. Очень, кстати, практично – и тепло, и не упадёшь. Да и поговорить есть с кем при желании. А то и поругаться. Чем и пользовались отдельные особы. Преимущественно женского пола. Скрашивая скучную дорогу конфликтами на самые  разные темы.
Наконец приехали. Теперь ещё минут тридцать пешком. И они были на месте. Встретил их бабушкин сын, приходившийся, соответственно, внуку родным дядькой.
- Здравствуйте! Проходите, - словам соответствовал гостеприимный жест, как бы приглашающий вглубь дома.
- А бабушка где? – спросил внук (он же племянник).
- Ты ведь знаешь, что она почти не выходит. По своей комнате еле ползает. Да и с ума потихоньку сходит, - отмахнулся дядька. – Проходите в комнату, там она. И сюрприз – при этих словах дядька как-то странно посмотрел на своего племянника. А мы пока на стол что-нибудь сообразим.

В комнате и правда сидела бабушка, одиноко сгорбившись на диване, бывшего едва ли не  ровесником внука. Лицо у неё было каким-то отрешённым. Или так только показалось из-за того, что она напряжённо смотрела в окно, скрывая от вошедших часть лица. Но потом она обернулась и муж с женой поначалу лишились дара речи от увиденного – левый глаз старушки отливал синевой, плавно переходящей по краям в жёлто-зелёный оттенок. Было похоже, что синяка два – один непосредственно в глазнице. Он намного свежее и насыщенно тёмно-синего цвета.  А окаймлял его, начинаясь от левой скулы и наползая через височную кость под седые волосы, синяк побледнее, более размытых тонов.
А рядом с ней сидела её дочь – тот самый сюрприз - (т.е. мать внука, с которой он не поддерживал никаких отношений более года, будучи выброшенный родителями на улицу), совершенно не обращая внимания на синяк. Вполне возможно, конечно, что эту тему они уже обсудили ранее, но ведь не дура она и видела, что синяка два. Значит, либо она заодно с братом (что наиболее вероятно), либо ей совершенно наплевать на происходящее с собственной матерью.
- Бабуль, что это с тобой? Никак драться начала на старости лет? – попытался сострить внук.
Но бабушка только махнула рукой. В глазах у неё показались слёзы и она снова отвернулась к окну. А тут и дядька вошёл в комнату с бутылкой в руке:
- Ну что, отметим событие?!
- А что это за синяк у неё под глазом? – спросил дядьку племянник.
- А-а, это она ночью с дивана своего упала, - услышал он в ответ и успел разглядеть промелькнувшую на дядькином лице недобрую улыбку…
Потом они посидели немного, выпили. Только водка внуку не лезла в глотку. Он сидел за столом почти напротив своей бабушки и, глядя на её постаревшее лицо, вспоминал совсем другие времена. Тогда ещё жив был дед – бывший военный лётчик, который всю семью держал в крепких руках. Все были довольны и счастливы. Первые пять лет своей жизни внук рос у деда с бабой. После ещё лет десять он пропадал у них каждое лето, да и в учебный год не пропускал возможности съёздить к ним.
Но потом… так получилось, что в 16 лет внук угодил в тюрьму и надолго. Первая судимость была за реальную драку, а вот две другие… во втором случае он наверняка знал - кто и зачем подставил его. Третья же судимость до сих пор остаётся открытым вопросом.  Наверняка он знал только, что не сделал ничего противозаконного.  Зато родители и родная сестра использовали его судимости в своих интересах и вытолкали его на улицу.

Что произошло за эти годы в семье – неизвестно, но нравы в семье изменились. Раньше мысль о синяке под глазом у бабушки внуку и в голову никогда бы не пришла, а теперь и представлять себе ничего не надо – вот она, реальность.
«И что с ней делать – с этой реальностью? – подумал внук. – идти в милицию? Но в доме, где он когда-то рос, даже мысль такая казалась бредом. К тому же не исключено, что в этом случае все шишки свалят не него самого, как на ранее судимого. Милиция особо разбираться не будет – раз судимый, значит преступник по жизни… Забрать её к себе? Так ведь они сами с женой живут в съёмном доме и зависят в этом плане от хозяев. А случись что-нибудь с бабушкой – его же ещё и засудят. Да и не отдадут её. Ведь скорее всего синяки эти напрямую связаны с наследством…»
Внуку было наверняка известно, что в нотариальных конторах дедова завещания не значится и дом, в котором до сих пор живёт его дядька с семьёй, официально числится за дедом. Знал он и то,  что дед его любил свою жену. Кроме того, он был далеко не такой дурак и хорошо знал своих детей. Поэтому никому из них он не мог напрямую завещать дом, чтобы не оставить жену на улице.
«Отсюда следует… А что из этого следует?  - Да ничего. Кроме того, что завещание реально существует и бабушка в состоянии его изменить (но она никогда этого не сделает из любви к мужу и его памяти!). Вот и пытаются её дети повлиять на обстоятельства. Хоть и не укладывается в голове, что его дядька мог поднять руку на свою мать, но… синяки ведь реально существуют. И удариться именно этой стороной о спинку дивана, как дружно утверждали дядька с тёткой, она никак не могла, т.к. для этого ей пришлось бы совершить немыслимый кульбит в воздухе.
А следует отсюда, что ты, мил человек, дожив до пятидесяти лет, совершенно не в состоянии помочь  человеку, подарившему ему незабываемое детство.

Тем не менее через пару часов внук с женой уехали, так ничего и не сказав родственникам по поводу синяка. Но всю дорогу и долго ещё впоследствии внук помнил этот синяк – обильную гематому на своей совести…