Федино счастье

С неба сыпал снег. Под белым, рождественским полотном спряталась вся округа.
Боясь хоть что нибудь пропустить, я, как заколдованный сидел на диване широко раскрыв глаза от изумления, не смея шелохнуться. Маленькая лампадка в сумрачной комнате, затейливо освещала пространство создавая мерцающие блики, разыгрывая моё детское воображение. Мишура и ёлочные игрушки как тысячи светлячков собравшихся вместе зажигались и медленно гасли, чтоб вновь неожиданно  засиять, разноцветными огоньками в разных уголках праздничной комнаты.
Меня, пятилетнего Федю, усыновили за день до Рождества Христова. Я, никак не мог налюбоваться новой обстановкой, в которой очутился как в сказке, благодаря моим приёмным родителям. В Детском доме, где я воспитывался с рождения, было всё по простому. Деревянные кроватки, небольшой выбор игрушек и однообразное меню.
Тётя Поля, няня и дружочек всех ребят, любила нас как родных. Своих детей у Полины не было, и всю свою почтенную жизнь она посветила нам, сиротам.
Всякий раз чтобы успокоить наши горемычные слёзы, а иногда просто побаловать, она доставала леденцы из цветной коробочки, и с большим удовольствием, как любящие бабушки украдкой от родителей, угощают своих внучат перед обедом чем нибудь сладеньким, с таким же трепетом и любовью, Полина украшала наши повседневные будни вкусной карамелькой, не требуя взамен слов благодарности. Она всегда знала, что благодарность, и любовь к ней, живут в наших ещё совсем маленьких но добрых сердечках.
Когда за нами приходили для усыновления, а это случалось не часто, няня улыбалась и нахваливала нас, при этом не приписывая нам выдуманные подвиги, у неё всегда находились добрые слова и хвалебные факты для каждого из воспитанников. А если кто-то из ребят покидал нас, обретая новую семью, Полина прячась в своей спаленке рыдала так, словно у неё забрали частицу её самой.
Однажды, после очередного такого расставания, я, осмелился войти к ней в комнату, хоть нам это было запрещено, подошёл к коробочке с леденцами, что лежали на столе,  открыл крышку и протянул заплаканной тёте Полине,  в надежде успокоить её страдания. Улыбнувшись сквозь слёзы, она посадила меня на колени и всхлипывая сказала, что это она от радости плачет. Что и у меня, маленького Феди будет своё счастье, свои мама и папа. А, у неё опять радость, что я их нашёл, а они, меня. Тогда я задумался, и молча посмотрел в заплаканные глаза няни. Полина обронила последние слезинки, обняла меня, и мы долго ещё смотрели на пролетающий снег, прикасаясь к тёплому окну он таял, снежные капли скатывались по стеклу словно слезинки доброй няни по алым щекам.